Сингуляр

– У вас здесь что, тайная лаборатория с запрещенными опытами? – усмехнулся я, – Так безлюдно.

– Не то чтобы тайная. Это крыло находится в полном распоряжении Мнуклипса, он тут царь и бог. По большому счету никто кроме меня сюда не ходит, просто незачем.

– А почему ты не прокомментировала запрещенность?

Юкика молча пожала плечами.

Стоило нам зайти в лабораторию, Вася тут же разразился таким отборным матом, что мои щеки налились бордовыми оттенками. Мунклипс, почему-то, позволили нам насладиться этим фонтаном словесных нечистот, прежде чем перекрыть его:

– Симпотяжка, тут теперь директриса, а значит я могу попросить у ней санкцию ввести тебе седативные препараты.

– Рискни, сраная железка, я тебе шприц прямо в монитор всажу.

– Или заменить конечности кибернетическими протезам, будет забавно наблюдать, как ты всю жизнь проведешь в зависимости от ассистирующих сингуляров.

Это был очевидный подкол, но Вася замолк. По крайней мере его вера в ужасающе бесчеловечный ИИ была искренней. Но свои пять копеек решил вставить всё ещё безымянный шпион:

– Знаешь, Шпунтик, у тебя была возможно умереть быстро и во имя человечества, ты ей не воспользовался. Теперь ты будешь подыхать медленно, мучительно и с позором.

Он опустил голову и замолчал, не дожидаясь пока Мунклип найдет способ заткнуть и его.

– Что ж. – сказал синугялр, осмотрев пленников,– Думаю нашим воинственным грабителям тоже будет интересно услышать, зачем они здесь на самом деле.

Голограмму указала на странный утыканный проводами титановый контейнер размером с двадцатилитровую бутыль и маленьким темным окошком сбоку. Повинуясь команде Мунклипса, в контейнере загорелся свет, и нам предстала крайне пугающая картина. Внутри плавал младенец. Его голова была огромна, раза в два, а то и три больше, чем у взрослого человека, она едва помещалась в корпусе, от лица остались только впадины на местах естественных отверстий. Тело же, наоборот, было маленьким, едва заметным и болталось снизу, словно безжизненная кукла.

– Это первая успешно выращенная компьютерная схема на основе человеческого мозга. – как ни в чем не бывало, продолжил Мунклипс, – понимаю, что зрелище может шокировать, но уверяю вас это никогда не было человеком, и живое оно в существенно меньшей степени, чем коровы, которых вы едите. У него полностью отсутствует эндокринная система, а отделы мозга спроектированы для решения вычислительных задач.

К горлу подкатила тошнота. Однако импульсивный Вася первый решил озвучить своё мнение:

– Ах ты богомерзкая железяка! Как ты смеешь так поступать с людьми!

– Я же сказал, это не… – попытался ответить Мунклипс.

– Тебя надо испепелить! Сжечь праведным огнем! Превратить в пыль и стереть все упоминания о тебе!

– Допустим.– невозмутимо продолжал сингуляр, – однако ты совсем недавно собирался взять эту колбу и отвезти на Землю, своим нанимателям, чтобы они научились создавать точно такие же искусственные организмы и сломали баланс в индустрии.

Вася побледнел, а его истерика немного прочистила мне сознание, не хотелось уподобляться этому животному.

– Мунклипс, мне трудно поверить, что подобные эксперименты находятся в дозволенных рамках.

– Мой отец дал санкцию, а после его смерти я её подтвердила, – вмешалась Юкита, – все таки это частный лунный проект и директор здесь выше земных законов. Пожалуйста, не делай поспешных выводов исходя из внутренних предрассудков.

– Эту просьбу тяжело выполнить, – признался я. – ты правда не видишь здесь этической проблемы?

– Конечно, не понимаю, – раздраженно фыркнула Юкита, – а проект разрабатывается в полной секретности от Земли просто смеха ради. Мы с тобой росли в разных мирах с разными целями, глупо ждать, что ты все сразу осознаешь. – она с нежностью обняла свой живот, – Для меня это куда больше, чем просто исследование, это буквально смысл моей жизни.

– Да ты шутишь! Хочешь сказать у тебя в животе такой мутант? – сохранять спокойный тон становилось всетруднее. – Это не "мутант", это самое ценное, что создало человечество за последние сто лет. – девушка бросила в мою сторону гневный взгляд, – Как только выяснилось, что ествесвенная беременность – самый эффективный способ их выращивать, я сразу поняла, что выношу в себе первый полноценный прототип. – Заметим, что я был против. – всё тем же добрым тоном сказал Мунклипс, – Хоть процедура и безопасна, не слыхано, чтобы глава лаборатории входила в ряды добровольцев. К сожалению, моё мнение здесь учитывают не так уж часто.

Даже невозмутимый шпион слегка побледнел, но говорить ничего не стал. В отличии от моего недоразвитого шурина, он понимал, что никакие слова пленника ничего изменить не смогут. А мысль, что я нахожусь по одну сторонну дисскусси с моими недавними надзирателями, больно кольнула где-то в районе гордости.

– Поймите правльно, – снова перехватил инициативу Мунклипс, – ничто не вызывает у меня такого восхищения, как человеческий потенциал. И одновременно ничто не вызывает у меня большего омерзения, чем ваши бесконечные способы спустить его в унитаз. Не такое уж большое преступление, сделать две дюжины модифицированных эмбрионов в вегетативном состоянии, учитывая сколько миллионов абортов вы сами делает ежегодно. А уж количество бессмысленных убийств даже считать не хочется.

С этим было трудно спорить. К тому же работа действительно находилась в серой зоне. Формально до восьмой недели развития эмбрион не считается плодом и над ним можно проводить эксперименты, вот только никто кроме Мунклипса после этого не выращивал его в новый организм. Формальности плохо работают при столкновении с общественным мнением. Тем временем сингуляр продолжил рассказ:

– Впервые я осознал все великолепие человека, когда мы заключили контракт на медицинские исследования врожденных и генетических заболеваний, в числе которых оказался аутизм. А конкретней савантизм. Это просто невероятно, как драматически возрастают вычислительные способности мозга, если уменьшить функциональность его социального аспекта. Не буду утомлять вас подробностями десятилетних исследований, в итоге, если следующий прототип удастся, – Мнкулипс указал рукой на живот своей сестры, – он уже будет превосходить меня по вычислительным возможностям. Вот только мне для функционирования требуется персональный термоядерный реактор и несколько заводов по производству запчастей, а ему будут нужна только бухантка хлеба в сутки.

Я был готов поклясться, что Мунклипс находится в экстазе. Его цифровой мозг действительно научился испытывать некоторое подобие восхищения и отвращения, как мер эффективности. Я глянул на бледного, как поганка Васю. Вот уж кому стоило бы поучиться смирению у искусственного интеллекта, с таким искренним восторгом презентующего нам свою замену. Впрочем едва ли мой лысый шурин сейчас думал так же.

– Но это далеко не всё. – не унимался сингуляр, – Задумайтесь, мы же говорим о механизме, изначально работающем при помощи таких же нервных импульсов, как и человеческий мозг. Вам не будут нужны посредник в виде клавиатур и мониторов, да чего уж, даже глаз и ушей.

Рядом с мунклипсом появилась еще одна голограмма мужчины. Его шею и спину покрывало подобиечерного панциря, видимо скрывающего симбиот сращенный с нервной системой. Выглядело удивительно симпатично. Я сделал несколько шагов к голограмме, и в очередной раз осознал, что сингуляры мне милее людей. Он снова с наслаждением возвращал человечеству то, что некогда было даровано ему, как уникальное преимущество.

– Ты планируешь использовать тот же, метод, что отец использовал в твоем обучении?

– Именно! Константин, мы с вами поладим! Если сращивать младенцев с симбиотом, к пубертатному периоду они смогут использовать персональный сверхмощный сингуляр седьмой, а то и восьмой степени, с такой же легкостью, как свои собственные руки и ноги. Границы потенциала данной технологии сейчас просто невозможно описать.

Передо мной стояла увлекательная иллюзия выбора: отказать в сотрудничестве лаборатории и дождаться пока друзья шпиона выполнят его угрозу, либо согласиться и стать частью строительства будущего, пускай мне и потребуется время на притирку.

– Допустим, я согласен помочь, что дальше делаем?

Мунклипс улыбнулся, а его роботизированное тело подняло остолбеневших пленников и утащило за пределы лаборатории.

– Зачем ты их сюда вообще привел, если они не нужны?

– Хотел дать вам еще несколько мгновений увлекательного общения, чтобы увеличить шансы на сотрудничество.

– Ты мной манипулировал? – я искренне попытался вложить в голос возмущение, но сил уже не осталось.

– Скорей напомнил о реальности. В общем, у нас не осталось выбора, кроме как раскрыть миру суть нашей работы, хотя бы частично. И вероятность, что меня не обвинять в безумии и не сожгут на кострах инквизиции, сильно повышается, если посредником станет инженер по надзору за ИИ, которого обмануть сложней всего.

– А лучше целая компания.

– Однозначно, но заслуживает ли ваша корпорация доверия, я оставлю решать вам.

Я сел в кресло около коммуникатора и закрыл глаза, собираясь с мыслями.

– Набирай номер. Надо поговорить с боссом о моем увольнении и новых перспективах для Заслона.

Как же я хочу в отпуск.