В качестве эксперимента

Последнее, чего когда-либо хотела Дейзи, – чтобы бабушка стала свидетелем её слёз. Но сейчас они просто застилают глаза, вырывая из груди жалобные всхлипы, которые она, к сожалению, не в силах остановить.

На звуки её рыданий прибегает и Джерри, клубочком сворачиваясь у ноги. Дейзи горько усмехается.

– Видишь? – мягко произносит Розали. – Даже наша занавесочная полозайка пришла тебя поддержать.

– Сомневаюсь, ба, – сквозь всхлипы хриплым голосом отвечает Дейзи. – Скорее, она решила мне посочувствовать. Я сглупила и совершила ошибку. Я… – перед глазами предстаёт испуганное лицо Джаспера в момент, когда она сказала те самые роковые слова. – Боже, я такая идиотка!

Эмоции с новой силой захлёстывают Дейзи. Дыхание вновь становится прерывистым, заставляя её уткнуться носом в бабушкину грудь, чтобы хоть как-то спрятать свои рыдания, похожие на жалобный вой.

Розали тяжело вздыхает. Её тёплые ладони аккуратно поглаживают Дейзи по спине. Эти действия, наполненные бесконечной заботой, заставляют его слегка расслабиться.

– Вряд ли желание быть с любимым человеком делает тебя идиоткой, Дейзи, – тихо произносит Розали.

– Но он меня предупреждал! – вновь самой себе напоминает Дейзи. – Я знала, что между нами никогда не будет ничего большего, чем…

«Дружба, Дейзи. Он считал это просто дружбой!», – твердит внутренний голос, отчего грудную клетку будто царапает десяток кошек.

– Я не должна была влюбляться в него. Я сама во всём виновата. Я… Я просто…

– О, Дейзи, – снисходительно улыбается Розали. – Если бы наши чувства всегда согласовывались с разумом, что это была бы за жизнь?

«Спокойная, – мысленно отвечает Дейзи. – Без глупых надежд и разочарований».

Если бы её сердце чётко следовало данному обещанию, этого разговора бы даже не состоялось. А отъезд Джаспера ощущался бы как праздник, а не похороны.

Дейзи горько вздыхает. Удивительно. В книжках влюбленность сравнивают с буйным цветением, идеальной мелодией, неугасаемым пламенем, а разбитое сердце причисляют лишь к ряду побочных эффектов. Однако при мысли, что Джаспера больше никогда не будет рядом, у Дейзи возникает ощущение, что её лишили конечности или вырезали жизненноважный орган.

Тогда новое обещание само слетает с её губ:

– Я больше никогда не буду влюбляться, – сквозь всхлипы заявляет Дейзи. – Я… Я не хочу… Чувствовать… Это снова… Это невыносимо!

– Знаешь, как часто твоя мама говорила эту фразу? – с доброй усмешкой произносит Розали. – Каждый раз, когда у неё были проблемы с мальчиками, она приходила в эту комнату и плакала. А после этого клялась, что целиком и полностью посвятит себя искусству, чтобы больше никогда не попадаться в коварные лапы влюблённости!

– И у неё это получалось? – с надеждой спрашивает Дейзи, поднимая взгляд.

Розали вздыхает, снисходительно качая головой.

– Через неделю её подвозил домой новый парень, а мы с твоим дедушкой гадали, что из этого выйдет на этот раз, – на её лице появляется улыбка.

Дейзи понимает: эти воспоминания, пускай и болезненные, возвращают Розали в то время, когда Лисе всё ещё была с ней. И несмотря на её непростой характер, Розали бы отдала всё, чтобы ещё раз пережить эти драгоценные моменты.

– Ты тоже не сможешь убежать от этого, – заявляет она, поглаживая Дейзи по мокрым волосам. – Пройдёт время, и в твоей жизни появится человек, которого ты полюбишь всем сердцем. И будешь так же страдать, если он тебя покинет. Такова уж наша жизнь, Дейзи. Она дарит нам счастье и заставляет чувствовать боль, чтобы мы научились его ценить.

Дейзи кладёт голову на грудь бабушки, сильно прикусывая нижнюю губу. В боли не было необходимости: она и без неё ценила каждый момент, который они смогли разделить с Джаспером. Он стал для неё солнцем, к которому хотелось тянуться, чтобы согреться в его нежных лучах.

Однако стоило Дейзи оказаться слишком близко, и тепло сменилось жаром, оставившим в память о себе болезненный ожог, прежде чем навсегда скрыться и оставить её замерзать в вечных ледниках.

Дейзи прикрывает глаза. Солёные слёзы медленно стекают по её горящим щекам, унося с собой остатки туши. И она надеется, что вместе с ними уйдут и её мысли о Джаспере.

***

– Уверен, что не хочешь подождать до утра? – с надеждой спрашивает Лукас, протягивая корзину с яйцами – свой подарок в память об этом безумном лете.

Джаспер усмехается. Если бы полтора месяца назад кто-то сказал, что ему будет грустно расставаться с Лукасом и фермой, Джаспер бы лично отправил этого человека на полное психиатрическое обследование.

Однако стоит ему бросить взгляд на свою машину и тщательно протёртые фары, освещающие ночную улицу, и это наваждение немедленно развивается, напоминая о том, чего он хочет на самом деле. Вечеринка с друзьями в «Marquee Skydeck»1, полуночные прогулки по Бруклину и последняя летняя гонка… Да, это определённо стоит того, чтобы немедленно сесть на водительское место и помчать из тихого и блёклого Саннивуда в красочный и шумный Нью-Йорк!

Поэтому Джаспер осторожно забирает корзину, ставя её на переднее сиденье, и с уверенностью отвечает:

– Нет. Мне нужно заехать в ателье, чтобы подшить смокинг. Лучше сделать это как можно раньше, иначе хорошее настроение отца быстро сменится на гнев.

– Как хочешь, – понимающе качает головой Лукас, разводя руки. – Обнимемся на прощание?

Такой вопрос заставляет Джаспера улыбнуться: в их первую встречу Лукас, даже не спрашивая, вторгся в его личное пространство, а теперь вдруг вспомнил о личных границах племянника. Однако это ничего не меняет. Вряд ли бы Джаспер был против объятий после всего, что произошло этим летом. Поэтому он кивает, подаваясь вперёд и позволяю Лукасу проверить его грудную клетку на прочность, похлопав по спине.

– Если что-то будет нужно, – напоследок произносит Лукас, – сразу звони мне, хорошо?

– Обязательно, – кивает Джаспер, прежде чем сесть за руль.

Их прощание длится ещё несколько минут, прежде чем Лукас уходит, закрывая ворота, которые, словно театральный занавес, знаменуют конец этого короткого, но запоминающегося приключения. Джаспер вздыхает. Его лето точно выдалось не таким, каким он планировал его в начале года. Однако теперь ему даже грустно оставлять всё позади.

Не желая поддаваться порыву меланхолии, он быстро достаёт телефон, чтобы подключить его к колонкам и заполнить пустоту громкими басами. Но стоит ему разблокировать телефон, и на экране появляется переписка с новым сообщением в конце:

Спасибо. За всё.

А после системное уведомление:

Вы не можете отправлять сообщения контакту «Персик», так как он добавил вас в чёрный список.

Джаспер глубоко вздыхает. Как бы он ни старался отрицать, но встреча с Дейзи Холл стала для него самым ярким событием, произошедшим за время его изгнание, а она сама – лучшим другом, которого только можно пожелать.

Но она солгала. Нарушила их золотое правило, переступив черту, к которой не стоило даже приближаться. И если его блокировка – единственный способ для Дейзи остыть и вернуть рассудок, Джаспер с превеликим удовольствием ей в этом поможет!

Нажав «Добавить контакт в чёрный список», он закрывает мессенджер, включая первую попавшуюся песню из плейлиста. Нога касается педали газа. Машина толкается с места, с бешеной скоростью несясь прочь из этого злачного места. В теле наступает долгожданная лёгкость, заставляющая забыть обо всех проблемах, словно они жалко плетутся позади, неспособные угнаться за Джаспером.

Свет фар падает на табличку «Вы покидаете Саннивуд». Грудь сжимается от острой боли. Но Джаспер лишь делает звук громче, подпевая хрипловатому голосу исполнителя.

Его лето в Саннивуде осталось позади. Теперь пора двигаться дальше.

Примечания

1

В Америке температуру измеряют в фаренгейтах, в цельсиях это ≈ 37°

1

Сэр Лью́ис Карл Дэ́видсон Хэ́милтон MBE – британский автогонщик команды «Феррари». Семикратный чемпион мира. Хэмилтон – первый в истории гонщик Формулы-1, одержавший 100 побед.

1

Ночной клуб в Нью-Йорке