скачать книгу бесплатно
– Баронесса Гессер, – нагло ответила Агата, прижимая одеяло к груди. – А вы не желаете представиться?
– Жозеф Лур, королевский маг, охотник за нежитью и нечистью.
Королевский маг – между прочим, весьма привлекательный мужчина лет тридцати на вид, разодетый, как самый натуральный принц – это для погони-то по лесам и болотам, ага! – попытался стянуть с нее одеяло. Агата была против. Демонстрировать свои прелести всей толпе лесорубов, то есть, простите, патрульных, баронессе Гессер совершенно не хотелось.
– Руки свои убрал, – наконец, догадался подать голос морф. – Куда лезешь-то? Тут тебе ничего не светит!
Ох, как будто кому-то вообще тут что-то светит!
– А ты кто такой?
– Я…
– Мой оруженосец, – перебила Агата дурашку наивного (еще бы паспорт им всем показал. Или не паспорт, а что у них там в этом мире бывает). – И не смотрите на меня так, господа, моя нравственность – не ваше дело.
– Не волколак, – с явным сожалением констатировал “королевский маг”, хорошенько разглядев парня в постели. – Ошибочка вышла.
– Извиниться не желаете?
– Простите великодушно, что прервали ваши забавы, – насмешливо протянул маг. – Но мы стучали, стучали…
– Мы думали, это разбойники. Приличные люди представляются перед тем, как вломиться.
Глаза мага хищно сверкнули фиолетовыми всполохами. Силы в нем Агата чувствовала вполне реальные – физические и магические.
– Дражайшая баронесса, – серьезно сказал он. – На вашем месте я бы был немного скромнее…
– Сомневаюсь, что вам так уж хочется оказаться на моем месте, – сладко улыбнулась Агата. – Вы еще что-то хотели? Извините, но мне бы одеться… Раз уж дверь, господа, вы все равно уронили.
– Мы уйдем, вот только… – маг явно сомневался. – Обещайте, ваша светлость, что если что-то увидите или услышите – обязательно сообщите мне лично.
– Ага, непременно отправлюсь на розыски.
– Нет, зачем же так сложно, помилуйте, – маг снял с шеи кожаный тонкий шнурок с массивной подвеской и фиолетовым камнем в ней. – Вот вам артефакт связи. Достаточно взять камень в левую руку и произнести мое имя. Я сразу отвечу. Договорились?
– Договорились, – нехотя ответила Агата, догадываясь, что маг этот вовсе не прост и в покое ее не оставит. И чего ему от нее нужно, скажите на милость?
Маг положил на стол свой артефакт – рядом с чашками, вздохнул, заглянул зачем-то в чайник и ушел. За ним ушли и “лесорубы”. Агата попыталась выползти следом из-под одеяла, но была крепко схвачена сильными цепкими руками и вжата в подушки. Волк все же не внял предупреждению и даже попытался прижаться к ее губам своим ртом. Фу. Зубы он явно не чистил очень давно.
Девушка глупца жалеть не стала, мигом применив излюбленный женский прием самозащиты – удар между ног коленом. Волк взвыл и скрючился на постели.
Агата же совершенно спокойно, не обращая на ущербного ни малейшего внимания, принялась натягивать штаны, футболку и ботинки, а потом тоже заглянула в чайник и чашки. Чайник был девственно пуст. В чашках – остатки какой-то бурой жидкости.
– Эй, убогий, тут пожрать есть чего? – деловито спросила девушка.
– А я почем знаю? – морф наконец относительно пришел в себя, завернулся в простыню наподобие греческой тоги и теперь заглядывал через плечо Агате.
Был он, как она и подозревала, очень молод. А еще лохмат, крайне небрит и отчего-то почесывался. Борода росла у него какими-то клочками, волосы над верхней губой местами кудрявились. Смешной такой оборотень, обнять бы и плакать.
– А одежда твоя где?
– Нету у меня одежды. Я три года вот так… на четырех лапах бегал.
– О! Идейный?
– Проклятый, дорогая моя ведьма, цинично и безжалостно проклятый своей любимой невестой.
– Ты залез ей под юбку без спроса? – хмыкнула Агата, нагло копаясь на полке и с радостью обнаруживая там деревянную кадку меда и мешочек с травяным чаем.
– Если бы. Берег ее, дуру. А она меня вот так…
– А я тебе зачем?
– Бабка Алена сказала… – волк замялся, а Агата резко выпрямилась, гневно сверкнув глазами. – Она много всего о тебе говорила, всего не упомню. Ну, в общем, мне надо было тебя укусить. И поиметь. Или сначала поиметь, потом укусить. Не помню.
– В волчьем обличье? – ледяным тоном уточнила девушка.
– Ну-у-у…
– Извращенцы!
– Но ведь я же не сделал тебе ничего дурного, – рявкнул морф, резво отскакивая в сторону.
– Не смог потому что.
– Да.
– Бабка Алена, значит, сказала, – зловеще пробормотала девушка. – Ну-ну.
– Да нет, – заюлил морф, спуская простыню на бедра и якобы случайно демонстрируя Агате поросшие бурой шерстью грудные мышцы и кубики живота. Сложен он был очень неплохо, Агата это сразу заметила. – Не обязательно тебя. Любую невинную девицу.
– Невинную? – тигрица хмыкнула, пробуя пальцем мед и совершенно не замечая, как жадно пялится на нее волк. – Вот облом, малыш. Невинностью тут даже не пахнет.
– Мужиком от тебя тоже не пахнет, девонька – обиженно пробурчал парень. – Слушай, там за домом есть колодец. Давай я воды принесу? Чайник поставим, а? Жрать охота.
– Неси. И печь топи. У меня есть хлеб.
6. О личной жизни
Мужиком от нее, значит, не пахнет? Вот сейчас обидно. В первую очередь потому, что с личной жизнью у Агаты были проблемы, и серьезные. Просто проблемищи.
Хотя… может, парень и прав. Мужиком там и не пахло. Сколько раз говорила уже себе молодая тигрица: им нужно было оставаться только друзьями. Но оборотни очень темпераментны. И этот великий ведун, а на деле – огромный засранец, позволил ей перейти эту грань. Как всего лишь позволил Агате любить себя. Девственница, соблазнившая мужика, старше ее на четырнадцать лет? Это все про нее, про Агату. Что поделаешь – похотливая кошка, как Пашка ее называл. А она не жалела. Он был отличным учителем, другом, предметом ее обожания. Только вот… сам ее не любил – совершенно. Она для него была чем-то вроде домашнего питомца, и не больше. Всегда это знала, но тошно от этого стало недавно. И вспоминать не хотелось, а вспомнилось. Но плакать Агата не будет, а уж о том мужике, что не пахнет – тем более. Все закончилось. Ее поступление в Академию не было просто бегством, это была жирная точка, конец. Кстати…
– Слушай, а как я тут вообще оказалась, в избушке вот в этой? Я шла на мельницу, по этой дурацкой бабкиной карте, потом просто случайно увидела дым. И пошла. А тут ты… Как так-то?
Он усмехнулся, явно самодовольно.
– У карты этой есть свой секрет. Магия. Бабкино личное произведение. Она сама все тропинки ведет куда надо. Даже если бы захотела вернуться обратно – сюда бы пришла. На карту смотреть и не надо, все равно не заблудишься.
– Погоди, она мне что-то там про мельницу наплела, и про таверну, и про весь маршрут. Куда теперь двигать-то?
Волк опасливо взглянул на нее и на всякий случай отодвинулся.
– Говори давай. Я ведь не только расколдовывать умею. Но и обратно отлично. А там… кто знает, не заржавела ли у тебя оборачивалка твоя, хочешь проверить?
– Ну… скажи-ка, она заплатила тебе?
– Да, все, как и обещала. Я работаю, знаешь ли, по предоплате.
– Покажи.
Агата ровно секунду подумала, взвесила силы: бояться ей было нечего совершенно. Достала из кармана штанов свои золотые монеты.
Волк присвистнул, прищурившись зло.
– Похоже, бабка ставила не на меня. Вот ведь…
Какое-то смачное слово, явно далекое от рамок цензурности, прорычал он сквозь зубы, совсем неразборчиво.
– Рассказывай, серый. Ты не лошадка у нас скаковая, чтобы ставки на тебя еще делать. В чем дело-то?
– У бабки был долг перед моей семьей, кровный. В чем-то проштрафилась перед отцом, а подробностей я и не знаю. Но такое нельзя не вернуть, невозможно. А возвращать ей, видимо, страсть как не хотелось, да и злопамятные они, ведьмы. Вот и надумала… Силу твою угадала, а, может, и следом шедший патруль – ее рук дело, как я не догадался-то! Нет волка – нет долга.
– Как тебя угораздило вляпаться так, а, волчонок? И это… может, представишься уже? Знаешь, после всего, что между нами было…
Он насупился.
– Ты, красна девица, сперва молодца напои-накорми, в баньке попарь, в постель уложи, а потом вопросы задавай.
– А поленом по хребту не хочешь?
– Называй меня Рудольфом, хотя… можно и “любимым”.
– И все же поленом…
– Злая ты баба, баронесса, совсем неприветливая. И нехозяйственная. Все самому придется делать.
И в самом деле: налил в чайник воды из ведра, сунул нос в мешок с травками, потом насыпал горсть в чайник и поставил его в печку. Потом сполоснул чашки и даже дверь выбитую приставил на место. Разлил чай, жадно принюхиваясь к Агатиной корзинке. Пришлось доставать каравай.
Хлеб с медом, да с травяным чаем – что может быть лучше?
– Понимаешь, я ведь думал, что у нас любовь, – сумрачно вздыхал Рудольф, глядя на Агату своими невозможными серыми глазами. – Она такая была… такая!
– Любовь, ага, – хихикала Агата, которую от горячего и крепкого травяного чая развезло не хуже, чем от пары бокалов вина. – Лет тебе сколько было, Ромео?
– Шестнадцать, – парень наморщил нос чисто как волк. – И что? У нас в деревнях девки в пятнадцать вполне себе замуж выходят и детишек рожают. А тебе, поди, уж все двадцать! Ты это вон… перестарок, во!
– Кто? – поперхнулась Агата. Как точно он угадал! Двадцать один ей исполнился буквально неделю назад.
– Перестарок! Старая дева! Вековуха!
Агата кивала головой на каждое слово, радостно улыбаясь. Какой, однако, разговорчивый волк ей попался!
– Пе-ре-зрел-ка! – наконец, гордо закончил свой перечень синонимов Рудик.
Агата картинно зааплодировала.
– Красавец, – одобрила она.
– Что, правда?
– Нет. Но твоему лексикону впору и позавидовать.
– А? – парень выглядел озадаченным, но на всякий случай кивнул головой.
– Раз мы закончили обсуждать мою персону, давай перейдем к допросу… в смысле, к беседе о тебе. Итак, тебе шестнадцать.
– С ума сошла? Мне девятнадцать!
– Ты что, серьезно три года волком бегал?
– Ага. И если бы ты меня не расколдовала, о великая перезрелая магичка, я бы так волком и подох. Возможно, даже сегодня. Видела, какие у ребяток из патруля топоры были? – Рудик почесал заросшую щеку и вздохнул. – Острые. Хоть брейся ими.
– Да, побриться тебе не помешает, – согласилась Агата. – Так что там с твоей невестой? Рассказывай сначала, не юли. Поди сам же и поломал все.
Волк лукаво усмехнулся, и Агата явственно поняла, что лет через пять, может, даже и раньше, из этого нескладного еще мальчишки вырастет удивительно обаятельный мужчина, гроза всех барышень округи. Оборотни развиваются быстро и рано взрослеют. Если его не пристукнут раньше, конечно.
– Ну, допустим, сам, – легко согласился он. – Но если б я знал, что Алеся моя приходится родственницей бабке Васе, неужто я бы с Сонькой целоваться придумал?
– Бабке Васе? – встрепенулась Агата. На память она не жаловалась. – Это не родственница ли бабки Алены?
– Ага. Родственница. Сестрица ее родная, старшенькая. Две их у нас в лесу живут: Елена да Василиса, обе…
– Прекрасные?
– Ты ж видела бабку Алену. Может, раньше и были прекрасными, а теперь – премудрые. Эх! Старые крысы.
Агата фыркнула удивленно. Премудрые, ты ж погляди! Какой интересный мир!
– А скажи мне, ребенок, ты чей будешь-то? Ищет тебя кто, наверное? Ну, кроме этих… с топорами?
– Не уверен, – вздохнул Рудольф. – Вообще, я принц, вот веришь – нет… ну что ты ржешь, как та лошадь? Принц, говорю! Ну ладно, не совсем принц. Но отпрыск рода знатного. Батька мой – сам князь Бурый. Ее высочеству, между прочим, служил в свое время, ну как служил… охранял ее, пока она там в темнице тужила. Это когда у нас тут Черномор правил, да.
Агата закатила глаза. Черномор, Премудрые, Бурые волки. Что-то ей напоминала эта сказочка. Выходит, тут не про Красную Шапочку, а про Лукоморье?
– Дальше, наследник. Что там с невестой?
– А! Ну я не совсем наследник. Понимаешь, мать моя не княгиней была. Горничной. Но поскольку от жены у батьки одни девки были, то меня он признал и собирался в род ввести. Не успел.
