Пауки в банке

– А вот в этой папочке, – Николай Анатольевич вытащил из стопки чёрную папку и протянул мне, – наш гимн. Каждый сотрудник знает его наизусть. Вам тоже надо к завтрашнему дню выучить. Мы поём его каждый понедельник утром в ознаменование новой рабочей недели, в начале всех корпоративных мероприятий, а также в дни кадровика, бухгалтера и топ-менеджера.

– Ух ты, даже в день топ-менеджера! – подивилась я. – А в день банкира?

– А на день банкира у нас другая традиция. Сотрудники каждого отдела садятся в круг, и каждый рассказывает, что он сделал для повышения своей профессиональной квалификации. Далее каждый отдел выбирает самого отличившегося сотрудника и посылает его на обще-банковский круг. На нём мы выслушиваем передовой опыт каждого отдела, берёмся за руки, клянёмся внедрить этот опыт в свою работу и поём мантры «удачливого финансиста». После чего исполняем ритуальный танец на прибыль под специальный бубен с логотипом «Златабанка».

– Помогает? – я еле сдерживала ухмылку.

– Зря Вы так скептически настроены. Этот ритуал был разработан великим тантро-шаманом, нумеро-астрологом и финансовым магом ибн Секиром, – Николай Анатольевич выжидательно посмотрел на меня.

– Не слышала о таком. До сих пор я практиковала традиционный подход к финансовому управлению. Но с удовольствием ознакомлюсь и с магическим.

– ибн Секир помогает только избранным компаниям. Его ритуалы уникальны по своей эффективности.

– А где можно ознакомиться с ритуалами? Я с большим интересом их изучу.

– Эти сакральные знания нельзя переносить на бумагу. Они обладают действенной силой, только пока находятся в ментальной сфере.

– Кто же является носителем сего знания?

– Для этого у нас разработана целая внутренняя система управления сакральными знаниями. Сама система называется СУСАКР и детально описана. Она не входит в программу знакомства с корпоративными стандартами для новичков. Но если Вам интересно, Вы можете её изучить. Вы же топ-менеджер. СУСАКР написана от руки и находится в свитках, которые я храню в сейфе. Свитки нельзя выносить из кабинета, поэтому мы можем назначить специальное время, когда вы сможете прийти в мой кабинет и их изучить.

– Система настолько секретна? – я едва смогла удержать язвительный смешок. По-моему, уровень бредистики зашкаливал.

– Естественно. Мы потратили не один миллион на разработку СУСАКРа. Эта система обеспечивает наше уникальное конкурентное преимущество. Вы же сами знаете, в современном информационном мире побеждает тот, у кого знания.

– Всё это очень интересно. Первый раз встречаюсь с такой системой управления знаниями и с удовольствием воспользуюсь Вашим предложением ознакомиться с ней более детально, –сказала я вежливо, а то мало ли, вдруг сакральная система обидится, если говорить о ней неучтиво.

– Конечно, только сообщите мне о Вашем желании заранее. Минимум за полгода, – серьёзно ответствовал Николай Анатольевич.

– За полгода? Боюсь, мне будет очень сложно запланировать время на знакомство с СУСАКРом настолько заранее.

– Это очень плохо. У настоящего профессионала распланирована каждая минута на десятилетия вперёд. Например, через десять минут у меня запланирован обед в кафе «Чаинка и Ко». Я пойду, а вы пока подумайте, когда сможете ознакомиться с СУСАКРом.

***

Пробил час. Как и вчера, мои коллеги тут же встали и все как один вышли из кабинета. В этот раз я решила сходить пообедать на улицу. На выходе из отделения я столкнулась с Максимом, начальником ИТ отдела.

– Обедать идёте? – поинтересовался он.

– Да. Правда, ещё не решила куда. Где здесь вкусно кормят?

– Хотите, пойдемте со мной. Здесь недалеко есть студенческая столовая.

Я удивлённо посмотрела на Максима. Он, вроде, не похож на студента. Максим правильно истолковал мое недоумение и тут же объяснил:

– Отличная столовая. Кормят отменно, по меню. Оформление зала как в лучших ресторанах. Дина Валерьевна даже своих зарубежных друзей туда водила.

Столовая, действительно, ничем не выдавала в себе студенческий общепит. Зал вполне подошел бы для проведения дорогих банкетов. Накрахмаленные скатерти на овальных столах сверкали белизной, бархат на сиденьях и спинках стульев так и манил его погладить, хрустальная канва на белом диске люстры ярко искрилась под потолком, а лепнина на стенах и колоннах в зале напоминали картины из античной Греции. Витавший в зале аромат телятины, томящейся в духовке, дополнял образ крутого ресторана.

Я заказала салат греческий, бефстроганов и компот. Цены были, конечно, не студенческие, но весьма демократичные.

– А у меня сегодня рыбный день, вернее, морепородуктовый, – пошутил Максим и повернулся к официанту: – Мне, пожалуйста, рукколу с тигровыми креветками и авокадо, тар-тар из тунца и пасту с морепродуктами. А на десерт кусочек вашего замечательного морковного торта. Кстати, – обратился Максим ко мне, – очень советую попробовать что-нибудь из местных десертов. Не пожалеете.

Я просмотрела десертное меню. Набор стандартный: панакота, чизкейк, тирамису, штрудель и мороженое. Не питаю особенных чувств ни к чему из этого, предпочитаю восточные сладости.

– А мне, пожалуйста, штрудель с ванильным мороженым, – решила я сделать хоть какой-нибудь заказ, чтобы не огорчать моего нового дружелюбного коллегу Максима.

– Вам кофе сразу или потом? – спросил официант.

– Мне компот, потом. Я кофе не заказывала.

– Кофе идёт в качестве комплемента от заведения, – объяснил официант. – Он подаётся обязательно, в независимости от того, заказали вы его или нет. Это ведь студенческая столовая. Наш девиз – не дай себе заснуть, – официант вытянулся по струнке, и мне показалось, сейчас он отдаст нам с Максимом пионерский салют. – Поэтому мы всегда подаём кофе – этот бодрящий напиток, который спасал и спасает целые поколения студентов от неминуемого засыпания во время учёбы. После нашего кофе вы ещё долго не сможете сомкнуть глаз, – выпалил заученный текст официант. Очевидно, он уже успел жахнуть не одну порцию сего бодрящего напитка.

– Раз обязательно, приносите сразу, – согласилась я.

– И мне тоже, – сказал Максим.

Официант удалился и тут же вернулся с двумя малюсенькими, миллилитров тридцать, чашечками кофе.

– Максим, я кофе не пью. Хотите мою порцию? – предложила я.

– Да, с удовольствием. Зря не хотите. Здесь его отлично варят.

Максим за два глотка выпил обе чашечки.

– Как вам работается в нашем банке? – начал светскую беседу Максим.

– Пока не успела понять. Николай Анатольевич столько на меня всего навалил.

– Экзамен на знание корпоративной культуры пообещал устроить? – улыбнулся Максим.

– Да, пообещал. Первый раз такое встречаю. Вчера прислал кучу файлов с корпоративными политиками и процедурами. Сегодня принёс огромную стопку папок с корпоративными ценностями, миссиями и ритуалами. Боюсь подумать, что будет завтра.

– Это вы ещё в корпоративный музей не успели попасть, – хмыкнул Максим.

– У вас есть музей? – удивилась я.

Я знаю компании, в которых есть корпоративные музеи, но это компании с многовековой историей. Например, в архиве одной британской финансовой компании можно найти огромное количество раритетов: от первого страхового полиса, выпущенного в семнадцатом веке, до договоров с такими известными людьми, как Ньютон и Черчилль. В этой компании даже есть должность – главный архивариус. Но банку с историей в несколько лет содержать собственный музей представлялось, по меньшей мере, странным.

– Был, – уточнил Максим. – Первое, что сделала Дина Валерьевна после своего возращения, – закрыла музей.

– А что там экспонировалось?

– Основные, так сказать, артефакты были собраны отделом маркетинга. В музее были представлены все образчики их креативизма. Одни только «Прыгающие таракашки» в качестве новогоднего подарка для клиентов чего стоили.

– Прикольно. И что, клиентам нравились?

– Понятия не имею. Мне вообще непонятно, зачем клиентам и партнёрам нужно дарить всякую хрень. Можно подумать, они без неё перестанут с нами сотрудничать. По-моему, никакой пользы от маркетинга нет, зато бюджет у них огромный. В пять раз больше, чем бюджет ИТ. А мой отдел, между прочим, приносит гораздо больше пользы.

Ещё вчера на совещании я поняла, что для Максима вопрос бюджета его отдела был весьма болезнен. Пока не поняла истинные причины такого отношения, и сейчас слушала внимательно и не перебивала.

– Или взять отдел по персоналу, – продолжал Максим, собирая ложкой кофейную гущу из чашечек. – У них бюджет ещё больше, чем у маркетинга. А они на что его тратят? На денежные деревья, натыканные по периметру нашего особняка? На жаб с монетами в туалетах? На танцы с бубнами? Это, кстати, не фигура речи. У нас реально есть бубен, под который сотрудники пляшут, вызывая «золотой дождь» для нашего банка. Видали его? – с ухмылкой спросил Максим и вывалил всю собранную кофейную гущу на блюдце.

– Нет, не видела.

– Совсем скоро увидите. Следующий вызов «золотого дождя» намечен на начало квартала. Очень красочное зрелище, в цирк ходить не надо.

– Вообще удивительно, что в банке так широко применяются эзотерические практики, –решила поддержать я Максима в его откровенной неприязни странных ритуальных действий. – Я знаю Дину достаточно давно. Она никогда не увлекалась эзотерикой и оккультизмом. Всегда использовала общепринятые менеджерские приёмы в управлении.

– Во-первых, при ней такого и не было. Вся эта шаманская хренотень началась с приходом Павлуши.

– Павлуша, это кто?

– Павел Сергеевич Павлинов. Исполняющий обязанности генерального директора. Пока Дина Валерьевна была в Непале, он у нас рулил. Как появился, стал лучшим друганом Николая Анатольевича. Мне кажется, они вместе эту схему придумали.

– Какую схему?

– Ифигения, Вы же нормальный человек. Я Вас по соцсетям проверял. Хорошее образование получили, с нормальными людьми общаетесь. Вы же сами должны понимать, что письмена на свитках, игры в бубен, пляски под луной – это ж всё не бесплатно делается. За всё это деньги платятся, и немалые.

Я вспомнила о бюджетных миллионах, которые упоминал Николай Анатольевич, и мысленно согласилась, что деньги потрачены немалые, и потрачены на проекты, мягко говоря, сомнительной ценности. Однако этот Максим – ещё тот жук. Интересно, с какой целью он намекает мне на схему некоего Павлуши и Николая Анатольевича? Может, догадывается, что истинная причина моего появления – вовсе не внедрение японской системы качества.

– А куда делся Павлуша?

– Он пропал за несколько дней до возвращения Дины Валерьевны. Мы пытались его найти, но безуспешно. Он как в воду канул. Кстати Николаю Анатольевичу Дина Валерьевна выговор вкатила и все его шаманские проекты свернула.

– Очень интересно. И как Николай Анатольевич на это прореагировал?

В это время официант принёс наш заказ, причём весь сразу. Огромные тарелки с огромными порциями не поместились на нашем столике. Очевидно, это была привычная проблема, потому что официант, не задумываясь, разместил не помещавшиеся тарелки на свободных стульях у нашего стола.

– А никак не прореагировал, затаился, – коротко ответил Максим, который уже успел перетасовать свои тарелки и передвинуть к себе салат. – Приятного аппетита.

– Спасибо. Вам тоже.

Некоторое время мы молча ели. Листья салата немного подзавяли. Зато бефстроганов был выше всяких похвал. Кусочки сочной говядины в нежнейшей подливе из сметаны таяли во рту.

– Как ваши морепродукты? – поинтересовалась я, когда к основному блюду приступил и Максим.

– Отлично. Хотите попробовать?

– Нет, спасибо. У меня как-то не сложилось с морепродуктами. Я больше на мясе специализируюсь. И должна сказать, бефстроганов у них получился зачётно.

– Ну и славненько, – Максим довольно улыбнулся. – Теперь будете знать, где можно пообедать. Наверное, и не подозревали, что в центре могут быть такие заведения. Привыкли, что вкусно поесть можно только за бешеные деньги. Вы, кстати, раньше где работали?

Максим утолил голод и был готов продолжать светскую беседу.

– Во всяких разных компаниях, – уклончиво ответила я.

– В каких? – не отставал Максим. – В крупных? Или в маленьких?

– Я же бизнес консультант. У меня были проекты в совершенно разных компаниях. В основном, конечно, в крупных. У них и задачи, которые без внешнего консультанта не решить, и бюджет, который позволяет этого внешнего консультанта нанять.

– Наверное, сложно работать с такими клиентами? – спросил Максим, взяв салфетку и расправив ее на столе.

– Какими такими? – не поняла я вопрос Максима.

– Забюрократизированными, – пояснил Максим, загибая углы салфетки к центру. – Чем крупнее компания, тем больше бюрократии. Я одно время работал в «Берибанке». Слыхали про такой?

Я кивнула. Странный вопрос, учитывая, что «Берибанк» – один из крупнейших банков на российском рынке.

– Так вот, отвечал я в этом банке за внедрение системы управления отношениями с клиентами. Чтобы исправить даже маленький пунктик в техническом задании, мне нужно было собрать подписи главного юриста, директора по финансам, аудитора, директора по маркетингу, главного бухгалтера, директора ИТ и исполнительного директора. Причём именно в такой последовательности. На то, чтобы подписать одну бумажку, уходило минимум три недели. И так на каждый чих.

– Да, – согласилась я. – Иногда бюрократия зашкаливает. С одной стороны, каждый начальник хочет, чтобы с ним согласовывался каждый шаг. С другой стороны, никто не хочет брать на себя ответственность. Вот и придумываются сложные процедуры согласования.

– С третьей стороны, следование процедурам не так уж и плохо, особенно в финансовой организации, – слишком активно поддержал возникшую нить в разговоре Максим, с силой придавливая последний угол салфетки. – Вот, например, в нашем банке есть чёткая процедура по выдаче кредита. И нехорошо, если сотрудники кредитного отдела будут следовать ей по своему усмотрению.

Я немного напряглась. Максим слишком резко вышёл на обсуждение вопроса, ради расследования которого я пришла в «Златабанк». Нужно держать ухо востро. Поддержу беседу, послушаю, что он дальше скажет.

– Что вы имеете в виду? – попыталась я спровоцировать Максима на откровенность. – Сотрудники «Златабанка» принимают неправильные кредитные решения?.

– Нет, такого я не говорил, – не повёлся на провокацию Максим, продолжая загибать углы салфетки. – В мою компетенцию не входит анализ корректности решений, принимаемых экспертами кредитного отдела.

Ничего себе, как официозно! Похоже, он испугался, что я поняла его слова о недобросовестных сотрудниках кредитного отдела слишком буквально, и теперь пытается дать задний ход. Но ничего, попробую его разговорить.

– А что входит в Вашу компетенцию?

– В мою компетенцию входит разработка и поддержка ИТ инфраструктуры банка, в том числе, и кредитной системы. Знаете, что это за система?

– В общих чертах.

– Так вот, в нашем банке стоит самая современная, высокотехнологичная, полностью автоматизированная программа. Это самая эффективная программа на рынке. Я её лично разрабатывал. Она обеспечивает сто процентное качество кредитного портфеля, – Максим достал ручку, нарисовал несколько кружочков на сложенной салфетке и принялся их заштриховывать.

– Ничего себе – сто процентов! Разве такое бывает?

– В нашем банке было! У нас был сто процентный возврат по кредитам, – Максим так сильно надавил на ручку, что салфетка прорвалась. – А всё почему? Потому что решение принимала бесстрастная кредитная система. Системе не поплачешься о том, что тебе позарез нужны деньги, системе не надавишь на жалость. Она анализирует только голые факты и выдаёт объективное решение.

– И что же произошло потом? Насколько я поняла на вчерашнем совещании, сейчас в банке невозврат по кредитам более семидесяти процентов, – подначила я Максима.

– А потом кое-кто решил, что он самый умный, что компьютерная программа сбоит, что заложенный в ней алгоритм – кривой. Алгоритм кривой, – Максим возмущённо выдохнул, скомкал салфетку и кинул ее на тарелку. – Алгоритм абсолютно корректный, и программа никогда не сбоит. У неё сертификат есть, подтверждающий абсолютный уровень корректности. Абсолютный – это значит, ноль ошибок на сто миллионов миллиардов итераций. Это просто кое у кого руки кривые и мозги сбоят.

– В смысле?

– В прямом. Как только финансовые решения начинают принимать чьи-то воспалённые мозги, ошибки гарантированы. Человек – существо не совершенное: ему сегодня ноги в метро оттоптали, он взял и отказал в кредите хорошему клиенту, а завтра у него с утра хорошее настроение, он и бомжу кредит выдаст. А компьютерная программа – идеальный работник. Никаких эмоций, только факты. Я давно уже предлагал заменить всех сотрудников роботами.

– Как роботами? – если честно, тогда на совещании, я была уверена, что Максим шутит, предлагая роботов вместо людей. Но, похоже, он не шутил.

– Представляете, какая красота, – Максим взял новую салфетку и принялся опять загибать углы к центру. – Вы приходите в отделение банка, а там вместо унылых или, наоборот, глупо улыбающихся операционистов вас встречает бесстрастный робот. Он идеален: у него симметричный интерфейс, откалиброванная цветовая гамма монитора, гармонично настроенный звук.

– А как же индивидуальный подход к клиенту? Ведь бывают нестандартные ситуации, когда необходимо пойти клиенту навстречу.

– Ну и сколько таких клиентов? – с жаром возразил Максим. – Один – два в год? Ничего страшного не произойдёт, если они не станут нашими клиентами. Пара клиентов на доход банка не влияет. Зато роботизированные сотрудники обеспечат банку супер экономию.

– Разве? – я искренне сомневалась в том, что идея роботизации обслуживания клиентов настолько привлекательна. – Насколько я знаю, сейчас роботостроение не очень развитая индустрия. Стоимость производства одного робота достаточно велика. А уж создание роботизированного сотрудника банка, наверное, обойдётся в астрономические суммы.

– Ну, предположим, совсем не астрономические, – со знанием дела возразил Максим. – Всего два годовых бюджета отдела по персоналу. Зато роботам не нужно платить зарплату, бонусы, социалку, они не болеют, не ходят в отпуск, не жалуются, могут работать круглосуточно. Я уже всё посчитал. Один роботизированный сотрудник окупается в течение первых пяти лет. Хотите я Вам бизнес-план дам почитать?

– На мой взгляд, роботы – слишком радикально, – я продолжала сомневаться. – Наши люди не готовы к общению с роботами. Мне кажется, у нас по-прежнему ценят живое человеческое общение.

– Ну, конечно, ценят, – с сарказмом ответил Максим. – Именно поэтому все зависают в соцсетях, болтают в онлайн говорилках. Вы же сами знаете, офисному планктону гораздо проще написать письмо, чем снять трубку и позвонить. Мы превратились в амёб, боящихся живого общения.

– Я бы не была столь категорична. Я, например, предпочитаю написать письмо, не потому что боюсь личного общения. Написать проще: написал и забыл. А с телефоном всё сложнее: надо взять трубку, набрать номер, подождать, пока абонент ответит. А если его нет на месте? Придётся ещё раз звонить. Написать гораздо быстрее.

– Ну может вы и правы, – протянул Максим. – Но я проводил исследование. Его результаты свидетельствуют о том, что роботизированным операционистам обеспечен полный успех.

– Да? Что за исследование?

– Опросил потенциальных клиентов банка. Все сказали, что обязательно придут в банк посмотреть на роботов, протестировать их интерфейс. Ифигения, почитайте мой бизнес-план! – воскликнул Максим, в его глазах светился искренний энтузиазм. – Там всё описано: конкурентные преимущества, расходы, доходы, точка окупаемости. Всё по-взрослому. Вы же в наш банк не просто так пришли. Ваша задача – вывести банк из кризиса. Роботы – шанс превратиться из аутсайдеров в лидеров!

– Хорошо, – поддалась я напору Максима, – давайте изучу ваш бизнес-план.

– Отличненько. Я прямо сейчас отправлю, – Максим обрадовался моему согласию, как ребёнок конфетке, и тут же достал смартфон. – Вы уже пользуетесь своей корпоративной почтой?

– Да, пользуюсь. Максим, а вы уже свой план кому-нибудь показывали?

– Показывал Дине Валерьевне. Она сказала, проект интересный, но нужно доработать некоторые детали. Я доработал, а показать ей не успел, – последнюю фразу Максим произнёс с явным сожалением.

Похоже, я поняла, зачем Максим затеял со мной разговор о кредитной системе и нарушениях в ней. Он вовсе не собирался никого обвинять в мошенничестве. Максим просто решил, что я самое подходящее лицо для продвижения его идеи о роботизации банка.

***

На вторую встречу в офис «Попандополус Инвест» я пришла точно в назначенное время. На мне был брючный костюм, в руках смартфон – всё, как у нормального офисного сотрудника. На ресепшене меня встретил Александр. Если он и удивился перемене в моём внешнем виде, то не подал виду.

– Станислав просил его очень сильно извинить, но сегодня он не сможет принять участие в нашей встрече. У него форс-мажор в семье. Как я понял, вы же хотели просто познакомиться с нашим директором, оценить его адекватность? Дальше все переговоры мы можем вести и без него?

– Да, давайте, – согласилась я. Вполне понимаю Станислава – он не захотел встречаться со странной клиенткой ещё раз.

Мы прошли в ту же переговорную, что и в первый раз. На сей раз мне был предложен на выбор чай или кофе, а на столе стоял богатый выбор дорогих сладостей.

– Специально для вас мы заказали пахлаву из вашего любимого ресторана «Три осины и кисель», – возвестил Александр, приглашая меня сесть к столу.

Сам он сел напротив, выложил на стол телефон Vertu и, пока горничная разливала чай, завёл светскую беседу:

– Как Вы до нас сегодня добрались? Нашли место, где припарковаться?

– Нормально добралась и встала удобно.

– А у меня, представляете, всегда проблемы с парковкой. У меня же Мерседес представительского класса, удлинённый. Мне нужно два места.

– Да, действительно, проблема. Как же вы выкручиваетесь?

– Очень просто. Приходится ездить на работу на метро. А в метро, представляете, эта эксклюзивная модель телефона от Vertu плохо ловит сеть, – и Александр широким жестом указал на свой телефон на столе.

– Да что Вы говорите, – заохала я. – И как же вы выкручиваетесь?

Мне стало понятно, что Александр решил буквально раздавить меня своим солидным имиджем: и Мерседес у него есть, и Vertu. Интересно, о чём он сообщит ещё: что у него пентхаус на Остоженке или частный вертолёт?

– Никак. Писал жалобы в сотовую компанию, но ответа никакого не получил. А вдруг я по их вине пропущу звонок от важного клиента?

– Может, проблема не в сотовой связи, а в телефоне?

– Ну что вы! Vertu – надёжный, проверенный производитель телефонов. В метро просто связь плохая. Телефон здесь не причём.

– Понятно. Обидно, должно быть, пропускать телефонные звонки от важных клиентов?

– И не говорите! – воскликнул Александр. – Особенно когда тебе звонят такие люди, как… Знаете, кто у нас в клиентах? Всё очень солидные люди. Вы их имена каждый день по телевизору слышите.

– Да что вы говорите? – воскликнула я, едва сдерживая ехидный смешок. Надо же, я ошиблась, он решил похвастаться не дорогущим жильём на Золотой Миле Москвы, а всего лишь солидными знакомствами.

– И все эти солидные клиенты доверяют нашей компании уже много лет. Кстати, многие из них уже воспользовались нашей акцией «Наивысшее ценностное преимущество для наших самых перспективных клиентов» и очень довольны.

– Расскажите же мне скорее о вашей акции, – поторопила я Александра.

– Суть акции очень проста. Вы приносите нам деньги, мы предлагаем высокие проценты. Акция действительна для сумм от пяти миллионов. Вы говорили, у вас шесть?

– Да, говорила, – согласилась я. – А с договором можно ознакомиться?

– Можно. Но мы обычно работаем без договора. Наши клиенты нам полностью доверяют. Зачем нам лишние формальности? Вы доверяете нам, мы доверяем вам. И никаких низменных намёков на недоверие. У нас высокие отношения с клиентами.

– Но я-то пока не ваш клиент. Имею право вам не доверять, поэтому хочу ознакомиться с договором.

– Дело в том, что мы даём договоры уже существующим клиентам. Тому, кто нашим клиентом не является, мы договоры не показываем.

– Очень интересно, – на мгновение я оторопела. – Как же стать вашим клиентом? Разве чтобы стать клиентом, не нужно подписать договор?

– Чтобы стать нашим клиентом, нужно принести нам деньги.

– Принести вам деньги? Просто так? Без договора?

– Совершенно верно, – подтвердил Александр. – Первый взнос денег – это как знак доброй воли, как демонстрация полного доверия.

– А в чём именно демонстрация доверия? Разве вы не выдаёте квитанцию? Я вам деньги, вы мне бумажку с печатью. Разве не так это работает?