скачать книгу бесплатно
– Надеюсь, вам ничего не грозит? – В голосе Бестужевой звучало искреннее беспокойство.
– Нет, что вы. Заинтересовались в другом смысле. Меня попросили помочь раскрыть весьма мрачную цепь преступлений.
Марина не могла скрыть удивления и снова отложила ноутбук.
– Правда? Расскажите.
Ее интонация была почти умоляющей, а прекрасные глаза распахнулись настолько, что у Глеба на мгновение перехватило дыхание.
– О, я вижу, вы поклонница детективов?
– Не то слово.
«Этим надо воспользоваться», – подумал Глеб и в красках, хотя и с небольшими купюрами изложил последние события. Марина с огромным вниманием слушала и смотрела на него во все глаза, изредка перебивая уточняющими вопросами.
– Я мог бы держать вас в курсе событий, если хотите, – как бы невзначай пообещал Глеб.
– Еще бы!
Повисла пауза. Возвращаться к сеансу психотерапии, похоже, никому уже не хотелось. Марина на минуту задумалась, потом спросила:
– А знаете что? Вы свободны сегодня вечером?
Он не сразу поверил своему счастью.
– Допустим, а что?
– Может, составите мне компанию? Вместе сходим на день рождения к моей подруге. Надеюсь, это немного поднимет настроение вам, а меня избавит от определенной неловкости. Там, видите ли, все будут парами…
– Вы и без?..
Глеб осекся. Он был поражен: «абсолютная гармония» еще и свободна! Клеопатра – и без Антония?!
– С недавних пор, – коротко ответила Марина, не желая вдаваться в подробности.
– Марина, с вами не то что к подруге – на край света…
Почувствовав, что снова пережал, Глеб мысленно поклялся перестать «давать Качалова» и просто быть самим собой, дабы не загубить на корню остаток столь перспективного вечера. Марина вышла в соседнюю комнату, позвонила подруге, предупредила, что будет не одна, и вернулась уже полностью собранной.
* * *
Погода стояла отвратительная, и желающих провести время за городом было совсем немного. Желтые листья, сбитые дождем и ветром, живописно декорировали ветровое стекло и боковые зеркала темно-зеленой «альфа-ромео», гармонично повторяя цвет обивки салона. Доехать до Жаворонков, где жила подруга, удалось сравнительно быстро. Всю дорогу они оживленно болтали.
– А как зовут именинницу?
– С недавнего времени близкие друзья зовут ее Цеце.
– Она такая колкая и язвительная?
– Да что вы, Ленка просто ангел.
– Тогда почему Цеце?
– Все просто: Ленка по первому мужу была Царевой, а этой весной вышла замуж за адвоката Целиковского…
Стольцев вспомнил именитого юриста, постоянно мелькающего в криминальной и светской хронике.
– А это, случаем, не тот самый Целиковский?
– Именно. Ленка говорит, он большая умница.
«Кто бы сомневался», – с легкой завистью констатировал про себя Глеб, припомнив парочку известных на всю страну клиентов Целиковского.
– С Леной мы дружим аж с первого курса института. Вместе прошли огонь и воду.
– Так она тоже психолог?
– Еще какой! А вот и их дом. Только давай сразу перейдем на «ты», а то Ленка меня не поймет.
– Давай, – охотно согласился Глеб.
* * *
Они въехали на охраняемую территорию и оказались у ворот особняка, хозяин которого явно не обладал утонченным вкусом, зато деньгами, похоже, ворочал изрядными. В дверях их уже ждала хозяйка дома. Лена Цеце оказалась роскошной блондинкой, похожей на слегка вульгаризированную и радикально осветленную копию молодой Элизабет Тейлор. Именинница была уже порядком подшофе.
– Ну наконец-то с мужиком, – грубовато приветствовала она подругу. Марина в ответ слегка покраснела. Женщины кинулись целоваться.
Глядя на обнимающихся красоток, Глебу вдруг безумно захотелось узнать, что конкретно имела в виду Бестужева под фразой «вместе прошли огонь и воду». А впрочем, это, конечно, не его дело.
Высвободив из своих объятий подругу, Лена по-мужски протянула Глебу руку для приветствия. Он с сомнением оглянулся на Марину. Та беспомощно пожала плечами. Лена неожиданно крепко стиснула его ладонь в своей и даже, как ему показалось, нарочито затянула рукопожатие, насмешливо глядя Глебу в глаза. Но, как ни странно, ничего не произошло. Никаких необычных ощущений, никаких картин. Хозяйка загадочно улыбнулась и пригласила Марину и Глеба пройти в огромную гостиную.
– Пойдемте к столу. У нас тут дым коромыслом…
Лена усадила их на два свободных стула и представила остальным гостям. Собравшихся было человек пятнадцать. Из них, насколько можно было судить по лицам, к социальной прослойке под названием интеллигенция можно было отнести только самого хозяина, его супругу и еще от силы пару человек. Любопытно, а кто же остальные? Нужные люди? Так оно и оказалось. Когда сидящий напротив толстяк с лицом, цветом и фактурой напоминавшим бланшированный помидор, взял слово, соседка слева толкнула своего спутника в бок и шепотом спросила:
– Кто это?
«Боже, да они еще и незнакомы друг с другом!» – удивился Глеб. Кавалер тем временем зашептал даме на ухо. Впрочем, в театре с приличной акустикой такой шепот можно было бы без особого труда расслышать ряда этак с двадцатого. Если верить шептуну, произносящий здравицу гость оказался одним из руководителей Главного управления исполнения наказаний. Ну, тогда все понятно. Иметь гарантированный доступ к заключенному для адвоката – большое подспорье.
Все выпили. Тостующий захотел лично чокнуться с именинницей. Целиковский тоже вскочил и услужливо протянул свой бокал. Адвокат оказался почти двухметровым детиной с невероятно зычным голосом, видимо, выработанным годами выступлений в суде.
Какой-то юноша азиатской наружности принес огромное блюдо с приготовленной на гриле бараниной.
– А теперь тост опоздавших, – на правах именинницы потребовала хозяйка.
– Дай хоть немного расслабиться, – взмолилась Марина.
– А я вовсе не к тебе обращаюсь. Пусть твой мужчина скажет.
Все испытующе посмотрели на «ее мужчину». Марина залилась краской. Глеб отложил салфетку, взял бокал и без тени смущения поднялся на ноги. Красноречие никогда не было его слабым местом. Слава богу, доводилось завоевывать аудитории куда поболее. Женщина слева снова ткнула соседа в бок. Тот пробасил своим фирменным шепотом:
– Это экстрасенс!
Вот так-так. Глеб посмотрел на Бестужеву. Ее щеки колером стремительно приблизились к лицу руководителя ГУИНа. Марина, казалось, была готова провалиться сквозь землю.
Несмотря на заминку, Глеб быстро взял себя в руки и сказал витиеватый тост, сравнив именинницу с Прекрасной Еленой. К зависти самого Целиковского и восторгу присутствующих он даже ввернул пару цитат из воспевшего эту самую Елену Еврипида. По понятным причинам Глеб умолчал о том, что всезнающие мойры предсказали Елене ни много ни мало пятерых мужей, как, кстати, и вышло на деле. Затем, отдавая дань гостеприимному хозяину, Глеб деликатно сравнил его с самым первым супругом царевны – статным воином Менелаем, тем более что на Париса тот при всем уважении никак не тянул.
Целиковский, явно неплохо разбиравшийся в мифологии и осознавший компетентность оратора в данном предмете, такую деликатность, кажется, оценил. Во всяком случае, он сразу же предложил Глебу выпить на брудершафт и был немало расстроен вежливым отказом – мол, за рулем. После чего и высокопоставленный чин ГУИНа, которого Глеб в память о Гюго про себя окрестил «ГУИНпленом», взял его под локоть и отвел в сторону. Глеб сделал все возможное, чтобы избежать физического контакта, и ему это вполне удалось – очень уж не хотелось случайно окунуться в воспоминания этого чего только не повидавшего человека. Порядком подвыпивший ГУИНплен с важным видом вполголоса сообщил любопытную новость о том, что силовые структуры нынче чуть ли не на регулярной основе прибегают к помощи людей, обладающих разного рода экстрасенсорными способностями.
Следующим, кто тоже страстно желал пообщаться с Глебом, был невысокий пожилой человек с очень грустными глазами, смуглым лицом и пугающе молодой супругой. Даже если забыть про чудовищную разницу в возрасте – по прикидкам Глеба, минимум лет тридцать пять – сорок, – все равно было ясно, что это чистой воды мезальянс. Молодая женщина явно не испытывала особых симпатий к своему престарелому мужу, и это было очевидно всем, кроме него самого. Незнакомец представился:
– Семен Липкин, ювелир.
Так вот чем объяснялся ужас на лице господина Липкина, сопровождавший каждую тюремную шуточку ГУИНплена! Теперь понятно. Ювелиры традиционно состоят в непростых отношениях с законом. В ходе застолья они неожиданно мило поговорили с Семеном Ефимовичем на спиритические темы, хотя в итоге, к огорчению Липкина, Глеб наотрез отказался связаться с духом его покойной бабушки Раи, дабы выяснить судьбу утраченных семейных реликвий.
Чуть позже и сама Цеце предложила ему выкурить с ней сигару, и они тоже замечательно потрепались совсем уже ни о чем. Было видно, что Глеб произвел на хозяйку самое благоприятное впечатление. В общем, «экстрасенс» был настолько нарасхват, что спокойно поговорить с Мариной ему удалось только после отъезда в Москву.
* * *
В машине Марина сразу начала с извинений:
– Прости, я предупредила Ленку, что буду не одна. Я только хотела ее слегка заинтриговать. Кто же знал, что она всем растреплет…
Глеб делано насупился:
– Я переживу.
Он украдкой окинул взглядом сидящую рядом женщину. Чертовски хороша! Не стоит заставлять ее чувствовать себя виноватой. Глеб решил сменить тему:
– А знаешь, когда я чуть ли не целую минуту пожимал руку Елене, ничего не произошло. Я вообще ничего не почувствовал.
– Неудивительно. Я же говорю, Ленка – отличный психолог. Она заранее о тебе знала, поставила блок, вот он и сработал.
Стольцев почему-то почувствовал себя уязвленным. Так его дар действует не на всех?
– А ты тоже смогла бы меня блокировать?
– Очень надеюсь.
Даже обидно. Если ему и хотелось бы кого-то просканировать, так это госпожу Бестужеву.
* * *
Они расстались у подъезда ее дома. На прощание Марина чмокнула Глеба в щеку. Так быстро, что он, к своему огорчению, совсем ничего не успел почувствовать. Поцеловала, будто украдкой. Сантиметрах в трех, не более, от того места, где начинаются губы. «Последний дюйм», – подумал Глеб и сразу стал отсчитывать часы до следующей встречи.
7. Денарий
Без пятнадцати восемь утра заурчал мобильный. В трубке послышался хриплый голос Лучко:
– Глеб, здорово!
– Здорово!
– Хотел извиниться.
«Удивительное дело, – подумал Глеб, – я едва знаю капитана, а кажется, мы знакомы целую вечность. Нет, ради одного только „извини“ он бы никогда не позвонил. Видимо, есть новости. Любопытно какие?»
– Извиниться за что?
– За то, что не поверил тебе.
– А теперь, значит, веришь?
– Теперь верю. Прочитал отчет Семеныча. Кстати, тебе от него привет.
При упоминании о «министре внутренних дел» Глеб тут же почувствовал легкое недомогание в области желудка. Капитан перешел к делу:
– В отчете детально описан след на виске жертвы. Все, как ты и говорил. Семеныч сделал подробные фотоснимки. У тебя факс есть?
– Разумеется. – Глеб круглосуточно обменивался сообщениями всех мыслимых разновидностей с целой кучей корреспондентов по всему миру. – Запиши номер.
– Тогда я прямо сейчас пришлю тебе одно фото, сам все поймешь. Как получишь, перезвони. Пока-пока.
Лучко повесил трубку, но успел так заинтриговать Глеба, что тот даже не вышел на кухню за чашкой кофе – уж очень любопытно было поскорее взглянуть на снимок. Когда его безумно медлительный факсимильный аппарат наконец выплюнул страницу, Глеб нетерпеливо оторвал ее от бумажного барабана и перевернул изображением вверх. Он обвел картинку внимательным взглядом и обомлел…
* * *
Будильник на тумбочке зазвенел, как обычно, ровно в восемь. Издаваемый им писк был самым гадким звуком в мире. Ни скрип зубов, ни даже скрежет металла по стеклу ни в какое сравнение тут не шли. Звонок был не просто мерзким – он был мерзиссимо, как сказал бы обильно пересыпающий свою речь итальянскими и псевдоитальянскими словечками ее новый пациент Глеб Стольцев. Ну-ка, ну-ка! Марине впервые за годы регулярных утренних мучений пришла в голову мысль осмотреть будильник «Панасоник» с тыльной стороны. Точно! MADE IN CHINA! Как же это я раньше не догадалась? Теперь все понятно. Китайцы – известные специалисты в области изощренных истязаний, от пытки водой, капающей на выбритое темечко, до специально подобранных звонков будильника. Причем наверняка делают это совершенно сознательно: испорти человеку утро – и весь день насмарку. Вот так они и подрывают западную цивилизацию изнутри.
«Хотя какая мы, на фиг, западная цивилизация»? – продолжала недовольно размышлять Марина, для которой утро вообще и подъем с кровати в частности всегда были тяжелым испытанием. Особенно после разрыва с Гошей. Он единственный из всех мужчин, когда-либо деливших с ней ложе, смог это прочувствовать и научился виртуозно подслащивать ежеутреннюю горечь пробуждения. Гоша почти всегда успевал проснуться первым и выключить будильник только затем, чтобы растормошить любимую ласками и прочими приятными глупостями. Надо же, после их расставания прошло уже полгода, а она так и не привыкла просыпаться одна.
Марина наконец оторвала голову от подушки, приняла душ, выжала в стакан два апельсина и включила кофеварку. После пары глотков крепкого кофе утро, как правило, уже не казалось таким отвратительным. Затем она раскрыла ноутбук, который никогда не выключала, а только переводила в спящий режим. В отличие от нее самой компьютер проснулся почти мгновенно и бодро зашелестел жестким диском. Первым делом Марина, как обычно, проверила почтовый ящик. Кроме привычного спама она нашла два письма от коллег, одно от подруги и еще одно от совершенно нового адресата. Марина открыла это сообщение первым. Оно оказалось от Глеба Стольцева и заключалось всего в четырех строчках:
Каких мне стоило трудов!
Каких мне стоило усердий!
Не нашептать банальных слов,
Признавшись: VENI, VIDI, PERDI…
В памяти всплыло позаимствованное из латыни французское слово perdre, означавшее «проигрывать, терять, терпеть поражение». Получалось: «Пришел, увидел, проиграл». А может, так: «Пришел, увидел и пропал»? Да, так выходило куда поэтичнее. Марина сразу вспомнила их вчерашнее расставание. Она ведь знала, к чему может привести физический контакт со Стольцевым, но все равно зачем-то чмокнула его на прощание. Интересно, что он почувствовал? Она, конечно, постаралась сосредоточиться и поставить блок. Но вот сработал ли он?
Впрочем, поцелуй – лишь один из допущенных ею вчера просчетов. Ведь согласно азбучным истинам профессиональной этики, психолог вообще не должен вступать в какие бы то ни было личные отношения с пациентом. Даже с бывшим. Ладно, она совершила ошибку, она ее и исправит.
Закусив уголок нижней губы, Марина задумчиво посмотрела на экран. А стихи Глеба, кстати, милы, ничего не скажешь. Стоп, а вдруг эти строчки не его? Может, цитата? Марина тут же ввела четверостишие в поисковую строку «Яндекса». «Яндекс» авторитетно сообщил, что искомая комбинация слов нигде не встречается. Значит, сам написал. Тут она обратила внимание на электронный адрес отправителя: gleb@stoltsev.ru. Любопытно. У Стольцева есть персональный интернет-сайт? Марина с внутренним трепетом набрала адрес www.stoltsev.ru. Она очень боялась увидеть один из многочисленных памятников человеческому тщеславию, которыми просто кишит Всемирная паутина, но вместо этого попала в виртуальный храм науки.
У сайта было аж четыре версии: русская, английская, итальянская и даже латинская! Он оказался целиком посвящен истории и научным работам Глеба, которых, к Марининому удивлению, оказалось больше тридцати, причем львиная их доля вышла в солидных зарубежных изданиях. Марина даже почувствовала легкий укол профессиональной зависти: все ее собственное научное наследие исчерпывалось двумя давнишними статьями в «Вестнике практической психологии».
Разбираемая любопытством, она ввела в поисковик фамилию Глеба сначала кириллицей, а потом и латиницей. Так и есть. Целая куча ссылок на самые разнообразные ресурсы, посвященные археологии и античной истории. А один линк даже привел ее на страницу весьма уважаемого британского журнала, где приводилась вызвавшая научную полемику цитата из работы российского антиковеда по имени Gleb G. Stoltsev.
«Да он просто Геродот какой-то!» – подумала Бестужева и задумчиво уставилась на оставшуюся на дне чашки кофейную гущу. Мозги всегда были ее самой чувствительной эрогенной зоной.
