На обратной стороне

Паломники в эту пору почти не приезжали. Улицы опустели, работы стало меньше. Из нашей компании только у меня был стабильный заработок. Мои друзья собрались уехать кто куда: домой или устраиваться в новом месте. Я подумывал, не отправиться ли с ними. Мы договорились встретиться в корчме на следующий день. Но убежать я не успел.

Все случилось тем же вечером. На улицах лежала желтая листва, прелая после обильных осенних дождей. Я вспоминал свой дом – может быть, вернуться туда? Или поехать дальше, в какой-то неизвестный город? Выбрать было сложно: из-за всплывавших воспоминаний детства и тревоги мне казалось, что желтая тоска пропитала улицы всех городов мира.

Я пошел в костел, чтобы проститься с Агатой и ксендзом, а также объяснить, почему уезжаю. Но в костеле никого не было, и я решил подождать у входной двери. Чтобы скоротать время, я снова начал разглядывать пугающий барельеф.

Сзади кто-то тронул меня рукой. Я был уверен, что это Агата или ксендз, но это были они – люди в черных мантиях, возникшие возле меня, как тени. Их глаза бесстрастно смотрели в мои, отчего по телу пробежал холод. Горло сжалось, и я не знал, что сказать.

– Ты всегда здесь, всегда возле костела. Слушаешь мессы, внимаешь речам проповедника. Ты веришь в Бога? – спросил один из них, не отводя глаз.

– Я… Да, думаю, верю, – растерялся я.

– А надо быть уверенным, – отрезал он. Человек в мантии смотрел на меня проницательно. Я чувствовал холод, идущий от подола его одежды.

– Идем, – произнес он, – идем, я покажу тебе то, что ты хочешь. Человек взял меня под руку и повел вдоль костела. – Почему ты сомневаешься? Разве тебе не хочется быть уверенным в чем-то, полагаться на твоего доброго Бога и думать, что он спасет тебя?

Я хотел было ответить, но вместо этого выкрикнул:

– Откуда вы и зачем здесь?

Я был уверен, что они собираются ограбить и убить меня, поэтому судорожно рылся в карманах в поисках денег. Потом дрожащей рукой сунул монеты главарю, но он только усмехнулся. Я понял, что этого мало, но больше у меня ничего не было. Я в ужасе произнес:

– Ничего нет.

Зажмурил глаза и приготовился ко всему.

– Многие предпочитают верить только в одну часть Бога. Видеть лишь добрую часть. Мало кто хочет познать истину целиком. Ты слышишь его, видишь, но в отличие от других не принимаешь только одну из его сторон – добрую. Значит, ты чувствуешь суть этого места, а оно чувствует тебя. Теперь пришло время увидеть другую сторону Бога.

Он жестом показал в сторону костела и продолжил грубым, но уверенным тоном.

– Нет Бога и дьявола. Все это две стороны одной сущности. Бог нейтрален. Только мы сами придаем ему свойства и разделяем на добро и зло. Ангелов, как называет их религия, или элементалей, как называем их мы, есть столько, сколько обличий у Бога. Они помогают творить стихии воды, воздуха, земли и огня. Все в мире, и человек в том числе, несет в себе частичку этих элементов. Такова природа мироздания.

Мы стали постепенно продвигаться к тыльной стороне костела.

– Но религия поделила мир, – продолжил незнакомец, – на ангелов и демонов, на хороших и плохих.

Поднялся сильный ветер, его порывы крепчали с каждым нашим шагом. Мантии таинственных людей развевались на ветру. Мы стояли уже у самой стены. Незнакомцы достали свиток, положили его под стену, а потом начали разворачивать. На ветхом пергаменте были витиеватые надписи. Я попытался их разобрать, но язык был мне неизвестен. В глазах помутнело, и один из сопровождающих громко произнес:

– Покажи ему свою другую сторону.

И вдруг я увидел, как по стенам побежала жидкость. Красным потоком хлынул вниз кровавый водопад. Он начинался у крыши и устремлялся вниз по витражам до самой земли. Ветер превратился в бурю, сбивая нас с ног, а из стены донесся душераздирающий рев, будто внутри был сам дьявол.

– Смотри, – произнес один из незнакомцев и указал пальцем на стену передо мной.

Внезапно там, где он указывал, кирпичи разошлись, открывая темный проход, который вел куда-то вниз. Я знал это место наизусть и был уверен, что никаких потайных ходов здесь нет и быть не может. Мой сопровождающий со всей мочи толкнул меня вперед. Не в силах устоять на ногах, я полетел в пропасть, а люди в мантиях побежали прочь. Под громогласный рев ветра стены за мной сошлись, будто проема никогда не существовало.

Я оказался в кромешной тьме. Мои руки шарили по холодной кирпичной стене, надеясь найти хотя бы крохотную щель там, где еще мгновение назад был большой проем. Но пальцы чувствовали только шероховатости камня – холодного, подточенного временем и слегка поросшего мхом, словно его никто не двигал уже много столетий.

Мои глаза начали привыкать к темноте, и я заметил лучики слабого света, которые на миг появлялись где-то на краю тьмы, а потом исчезали. Я осторожно сделал шаг в их сторону и почувствовал, как моя нога провалилась вниз и так же резко уперлась в камень. По-видимому, здесь начиналась лестница. Я не мог ее разглядеть, поэтому ступал очень осторожно, правой рукой придерживаясь за стену.

Внизу лестницы начинался коридор, который резко сворачивал куда-то в сторону. Посредине коридора висел факел: он и создавал те блики света, что я видел наверху.

Мне пришлось снять факел со стены, чтобы освещать себе дорогу. Он горел уже довольно долго, и пламя было слабым. Скудный свет не позволял хорошо разглядеть место, в котором я очутился. От коридора влево и вправо отходили ответвления, которые тонули где-то во мраке. Иногда в стенах возникали ниши, похожие на тюремные камеры. Некоторые из них были забраны металлической решеткой, а в других решетка была вырвана и брошена вовнутрь, и только ржавые прутья осколками зубов торчали под потолком.

Когда я поравнялся со очередной нишей, из нее донесся приглушенный стон. От неожиданности я выронил факел, и он медленно покатился по каменному полу к металлической решетке, осветив то, что происходило за ней.

Внутри к стене прижимался мальчик лет десяти. Он был одет в рваные лохмотья, ноги его были босые. Ребенка душил взрослый мужчина со злобным лицом. Я хотел было броситься на помощь, но сделав полшага, замер. Я ведь хорошо знал этого мальчика! Забияка, гроза нашего двора. Ребятам от него проходу не было. Вечно злой и обиженный, он нещадно бил других по малейшему поводу. Сколько вечеров, лежа в постели перед сном, я мечтал ему отомстить!

Я сделал еще шаг в сторону мальчика и его мучителя, но они в один миг превратились в облако белого тумана, а внезапный порыв ветра развеял его, оставив меня стоять перед пустой нишей.

Трясущимися руками я поднял факел. Страх, который я чувствовал в начале, перерос в ужас. Я не знал, где я и сколько времени прошло, мысли в голове путались. Мне нужно было поскорее найти выход, чтобы не сойти с ума.

Но не успел я пройти и сотни метров, как увидел лежащего на земле окровавленного парня. Его мучитель нанес ему последний удар ножом, ухмыльнулся мне и скрылся в одном из боковых ходов. Эта злая ухмылка была слишком похожа на мою.

Я подбежал к парню – и узнал его залитое кровью лицо. Это был сосед, который двенадцать лет назад увел мою любимую. Как и мальчишка-забияка, он не выглядел постаревшим даже на день. Я вспомнил, как был вне себя, как мечтал разорвать его на куски.

Я опустился возле парня на колени и приподнял его голову, но она тотчас просыпалась песком сквозь мои пальцы, оставив только горстку праха на полу. Я больно ущипнул себя, пытаясь проснуться от кошмара. Но каменные своды коридора продолжали молча нависать надо мной.

Вскоре коридор опять повернул, и я оказался в круглом зале. Вокруг вспыхнули факелы, и я увидел, что ко мне идет мужчина. По мере его приближения я узнавал в нем того, кого ненавидел. Я узнал своего отчима, человека, который бил меня за каждый проступок, пока я не падал в обморок. Который бил мою мать и оставил мне на память шрамы по всей спине.

Гнев охватил меня, острая ненависть вновь захлестнула сердце. Я увидел, что за спиной отчима появились двое мужчин. В их телосложении и чертах лица было что-то знакомое: словно я смотрел на самого себя, но другого. В их глазах читался холод, отрешенность, злость. Мужчины толкнули отчима, он упал на колени. Отчим начал вопить, свирепо вырываясь, и злобно смотря на меня, выкрикивал ужасные слова. Один из толкнувших ударил его по лицу и протянул мне плеть.

– Бей, – велел он.

Я стоял с плетью в руке, и в моей памяти всплывал каждый его удар, каждое грубое слово, брошенное в мою сторону. Я всегда жаждал мести и представлял, как однажды найду отчима и буду бить его до потери сознания, а когда он очнется, я… Когда он очнется, я убью его! Эти мысли вывели меня из оцепенения. Моя рука, сжимавшая плеть, уже взвилась над головой, готовая ударить со всей силы. Но тут я опомнился и отбросил плеть. Мои двойники начали хлестать отчима. Я побежал прочь, сопровождаемый его криками.

В конце зала оказалась лестница, которая ввела к массивной дубовой двери. Я взлетел наверх и со всей силы толкнул ее плечом. Дверь поддалась так легко, что я потерял равновесие и упал. Но тотчас вскочил и начал оглядываться по сторонам.

Я стоял на улице у стены костела, было светло. Это оказалось то самое место, откуда меня толкнули в катакомбы. Но на стене не было ни проема, ни двери – ничего из увиденного мной.

Я стоял в полной растерянности, не понимая, что произошло. На лбу проступал холодный пот, а люди шли мимо, не обращая внимания. Я судорожно оборачивался, ища объяснение, безостановочно перебирал волосы на голове. А люди все шли, занятые своими хлопотами. Местные, паломники… Все было как обычно, все было спокойно.

Я подумал, что, возможно, сошел с ума на час или у меня какая-то болезнь. Стоял на месте, растерянно улыбаясь. Все было так спокойно, так невыносимо спокойно! Затем сделал шаг, еще один – и вышел навстречу людям. Солнце приятно светило, люди улыбались.

Внезапный порыв ветра едва не сбил меня с ног – но только меня. Все остальные шли так же спокойно и так же равнодушно, а ветер дул все сильнее. Пространство словно расслоилось, и я увидел, как впереди что-то мелькнуло. Прямо посреди весело идущей толпы возникла виселица, а в петле – повешенный.

Я развернулся, чтобы убежать, но увидел человека, умирающего на колу. Эти картины были невыносимы! Передо мной шли прохожие, и почти возле каждого был тот, кого он хотел замучить. Образы менялись на моих глазах, мучения становились все более жестокими и циничными. Вот девушка, желающая отомстить своему возлюбленному за измену и представляющая, как режет его лицо. Мужчина, желающий уничтожить своего брата и получить семейное наследство. Это было месиво из скрытых, тайных желаний приличных, приятных на вид людей.

Реальность расслоилась и дала трещину, в которую я проник, познав другую сторону Бога. Но я еще не подозревал, что познал не просто Бога, а самого себя. Ту часть, что таилась во мне и желала владеть чужим благом или причинить зло другому. Мир оказался зыбким, неустойчивым. Как бы я хотел найти хоть уголок, чтобы спрятаться от этого кошмара!

Полностью лишенный сил, я поплелся в свою хижину. Единственное, чего мне хотелось после всего пережитого – это спать. И я заснул мгновенно, как только моя голова коснулась подушки. Но сон не принес облегчения. Всю ночь меня мучили кошмары. В них я бежал по бесконечным темным коридорам костела, не в силах найти выход. Я множество раз просыпался в холодном поту, но у меня не хватало сил, чтобы прийти в себя, и я проваливался обратно в сон.

Глава VII

Когда я проснулся, солнце было уже высоко. Я не знал, сколько часов проспал. Вчерашние события казались далеким прошлым, и только обрывки образов напоминали мне об ужасах, что произошли со мной.

Мне срочно нужно было с кем-то поговорить. Я посмотрел на часы. На встречу в корчме я опоздал, мои приятели, должно быть, уже далеко отсюда. Агата была единственным человеком в городе, к кому я мог обратиться, ведь мне так и не удалось завести знакомство с местными.

Дома Агаты не оказалось. Наверное, она была в костеле. Мне становилось плохо от одной мысли, что нужно идти к этому зданию. Но вскоре желание человеческого тепла взяло верх, и я решился.

Странно, но до сих пор я не встретил ни одного горожанина. Словно все попрятались в свои норы. Я даже забыл о видениях, которые сопровождали каждого из них. Погруженный в мысли, я брел к центру города.

Навстречу мне вышел добродушный мужчина за сорок. На его круглом красноватом лице играла легкая довольная улыбка. Наверное, он уже закончил работу, выпил в трактире кружку холодного пива и возвращался домой к семье.

Как только я на него взглянул, рядом тут же повис полупрозрачный силуэт женщины. Ее глазницы были пустыми, на теле – ужасные раны, как будто несчастную зарубили топором.

Неужели это был не сон? Я действительно видел все зло, которое люди хотят причинить ближнему своему. Невыносимо было смотреть на эти картины, понимать, какие демоны скрываются за этими круглыми добродушными лицами.

Чтобы войти в костел, мне предстояло пройти вдоль злосчастной стены, в которой разверзся проем, куда меня бросили странные люди в мантиях. Чем ближе я был к этому месту, тем более ватными становились ноги. Страшные воспоминания роились в голове, к горлу подбирался ком.

И тут я увидел то, чего боялся больше всего. В стене опять зиял чернотой проход. На небе не было ни тучки, солнце стояло высоко, ярко освещая все вокруг. Но его лучи заходили внутрь лишь на несколько метров, позволяя разглядеть первые три ступеньки. Остальная часть лестницы тонула во мраке. Изнутри доносилась странная смесь человеческих стонов и смеха.

Все воспоминания, все эмоции прошедшего дня в одночасье навалились на меня. Мой разум помутнел – и все оборвалось.

Когда я опомнился, ноги сами несли меня сквозь лес с западной стороны костела. От долгого бега появилась резкая боль в груди. Я замедлился и перешел на шаг, тяжело дыша.

Лесная тропинка вывела меня на небольшую поляну, в центре которой стоял шалаш. Возле него горел костер, кругом сидели люди. Мне ужасно хотелось пить, и я подошел попросить воды.

– Здравствуйте, добрые люди! – сказал я. – У вас не найдется воды? Я заблудился и умираю от жажды.

Сидящий спиной ко мне мужчина в серой рубашке обернулся. На одном его глазу было бельмо. Я бросился бежать, но он с ловкостью дикого зверя кинулся на меня и повалил с ног. Остальные вскочили и побежали на помощь товарищу.

Меня крепко держали за руки и ноги, хотя и напрасно – сил бороться уже не осталось.

– Спасите! Убивают! – вопил я.

– Тихо, – прикрикнул на меня человек в серой рубашке. – Мы ничего тебе не сделаем.

– Помогите!

– Да заткнись же ты! – заорал он и отвесил мне пощечину. – Говорю же, хотели бы, давно убили.

Я больше не кричал и не пытался вырваться. Только лежал и тяжело дышал. Несколько пар рук ловко подхватили меня и усадили у костра. Следующие десять минут прошли в тяжелой и вязкой тишине.

– Кто вы такие? – набравшись смелости, наконец спросил я. Но не дождавшись ответа, обратился к мужчине с бельмом на глазу:

– Я тебя видел и раньше. Ты ведь бывший работник костела?

– Да, приходилось там работать, – угрюмо ответил он.

– Зачем вы бросили меня в этот ужасный подвал? – с отчаянием в голосе продолжил я. – После этого я начал видеть…

Но я так и не смог договорить, что именно начал видеть.

– Это были не мы, – сказал высокий худой мужчина, сидевший по левую руку от того, c бельмом. – Это адепты.

– Что еще за адепты?

– Люди в мантиях. Мы пытались тебя предупредить, но ты не слушал. Нужно было сразу же уехать из города.

– А разве вы не заодно?

– Заодно?! – возмущенно заорал мужчина в серой рубашке. – Да я собственноручно придушил бы каждого, если смог бы до них добраться! Никогда нам не быть заодно.

– Пойми, – продолжил худой, – мы все похожи. Почему-то именно мы смогли почувствовать другую сторону костела. Возможно, он выбрал нас, а возможно, это просто случайность. Адепты ищут таких людей и пытаются завербовать в свои ряды. Каждый, кто побывал в том подвале, встречается со своей темной стороной. После этого ты начинаешь видеть темную сторону других людей, темную сторону мира.

– Что это за темная сторона? – спросил я.

– Зло, сосредоточенное внутри нас. То, что мы в себе отвергаем, подавляем, пытаемся скрыть. Ты же видел в подвале палачей? Кого они терзали?

– Тех, кого я ненавидел.

– Да! Этими палачами на самом деле был ты сам. Точнее, часть тебя, желавшая мести, которую мы не признаем в себе. Люди считают, что зло идет извне, от дьявола, темных сил. Но на самом деле зло в каждом из нас.

– А зачем адептам это нужно?

– Мы думаем, что они хотят заманить людей в свой страшный культ и поклоняться злой стороне в нас, чтобы люди не сдерживали свою ненависть и агрессию по отношению к другим. Тогда мир поглотит хаос. Они были здесь еще до прихода христианства. Хотя церковь приложила все усилия, чтобы искоренить культ, полностью сделать это не удалось. Адепты – потомки членов культа. Они обладают сверхъестественными способностями. Даже умеют материализовывать огонь. Наверное, тебе довелось видеть пламя в их ладонях.

– Я не мог поверить своим глазам! – не сдержал я эмоций, вспомнив весь страх и беспомощность, которые испытал той ночью, когда впервые увидел адептов. – Думал, что это сон наяву.

– Тебе повезло, что ты успел унести ноги. Обычно адепты находят человека на следующий день и предлагают присоединиться к ним.

– Вам тоже предлагали?

– Да, но мы не согласились. Хотя убеждать они умеют хорошо. Внушали нам, что показали темную сторону для нашего же блага. Что нет другого способа познать истину, как только увидеть все своими глазами. Но мы не поверили им, и теперь скрываемся в лесах от всего мира. Теперь наша миссия – не дать адептам вербовать новых членов. Но ты бы нам не поверил, если бы мы сразу рассказали всю правду.

– Вы верите, что все зло только внутри нас?

– Да. Но лучше жить в неведении, чем так. Мы стали жертвами культа и ненавидим его за это. Знание множит скорбь.

Мысли хаотично носились в моей голове, и она гудела, словно рой пчел. Подземелья, темная сторона, мои видения, адепты – все путалось и переплеталось, не давая мыслить ясно. Я не верил, я не хотел верить, что это случилось со мной. Злость клокотала в моей груди. Мне хотелось закричать, наброситься на кого-то из тех людей, что сидели и спокойно рассказывали о той новой реальности, в которой мне теперь придется жить.

– Не знаю, что ты собираешься делать, – снова обратился ко мне худой мужчина, – и есть ли тебе куда идти. Если хочешь, можешь остаться с нами. Поможешь нашему делу.

– Нет, – злобно сказал я. – Не хочу с вами оставаться. Не хочу во все это верить. Это кошмар, я знаю, что вот-вот проснусь!

– Так и знал, что он слабак, – ехидно сказал человек с бельмом на глазу. – Кишка тонка все принять и сделать очевидный выбор.

– Это я слабак? Это вы все здесь слабаки. Прячетесь в лесу по норам, как крысы. Боитесь неизвестно чего. И после этого еще смеете обвинять меня в трусости?

Больше никто не отозвался, все просто молча сидели у костра. Я обдумывал услышанное. Солнце начало клониться к закату, и в одном эти люди были правы – податься мне было некуда. Я попросился переночевать с ними, и мне не отказали, хоть моя компания и не была им приятна.

Глава VIII

– И что же было после встречи в лесу? – спокойно спросил доктор.

– Я отправился в свой родной город. Но даже там меня не покидало чувство, что за мной следят. Я старался редко выходить из дома, на улице постоянно оглядывался через плечо. Однажды вечером я увидел за моим окном человека в мантии, с капюшоном на голове… Или мне показалось – я уже ни в чем не уверен. Я уехал той же ночью.

– И куда вы направились?

– Скитался по городам. Немного подрабатывал. Прятался. Старался не бывать в людных местах, чтобы меня не узнали. И конечно, чтобы не видеть все те ужасы, которые люди себе представляют. Их мечты о насилии и убийствах. Всего уже и не вспомню. Но отпечаток прошлых событий всегда преследовал меня. Мое душевное состояние ухудшалось. Я боялся за свою жизнь, отказывался принять то, что узнал.

Ряд опостылевших дней наполнился безумием, но не тем, которое одолевает больных падучей, а иного порядка. Я видел всю бездну тьмы, что скрывала земля. Я всюду чувствовал присутствие смерти, видел увечья и сломанные судьбы. Они возникали из ниоткуда, в дыхании ветра и в блеянии пасущихся овец, в шелесте трав и молчании звезд, и ими был пронизан весь мир.

– Вы помните, как попали сюда?

– Нет, доктор, не помню.

– Вас нашли вблизи от города. Вы лежали на дороге совсем без сил. Вас пытались привести в чувство, но вы бредили. Бормотали что-то невнятное, вскрикивали, рассказывали ужасы. В таком состоянии вас принесли к нам. Кстати, давали вам сегодня лекарства?

– Еще нет.

Доктор наклонился и взял с пола коричневую сумку, которую всегда носил с собой. Немного в ней покопался, пока не достал баночку, полную небольших шариков ярко-желтого цвета. Потом налил стакан воды, аккуратно открутил крышку, достал один шарик и протянул его вместе со стаканом воды.

– Вам становится лучше от лекарств?

– Лучше, доктор, – спокойно ответил Адам. – В этом заведении мне действительно стало хорошо.

– Хотите покинуть больницу?

– О нет! Снова видеть зарезанных, повешенных, истерзанных людей повсюду? Нет, я больше… Я больше так не могу жить.

Голос Адама оборвался, он больше не смог произнести ни слова. Санитары увели его в палату. Рабочий день подошел к концу, и доктор отправился домой. Кратчайший путь пролегал мимо главного костела города. В эту пору года темнело рано, улицы были почти пусты. Только иногда попадались одинокие прохожие, которые пытались поскорее добежать к своим теплым домам.

«Надо же, какой интересный пример бреда, – думал доктор О., проходя возле грубой, истертой временем каменной стены костела. – У меня еще не было случая, чтобы пациент считал, будто прошел сквозь стену и столкнулся там со злом. Но, должен признать, – подумал доктор и задумчиво улыбнулся, – я нахожу его рассказ интересным».

И тут сзади донесся звук, который выбил доктора из размышлений. Это была приглушенная смесь людского стона и смеха. Доктор резко обернулся, но на улице никого не было. Только старинные стены костела разделяли его одиночество.

Прошло много лет. Однажды доктор отправился в отдаленный город по служебным делам. Каково же было его удивление, когда он узнал, что город этот – из рассказов одного из его пациентов. Того, который навсегда остался в стенах лечебницы. Вспомнив все подробности той яркой истории, доктор отправился к костелу возле центральной площади.

У двери он увидел на стене старинный барельеф, в точности такой же, как рассказывал пациент. В центре – три фигуры в мантиях, в их руках горит пламя. Доктор попытался войти внутрь, но костел был закрыт.

– Нравится? – послышался голос из-за спины.

Доктор обернулся и увидел пожилого мужчину. Густая седая борода покрывала его лицо.

– Да, очень интересный барельеф, – ответил доктор и улыбнулся.

– А вы знаете легенду о нем? – продолжил старик.

– Кажется, на этом месте была святыня культа. У культа был другой взгляд на Бога. Но с приходом сюда христианства культа не стало – я не ошибся?

– Не совсем так, – ответил старик. – Это очень интересная легенда. Пойдемте на задний двор, я расскажу вам ее.

– Да мне неловко вас отвлекать, у вас же, наверное, много забот и без меня.

– Не переживайте. Я жду здесь своего внука, но он может сильно задержаться. А я живу в этом городе с самого детства. Пойдемте, пойдемте, это правда интересная легенда.

Доктор пошел за стариком на задний двор костела. Он был огорожен большой каменной стеной. Между древних раскидистых деревьев шла тропинка к старой, покосившейся от времени скамейке. Скамья стояла под огромным дубом, который отбрасывал на нее тень. К ней и отправились старик вместе с доктором, чтобы укрыться от летнего зноя.

Первые несколько минут прошли в тишине, пока старик собирался с мыслями. Потом он прокашлялся и начал рассказывать.

– Некоторые считают, что барельеф изображает адептов злого культа. Но легенда, которую помнят уже немногие, гласит, что это не так. Давным-давно люди не наделяли Бога качествами. Никто не говорил о добре или зле. Бог был Творец, создатель Мира, Вселенной и тех энергий, которые в ней присутствуют.

Человек же был творением, в котором переплелись разные энергии – как созидающие, так и деструктивные. Люди изначально чтили Творца за то, что он вдохнул в них жизнь, и поклонялись ему. Но никто не соотносил наши страсти с деятельностью высших сил. Зло или добро – все это в нас самих, это наша природа.