Одна в толпе

Своих в обиду не даю!

Нацелив свой колкий взгляд на Погодину, Воронцова не сразу обратила на меня внимание.

Но когда всё же им удостоила, скривила лицо в усмешке.

– Ничего страшного не случилось, Акимова, – осмотрела меня с ног до головы и тряхнула волосами. – Кофта и так уже застирана до дыр. Не пропадёт. Используешь для мойки полов… ну, или так оставь.

Отменный удар.

У меня аж мозг из ушей полез, пока я ответ придумывала.

– Судя по тряпкам на тебе, ты так и делаешь, да? – пришла на помощь Рита. – Пока не раскрутишь на шмотки очередного спонсора, приходится довольствоваться малым?

Думаете, что Воронцова вся такая гневно задышала, забегала в панике глазками и открыла от возмущения рот?

Как бы не так.

Она даже бровью не повела. Смерила нас с Риткой брезгливым взглядом и, отвернувшись, пошла дальше по своим делам.

А когда я проследила глазами в том направлении, куда она держала курс, то покраснела до кончиков ушей.

Не сводя с меня внимательного взгляда, в компании друзей за дальним столиком сидел Астахов. Нагло подойдя к ним, Воронцова уверенно опустилась на стул рядом с Лёней и, проведя ладонью по его щеке, сама положила его руку себе на плечи.

Меня как током дёрнуло.

Нервно сглотнув, я постаралась принять нечитаемое выражение лица и скрыть свои настоящие чувства.

Рыбка покрупнее…

Не могу точно определить, откуда во мне появилось пронзительное огорчение, но оно очерняло всё видимое перед глазами. Противный вкус неведомой обиды разъедал горло, и мне с трудом удалось сдержать кашель. Будто подавилась. Резкая неприязнь стянула лёгкие, и дыхание сбилось.

До этого момента все девки соседа воспринимались как сугубо обыденное и подходящее его натуре.

Но Лола… кажется инородным телом. Паразитом.

Непонимание захватило весь мыслительный процесс.

Воронцова является самой что ни на есть ветреной особой, и Астахов спокойно это принимает. Мне же высказали в лицо, что мужская дерзость по отношению ко мне справедлива и оправдана.

Как так-то?

Провокация Лолы и есть то, что парни ожидают от каждой?

Самоуважение нынче не в моде?

М-да. Есть вероятность, что я состарюсь одинокой. Гордая, но незамужняя.

– Пошли в туалет. Замоем пятно, – потащила меня к выходу Ритка.

Послушно поплелась следом.

– Ты чего скисла, Алис? – заглянула мне в лицо девушка. – Наплюй на её слова. У неё в голове только план по порабощению мужчин. Ничего умного ты не услышишь.

– Она права, Рит… У меня и правда недорогие и поношенные вещи. Это заметно, – бросила оценивающий взгляд на себя в зеркало.

– Заметно, что ты красивая и честолюбивая! – с вызовом заявила подруга. – А про неё только скажешь, что фальшивая и непорядочная.

– Точное определение, – ухмыльнулась я. – Из-за денег люди теряют голову… и совершают ошибки.

Сколько мне там ещё осталось, чтобы выплатить весь долг Астахову?

Больше двух месяцев?

Вот это попадалово.

– Вот и всё! Сейчас высохнет – и как новенькая! – поддержала Рита, поправляя на мне сырую кофту.

– Спасибо! – благодарно сжала её руку. – Но в следующий раз не кричи местным фуриям, что они местные фурии!

– Само вырвалось, – хихикнула девчонка в ответ.

– Пошли на пару, – щёлкнула её по носу. – Мало, что ли, нам проблем на голову?

Если бы я знала, что накаркала, то пошла бы после учёбы не домой, а посидела в библиотеке.

* * *

Успев вернуться домой раньше соседа, пошла в душ, чтобы сбросить с себя все внутренние оковы после событий минувших дней. Накопилось их немало. Не думала, что помимо разлуки с родными столкнусь и с другими тяготами жизни. Учёбы я никогда не страшилась. Если побороть лень и приложить чуть больше усилий, то я могу быть способной и многообещающей ученицей. Но давит на меня не это, а полная дезориентация в текущем положении дел. Такое ощущение, что каждый новый день приносит мне одни неприятности. Что это? Проверка на вшивость?

Природа решила методом исключения выбрать самого выносливого?

Других объяснений у меня нет.

Запара на запаре.

И как прикажете поступать?

Угодила в переплёт с Астаховым, так я не ною, разбираюсь сама, не привлекая помощи извне. Долг кровавой меткой нарисован на потолке и напоминает о себе каждый раз, когда просыпаюсь и открываю глаза.

Стараюсь держать дистанцию и не мозолить Лёне глаза – так, будто назло, события меня бросают прямо на него, сталкивая нас рогами.

Окей, я тоже не подарок, но смотреть на меня как на мусор на глазах у всего универа… маленько гнусно.

А самое дурацкое, что после этого я ещё и покормить эту сволочь должна.

Если что, я не виновата, если вместо щепотки соли в еду попадёт половина пачки.

Где-то слышала, что соль может стать отличным поводом узнать друг друга получше, а щедрая порция – вообще знак любви.

Да ага. Сейчас. Хрен ему, а не моя любовь.

Если верзила решил, что забавляться над чувствами людей это круто, то для меня это удовольствие ниже среднего.

Да, я из села «Кукуево», и такие возможности, как у городских, мне только снились. Да, я не щеголяю в брендовых шмотках и не могу похвастаться опытом отношений с противоположным полом, но это не значит, что я хуже… не значит, что со мной можно обращаться как с пустым местом.

Если Астахов не уразумеет, что мы с ним на равных, то перестану отмалчиваться и быть паинькой.

Словит серпом по яйцам.

Вот тогда и посмотрим, кто из нас недомерок.

Закутавшись в махровый халат, вышла из ванной и чуть не протянула ноги, когда увидела перед собой неизвестного мужчину.

Что за чёрт, а это ещё кто?

Встав столбом, приготовилась к самому худшему. Вид у дяди был грозный и довольно враждебный. Мазнув по мне пренебрежительным взглядом, он неторопливо прошёл в спальню Лёни, попутно расслабляя у себя на шее галстук. Чёрный пиджак заметно обтянул напряжённые мышцы спины, и мне стало совсем нехорошо.

Он только дунет, а я улечу.

Надо валить.

Когда мужская фигура скрылась за дверью комнаты, поползла по стеночке к выходу. Старалась бесшумно, но как оно обычно бывает… сшибла всё, что было на пути.

Только добралась до конца коридора и протянула руку к замку, как грубый голос убил последний шанс:

– Где он?

Медленно обернулась и в ужасе пискнула:

– К-кто?

Понятно кто, дура! Пришли по соседскую голову.

– Леонид, – подтвердил догадку мужчина, стремительно сокращая между нами расстояние.

– Какой? – заело у меня пластинку.

А вы как думали?

Удивительно, что у меня от страха ещё по ногам не потекло.

– Астахов, – испытывал нетерпение незнакомец, смотря на меня убийственным взглядом.

Ой, как здорово. Сосед, скотина, забыл предупредить, что существует вероятность, что меня могут и прихлопнуть, как свидетеля.

Хотя подождите-ка… Теперь понятно, почему лживая морда несколько раз предупредил, чтобы я никому не говорила, что он живёт в этой квартире.

Ёшкин дрын!

Чтоб тебя, Астахов, вантузом обсосало!

Наслал на меня бандюгу небритого, а сам развлекается где-то.

Чего делать-то? Сдавать козлину соседскую или биться до конца?

Уф-ф-ф, надеюсь, мне засчитается к карме это глупое-преглупое, но всё-таки доброе дело.

– Не знаю никакого Леонида Астахова, – подавившись враньём, сказала я. – Как вы сюда попали?

– Не знаешь… – повторил мужчина, и от скользнувшей злости в его глазах у меня подкосились ноги. – Его вещи здесь, – достал из-за пазухи футболку Лёни и швырнул мне её в лицо.

Опешила от резкости, не забыв при этом подумать, что запах нового одеколона, исходящего от одежды придурка, мне нравится гораздо больше.

Стянула с головы преграду и уставилась на мужчину звереющим взглядом.

– Кто вы и что вам нужно? – прорычала я, испуская волны неприязни.

– Не дерзи мне, девочка, – предупредил наглец, спокойно расхаживая по коридору. – Мне плевать, что он оставил на ночь свою потаскушку, вышвырну тебя из своей квартиры в чём мать родила.

Ещё один хозяин, что ли?! Какая-то проклятая квартира.

Устало вздохнула и повторила когда-то уже сказанные слова:

– Хозяйка квартиры Астахова Любовь Валерьевна.

Я же видела документы.

– Где он? – проигнорировал меня мужчина.

– Я вам уже сказала, что не знаю того, кого вы ищете. Пожалуйста, уходите. Мне не нужны проблемы, я просто студентка и сняла эту квартиру временно…

– Сняла? – округлил он глаза и вдруг громко расхохотался. – Сукин сын ещё и деньги с сосок своих берёт?

С трудом смогла справиться с желанием размахнуться и врезать негодяю по надменной роже.

Какой ужас! Кто этот человек и почему он оскорбляет меня?

Почему ВСЕ считают должным меня оскорбить?

– Уходите, – процедила я сквозь зубы.

К горлу подступил предательский ком, и я была уже на грани, чтобы расплакаться.

Карие глаза недоброжелательно сузились, и мне показалось это знакомым.

Астахов так же делает, когда меня видит…

– Запомни раз и навсегда, – сделал ко мне шаг и, наклонившись так, чтобы я смогла расслышать его жуткий шёпот, цинично произнёс. – Ни одна маленькая сучка ещё не смогла после таких выкрутасов остаться безнаказанной.

Всё это время моё сердце не билось. От глубокого шока перестала дышать. Если бы могла, как хамелеон слилась бы со стеной, чтобы стать невидимой. Но смогла только испытать боль от сильного вдавливания спины в жёсткую поверхность.

– А теперь попробуем ещё раз, – с лёгким удовлетворением сказал мужчина. – Где Леонид?

– Я не знаю… – из последних сил выдохнула я и уже собралась падать в обморок, как внезапно дверь отворилась, и на пороге появился Астахов с перекошенным от злости лицом.

За секунду оценив представленную картину, он с силой оттолкнул мужчину в сторону и закрыл меня собой:

– Не смей приближаться к ней!

Ух, страсти какие! Обморок подождёт.

Глава 14

Лёня

Я в бешенстве. Редкое для меня состояние, но оставляющее после себя масштабные последствия. Самое настоящее безумие. Нарастающее. Жгучее. Ослепляющее.

Стирающее все границы и подразумевающее звериное поведение.

На меня так действует только один человек. Мой отец.

Это просто выражение. Никакой истины в этом обозначении нет. Если бы можно было выразиться по-другому, я бы так и сделал. Но этот мужчина считает, что имеет полное право называться моим отцом, что всё для этого по жизни делает, а соответственно, и рассчитывает на особое влияние.

Каждый раз, когда мы с ним видимся, происходит какая-то безрассудная хрень, тянущая меня на дно.

И сейчас я, наученный прошлыми исходами таких встреч, чувствую, что грядёт буря.

Не за себя боюсь.

За девчонку, что едва одетая испуганно дрожит и прижимается к моей спине.

Владимира Астахова не остановит ни возраст, ни вид, ни вразумительные слова. Если он посчитает, что кто-то мешает ему двигаться к заданной цели, то не задумавшись уберёт с пути. А если это сопливая девочка, которую так яро защищает единственный сын, показывая неподчинение, то уже можно начинать переживать.

– Выпроваживай свою девку и давай поговорим, – холодно произнёс отец, устремляя на моё лицо сокрушительный взгляд.

– Следи за словами, Астахов, – промычал я, стискивая челюсти до боли в скулах. – Она отсюда никуда не уйдёт.

– Так плоха в постели, что пришлось ещё и доплачивать? – кинул за моё плечо жалящую колкость. – Без денег-то теперь приходится только с бродяжками утешаться или…

Вот оно.

Первая потеря контроля.

Не успев даже дослушать, я занёс кулак и основательно ударил им в нос мужчины, утоляя свою кровавую жажду.

Доля секунды, и одним натренированным толчком меня под девичий визг вжали в стену, передавливая локтем горло.

Что-что, а после десятка лет контракта в армии отец научен выбивать из людей все жизненные способности одним махом.

– Чтобы нанести удар, надо твердо стоять на ногах, – его ледяной голос резал как скальпелем по шее.

Подкрепив свои слова действием, отец со всей силы стукнул меня по животу, продолжая фиксировать мою голову:

– До конца борись!

Издав вымученный хрип, я предпринял попытку освободиться, но мужчина, потешаясь над этим, снова впечатал кулак мне в грудь.

– Скулишь как баба, – поморщился он, ударяя мой затылок об стену. – Твоя сучка и то, наверное, меньше стонет.

Выплюнув эти желчные слова в сторону Алисы, Астахов совершил опрометчивую ошибку.

Спровоцировал меня на неудержимый рывок. Ощутив в себе приток ярости, я вцепился в руку противника и, вывернувшись из захвата, обхватил ладонью затылок собственного отца и приложил его лицом о рядом стоящий шкаф.

С полок посыпались вещи, но мне было не до этого. Я с ненавистью смотрел на то, как мужчина прикладывает к кровоточащему носу пальцы и гордо улыбается.

– Вот оно что, Леонид… – сказал он, косясь на зашуганную в углу Алису. – Оказывается, всего-то нужно было дёрнуть за рычаг.

– Даже не смотри в её сторону, – предупредил я, чувствуя, как лёгкие заполняются злобой. – Никакого рычага нет. Просто ты ублюдок, заслуживший получить по морде.

– Ты становишься отчаяннее. Мне это нравится, – продолжил нести свой бред папаша. – Попроси свою девочку уйти, и давай обсудим твоё возвращение.

Переведя глаза на Акимову, я увидел в них… полное согласие.

Она готова уйти и не возвращаться.

Я её понимаю и не осуждаю, но такой расклад вещей меня не устраивает.

Гномиха ещё немного побудет со мной.

– Она здесь живёт. Бабушка сдала ей квартиру, и это не обсуждается, – сурово донёс информацию, приструнив у девчонки в глазах кричащее желание смыться.

Алиса раскрыла рот, нервно хватая воздух, но, бросив короткий взгляд на моего отца, сжала плотно губы и медленно кивнула.

– Если ты ещё не самая последняя мразь в этом мире, то не станешь беспокоить родную мать, проходящую лечение сердца, – предотвратил дальнейшие действия Астахова я.

– Ты прав, – спокойно ответил он, делая шаг к Акимовой. – Есть куда более страшнее мрази, чем я, поэтому тебе всё равно придётся вникнуть в дела бизнеса и научиться их вести, чтобы уметь защищать своё, – и мерзко улыбнувшись, вытер свою кровь на пальцах об её халат.

Пока я ринулся к Алисе, чтобы убрать её долой с его глаз, она успела побледнеть так, что я испугался до чёртиков.

– Я не твоё и никогда таким не буду, – огрызнулся я, обнимая девчонку и скрывая её лицо у себя на груди. Она не возражала и вцепилась трясущимися руками мне в одежду. – Ты бросил нас с мамой ещё пятнадцать лет назад, так что решай свои проблемы без нас, – подытожил я, сверля мужчину нетерпящим взглядом.

Черты его лица на короткий миг обострились от непринятия моего решения, но затем он откинул все лишние мысли и вернул себе прежний важный вид:

– У тебя не будет другого выхода. Ты мой сын, а значит, всё состояние перейдёт по праву к тебе. Пора готовиться к лидерству, – и, заострив внимание на моих руках, властно добавил. – Мало нарастить мышцы, Леонид, нужно иметь стержень.

Внимательно осмотрев с ног до головы Алису и зацепившись взглядом за мою ладонь на её волосах, Астахов усмехнулся и в склонной для него манере вышел к людям с непроницаемым выражением лица.

Алиса

От шока я отошла не сразу. Астахову пришлось постараться, чтобы расцепить мои скрюченные пальцы на его груди. Перекоробило знатно.

– Это ничего не меняет, гном, – он усадил меня на мою кровать и, усевшись рядом, взглянул с откровенным возражением. – Наш договор в силе. Не нужно тревожить бабушку. Она очень… чувствительно относится к отношениям между мной и её сыном.

Он сказал это спокойным тоном, но на дне карих глаз плескалась нарастающая тревога.

Я кивнула, но свою мысль решила высказать:

– Я не буду беспокоить Любовь Валерьевну, но после угрозы твоего отца здесь задерживаться у меня нет смысла.

– Он ничего не сделает, – моментально среагировал сосед, желая убавить мой страх. – Это просто для подкрепления имиджа циничной твари, не в его стиле пытать маленьких девочек.

Наверное, после этого заявления мне должно стать легче, но что-то пока не действует.

– А если он ещё раз придёт? – ужаснулась я.

– Не волнуйся, – смягчился Леонид, поправляя вырез халата, оголяющий моё бедро. – Сейчас позвонит матери в санаторий, невзначай выяснит все обстоятельства с квартирой и пальцем тебя не тронет, когда подтвердится аренда жилья. Против бабушки он не пойдёт. Она единственная осталась из тех, кто безусловно любит его… любым.

Проследила за его взглядом, оценивающим мои ноги, и заметно смутилась.

Чтобы сбить его прямой взгляд с моей обнажённой кожи, указала на его шею.

– Как ты легко перестраиваешься… – внимательно осмотрела красные следы. – Он же только что чуть не задушил тебя, а ты так спокойно и уверенно считаешь, что всё в порядке.

– Привык, – без эмоций ответил парень. – Всю жизнь пытается сделать из меня воина.

– А ты?..

– Я готов бороться, гном, – поднялся на ноги, неосознанно потирая костяшки своих пальцев. – Но только если оно того стоит, – кинул на меня задумчивый взгляд и хмуро свёл брови. – Я не любитель применять силу. Предпочитаю не участвовать в переплётах.

– У-у, парень, с таким отцом далеко от этого не убежишь, – хмыкнула я, подходя к нему. – Но мысль твою поддерживаю. Это не мой родственник, поэтому терпеть такое я не обязана… – запнулась на слове, подумав, что лучше пока отделаться неопределённой фразой, чем выдвигать Астахову своё новое решение. А оно ему точно не понравится.

Но от соседа не укрылось волнение в моём голосе, и после короткого колебания он дотронулся пальцами до моего подбородка и приподнял его вверх, наклоняя свою голову для лучшего зрительного контакта прямо к моему лицу:

– Я не думал, что он заявится сюда… Обычно он не тратит время и присылает за мной машину… В любом случае… – почувствовав на своей щеке прикосновение его руки, удивлённо распахнула глаза. – Я бы не допустил, чтобы тебе сделали больно.

– Почему? – хрипло спросила я, чувствуя, как горит кожа под его горячей рукой.

– Я старше, и пока ты со мной, я несу за тебя ответственность.

Услышав в его тоне покровительственные нотки, которые были явно лишними, дёрнула подбородком, освобождаясь от хватки, и уязвлённо произнесла:

– Чтоб ты знал, Астахов, через четыре дня мне исполнится восемнадцать, так что умерь свой родительский контроль. Ты видел мою семью и должен сообразить, что мне сполна этого хватило ещё до тебя.

Парень мою гневную тираду вынес спокойно и только под конец недовольно скривил губы:

– О, да. Я заметил. Из-за этого самого контроля ты так между парнями скачешь, наплевав на их чувства?

Это он про кого? Про того мальчика из параллели, что пару дней назад приглашал меня погулять, а я отказалась? Так не в моём он вкусе вообще-то! И чего теперь, каждому «да» говорить, лишь бы не обидеть?

– Астахов, ты за своей жизнью лучше следи, у тебя там жести побольше будет, чем у меня! – взбунтовалась я.

– В последнее время благодаря тебе её ещё больше прибавилось, гномиха, – тоже набычился верзила. – Ты вообще нормально жить умеешь? Учись избегать неприятностей, а то так и будешь обливаться соком и психам дорогу перебегать.

– Не нужно всех с собой сравнивать, – огрызнулась я, вспоминая, как Астахов в столовой до самого конца молча лицезрел моё фиаско. – Есть на свете хорошие люди.

– А я, значит, плохой? – выгнул бровь в изумлении.

– А я? – выгнула грудь колесом, с силой напирая на потрясённого соседа. – Я же в твоих глазах уже кем только не побывала… Вот ещё и «неудачница» добавилась. За что такое отношение? – замерла в ожидании.

– А ты не понимаешь, да? – посмотрел на меня с чувством полного презрения, что я даже отступила назад. – Бросила – и даже совесть не мучает?

Твою кочерыжку! Так и не простит мне никогда эти лимоны!

– Надо было сильнее бросить, если б заранее знала, что у тебя так харя по диагонали треснет!

Ох, и правда, за живое задела. Вон как смотрит.

Недобро как-то. Мысленно на кусочки меня расчленяет.

Тачку выше жизни человека ставит!

Тьфу.

– Я чуть не совершил ошибку, поверив в то, что такая милая девочка не может быть расчётливой стервой… – холодным тоном сказал Астахов, заправляя мне за ухо ещё мокрую прядь волос.

Такого обвинения я не ожидала, поэтому не смогла дать внятный ответ. Просто стояла и смотрела в глаза Леонида, думая в этот момент, что он олицетворение этого гнилого городишки. Что соврал он про то, что не любит применять силу.

О, ещё как любит. И делает это сейчас осознанно. Не физически. Он давит морально. Чувствует, что я слабее, ведь мне сложно противостоять такому самодостаточному и взрослому человеку, поэтому пользуется ситуацией.

Изучив меня за последнее время, думаю, он понял, что я ни за что не втяну родителей в нашу с ним передрягу, а с прибавлением ещё и шизоидного отца вообще замолкну и буду изображать счастье, пока не вылезу из этого ведра с помоями.

– Спасибо, что заступился за меня перед своим отцом, – понизила от разочарования голос и, бесшумно вздохнув, показала парню на дверь.

У него состояние не лучше. Черты лица заострились от злости, а в глазах самый настоящий огонь.

– Пока долг не вернёшь, даже не думай сваливать, – бросил мне яростным тоном. – Иначе удвою твои неприятности.

Когда за ним хлопнула дверь, я беспомощно вздрогнула и, приложив ладони к лицу, тихонько всхлипнула.

Просто западня какая-то. Куда ногу ни поставь, вылезет острый кол и уколет побольнее.

Забравшись в постель, укрылась с головой одеялом и молча лежала так, пока от упадка сил не вырубилась.

Проснулась внезапно от раздирающей жажды. Свесив ноги на пол, вгляделась в темноту ночи и поняла, что дверь в комнату до сих пор закрыта, хоть и привыкла, что Астахов зачем-то её открывает.

Только не в этот раз.

Выйдя в коридор, прислушалась.

Тишина, но какая-то ватная. Подошла к окну и выглянула на парковку. Машины нет, значит, уехал.

Тягучий поток грусти прошёлся по венам, и я присела на стул, начиная впадать в хандру.

Ехала в город с мыслью, что жизнь приобретёт светлые ориентиры, и каждый мой шаг будет продвигать меня выше и наполнять незабываемыми счастливыми моментами.

Но всё в точности наоборот.

Чем дальше, тем хуже.

Погрязла в унынии, и просвета не наблюдается.

Только учёба доставляет радость, остальное же задвигает моё желание стать городской подальше.

Страх разочаровать родителей и саму себя связывает по рукам и ногам. Но я отчётливо понимаю, что сдаваться нельзя и мне нужна помощь.

Взяв в руки телефон, зависла на несколько минут, убеждая себя в правильности, и только после этого набрала номер лучшего друга:

– Вань, прости, что разбудила… у меня проблемы.

Лёня

– Прости, что сразу не ответил, – пробормотал я в трубку, заодно делая долгожданную затяжку. – Препод никак не отпускал с пары. Что нового?

– Твой отец мне звонил, – обыденно ответил Ромка, а я чуть не подавился дымом. – Эй, ты ж сказал, что бросил? У вас там строго в фитнесе с этим… – подловил меня друг.

– Нервы, – коротко огласил причину, стараясь выкинуть из головы образ настырной девчонки. – Что он хотел? – вернулся я к важному моменту.

– Предлагал место в компании и такую зарплату, что мне и не снилась, – ошарашил меня Ромыч.

– Если… – затянулся в последний раз и потушил сигарету об язык. Дурацкая подростковая привычка.

– Если я тебя уговорю занять свой трон, – рассмеялся друг.

– А ты что? – оглядел пустую утреннюю улицу и побрёл обратно в универ, мысленно молясь, чтобы Ромка не попался в сети отца.

– Отказался… – сказал он. – Лёнь, может, всё-таки подумаешь? Ты же сам мечтал о финансовой независимости, чтобы не брать у матери денег…

– Но не под началом этого урода, – отрезал я. – Он отказался от меня и мамы и пошёл преспокойно служить, а когда вернулся, то «сопляк» снова для него только обуза. И вдруг сейчас я стал сыном, ради которого он так старался подняться и желает научить меня уму-разуму. Тебе самому-то не смешно, Ром? – мотнул головой, чтобы сдержать эмоции, а то на весь коридор раздаётся мой гневный голос.

– Мне бы хотелось верить, что люди способны меняться к лучшему… – замкнуто ответил парень.

Перед глазами возникло лицо Акимовой, и мне пришлось насильно заставить себя не воспринимать её всерьёз. Она пройденный этап для Ромыча и мимолётный для меня.

– Ты о своей…

– Не будем о ней, – резко перебил Ромка. – И кстати, что за прикол с сожительством?

Нервно сглотнул.

– С каким? – состроил идиота.

– Горский сдал тебя.

– Вот гад, – треснул кулаком по стене, но вовремя вспомнил, что за ней идут лекции и лучше не привлекать к себе внимание. – И что сказал? – осторожно прощупывал почву.