скачать книгу бесплатно
Лиа казалось, это волшебство. Она где-то слышала, конечно, что звуки, издаваемые в диапазоне человеческого крика, вызывают наибольший отклик у слушателя. Что крик человек слышит на максимально далеком расстоянии – дальше любых других таких же по громкости звуков. И что приятно это по тем же причинам, по каким люди с упоением читают и смотрят ужасы по ночам. «Я избежал опасности, но ее не избежал кто-то другой». Она даже помнила слово «дофамин». Но ей было плевать на все слова. Когда Норт пел, казалось, что душа его плачет, потому он кричит от невыносимой боли. И единственное, чего ей хотелось в тот момент – обнять его.
– Это последняя? – спросил он, кивнув на банку.
– Да. Нам придется отсюда выйти. Нам нужна еда, мы же…
– Завтра, – перебил он.
– Но, Норт, мы же…
– Завтра, Лини-бикини, завтра. – Он поцеловал ее в лоб и вышел из кухни.
– Завтра никогда не наступит… – пробормотала она ему вслед.
«Завтра» – это слово-ловушка. Это день, которого нет, ведь стоит прийти новому дню, как завтра опять ускользает.
Глава 5 (ДО) Хороший мальчик
Томми был хорошим мальчиком. Он всегда знал, что он хороший. Правда, другим мальчишкам он почему-то не нравился. А вот девочки его даже любили. Томми мог их слушать, мог увлеченно что-то рассказывать, но самое главное, он всегда чувствовал, что надо сказать, чтобы заинтересовать их. Если мальчишки-забияки обижали Томми, то девочки сразу же бросались его защищать. Иногда он мог обидеть и кого-то из девочек, но они сами же его оправдывали и почти сразу прощали. Большинство из них…
Лучше девчонок его понимал только один человек, его лучший друг. Он жил неподалеку и часто заходил в гости. Сам Томми в гости не ходил. Да и зачем? У него дома были игрушки, самые разные: от солдатиков до трансформеров. Даже железная дорога была. А вот у Санни игрушек было мало, а может, и совсем не было, наверняка Томми не знал.
Санни часто заходил в гости после уроков, а уходил до возвращения мамы Томми с работы. Он каждый день дожидался друга за воротами школы и всегда спешил, вне зависимости от того, куда именно тащит его. Сегодня – потащил к пруду, чтобы посмотреть на «глупых уток», пробежаться вдоль берега, а потом, сидя на берегу, запускать в воду камешки.
Томми знал, что маме это не понравится. Она не любила, когда сын задерживался где-то после школы, но еще больше она не любила, когда «эти дрянные соседи совали свой нос не в свое дело и жаловались на ее мальчика».
Томми опасался, что кто-нибудь может их заметить и нажалуется маме. Но им было весело, поэтому он отбросил все тревожные мысли. Они смеялись и кидались хлебом в проплывающих уток. Прохожие настороженно поглядывали в их сторону, но Томми было плевать. Утро в школе не задалось, зато теперь все налаживалось, а рядом был лучший друг, с которым можно от души веселиться.
– Жаль, что ты не учишься со мной в школе, – сказал Томми, отламывая очередной кусок хлеба.
– Подумаешь, школа! Все веселье начинается после уроков, – возразил ему Санни.
– Но там у меня нет друзей!
– У тебя там есть «мамочки», – скорчил рожу Санни и взмахнул руками, будто говорил о привидениях, оставалось только добавить устрашающее «буу-у».
– Девчонки это другое… – с грустью сказал Томми. Он прицелился в утку, проплывавшую мимо, и кинул в нее кусочком хлеба. Та не обиделась и проглотила угощение.
– Конечно другое, – презрительно сказал Санни, – зато после школы мы можем делать, что захотим! Мы с тобой столько всего можем сделать! Сечешь?
– Наверное, – протянул Томми, посмотрев на часы. – Ну вот, нам уже пора. Пойдем?
– Тебе решать, ты же у нас босс, – с издевкой хмыкнул Санни.
Томми недоверчиво посмотрел на него.
– Сворачивай манатки и бери курс на дом, капитан! – Теперь Санни был серьезен. – Пора пришвартоваться в тихой уютной гавани.
?
Дом, в котором жил Томми, не был большим, но им с матерью места хватало. Жили они не сказать чтобы бедно, но мать находила способы получать различные пособия даже тогда, когда они им не полагались. Когда Томми только родился, они жили втроем, вместе с бабушкой. Но потом, благодаря природной изворотливости матери, им удалось добиться отдельного жилья для любимой бабули. Та вполне могла о себе позаботиться и съехала, когда Томми начал ходить в первый класс. Теперь бабушка навещала внука по выходным. Это было даже неплохо – так они с мамой намного реже ругались.
Из всего барахла, которым до отказа был заполнен их дом, Томми любил только старое скрипучее кресло. Вечерами он засиживался в нем, читая очередную интересную книгу. Он был очень начитанным мальчиком, и учителя часто хвалили его, хотя он иногда и проказничал.
На часах было двенадцать минут седьмого, когда входная дверь хлопнула.
– Томми, ты дома?
– Да, мам.
Послышались шаркающие шаги.
– Знаешь, кого я видела? – Тон ее хоть и был спокойным, но напряжение в голосе выдавало легкое раздражение.
– Нет. Кого? – Томми вышел навстречу матери.
– Эту дрянную Виви. Мать твоей одноклассницы!
После слов «дрянную Виви» Томми понял, что вечер будет так себе.
– Знаешь, что она мне сказала?
Он молчал.
– Она сказала, что мой сын пугал людей в сквере у пруда. Что ты кидался камнями! – На последнем слове ее голос сорвался на визг. – Я же сто раз говорила, делай что хочешь, главное, чтобы у людей не было повода сплетничать!
– Но мам, мы просто играли. Санни предложил пускать лягушек.
В ее взгляде что-то поменялось. Томми не знал, что именно, но точно понял: сейчас она рассердится, и теперь уже не на дрянную Виви, а на него.
– Какой Санни?
– Мой друг. – Томми потупился. – Он живет неподалеку…
– Иди к себе в комнату.
– Но мам…
– Иди, я сказала, не вынуждай меня повторять!
?
Когда Томми ушел, она сняла трубку и набрала номер. На другом конце послышался неприятный старушечий голос:
– Да, алло, говорите…
– Мам, это я.
– Что? Если ты насчет праздника, то…
– Я насчет Томми…
– Я уже купила ему подарок на день рожденья! Не надо опять навязывать мне свои идеи! Я лучше знаю, что подарить моему вну…
– Ай, да забудь, мам! Я не про то… – нервно перебила она. – Он вернулся, мам!
– Да кто вернулся-то? Говори уже нормально, или я нажимаю…
– Санни, – процедила она.
На другом конце провода молчали.
– Мам? Ты меня слышишь? Он вернулся! Санни вернулся!
В ответ она услышала только стук брошенной телефонной трубки.
Через полчаса бабушка неожиданно приехала в гости.
Глава 6 (ДО) Мелочь
Арчи Дрейтон щелкнул пальцами в такт музыке, круто развернулся к зеркалу и заорал в расческу припев из очередной рок-н-ролльной песенки, гремящей из выставленных на максимум колонок. Предки на две недели уехали на очередные хреновы острова, и наслаждаться жизнью на удобной ему громкости сейчас никто не мешал. Отличный подарок на восемнадцатилетие.
Да, сегодня день его рождения. А совсем скоро Арчи окончит школу и свалит отсюда куда подальше. Он уже даже знает, куда именно – вопрос с поступлением можно считать решенным. Вопрос с тем, чтобы стать в новой среде своим парнем, тоже. Его наверняка уже многие знают – не зря же он ведет свой канал на ютубе.
Завел когда-то для развлечения, а бросить все никак не получается – для Джереми эта байда, считай, единственная отдушина. Как тут бросишь, когда друг вцепился в него, как утопающий? Оно, конечно, порядком подзатянулось и надоело, так пусть хоть какая-то польза из этого будет. Популярному блогеру будет проще найти свое место в студенческой тусовке, правильно?
Конечно, Арчи знал – а Джереми не раз повторял – что имея большую аудиторию на ютубе, можно не только найти свое место в общаге. Можно влиять на общественное мнение, создавать резонанс, обращая внимание людей на животрепещущие проблемы общества. Бла-бла-бла. Можно подумать, именно этим они и занимались, ага. Да они просто кривлялись на камеру, светили лицом. Единственная попытка создать серьезный проект провалилась, потому что девочкам больше нравилось смотреть, как симпатичные парни пародируют актеров и шутят. Но Арчи от всего этого давно устал. Пора остановиться. Выйти в большой мир, оставив позади и школу, и Джереми с дурацким каналом. Осталось совсем немного.
Заиграла следующая песня.
– В новой музыке души не нашел. Я люблю старый рок-н-ролл[1 - Вольный перевод отрывка из песни «Old Time Rock'n'Roll» Боба Сигера. «Today's music ain't got the same soul. I like that old time rock 'n' roll».], – пропел хором с Бобом Сигером Арчи и, разбежавшись, заскользил по паркету, подражая герою Тома Круза из старого фильма[2 - Сцена из фильма «Рискованный бизнес», в которой Том Круз танцует под ту же самую песню.].
И врезался в шкаф как раз в тот момент, когда в комнату вошла мелкая.
– Бли-ин… – протянул Арчи и хлопнул себя по лбу.
Он совсем позабыл о родительском поручении, единственном, в общем-то, поручении: отвезти сестру к тете Сессиль. По существу, та и тетей-то им не была. Мать, конечно, любила свою подругу как сестру, доверяла ей, а вот Арчи не считал, что на нее можно оставить Миладу.
«Она ни с кем не гуляет, ей нужно проводить больше времени с детьми ее возраста», – вспомнил Арчи мамины слова. Ага, как же! Именно теткин пацан поможет мелкой разобраться с ее воображаемыми друзьями. «Этот соплежуй и на два метра не отойдет от своей мамки», – как-то сказал Арчи, за что получил от матери затрещину.
Сейчас-то он, конечно, мог никуда и не везти Миладу, но у него будет вечеринка, так что сегодня ей действительно лучше остаться в гостях.
Арчи усмехнулся, представив, какая веселая ночка ждет тетку. Милада расстроится, не захочет к ней ехать, а когда она ложится спать не в настроении, всякое случается в темноте. Что бы там ни говорили предки – он-то знает. То лампы перегорят, то техника с ума сойдет… Как-то раз его планшет, лежащий возле ее кровати, заиграл музыку с радио, после – неожиданно выключился и больше не включился. В сервисном центре причину поломки не нашли, поэтому и чинить не стали. Через неделю Арчи получил новый по гарантии.
А в прошлом месяце Арчи даже что-то увидел. Заметив, что мелкая отправляется спать не в духе, притаился у ее комнаты и осторожно заглянул через щелочку в приоткрытой двери. Долго не происходило совсем ничего, а потом, когда он уже почти решил уходить, услышал назойливый дребезжащий звук. Сначала не понял, что именно его издает, и только присмотревшись, понял, что звук идет от кружки с водой, которую Милада, засыпая, как всегда, поставила рядом, на прикроватную тумбочку. Дребезжала бьющаяся о края ложка, все громче и громче.
И громче.
«Подземные толчки», – попытался найти объяснение Арчи, сам понимая, насколько глупо это звучит.
И вдруг все затихло, словно и не было ничего.
«А может, и не было?»
Но кружка дернулась, на секунду остановилась, а потом слетела с тумбочки, словно сброшенная ударом руки. Пролетела пару метров и с грохотом ударилась об пол.
Милада, разбуженная грохотом, села в кровати и заплакала. Арчи нервно сглотнул, собрался с силами и вошел в ее спальню, чтоб успокоить. Он, конечно же, никому ничего не рассказал об этом. Как и о других своих наблюдениях. Официальной версией происходящего был лунатизм Милады. Он-то, знал – все не так просто, но поделиться не мог ни с кем. Родителям говорить бесполезно, лучшему другу – и подавно. Джереми сразу бы предложил снять об этом шоу, возможно, даже попытался бы завести отдельный канал. Рейтинги, конечно, взлетели бы. Но ему рейтинги не нужны, не такой ценой. К тому же большинство зрителей решило бы, что это грамотная постановка со спецэффектами, хотя нашлись бы и те, кого это всерьез заинтересовало бы.
Дрейтон-младший любил сестру и никогда бы так ее не подставил.
?
Сегодня, в день его рожденья, Милада была обижена, обижена до глубины души, но не хотела показывать этого. Она крепче обняла зайчишку Большого По и уткнулась личиком в его плюшевую морду. Старший брат вез ее к чужим людям, а девочка не понимала, почему не может провести этот день вместе с ним. Почему вообще родители думают, что могут уехать, оставив их одних? Да еще и разделяют при этом, отослав ее к неродной тетке. Ну и что, что изгнание продлится лишь пару дней, даже один день – это слишком долго! Разве кто-то знает, что может произойти за двадцать четыре часа? Никто понятия не имеет, как все может измениться даже в одну секунду.
Девочка недовольно засопела, еще крепче обнимая игрушку.
– Да не грусти ты так, мелочь! – Арчи весело подмигнул сестренке. – Это же совсем ненадолго! Глазом моргнуть не успеешь, как увидимся! Обещаю…
Тогда он еще не знал, что обещание сдержать не получится.
Глава 7 (ПОСЛЕ) Этот новый мир
Кристина оказалась не в самом приятном положении. Она сидела на пассажирском сидении старенького седана с человеком, которого никогда не уважала, и со слюнявой псиной, занимавшей заднюю часть автомобиля. Но разве у нее был выбор? Жизнь пошла не по сценарию, словно с афиши содрали ванильный плакат, из-под которого проступил другой – омерзительный и пугающий. Но теперь это был ее плакат, и ничего с ним поделать было нельзя.
В машине пахло пивом, на полу валялись пачки из-под чипсов. На заднем сиденье стояли бутылки: связка темного и пара бутылок светлого. Алекс Фриер и трезвый был не самым приятным человеком в городе: скверный характер, взрывная натура. Крепкий, но с небольшим нависающим над ремнем джинсов животом, он создавал впечатление человека, которого невозможно сдвинуть с места, если он не захочет. Это касалось его убеждений, его увлечений, да и всего его поведения в целом. Ни уговоры, ни мольбы, ни угрозы не могли его заставить сделать то, чего он делать не собирался. Но с другой стороны, ей-то Алекс никогда ничего плохого не делал, поэтому ненавидеть его Кристина не имела права, хотя иногда и хотелось.
Несколько лет назад он был ее школьным учителем. И вот теперь подобрал на обочине, голодную, измотанную и грязную, с толпой мертвецов на хвосте. Как она обрадовалась тогда, признав в нем знакомого! Больше всего Кристина боялась, что ей встретится какой-нибудь чужак не в своем уме, который в итоге прикончит ее. Но жизнь наконец-то повернулась к ней лицом!
Это было больше недели назад, так что теперь восторг поутих. Кристина знала, что Алекс не представляет угрозы, хотя, когда он преподавал, его боялись практически все, включая учителей и завучей. Фриер был остр на язык и весьма вспыльчив, пренебрегал многими нормами приличия, но свое дело знал. Он был неплохим учителем, пока однажды не назвал директора «зализанной старой курицей, которая ничего не видит дальше своего клюва» при всем школьном совете, родительском комитете и учениках. Больше в школе его никто не видел. А Кристина с тех пор считала его идиотом.
Почему он не смог удержать язык за зубами? Хотя сейчас она начала сомневаться в своих тогдашних суждениях. Будь он таким уж дураком, разве был бы все еще жив, когда большая часть ее знакомых уже отдали Богу душу? Или дело в том, что дуракам везет? Для него эта скоротечная эпидемия началась и кончилась насморком, в то время как отец Кристины сгорел от болезни у нее на глазах и превратился в мертвый ходячий мешок с костями. А потом напал на мать и превратил ее в зомби.
Кристина отмахнулась от этой мысли.
«Прошлое не исправишь».
За окном размеренно мельтешили деревья. Ехали неторопливо – машина выдавала около шестидесяти километров в час. Могла бы и больше, но Алекс Фриер любил свою железную крошку и не хотел угробить ее сейчас, когда ни в одном автосервисе он не найдет для нее мастера.
Они ехали без музыки и пустого трепа. Это и раздражало, и успокаивало. Кристине не хотелось ни песен, ни аудиокниг, но и ехать с бывшим учителем в полной тишине было почти невыносимо. «Тишина – первый враг неспокойной совести», – говорила ее бабушка и в чем-то была права. Тишина всегда обнажает мысли, от которых хочется убежать. Вот и сейчас они, как беспокойные мухи, роились в голове. Она была благодарна Алексу за то, что тот подобрал ее, накормил, взял под защиту. Но это так тяготило. Непривычно и неприятно быть в долгу перед позором всей школы, несмотря на то, что сейчас репутация не имела уже никакого значения. Факты оставались фактами. Благодаря склочному Алексу она все еще жива. Ей даже несколько раз удалось принять подобие душа, чего Кристина постоянно желала и своему водителю. Запах алкоголя, чипсов и пота был не лучшим, но постоянным попутчиком.
Она прижималась лбом к стеклу, пытаясь хотя бы так убежать от Алекса. Перед глазами проплывали сельские домики, деревья, разбитые машины, мертвые, а порой и полуживые тела. Наблюдая за сменой декораций за окном, Кристина нарушала собственное негласное правило: «не вглядывайся в то, что размазано по обочине». Если раньше на дороге можно было увидеть труп сбитого животного, неосторожно выскочившего на дорогу, или птицы, которой было мало неба, то теперь можно было насмотреться не на один диагноз у психиатра. Хотя смотри не смотри – машина каждый раз подпрыгивала, переезжая чью-то конечность, отчего Кристина прикладывалась лбом о стекло. И лишь когда почти набила шишку, решила подложить под голову куртку.
Из апатичного состояния ее вывел вопрос Алекса. И тут же ввел в ступор.
– Как ты относишься к самоубийцам?
– Что? – растерянно переспросила она.
– К самоубийцам… – повторил он. – Как относишься?
