скачать книгу бесплатно
– Я сказала: отпустить. Гуго… – дальше последовала команда на немецком, и кучер саней, огромный и толстый, поднялся, недвусмысленно постукивая по голенищу сапога ручкой длинного кнута.
Моряк сплюнул, вкрадчивый отпустил воротник Аниного тулупчика. Они исчезли, как тени, растворившись в темноте ближайшего переулка.
Анина нежданная спасительница поманила ее к себе:
– Подойди.
Аня нерешительно приблизилась.
– Залезь, – чуть подвинулась женщина, показывая на место рядом с собою. – Ну, зачем стоишь? Залезь. Я уеду, они вернутся.
Этот аргумент убедил Аню; она села рядом с женщиной, стараясь не прикасаться своей мокрой, дурно пахнущей одеждой к роскошной шубе незнакомки.
– Не беспокойся, – сказала женщина и усмехнулась чему-то, – грязь к грязи не… липает? Так говорю?
– Не липнет, – ответила Аня, хотя и не поняла, почему ее спасительница произнесла эту поговорку.
– Правда. Не липнет, – кивнула головою женщина и крикнула: – Гуго! Тронь!
Свистнул кнут; конь побежал. Они ехали не в ту сторону, куда было нужно Ане, но с нею столько всего случилось, она была в таком расстройстве чувств, что сначала даже не заметила этого. Она сидела, ощущая, как холод и вонючая влага пробираются сквозь хлипенький, – как сказал бы Андрей, «бутафорский», – тулупчик, и начиная постепенно мелко трястись и клацать зубами.
Конь шел рысью; мокрые ошметки снега летели из-под копыт; Гуго порой вскрикивал что-то по-немецки, охлестывая его.
– Мое имя Хельга, но ты называй меня Ольга, – сказала Анина спасительница. Аня кивнула, стараясь не слишком громко стучать зубами.
– Что ты делала в таком месте?
– Но я… – вздрогнув от этого «делала», запротестовала Аня, но Ольга вдруг откинула голову и добродушно рассмеялась, показывая прекрасные зубы:
– Девочка, я не дура. Я поняла сразу, ты не мальчик.
– Да, – сдалась Аня, – да, вы правы, мадам, я не мальчик. И я просто заблудилась. Вышла погулять…
– Ты хорошо говоришь, – заметила Ольга. – Ты не простая, ты хорошей семьи. Скажи: кто гуляет в такое время одна в хорошей семье? – Она лукаво подмигнула.
– Я… – Аня не была уверена, что этой, на вид такой милой, женщине можно сказать хоть немножко из правды. – Я поссорилась с сестрой и маменькой. Мы приехали на днях. Мы играли с сестрой, в переодевание. Поэтому я так оделась. Потом пришла маменька и запретила нам играть. И я разозлилась и… сбежала. Я плохо знаю Петербург. Поэтому заблудилась.
– Так, – произнесла Ольга, явно не поверив сбивчивому рассказу Ани. – Хорошо. Пусть будет это. А как твое имя?
– К-Катя. – Аня назвала первое пришедшее в голову.
– О! Катя! Это – Екатерина. Красивое имя. Две русские императрицы были Екатерины. Первая была немка. Как я. Я знаю.
– Куда мы едем? – спросила Аня.
– В мой дом. Ты дрожишь. Холодно. Мокрая. Тебе надо мыть, сушить. Так говорю?
– Не совсем. Помыться. Обсушиться.
– Да. Русский трудный. Я говорю много неправильно. Ты помоешься. Обсуши… Трудный язык. Потом поедешь с моим Гуго домой. А едем недалеко. Сейчас. Итальянская.
– Итальянская, – повторила Аня. Они уже были недалеко; они как раз проезжали Михайловский сад.
Конь остановился посредине Итальянской, у красивого дома розового камня. Гуго спрыгнул с облучка, подошел к железным воротам, ключом, который достал из кармана овчинного полушубка, открыл их. И вот возок проехал через подворотню и оказался во внутреннем дворе.
Ольга и Аня вышли из саней и подошли к одностворчатой двери, которую Анина спасительница открыла своим ключом и шагнула вперед.
– Пошли.
Аня остановилась. До этого она следовала за Ольгой, как сомнамбула; но тут вдруг что-то заставило ее насторожиться. Ольга заметила ее колебания, улыбнулась:
– Пошли, девочка. Не бойся. Это мой дом. Тут плохо тебе не сделают. Тебя никто не увидит. Обещаю.
Слова «не бойся» Аня слышала за этот вечер уже в третий раз; и дважды они предвещали опасность. Не было ли опасности и в Ольге? и в этом ее предложении идти за нею в незнакомый дом? И что означала ее странная фраза: «Грязь к грязи не липнет»?..
Но Аня представила, что ждет ее, если она откажется от гостеприимства своей спасительницы – и содрогнулась. Даже если она добредет до дома Льветарисны, – в чем девушка очень сомневалась… Если ее увидят в таком виде маменька и тетушка, – все пропало. Ее тотчас отошлют к отцу в Шмахтинку. И не видать ей больше Петербурга. А Ане теперь вовсе не хотелось возвращаться. Пока она не сделает того, зачем приехала… И она поспешила за Ольгой.
5.
Аня, наслаждаясь, полулежала в ванне и мелкими глоточками отхлебывала глинтвейн из стакана. Вода в ванне была горячая и ароматная: Ольга плеснула в нее из хрустального флакона какую-то приятно пахнущую жидкость. После вонючего, мокрого тулупчика ощущения были божественные. Вот только начали болеть ребра, куда моряк ткнул сапогом; на боку появился большой кровоподтек.
Ванна стояла в комнатке, похожей на будуар; соседняя же, просторная, отделенная от него тяжелыми бархатными портьерами с кистями, являлась спальней и, одновременно, чем-то вроде кабинета.
Там была дверь, ведущая, очевидно, в третью комнату; таким образом, квартира Ольги являлась довольно большой.
В алькове расположилась широкая кровать с балдахином в восточном стиле; пол устилал огромный толстый персидский ковер; в одном углу стояла большая печь с голландскими сине-белыми изразцами; в другом – книжный шкаф, в котором находилось довольно много книг, и изящный секретер черного дерева с письменными принадлежностями и множеством выдвижных ящичков, украшенный затейливой резьбой.
Когда Аня разделась и залезла в ванну, Ольга пришла забрать ее одежду. Она подняла вопросительно одну бровь, обнаружив в ворохе тонкий стилет в ножнах.
– Зачем нож, Катя?
– Взяла на всякий случай.
– Почему не защищалась, когда плохие люди тебя били?
– Я не смогла, – призналась Аня. – Это тяжело – кого-то ударить ножом.
– Глупо, – Ольга положила стилет на стул, – глупо, девочка. Зачем брать, если боишься ударить?
Анину одежду Ольга унесла, обещав, что ее постирают и высушат очень быстро.
– Я принесу тебе женское платье тоже, Катя, – сказала она. – Наденешь пока.
Аня подумала, что едва ли что-то из Ольгиной одежды ей подойдет; Ольга была полная, хотя ростом примерно с Аню.
Ее спасительница словно поняла эти мысли и улыбнулась:
– Здесь много разной одежды. Мы найдем твой размер.
…Аня отложила пустой стакан, откинула голову на край ванны и замерла. То, что она должна как можно скорее вернуться в дом Льветарисны, что ее могут хватиться в любой момент, отступило куда-то на задний план сознания.
Она закрыла глаза – и увидела вновь особняк Раднецкого. Именно таким она себе и представляла это здание. В классическом стиле, из серого камня. От него веяло могильным холодом – так же, как наверняка веяло и от его владельца.
Интересно, как выглядит он сам, этот граф Раднецкий? Аня представляла его высоким, костлявым, с длинными усами, крючковатым носом и узкими, как щель, губами. И холодными стальными глазами – глазами убийцы…
Вдруг Аня услышала над головой необычный шум. Она и до этого слышала какие-то звуки из-за стены, напоминавшие стоны, а теперь сверху послышались женский визг, затем мужской раскатистый смех и звон разбитого стекла.
В этот момент вошла Ольга. В руках у нее были белье и платье.
– Вот, – она положила одежду на стул рядом с ванной. – Тебе. Помойся. Потом полотенце. Потом Гуго. Он ждет. Отвезет, куда скажешь.
– Ольга, у тебя очень шумные соседи, – сказала Аня.
– Это не соседи, – улыбнулась Ольга, – это мои девушки.
– Твои девочки… дочери? – не поняла Аня.
– Нет. Мои девушки. И гости.
Аня уставилась на нее во все глаза. Она вдруг поняла – и ее будто окатило ушатом ледяной воды.
– Так это… твой дом – это… – она не могла выговорить роковое слово.
– Дом терпимости, – кивнула спокойно Ольга. – Я – хозяйка. У меня хороший дом. Чистые девушки. Документы, проверки, все в порядке.
Аня сжалась в ванне. Так вот что означала эта поговорка – «грязь к грязи не липнет!» Ольга – хозяйка борделя!! И она, Анна Березина – в борделе!!
– Не бойся, – сказала Ольга. – Что теперь бояться? Ты уже здесь. Ты уйдешь, когда захочешь. Ты здесь не останешься. Ты хорошей семьи. Никто не узнает, что ты здесь была. Я никому не скажу. Обещаю.
Аня недоверчиво смотрела на нее. Она что-то слышала, хоть и смутно, о несчастных девушках, которых обманом завлекают в подобные места.
Она вдруг кинула испуганный взгляд на пустой стакан. Глинтвейн!.. Может, туда что-то подмешано?.. И она не сможет даже закричать, не то, что сопротивляться, если сюда войдут и захотят сделать с ней что-нибудь страшное…
– Не бойся, Катя, – повторила Ольга, – тебя никто не обидит.
– Я не боюсь, – гордо вскинула подбородок Аня. – Я смогу за себя постоять.
– Хорошо, – улыбнулась Ольга. – Ты храбрая девушка. У тебя, наверное, был кто-нибудь? Ты не юная.
– Конечно, был, – не совсем понимая, что имеет в виду Ольга, ответила Аня, думая об Андрее.
– Тогда зачем страх? И я не такая, как другие хозяйки. Я не заманю… так говорю? девушек сюда. Они приходят сами. Добровольно. Я не вру. Гуго ждет тебя. Ты поедешь домой. Больше здесь не будешь. Никто не узнает.
И она вновь ушла. Аня неожиданно успокоилась. Вряд ли Ольге она так уж нужна, наверняка у хозяйки такого красивого дома и девушки все очень красивые. И, в конце концов, она, действительно, все равно уже здесь, и с этим ничего не поделаешь.
На нее снизошло умиротворение, а, может, горячая ванна и глинтвейн сделали свое дело. И она сама не заметила, как погрузилась в сон…
– Сергей? Не ждала! Ты здесь давно?
Эти слова разбудили Аню. Она села, вертя головой, не сразу поняв, где находится. Вода остыла; похоже, девушка спала довольно долго.
– Уже полчаса, – ответил низкий мужской голос. Мужчина! Аня вздрогнула. Откуда он тут взялся? И почему она не слышала, как он пришел?.. – Что это у тебя?
– Это… вещи. Стирка.
– Мужские вещи? – в голосе прозвучал интерес.
– Один клиент запачкал, – небрежно ответила Ольга. – Велел стирать.
– И ты сама стираешь? А слуги на что?
– Сама. Клиент важный. Очень важный. – Она засмеялась: – Ну, не хмурься! Не мой клиент. Ты как вошел? Гуго пустил?
– Нет. Ты забыла: ты сама дала мне ключ от своей квартиры в прошлый раз.
– А, да. Это твоя одежда здесь? Ты странно одетый.
– Пришлось. Моя жена недовольна. Она узнала о моих посещениях твоего заведения.
– Плохо. А что ты делал, пока я не была здесь?
– Читал.
– Хорошо. Подожди. Сейчас положу это в другой комнате. И вернусь.
Портьеры раздвинулись, Ольга вошла в будуар. Аня испуганно смотрела на нее.
Ольга положила на стул Анин наряд. Потом наклонилась и прошептала ей в ухо:
– Плохо. Пришел мой знакомый. – Она потрогала кончиком пальцев воду, поморщилась. – Холодная. Вылезай тихо. Вот полотенце. Вытерись. Одевайся. И здесь сядь. Не шуми. Я постараюсь, что он уйдет быстро.
Аня послушно кивнула, растираясь большим мягким полотенцем. Ольга вышла, плотно задернув за собою портьеры.
– Не ждала тебя, – повторила она.
– Я не вовремя? Ты недовольна моим приходом?
– Могу быть недовольна я? Так говорю?
– Нет, не совсем так. Правильно будет: «разве могу я быть недовольна»? Или: «могу ли я быть недовольна»?
– О. Русский язык тяжелый. «Могу-ли-я…» Зачем это «ли»? Ли – это китайское имя. Ваш император должен запретить эти китайские «ли». И они сложные. Я не знаю, где ставить их.
Он рассмеялся. Послышался звук шагов и шелест платья. Аня решила, что он подошел к Ольге и обнял ее.
– Сергей, сегодня нет, – услышала Аня ее извиняющийся голос. – У меня был тяжелый день. Устала.
– Странно. Ты никогда не устаешь.
