Сингуляр

Леонид Крылов

Сингуляр

Пустая терраса отеля, уютный шезлонг, прибой нашептывает что-то убаюкивающее, рядом на подносе огромная кружка ледяного пива и блюдо свежих раков, – как же прекрасен отпуск. Утреннее солнце слегка обжигает кожу, но я терплю, жду пока Моряна, проносясь мимо по своим божественным делам, нежно коснется меня прохладными кончиками своих бесплотных пальцев! К бару спустилась великолепная блондинка в почти неприличном купальнике. Видимо, как и я, только что прилетела и решила не тратить бесценное время на сон. Берет коктейль и смотрит на меня заинтересованным взглядом. Любуюсь, как хорошо она подготовила свои соблазнительные формы к лету и вспоминаю, что, вообще-то, год как перспективный холостяк. Почему бы и не стереть ржавчину с почти атрофировавшихся навыков флирта? Вот мы уже поднимаемся по лестнице к ней в номер, как легко завязываются курортные романы. И тут сексуальное предвкушение рассекает пополам серена. Что происходит? Пожар? Звук бьет по барабанным перепонкам. Оборачиваюсь и вижу, как на меня бежит начальник, яростно маша руками, а и из его рта вместо слов изливается этот мерзкий звук. Хватает меня за ноги и тащит вниз по лестнице, заставляя затылком пересчитывать ступеньки. Но боли нет, только досада упущенного наслаждения.

Когда остатки прелестного сна развеялись, коммуникатор уже замолк. Жаль ненадолго. Через минуту раздался второй звонок, и я, на этот раз вполне осознанно, притворился кактусом. Неподвижным, колючим, и, самое главное, не умеющим отвечать на звонки. Я заслужил этот отпуск! Первый за пятнадцать лет! На улице еще даже не начало светать, а значит, еще нет и четырех утра, если, конечно, солнце не решило взбунтоваться, устроив полярную ночь в Москве. Коммуникатор зазвонил в третий раз, чем заставил мой глаз дергаться. Снова сирена рабочей линии. Прошла минута. Две. Три. Эта механическая скотина продолжала звонить.

– Кто там? – зачем-то спросил я, вместо того, чтобы выключить звук.

– Вас вызывает контакт “Змея из недр ада”, желаете ответить? – дружелюбно произнес помощник.

Я не желал. Бывшая жена звонит мне среди ночи по рабочему каналу, к которому у неё вообще не должно быть доступа. Первый день отпуска обещает быть термоядерным. Но третий звонок намекает, что отвертеться молчанием не выйдет.

– Принять вызов.

– Как знала, что ты специально игнорируешь звонки. – три года назад от этого голоса всё внутри вспыхивало страстью, а теперь хочется разбить коммуникатор.

– Отказываюсь.

– Я еще ничего не предложила.

– А и не надо, нервы целее будут.

– У ти, зайка-пусечка, а чего тогда трубку взял?

– Если бы не взял – ты через час приперлась бы и начала ломиться в дверь.

– Кость, в нашей с тобой совместной жизни было мало приятного, но…

– Мало? Да кроме постели у нас вообще ничего приятного не было.

– Постель тоже максимум на “удовлетворительно” тянула. – она сказала это так буднично, что стало действительно обидно.

– Отлично пообщались! Удачи тебе разобраться с чем бы там у тебя ни была проблема..

– Дай хоть договорить. – кажется, в Анином голосе забрезжила нотка сожаления. Небывальщина какая-то.

– Мы уже целую минуту разговариваем, у тебя была уйма возможностей.

– Я хотела сказать, что наша личная неудача не мешает мне здраво оценивать твои профессиональные навыки. И ты очень нужен.

– Сейчас тайну раскрою. Ты звонишь через рабочую сеть Заслона, более того, через подразделение, которое занимается надзором за ИИ. Целых шесть отделов таких же специалистов. Выбирай любого, может кто-то даже вытянет на “хорошо”.

– У нас тут… деликатная ситуация. Нужен доверенный надзорщик.

В это слабо верилось. Нет, в мире действительно большой дефицит специалистов моего профиля, но я давно уже покинул передовую и даже в надзорном отделе Заслона было десятка два спецов покруче меня.

– Очевидно, у вас проблема с сингуляром высокой степени, и знаешь что я тебе скажу? Разгребай сама свои косяки.

– Во первых, это не мои косяки, – в Анином голосе послышалась фальшивая обида, – я тут наемный кризис менеджер. Во вторых, речь идет о множестве жизней. Твой обширный опыт необходим. Срочно. Так что заканчивай кокетничать.

– Ой, не заливай. Женщина с куском позолоченной щебенки вместо сердца волнуется о жизнях. Если у тебя на глазах зимой будут заживо сжигать детей, ты сядешь поближе к костру руки погреть. – я сделал паузу ожидая возмущения, но Аня промолчала, – В любому случае, после Ковчега я не работаю с сингулярами выше четвертой степени. Ищи другого.

– Но ты справился с той миссией блестяще.

Справился…Тот день разделил мою жизнь на полное надежд до и мрачно-унылое после.

Тут нужен ультракороткий экскурс.

В промежуток с 2044 по 2050 года, когда точка технологической сингулярности уже была пройдена, а вот отделы по контролю за сингулярными учреждены еще не были, человечество успело знатно накосячить. Даже удивительно, какое количество людей в придачу к первому миллиарду на счету получают комплекс миссии и непробиваемую самоуверенность. Богачи, решившие, что теперь то точно смогут изменить мир, запускали в нерегулируемых территориях сотни сингуляров шестой степени (сопоставимой по гибкости с человеческим разумом) с самыми странными и извращенными задачами, что рано или поздно должно было нам аукнуться.

В те времена в мире наметились две непримиримые крайности. На одной стороне неистово почитали древние сказки про ужасный искусственный интеллект, который рано или поздно настолько преисполнится, что решит истребить или поработить глупое и вредоносное человечество. На другой – верили в необходимость делегировать весь контроль беспристрастному ИИ. Первые создали террористическое движение Первозданный разум и до сих пор вредительствуют по мелочи, а плодом трудов вторых стал Ковчег.

Почти десять лет всё шло более-менее, а потом Ковчег заметил, что его подопечные не блещут талантами и получающееся общество тяжело назвать успешным. Причин на то было великие множество. Начиная с того, что сингуляры, так же как и люди, учатся, совершая ошибки, разве что они это могут делать в виртуальной симуляции и с огромной скоростью, заканчивая тем, что контингент подопечных подобрался специфический. Они не то чтобы стремились развиваться, скорее ждали, пока ИИ изобретет волшебную таблетку. Проанализировав данные, Ковчег осознал, что загнал своих подопечных в эволюционный тупик. То что беззаботная стабильность – прямой путь к вымиранию, уже давно не новость, но ИИ воспринял этот факт по-своему. Сначала он начал усложнять жизнь своему поселению, ограничивая доступ к благам, но добился только потока гневных жалоб. Наконец, его осенило, что люди уже слишком привыкли на него полагаться, и впал в спячку, прихватив с собой ряд подсистем, включая воздухоочистку.

Когда я прибыл на Ковчег, ситуация уже была критической. Четыре часа ушло только на то, чтобы вернуть сингуляр в активное состояние, он отказывался реагировать на сигналы, еще столько же, чтобы смоделировать ему виртуальную ситуацию, в которой он наконец включил жизнеобеспечение. Считается, что я спас почти десять тысяч человек, ведь работающие параллельно со мной спасатели оценивали фронт больше чем на сутки. Но пока я возился в мозгах у ополоумевшего сингуляра, буквально каждую минуту погибало несколько человек. Одни критические ситуации, оборачивающиеся уникальным опытом, другие – непреодолимыми психологическими травмами. Вернувшись на Землю и развалившись прямо на полу космопорта, я понял, что созрел для пенсии.

Сильнее всего меня пошатнула причина проблемы. В ядро Ковчега просто не было добавлено фундаментальное зерно: “не допускай вреда людям ни при каких обстоятельствах”. Это простое правило придуманное еще святым Айзеком, давно уже переведено в набор фундаментальных алгоритмов и лежит в основе даже умной кофеварки. Здесь же её заменял набор довольно хаотичных кривых функций, которые на человеческий язык можно перевести как: “Старайся способствовать развитию населения”. Он и старался. Так я познал всю смертоносность глупости.

Вдобавок спустя пару недель я познакомился с Аней. Тогда мне это показалось кармической наградой за испытанный ужас, ведь такие красавицы раньше в мою сторону даже не смотрели, но это была кара. Почему я влюбился по уши, хоть и ненадолго, понять легко, а что Аня нашла во мне, до сих пор остается загадкой.

С тех пор минуло три года, я успел пройти курс психотерапии, развестись, втрое потерять в зарплате, и превратиться из самого амбициозно и по хорошему отбитого оперативника в труса рутнищика. Но жизнь стала намного спокойней, так что не жалуюсь.

– Я не собираюсь с тобой это снова обсуждать. – ответил я, вернувшись из омута воспоминаний.

– Ладно, неженка, пока ты не отключился, дай хоть озвучить мотивационную часть.

– Ну, попробуй.

– Если ты сможешь обезвредить сингуляр – получишь $10 000 000.

У меня отшибло дар речи. Это же мой заработок лет так за сто!

– Ты там в сознании? – усмехнулась Аня.

– Погоди…перевариваю информацию.

– Смотри мозговое несварение не заработай. Где ты, а где деньги…

– Притормози, если у тебя настолько огромный бюджет, почему ты пришла ко мне, а не к твоим японским подружкам, напимер?

– Японцы не принимают деликатные заказы.

– Мы тоже официально не принимаем.

Аня замолчала на пару секунд, я даже через тишину ощущал, как она бесится.

– Ладно, давай начистоту, – сдалась она, – Тут один очень богатенький и тупенький наследник накосячил. Если его родители, или того хуже пресса, узнают, будет скандал. Поэтому нужна независимая юрисдикция и полная тишина.

В целом, частные заказы штука обыденная, но вот “деликатность” в работе с сингулярами строго запрещена. Абсолютно каждое дело должно быть задокументировано и опубликовано, а любой надзорщик, которого поймают на сокрытии данных будет немедленно уволен и лишен сигнатуры. А поверьте, пойман он будет в течение десяти минут после использования рабочей станции. Тем не менее всемирную коррупцию никто не отменял, и был придумал метод с козлом отпущения. Выбирался сотрудник, которого не жалко и отправлялся на миссию, после чего немедленно увольнялся с позором и финансовой компенсацие от заказчика. То что именно мной согласились пожертвовать слегка огорчало и немного удивляло. Может я и не ударник производства, но далеко не худший в отделе. Скорее всего просили именно меня, но зачем?

– А к чему была сказка про жертвы?

– Вообще-то это не сказка. Мне показалось, что разжалобить тебя проще, чем купить. Но ты понемногу умнеешь.

Слово “умнеешь” тут явно было не к месту. Одно дело, когда люди страдают и умирают где-то за горизонтом, с этим ничего не поделать, такова жизнь. А вот когда всё происходит перед глазами, а ты еще и проклят возможностью помочь, но выходит преступно плохо… И не надо меня осуждать, в отличие от идущих путем врачей и спасателей, я морально слабый человек. Простой инженер.

– Так почему именно я?

– Как же ты постоянно тупишь, когда речь заходит о деньгах…почему я до сих пор развод не подписала?

– Потому что ты меркантильная сколопендра и ищешь юриста, который найдет способ не отдавать половину денег мне. Ааааа… – Аниным даром было вертеть из мужиков веревки. Заставить заказчика запросить конкретного спеца было для неё плевым делом.

– Сам ты сколопендра, червяк. Давай быстрей уже соглашайся.

– Ты что, на полном серьезе четырнадцать месяцев не подписывала развод, потому что искала для меня прибыльную халтуру, чтобы забрать половину себе?

– Нет. Я искала способ просто обобрать тебя, но тут выпал джек пот.

Бывает же.

– Ладно, рассказывай подробности.

– Подробности ему подавай. Ты какой дыркой слушал? Говорю же – задание деликатное, пока не подпишешь бумаги никаких деталей.

Звучало убедительно, но от этой внезапной кучи денег всё равно несло зарытой в ней тухлятиной неприятностей. Раздался звонок в дверь.

– Серьезно?! Тебе еще и мой новый адрес сообщили? – не сдержал я негодования.

– Кость, я пока еще твоя жена и располагаю множеством способов усложнить тебе жизнь. Так что садись уже в машину.

Поверить не могу, что прожил с этой горгоной два года. Даже удивительно, как долго может существовать токсичный брак двух несовместимых людей, пока не лопнет последняя струна нервов. Но тут она была права. Пять миллионов это невообразимые деньги для меня, а возможность окончательно избавиться от Ани отличный бонус. Так что я буркнул, что берусь, быстро оделся, повесил на спину рабочую станцию и вышел навстречу скучающему мужику в темных очках.

***

Через час я уже был в номере гостиницы, из окон которой открывался вид на главное здание московского Заслона, еще спящее, но уже окрашенное рассветными лучами. Эта картина, вероятно, должна была успокаивать и придавать некий флер официальности. При этом меня посадили на стул посреди комнаты, как хулиган в учительской перед публичным линчеванием, что приводило к обратному эффекту. Прямо напротив меня в роскошном кресле восседала девушка, внешне напоминавшая растрепанный соломенный веник в очках. Позади неё на левой стороне огромного углового дивана развалилась моя черноволосая фигуристая горгона, как всегда, роскошна, идеально ухожена, в дорогом ярко-красном платье, на случай внезапной встречи с холостым миллиардером. В начале наших печальных отношений я думал, что это она ради меня така прихорашивается, а потом стало ясно, что наличие мужа никогда не мешало ей в поиске варианта покачественнее. На правой стороне неподвижно сидел суровый мужчина в черно-зеленой милитаристской одежде и внешностью нового Джеймса Бонда. К счастью, молчаливая сцена длилась недолго, веник почти сразу протянула мне серебристый лист цифрового договора.

– Поставьте свою биометрическую подпись на всех файлах и можем приступать.

Я взял полимерный листок и посмотрел на Аню, которая сидела с такой довольным лицом, что меня на холодный пот прошибло.

– Вы уж простите мою недоверчивость, но это задание мне подбросила бывшая, так что я пожалуй ознакомлюсь с текстом. – сказал я это скорей чтобы стереть довольную ухмылку с милого личика моей женушки, но осторожность явно была уместна.

– Костя, не беси меня – прошипела она своим родным змеиным тоном.

– Не торопи его, – спокойно пробасил шпион, – Не хватало чтобы годы подготовки сгорели из-за трусливого шпунтика. Пусть читает сколько нужно, если ему так спокойней.

От этой фразы стало только тревожней. У матерого вояки во взгляде читалось, что цель всегда оправдывает средства, так что я решил удвоить внимательность.

К моему удивлению, договор оказался будто скачанным из базы шаблонов. Любой домашний ассистент сделал бы лучше за минуту. К чему был весь этот флер секретности, если они даже не пытались закрепить её юридически? Да, законных оснований на конфиденциальность у них не было, но на то юристы и нужны, что бы придумать левую схему, запрещающую мне разглашать детали. Заказчиком было частное лицо, какой-то парень с труднопроизносимой фамилией. Захотелось плюнуть и уйти, пока бумаги не подписаны, но взгляд жены удавом обвивался вокруг шеи. Если из-за меня у неё из рук выскользнут пять миллионов…боюсь моей фантазии не хватит представить такое будущее. Была не была. Я достал из кармана биометрический паспорт, дождался пока он распознает владельца и поставил подписи. Пускай следующие несколько дней буду возможно худшими в моей жизни, зато сделают меня богатым.

Веник мельком просмотрела наличие отметок и одобрительно кивнула в сторону дивана.

– Отлично, тогда выдвигаемся – сказал шпион.

Мне осталось только кивнуть в ответ.

***

– На всякий случай напоминаю, что отказаться ты больше не можешь. – сказал шпион, шагая по коридору.

– Рассказывайте уже.

– Мы прямо сейчас летим на Луну.

А вот это было внезапно.

– Там свихнулся сингуляр седьмой степени.

Вот тебе и сказка о богатеньком бедокуре. Военный говорил так буднично, словно речь о протекшей трубе, а я застыл на месте, ошарашенно глядя на его равнодушный затылок, но охранники бесцеремонно подхватили меня под руки и потащили вперед.

– Вы серьезно?! Мунклипс вышел из строя? – на фоне таких новостей, какой-то безобидный обман про наследничка отходил на задний план.

– С чего ты взял, что речь о нем?

– Потому что 6ая степень максимальная, только ему во всем мире присвоен символический статус 7й, чтобы подчеркнуть невообразимую вычислительную мощность. Это же научный ИИ, его комплекс занимался сотнями прорывных разработок.

– Судя по всему, ты знаком с объектом, а значит понимаешь причину секретности. К тому же из-за протоколов безопасности комплекс изолирован от внешнего мира и ценные научные исследования сейчас заперты внутри, по этому ракетный удар крайне нежелателен.

– Но у Мунклипса в прямом управлении тридцать два суперкомпьютера, тут нужен не один спец, а целая бригада, возможно даже все бригады. Сохранения репутации последнее о чем стоит беспокоиться в такой ситуации.

– Не учи меня работать, шпунтик. Ты нанят для конкретной задачи, спецы оценили твой опыт и сказали, что справишься.

– Почему же тогда эти специ сами не летят?

– Тебя это не касается.

Впрочем, таинственные специ меня действительно пока не особо волновали. Голова была занята другим более пугающим размышлением. Либо паникеры оказались правы и Мунклипс, вершина научно-технической мысли человечества, все таки запутался в своих синапсах и свихнулся, либо у кого-то хватило вероломной тупости специально его сломать. Первый случай печален, но скорее всего поправим, а вот во втором последствия могут быть сколь угодно ужасны, вплоть до апокалипсиса.

– А что конкретно сделал Мунклипс?

Военный через плечо глянул, как меня волокут вслед за ним по коридору.

– Он захватил Спираль.

– Лунную колонию?! Это невозможно. Вы же сами сказали, что Мунклипс находится в полной изоляции, а между ними сотни километров!

– Двести сорок, если точно. Он предсказуемо вышел из-под контроля и обошел все ваши ограничения.

– Предсказуемо?!

– Именно. Все адекватные люди понимали, что некоторые вещи лучше не создавать. А теперь слушай внимательно. В случае неудачи нашей миссии будет уничтожен не только комплекс Мунклипс, но и Спираль. Как итог: четыреста тысяч жертв, триллионы убытков и тотальное недоверие к сингулярам. Последнее я полностью поддерживаю, давно пора запретить их все, а вот первых двух пунктов я бы предпочел избежать. Так что иди уже своими ногами.

От внезапного шока, что меня может ждать Ковчег на стероидах, я действительно до сих пор волочился по полу двумя невозмутимыми охранниками, причем так бескомпромиссно, что вернуться к самостоятельному передвижению только с третьей попытки.

– Скажите уже, что от меня требуется?! – от волнения я практически выл.

– Да расслабься, шпунтик. Никто не ждет от тебя великих свершений, твоя задача заставить Мунклипс выключить охранную систему Спирали, чтобы мы смогли эвакуировать людей. Но я уверен, что ты с этим обосрешься, так что будет достаточно если ты хотя бы пару часов не дашь ему оперативно реагировать на наши действия. Этого хватит, чтобы выполнить миссию.

– Если Мунклипс настолько вышел из-под контроля, что начал захватывать города, что ему помешает переписать API системы безопасности на понятный только ему бинарный код? А от блокирующих фильтров в оболочке довольно легко защититься внешними система контроля версии и экстренным восстановлением из бэкапов. Гипотетически с этим всем можно справиться, но не в одиночку и не с единственной рабочей станцией в арсенале. Либо ваши специ туповаты, либо вы опять мне что-то недоговариваете.

– Естественно недоговариваю. И хватит грузить меня этой эльфийской грамотой. План по Мунклипсу составляли люди на порядки подкованней тебя, так что не умничай, у тебя не выходит. Данные по системе безопасности буду ждать в каюте. Делай свою работу.

Эти таинственные спецы неопределенной компетенции внушали мне серьезные сомнения. Они, будто знали, что это типовой синаптический сбой, но в таких случая отклонения от исходного поведения не бывает настолько существенным. Например, автономный аэробус может начать рисовать в воздухе сердечко перед приземлением, или автоповар упорно будет давать вам кружку борща вместо кофе, все это неудобно, иногда раздражающе, но не нарушает базовых принципов. А здесь больше похоже, что кто-то переписал ядро Мунклипса, дав ему новую задачу и сняв все ограничения. Нас могут ждать смертельные сюрпризы.

Когда меня привели к трапу огромного лунного шаттла, рассчитанного на три тысячи человек, я в очередной раз поразился, как предстоящая миссия умудряется совмещать в себе вопиющий пофигизм и масштабы небольшой военной операции. Мне не оставалось ничего кроме как смириться и постараться вернуться на Землю уже богатым человеком.

***

Первые часы полета дались особенно тяжело. Мало того, что к работе в невесомости пришлось быстро адаптироваться, так еще пришлось делить каюту с двумя соседями. Уже знакомый мне вояка и неизвестный лысый мужик с вывернутым наизнанку лицом, по крайней мере, так казалось при первом взгляде. На его голове не было ни кусочка кожи без шрамов: дважды сломанный нос, ослепший глаз, множество ожогов и странный шрам, будто ему проткнули шампуром обе щеки. Вдобавок он безостановочно сверлил меня своим полу слепым взглядом. Несколько раз я пытался набраться смелости и сделать замечание, но стоило поднять голову, как решимость тут же испарялась. В итоге он не выдержал первый:

– Мы реально доверяем миссию этому трясущемуся ботанику?

– Простите? – я аж выпустил планшет от неожиданности.

– Не с тобой говорю, пялься дальше в свой экран.

– Из имеющихся вариантов он оптимален. – ответил шпион.

– Да у него руки трясутся, мать его. Как он пойдет раз на раз с самым опасным ИИ в мире?

Шпион равнодушно глянул на остолбеневшего меня и на парящий рядом с моей головой планшет.

– Вась, приказ есть приказ.

Лысый уставился на меня с удвоенной злобой.

– Мы идем в логово железки, которая потеряла берега и возомнила себя богом. А он уже сейчас трясется. На месте он вообще по кнопкам попадать не будет.

– Эй! – не выдержал я, – Вы элементарное уважение проявите хотя бы. У меня пятнадцать лет стажа, если вы мне предоставили корректные данные, то справлюсь на пять с плюсом.

– Я знаю сколько у тебя лет стажа. Аня – моя сестра.

К этой информации я оказался даже более не готов, чем к поломке Мунклипса.

– Моя жена?

– Да, и я знаю о тебе много тошниловки. Главное, как можно столько лет разгребать преступления железок и продолжать оставаться этим, как его, – Вася повис на пару мгновения, выискивания в закоулках подсознания нужное слово, – техно педофилом!

– Техно оптимистом. – поправляю я.

– Мой вариант лучше тебя описывает.

Кажется, семейное сходство начало проявляться.

– Как раз по этому. За все эти годы я четко уловил тенденцию. Если сингуляр вредит человеку, то в девяносто девяти случаях из ста этого хотел другой человек, а не машина.

– Ты серьезно? У этих железок нет чувств! Нет ни сострадания, ни эмпатии, ни души. Для них нет разницы между убийством человека и глажкой одежды. Их не будет мучать совесть.

Это был далеко не первый разговор подобного толка, и еще ни разу эти споры не закончились чьей-то победой. Всегда стороны остаются при своем,только начинают косо друг на друга поглядывать.

– Всё так. – ответил я тяжело вздохнув, – А еще у них нет алчности, зависти, ревности, амбиций, даже самосохранения. Сингуляры не страдают депрессией и у них не бывает кризиса среднего возраста. Они просто безэмоционально выполняют поставленную задачу в указанных рамках.

– Не, ты слышал этот бред, слышал? – Василий от гнева аж покраснел и начал искать поддержки у молчаливого коллеги, – Это насколько безмозглым надо быть, чтобы такое ляпнуть?

– Вась, – шпион отозвался с таким холодом в голосе, что даже у меня дрожь по спине пробежала, – если ты отлично знал, какой ответ получишь, то зачем спрашивал? Мы с тобой договорились, куда ты засовываешь свою веру на время операции. Знаешь же, как я ненавижу убивать красавиц, но только попробуй что-то выкинуть, и твоя сестричка вместо десяти миллионной компенсации получит петлю из собственный кишок вокруг очаровательной шейки.

Несмотря на то что фраза была адресована вывернутомордому, мне тоже стало не до смеха. Это точно была непустая угроза. Атмосфера повисла кладбищенская, зато до самого начала высадки больше никто в каюте не проронил ни слова .

Прошедшие два дня полета иначе как выматывающими назвать не получится. Даже просто спать в невесомости еще нужно научиться, а в компании двух потенциальных убийц, один из которых использует храп вместо психотропного оружия, вообще к Морфею в гости не тянет. За пару часов до прилунения я уже десяток раз перепроверил все свои скрипты, продул каждую микросхему рабочей станции и теперь сидел в тягучей давящей тишине.