скачать книгу бесплатно
Избушка показалась как раз тогда, когда Антон уже с трудом мог видеть дорогу.
– Ух ты! – восхитился путешественник. – Прямо как в сказке!
Восклицание это в равной степени относилось как к своевременности, так и ко внешнему виду лесного дома.
Изба была сложена из добротных бревен столетия, наверное, три назад – такое создавалось впечатление. Тем не менее ни гниль, ни черви-сверлильщики, ни муравьи не тронули дерева. И лишь мох покрывал темные стены.
– Что за дом притих, погружен во мрак? – крикнул Антон.
Отвечать не спешили. Лес вокруг также хранил тишину. Всадник покачал головой:
– Не, народ, мне ночевать где-то надо. По всем правилам тут баба Яга должна жить, которая всяких там путников привечает. К тому же ни о чем не расспрашивает, пока в баньку не сводит и не накормит. А ну признавайтесь, куда старушку задевали?!
Снова молчание.
– Ладно, будем считать, что нас пригласили.
Антон соскочил с коня и только сейчас почувствовал, насколько он устал. Тут ему в голову пришла интересная мысль.
– Слушай, Чёрный, здесь волки есть? – спросил он коня.
Тот как-то жалобно заржал в ответ.
– Понятно, – заявил Антон. – А как же быть?
Чёрный пошевелил ушами и направился к дому. Антон удивился:
– Ты предлагаешь заночевать там вместе? Понимаешь, я привык спать один, так что во сне могу стянуть на себя всё одеяло…
Как выяснилось, переживал он напрасно. Избушка была поделена на две части, и одна из этих частей, по-видимому, часто играла роль конюшни.
– Да, – покачал головой Антон. – Дом новый, усовершенствованный, два в одном. Теперь ещё более эффективное средство против хищников.
В «конюшне» нашёлся овёс – как ни странно, свежий. Антон, подсвечивая себе импровизированным факелом из пучка сена, насыпал его в ясли и принялся расседлывать коня, с ужасом представляя, что предстоит завтра. Ещё бы: расседлать – это одно, а проделать всё в обратном порядке… Н-да.
Изрядно помучившись, он снял-таки сбрую и сложил её в углу. Потом похлопал коня по гриве, убедился, что наружная дверь заперта, и пошёл «на свою» половину.
Окон в доме не было. Антону это пришлось по душе: мало ли какая гадость могла бы залезть в них ночью. Практически наугад путешественник нашёл кровать, блаженно распростёрся на ней и мгновенно уснул.
***
Вопреки ожиданиям библиотекаря Дремлющий не ворчал. Более того, выслушав сообщение, он вдруг встал и начал возбужденно ходить по комнате.
– Говоришь, тьма? – переспросил мудрец.
– Тьма, – с готовностью подтвердил библиотекарь.
Дремлющий почесал подбородок:
– Тьма – это хорошо. Вернее, не совсем хорошо. Вернее, наоборот. Вернее, совсем плохо. Вот так вот. Тьма…
Библиотекарь кивал, а про себя думал, что изречения мудрецов подчас ещё туманнее, чем пророчества книг.
***
Заночевал Гордец в лесу, неподалеку от разрушенной деревни. По мановению руки возник роскошный шатёр, вокруг него зажглись яркие факелы, осветившие всю поляну. На земле разостлалась чистая скатерть, через миг принявшая на себя многочисленные блюда.
– Славно мы поработали, – говорил маг, присаживаясь. – Кажется, у меня получается всё лучше. Заклинание с демонами почти сработало.
Он начал есть.
В круге света мелькнула летучая мышь. Гордец быстро произнёс несколько слов. С его пальца сорвалась молния и ударила в темноту.
– Снова промахнулся! – с досадой воскликнул маг. – Ну ничего! Всё равно ты у меня доиграешься.
Мышь, сделав ещё пару виражей вокруг освещенной полянки, стремительно полетела прочь.
Маленькие кожистые крылья, казалось, не ведали усталости. И лишь когда пять десятков вёрст осталось позади, мышь спикировала к земле. Там, на опушке леса, еле заметная в свете звёзд, стояла человеческая тень. Терпеливо и неподвижно.
Перед самым приземлением мышь стала изменяться. Крылья раздались в стороны, превращаясь в руки, туловище вытянулось, и спустя секунду на опушке было уже две человеческих тени. Вновь прибывший шагнул к ожидавшему.
– Наихудшие опасения подтверждаются, – сказал он хрипло. – Завоеватель готовит новое вторжение. Теперь основной его козырь – некий Гордец. Довольно сильный маг. Кажется, ему велели добраться до Дворца и изменить Заклятие – так, чтобы Завоеватель опять смог войти в пределы наших земель.
– Что же сам Гордец? – голос неподвижно стоявшего человека был звонким и поразительно чистым, а его тембр не давал возможности определить пол говорившего. – Он действительно собирается выполнить это?
Новоприбывший фыркнул:
– Похоже, что да. У меня складывается впечатление, что он сумасшедший. Гордец мечтает о всеобщем поклонении, и Завоеватель играет на этом. Уж играть-то он умеет. А Гордец при всех своих познаниях и уме потрясающе наивен. И ещё невероятно жесток. Две деревни, мимо которых он проходил, лежат в руинах. Но он не просто их разрушил. Он использовал самые отвратительные заклинания.
– Где он сейчас? – резко спросил ожидавший, мелодичный голос зазвенел напряжением.
– В полусотне вёрст к северу отсюда. Расположился на ночь. Но врасплох его не застать. Он даже меня учуял. Сильный маг.
Некоторое время две тени молча стояли одна перед другой. Потом ожидавший наклонил голову:
– Благодарю тебя, Король Ночного Неба.
– Всегда рад служить своей госпоже, – откликнулся тот.
Потом вторая тень снова изменилась, приобретая сходство с совой, и бесшумно взмахнув крыльями, растворилась во мраке. Та же, что и прежде стояла на опушке, шевельнулась.
– Когда ты угомонишься, Завоеватель? – человек говорил вполголоса: так разговаривают сами с собой. – Сколько уж лет прошло. Неужто года не добавляют тебе мудрости?
Из-за туч возле горизонта выплыла луна. Её бледный свет отразился в глади небольшого озерца, чётко выделил темную стену леса, прикоснулся к стоящему. Теперь стали заметны тонкие, невероятно красивые черты женского лица, ниспадающие на плечи чёрные, как сама ночь, волосы и длинная накидка, касающаяся земли. Женщина о чём-то размышляла.
– Нужно предупредить людей, – вдруг произнесла она – по-прежнему вполголоса. И шагнула вдоль кромки леса.
Навстречу ей из непроглядной темноты выступил конь. Женщина легко запрыгнула в седло, не пользуясь стременами, и конь сразу же сорвался с места, унося таинственную всадницу прочь.
***
В эту ночь дороги заполонил самый разнообразный народ. Жители северных деревень спешили убраться с пути безумного мага. Они уходили, оставляя свои дома и большую часть вещей. Вещи – дело наживное, а вот лишиться жизни – это похуже. Поэтому они уходили.
Тяжело груженые телеги поскрипывали осями. Пара факелов худо-бедно рассеивала темноту. А крестьяне возбуждённо гудели.
– Слышь, Хромой, ты точно успел разглядеть Чёрного Всадника? – крикнул один из идущих пешком, обращаясь к сидящему на телеге.
– Да отсохнет мой язык, ежели я вру! – откликнулся тот. – Говорю тебе: здоровенный такой мужик, бородища до пояса, на правой щеке шрам. Он ещё подмигнул мне.
– Кто, шрам? – удивился пеший.
– Ну тебя! – махнул рукой тот, кого назвали Хромым. – Всадник, конечно.
– Ага, – заметил кто-то по другую сторону телеги. – Ты поверь Хромому, так он тебе такого порасскажет! До сих пор помню ту историю, когда Громовержец на пару с богом плодородия у нашего Хромого бражку пробовали.
Сидящий на телеге вспыхнул:
– Да говорю вам: точно было! Ну заглянули на огонёк, так что? Им, кстати, моя бражка понравилась.
– Ага, – снова сказал второй пеший и пояснил первому: – Это когда жена Хромого начала спрашивать, куда за ночь делось ведерко бражки, наш приятель спьяну не мог ничего лучше придумать.
– Врёшь! – запротестовал Хромой. – Я ещё и не такое придумать могу!
– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся спорщик. – А Чёрного Всадника никогда никто в лицо не видел, тут можешь говорить что угодно. Не поверю. Даже менестрели – уж на что выдумщики, а и то не берутся сказать, кто он такой на самом деле.
Хромой не сдавался:
– Ясно кто. Один из Хранителей. Борода у него…
– Да надоел ты со своей бородой! Сколько говорить, не видел его никто! А в наших землях он ещё до Хранителей появился.
– Верно, – согласился Хромой, – старый он. Борода…
Но его уже не слушали.
Всхрапывали кони. Доносились обрывки разговоров. Предупреждённые загадочным Чёрным Всадником, крестьяне перебирались подальше от нависшей опасности.
***
Проснулся Антон от яркого света. Открыл глаза и тут же зажмурился: солнечный лучик падал прямо на лицо. Поворочался на кровати, пытаясь сообразить, где это он находится.
Потом пришло понимание, что всё произошедшее не было сном. Почему-то это прибавило бодрости.
– Ха! – сказал Антон и сел, осматривая дом.
Свет пробивался сквозь щели между бревнами, и выяснилось, что такая иллюминация вполне может служить альтернативой оконной. В доме было достаточно светло.
По-видимому, здесь никто не жил. Из мебели была ещё длинная и широкая скамья и прочно сбитый стол, на котором стоял огарок свечи. Антон взглянул на свою кровать.
Оказалось, что это тоже скамья. Поверх деревянной доски лежал матрац из грубой ткани, набитый, кажется, соломой. Подушек всяким случайным прохожим, по всей видимости, не полагалось.
Вообще же в домике царила удивительная чистота. Ни паутины по углам, ни пыли на полу. Да и солома в матраце была свежей, приятно пахнущей.
– Неплохо, – думал Антон вслух. – Если это сделано специально для того, чтобы случайный путник мог нормально заночевать, то… Мне всё больше нравится этот мир.
Позавтракать не получилось: начинающий путешественник не додумался захватить с собой из трактира какую-нибудь пищу.
– Ладно. Не беда. Зайду по дороге в МакДональдс, – решил он.
В «конюшне» его ожидал Чёрный. Антон задумчиво посмотрел на сбрую, сваленную вчера в одну кучу.
– Ну что, будем одеваться? – спросил он коня.
Чёрный покосился на хозяина – как показалось тому, скептически. Антон взял уздечку и после долгих мучений надел-таки её. Потом отошёл в сторону и оценил проделанную работу:
– Вроде бы похоже.
Конь нетерпеливо взмахнул хвостом.
– С остальным разберёмся на свежем воздухе, – пояснил Антон и открыл наружную дверь.
После полумрака дома нормальный дневной свет показался ослепительным. Путешественник даже прищурился.
Стояло прекрасное утро. Солнце ещё только поднималось над деревьями, и роса на траве не успела высохнуть. Крохотные капельки переливались сейчас всеми цветами радуги. Лес, окружавший домик, выглядел удивительно дружелюбным, не таящим в себе каких бы то ни было опасностей.
Антон привязал коня к ближайшему дереву, затем вынес сбрую, бросил её неподалёку и снова вернулся в «конюшню». Нужно было навести порядок.
Много времени это не отняло. Нашлась и лопата, и метла – они стояли на виду, словно напоминание для забывчивых. Антон за каких-то пять минут справился с уборкой, вынес навоз за дальний угол дома, поставил всё на место и подошёл к коню.
– Ну, рассказывай, как тут что надевается.
Чёрный с безразличным видом отвернулся: сам, мол, думай. Антон обиделся:
– Слушай, я мог тебя не распаковывать. Так и спал бы с седлом.
Конь фыркнул и топнул передней ногой.
– Ладно, – примирительно похлопал его по шее Антон. – В моём роду были казаки. Надеюсь, что я не глупее своих предков.
Он положил седло на спину Чёрному и начал возиться с подпругой, когда со стороны дороги послышался стук копыт.
Спустя минуту к дому подъехал всадник. Посмотрев на него, Антон удивился странному наряду. Голову всадника полностью закрывал лёгкий шлем из непонятного материала, оставляя лишь узкую щель для глаз. На ногах были широкие кожаные брюки и высокие сапоги, а верхнюю часть туловища закрывала кожаная же куртка, удивительно подогнанная но в то же время не дающая возможности определить сложение гостя. В дополнение ко всему на плечи была наброшена чёрная накидка, красиво развевающаяся при езде но, кажется, совершенно нефункциональная. Тем более в такую-то теплынь.
– Здорово! – поприветствовал Антона гость. Голос его был очень мелодичным, хотя и искажался немного шлемом.
– И тебе привет! – отозвался тот, не прекращая попыток застегнуть подпругу.
– Разрешишь мне утолить жажду из твоего колодца?
