Моя любимая bestie

Викторию передергивало от воспоминаний о том, как она неделями плакала в комнате, закрываясь от всего мира. Ради чего? Чтобы потом посмотреть в глаза своей «лучшей» подруге и увидеть, как она в очередной раз променивает ее на безответственного бойфренда?

Сколько боли принесла ей Каролина за последние месяцы. Невероятно. Счастье и состояние Виктории долгое время зависело от другого человека. От подружки, которая презирала и пренебрегала ее чувствами. Игнорировала, манипулировала, устраивала бойкот. Сильнейшее наказание, которое только можно придумать. Психологическое насилие, которому нет равных. Равнодушный уход в тень, без объяснений причин, с намеком на обвинение.

Виктория упала спиной на кровать и закрыла глаза. Она прокручивала в голове все свои состояния, от которых хотелось плакать. Каролина доставила слишком много хлопот. Как можно было так безропотно влюбиться в человека, который позволяет испытывать такую боль и страдания? Который не отвечает взаимностью и убегает от правды как пятилетний ребенок? Боится взглянуть в глаза реальности. Каролина вечно прячется за чем-то или кем-то. Пытается уйти от проблемы, избежать решения, отложить в сторону в надежде, что все само как-нибудь решится без ее участия. Позиция инфантильного ребенка, не способного к рефлексии и взрослой жизни.

На улице было весьма жарко, чтобы оставаться в этом шикарном платье. Виктория решила одеть черное платье, в котором была вчера на крыше. Оно было хотя бы коротким и без рукавов. С собой вещей она взяла не много – джинсы, футболку и куртку с кроссовками на вечер, шорты с майкой, вьетнамки и это платье на жару. Освежив макияж и расчесав длинные густые волосы, Виктория была готова.

Они встретились с Робертом в холле, как и договаривались. Он сидел, развалившись в кресле нога на ногу, и читал газету. В очках, белой футболке и джинсовых шортах чуть выше колена. Деловой джентльмен. Он поднял голову, едва услышав, как лифт издал звук и двери открылись. Увидев Викторию, уголки его губ потянулись вверх. Он отложил газету и встал, направившись девушке навстречу.

– Знакомое симпатичное платье! – заявил он, обволакивая взглядом фигуру Виктории. – Придется купить тебе что-то новое, видимо, ты не планировала брать с собой много вещей. – добавил он и улыбнулся.

Он собирается одарить меня шмотками? Как мило. Виктория хмыкнула и сказала что-то в подтверждении его слов. А еще то, что она обожает свои кроссовки и новая одежда ей не нужна. Но все возражения Роберт воспринял не серьезно. Они вышли на улицу. У главного входа в отель уже стоял красивый автомобиль Бентли, темно- шоколадного цвета, который отливал в бронзу. Он был с водителем. Шофер вышел из машины. Парень радушно представился Оливером и открыл заднюю дверь автомобиля перед Викторией.

– Вперед! – скомандовала Вик и Джина ловко запрыгнула на кожаное сиденье.

Что ж, если Роберт был не против погулять и с собакой тоже, то пусть не удивляется, что на сиденье останутся не стриженные когти питбуля. Он знал. Виктория пригнулась и села в машину, следом за собакой. Оливер захлопнул дверцу, а Роберт сел на пассажирское сиденье спереди.

В салоне было темно, пахло дубом. Такой терпкий мужской запах, вперемешку с автомобильной косметикой и запахом кожи. Автомобиль изнутри выглядел также начищено и лаконично, как и снаружи. В подобных Виктории ездить не доводилось. Ее родители были обеспечены, и она считала себя крутой девчонкой среди сверстников, но тут был другой уровень.

Спустя 7 минут Оливер высадил их у аллеи парка, сказав, что будет ждать звонка и уехал. Скромный молодой парень. Темные волосы, синие глаза, красивые черты лица и худощавое телосложение. На вид ему было около 20 с небольшим. Он был как ее друзья, знакомые, ребята из общей тусовки. Она общалась с такими парнями и, как показывает история с Тимом, могла спокойно влюбиться. Молодые привлекательные парнишки, которые обеспокоены лишь собой и не могут дать ровным счетом ничего своей избранницы, кроме себя. Парни еще даже ничего не решили, как юные девушки уже сами все сделали. Сами влюбились, сами возомнили их центром своей вселенной, а потом – сами разочаровались. Неоправданные ожидания на фоне воздушных замков, голубых глаз и красивых слов на ветер. Вот что называлось романтикой в понимании 20 летних студентов на летних каникулах.

Казалось, за все это время Виктория стала умнее, взрослее, осознаннее. За плечами серьезные отношения, помолвка. Период, который хотелось бы как забыть, так и оставить в памяти. Проблема в том, что Виктория слишком многое поставила на кон. Слишком многое она возложила на Каролину. Она целиком и полностью возомнила ее своей спасательной шлюпкой и утонула, потащив на дно и ее тоже. Ей казалось, что Каролина и правда поможет ей забыть бывшего жениха, но, увы. Это повлекло новые цепочки последовательности во всей этой закономерности.

– Расскажи мне больше о себе.

Роберт интересовался Викторией. Было жарко даже в тени. Они шли по аллее с высаженными в ряд пальмами. Звуки машин, улицы, разговоры людей, хруст гравия из-под кроссовок бегунов и шин велосипедистов, множество других собак на поводках. Здесь все было по-другому. Люди были одеты по-городскому. Это тебе не прибрежный Сансет Бич, где одни серферы и скейтбордисты с океанской солью в патлатых волосах и песком в растоптанных кедах.

Здесь даже люди были другие. Какие-то городские, деловые и успешные. Среди них было и множество фриков и тех, кто привлекал внимание яркой внешностью. Каждый при этом шел по своим делам, не замечая никого вокруг. Правду говорила Виктории мама – чем больше город, тем сильнее всем на тебя все равно. Здесь можно спрятаться, но одиночество в толпе ощущается еще сильнее.

Роберт почти ничего не рассказывал про себя, свою жизнь и детство. Кольца на руке у него не было, но он выглядел слишком солидно, чтобы до сих пор быть неженатым. Разведен, возможно, или снял кольцо или еще что-нибудь. Скорее даже имеет детей от предыдущих браков или вообще внебрачных. Он не распространялся, ни про свою работу, ни про личную жизнь. Говорил, что по юности работал в агентстве печати книг, когда был студентом и учился в Мельбурнском Университете. Рассказал, как ездил по обмену в Швейцарию и учился по программе двойного диплома по специальности экономика. Рассказывал забавные случаи в общежитии и прочие веселые истории, которые случались с ним в лучшие годы его жизни. Одним словом – его личность для Виктории оставалась загадкой. Ноль информации, которая могла бы сказать о нем как о человеке что-то больше, глубже.

Пройдя немного, они присели передохнуть в одном из уличных кафетериев. Аромат свежей выпечки вынудил их остановиться именно здесь. Робе6рт купил Виктории клубничное мороженное, капучино и круассан с ореховым джемом. Себе взял чизкейк Нью Йорк и двойной американо.

По предпочитаемому кофе можно определить характер мужчины. Без молока, без сливок. Зерна арабики, вода, двойная порция. Он любит находиться «у руля», но делает исключения. Не слишком категоричный, чем позволяет вносить коррективы в свою деятельность. Уступает девушке. Но не слишком. Хм.

– Ты меня так разглядываешь, будто мы не знакомы. – сказал Роберт, подняв бровь.

– Я о тебе практически ничего не знаю. – с интригой сказала Виктория, ожидая что своей фразой спровоцирует Роберта рассказать о себе чуть больше.

– Пока тебе не нужно об этом знать.

Виктория округлила глаза, а Роб с нахальным видом кинул в рот кусок чизкейка. Он выглядел загадочно и самодовольно. Он что-то скрывает?! Держу пари, он женат и у него куча детей! Или он замешан в криминальных делишках! Игра Виктории во властную женщину то и дело переключалось на маленькую девочку, которая пыталась отгадать загадку. Вик хотела вести себя стервозно, но постоянно оказывалась в ситуациях, когда диалог заходил в тупик и она ощущала беспомощность. Не она ведет диалог, не она тут главная. Власть была у него. Он управлял развитием событий.

– Пойдем, уверен тебе понравится то, что я тебе покажу.

Роберт расплатился, и они вышли из парка. Шли мимо витрин магазинов, а потом остановились у одной из них.

– Как тебе эти туфельки и сарафан? Стоит примерить.

Он открыл стеклянную дверь в магазин, и Виктория молча зашла туда. Джина послушно последовала за ней. Собака в наморднике здесь уже не сильно пугала. На дверях запрета на собак не было. На стойке, где стояли две женщины консультанта, красовалась вывеска Макс Мара. Еще один брендовый бутичек. Наряжает как куклу для предстоящего бала. Но что потом? Все напоминало до боли всем знакомый сюжет фильма.

– Мы хотели бы примерить вон те персиковые туфли с витрины и белое платье-сарафан. Подберите для девушки образ. – Роберт кинул мимолетный взгляд на одну из девушек и повернулся к Виктории.

Две одинаково одетые женщины широко улыбнулись и принялись обхаживать Викторию, интересуясь размером обуви и одежды, который она носит. Вторая девушка померила охват талии, бедер и ушла на склад. Виктория пребывала в шоке от происходящего. Роберт вышел на улицу и закурил сигару, поглядывая на Викторию через стеклянную витрину.

Я словно в фильме Красотка. Только есть одно «но». Я не проститутка. Или я еще не знаю об этом?

Каролина

Убийства никогда не сходят с рук. Они преследуют тебя. Так же, как и зло, которое ты причиняешь людям. Насилие. Эмоциональное, психологическое, физическое. Следует понимать, что так или иначе, тому, кто поступает скверно придется столкнуться с чернотой своей души, увидеть там пустоту и понять свою ограниченность. Психопаты завидуют своим жертвам, потому что они способны испытывать чувства. Любовь, привязанность, эмпатию. Любое проявление чувств. Радость, принятие, удовлетворение, счастье, энтузиазм. Они искренны, способны отдавать и делиться.

Человек, который умышленно поступает плохо с другим человеком столкнется с худшим своим кошмаром. Рано или поздно, но это произойдет. Неизбежно. Возможно, он уже об этом знает, возможно, человек уже ненавидит себя за это. И ненавидит всех остальных. Ненависть пожирает его. Но он вынужден жить с этим чувством. С неспособностью чувствовать что-либо. Успех к таким людям не приходит, он их уничтожает, как червь. Он пожирает изнутри, не выпуская боль. Неудовлетворенность гложет. В пустоте токсичного яда все то светлое и радостное, что попадает в человека, в пустоте его токсичного яда превращается в гной.

Каролина поступила плохо. Изначально плохо. С самого начала она знала, что поступает плохо. Она манипулировала Викторией. Осознанно или нет. Роли не меняет. С самого начала всей этой истории она в глубине души знала, что ее и Викториею связывает не только дружеская связь. Симпатия и чувства пробирались все глубже, заходили под кожу с каждым новым взглядом, касанием. Эти чувства были противоестественными. Каролина была достаточно осознанной, чтобы понимать, что чувства к девушке в ее семье бы восприняли скверно. Она скрывала их. От себя в первую очередь.

Порой нам кажется, что уйти от проблемы проще, если мы сделаем вид, что ничего не произошло. Если удастся убедить себя в том, чего не было – поверят и остальные, а значит – все это перестанет существовать. Притворяйся – и будешь жить – твердил ей разум всякий раз, когда она видела Викторию с кем-то другим. Это было больно. Видеть того, кого любишь с кем-то, кто доставляет больше радости этому человеку, чем ты. Видеть улыбку на лице и морщинки вокруг глаз, когда та, которую ты любишь смеется при виде другого.

Виктории не было в городе уже почти 4-ре дня с того момента, когда она оставила Каролину в том кафе у дороги. Кэр это заслужила? Все это время она провела в одиночестве. Не хотела никого видеть, заблокировала Рэя в соц. сетях и напрочь отказывалась его видеть и общаться с кем-то еще. Серфить в одиночестве на волнах ей доставляло большее удовольствие, ведь именно там она могла побыть наедине с собой и подумать обо всем.

Их с Викторией соединяла прочная связь. И сейчас Каролина чувствовала, что на подругу покушался кто-то другой. Кэр листала ленту общих инстаграм друзей и следила на Фейсбуке за любыми обновлениями страницы Виктории, чтобы иметь понятие, где она сейчас. По дороге в Неваду было множество мест, где она могла бы остановиться. Вопрос был в том, а в Неваду ли она ехала.

Каролина вышла из воды, откинув свою новенькую доску для серфинга в сторону и села на песок. Он был горячим. Как поцелуи Виктории. Она закрыла глаза и представила ее руки. Вспоминать происходящее у стены в туалете придорожного кафе было слишком мучительно. Это было даже хуже, чем вспоминать тот самый вечер. И все потому, что теперь Каролина отчетливо понимала, что Виктория знает о ее чувствах. Подруга поиздевалась над ней, воспользовалась слабым местом и беззащитным положением. Жестоко. Но Каролина поступала намного жестче, убегая от нее. Скрывала все внутри себя, лишь пассивная агрессия и раздражительность выдавали иногда ее истинные эмоции.

Вечер наступил незаметно. Каролина вернулась с океана. Волн сегодня у ее дома практически не было, она и не стала рисковать и искать приключения в Серфсайде. Ей необходимо было просто уплыть на доске подальше и качаться на легких волнах, утопая в своих мыслях. Она думала обо всем. Ей было стыдно за все свои слова и поступки, за все свои обвинения и глупые выходки по отношению к Виктории. Она раскаивалась. Какой же дурой она себя ощутила, стоило Виктории указать ей на ее место. Хотелось плакать от беспомощности и собственной же глупости. Каролина много наломала дров. Этим она оправдывала подругу и давала ей полное право вести себя так.

Родителей не было дома, Кэрол сидела на балконе и курила. Уведомления на телефоне оповещали лишь о новых подписчиках в Инстаграм. Как же она хотела получить хоть какую-то весть от Виктории. Она не выйдет на связь первая, слишком гордая. Каролина курила и гипнотизировала взглядом телефон. Не выйдет. Третья, сигарета, четвертая. Может, пора уже остановиться? И я не о сигаретах. Перестань. Думать. О ней.

Кэр затушила сигарету, оставив окурок торчать в пепельнице. Легкий ветер прохладой своей дарил приятные воспоминания. Одержимость. И невозможность взять под контроль собственные мысли, эмоции, даже руки! Они постоянно тянулись к смартфону, пролистывая ленту всех социальных сетей подруги. Хотелось отвлечься, хотелось заглушить эту ноющую пустоту внутри себя.

Каролина сходила с ума. Вот уже который день. И ночь. Она хотела ее. Снова хотела ее видеть перед собой. Ощущать ее губы на своем теле, ее пальцы, нежные касания, теплые ладони и нежный взгляд, с любопытством блуждающий по коже. Мысли о ней обжигали, вызывали мурашки и холод в ногах. Кэр поджала коленки под себя и завернулась в плед посильнее. Каролина взяла в руки телефон и написала сообщение. «–Прости меня. Просто. Кажется, я люблю тебя.» Доставлено. Появилось на экране телефона. Каролина заблокировала телефон и положила экраном вниз. Зажигалка. Очередная сигарета в руках. Назад дороги не было.

Глава 16.

Виктория

– Ты такая красивая в этом платье. – шептал Роберт бархатным баритом.

А без платья еще лучше. Именно так ты и думаешь, я знаю. Роберт провел взглядом по застежке ее белоснежного коктейльного платья и скользнул взглядом вниз по молнии, а пальцы робко коснулись спины. Виктория вздрогнула и обернулась.

– Не бойся.

Я не боюсь, ведь я все знала. Ты привел меня на убой, как очередную симпатичную коровку. По коже пробежался холодок. Роберт стоял лицом к ней и с ненасытным желанием рассматривал ключицы и шею. Вырез платья выигрышно подчеркивал линию декольте, привлекая внимание к лишенной бюстгальтера груди. Приталенное коктейльное платье играло на контрасте со смуглой кожей брюнетки. Очередное приобретение высокой моды в подарок от нового знакомого. Шоколадные туфельки на тонкой застежке и квадратным мысом сливались с цветом ножки и лишь миндальный педикюр на пальцах, словно жемчуг привлекал взгляд.

– Еще не встречал настолько изысканной девушки. Хочу, чтобы ты осталась сегодня.

Его рука коснулась талии бандажного платья и скользнула за спину, придвигая к себе. Они оказались сосем близко, дыхание соприкасалось. Виктория увела лицо в сторону, едва коснувшись лица мужчины. Приглушенный свет и романтическая атмосфера его номера только усиливало неизбежное. Она здесь не случайно. После всех этих дней в компании Роба, Вик чувствовала себя не просто гостьей, но частью его плана, который вот-вот осуществиться хочет она этого или нет.

И о чем я только думала? О том, что все развлечения, рестораны и дорогие подарки останутся лишь приятным воспоминанием о мимолетном знакомом, который заинтересовался мной? Несомненно. Осталось только определить каким будет исход этих воспоминаний. Вариантов особо не было.

Его номер казался больше, гораздо больше. Белоснежная заправленная кровать с внушительным оголовьем стояла у стены по центру комнаты, окна были не зашторены. Огни вечернего Лос Анджелеса сверкали и напоминали о том, что Виктория находится в том месте, в котором мечтала быть. Большой город, высота, красивая обстановка в дорогом отеле, платье от кутюр, кольцо с бриллиантом, который она не постеснялась и выбрала сама, красивый мужчина напротив, незабываемые выходные в городе полном греха.

Роберт знал много интересных мест в этом городе. Ему нравилось демонстрировать свою новую пассию знакомым, которые оглядывались в след проходящей мимо Виктории. Во всех этих дорогих нарядах она выглядела превосходно, словно сошла с обложки журнала. За эти пару дней Виктория так сильно влилась в атмосферу тусовок «богатых и знаменитых», что начинала подумывать о том, чтобы остаться, завязать отношения с кем-то вроде Роберта, а может быть и с ним самим. Все, что казалось так недоступно, в момент оказалось ближе, чем собственное отражение в зеркале.

Однако, сомнения касаемо Роберта все отчетливее проявлялись и проникали в голову. Слишком частые его уходы для ответа на звонок, непрекращающиеся смс в течение дня, резкая смена настроения после телефонных разговоров – все наталкивало на мысль о том, что он что-то скрывает. Скорее всего жену. Или как минимум имеет серьезные отношения в Австралии. В один из вечеров, когда Оливер стандартно подвозил Викторию с Робертом в отель, молодой человек случайно проговорился, упомянув в разговоре о некой Ханне, которая не раз звонила ему, по причине того, что Роберт не брал трубку и требовала, чтобы тот ей перезвонил.

Осознав свою промашку под гнетом взгляда Роберта, Оливер более не сказал ни слова в присутствии Виктории, даже на вопросы отвечал односложно и неохотно. Виктория сделала вид, что ничего не слышала и не поняла. Она даже не знала, что сильнее ее ранило – наличие у Роберта жены или возлюбленной, или то, что она возложила на него непомерные ожидания и решила было, что имеет право на шикарную жизнь с ним. Ведь, скорее всего, ее предназначение здесь включало в себя роль красивой куклы, сопровождающей его.

То, что происходило на самом деле так это то, что Виктория сейчас находилась в запертом изнутри номере отеля в непосредственной близости человека, которому она не могла доверять, но который хотел ее безумно. Джину Виктория оставила у себя в номере еще перед тем, как погуляла с ней, а потом отправилась с Робертом в очередной бар с вечеринкой на крыше. После они вернулись в отель и зашли к нему.

– Хочу, чтобы ты повернулась ко мне спиной.

Его низкий баритон ласкал слух, делая тело неподвластным. Крепкая мужская ладонь коснулась плеча и легонько развернула Викторию спиной. Внутри у нее все задрожало, словно она стояла на краю пропасти. Страх вместе с холодом атаковал также внезапно, как и его губы коснулись точки между лопатками. Виктория вздрогнула от неожиданности, набрала в грудь воздуха и хотела отстраниться, но Роберт взял ее за запястье и крепко сжал ее руку в своей. Его поцелуи обретали силу, а щетина покалывала место поцелуев.

Роб подвел ее к кровати и сел на край. Виктория закрыла глаза и постаралась успокоиться. Собственное отражение в зеркале чужого номера пугало ее не меньше, чем осознание того, что происходит. Но ведь она сама пришла к нему. Роберт взялся за позолоченную собачку молнии и медленно стал расстёгивать платье, высвобождая спину. Сердце Виктории заколотилось как бешеное, а во взгляде был страх. Широко распахнутые глаза и тяжелое дыхание выдавали ее испуг.

– Все хорошо? – обратился он к ней, проведя пальцами по спине.

– Да. – выдохнула Виктория, пытаясь взять себя в руки.

Она убеждала себя в том, что ничего страшного не происходит. Приглушенный свет и интерьер номера вызывал эстетическое наслаждение. Все было красиво, даже она – стоящая напротив зеркала спиной к мужчине, которого она едва знала. Не больше, чем Антона. За что ее так тянуло к тем, про кого она ничего не знает? Это могло быть опасно. Викторией овладевал сильнейших страх неизвестности. Она понятия не имела что будет дальше, но четко отдавала себе отчет в перспективе происшедшего здесь.

Звук сообщения, пришедшего на телефон, отвлек обоих. Виктория посмотрела в сторону телефона, лежащего на прикроватной тумбе.

– Нужно ответить? – поинтересовался Роберт.

– Да, пожалуй.

Виктория заперлась в ванной комнате. Читает сообщение. Каролина. Призналась в любви. Что? Мне это не кажется? Виктория прошерстила все диалоги в телефоне еще раз, чтобы убедиться, что ей не привиделось это. Сообщение, отправленное в 10:46 вечера. Прочитано в 10:48. Не кажется.

Почему Каролина это написала? Она поняла, наконец, это или очередной блеф с ее стороны и потом она скажет, что отправила смс по ошибке, потому что была пьяна или вообще оно предназначалось очередному пареньку? Бред. Виктория не могла разобраться. Ее мутило от мысли, что подруга решилась на такое заявление. Шутка? Или все по-настоящему? Что она чувствует? Отдает ли себе отчет в написанном? Вик подошла к раковине, открыла воду и намылила руки. Отражение в зеркале наводило на всякие разные мысли. В этом наряде она выглядела шикарно. Белое бандажное платье облегало ее стройную фигуру, красивая цепочка с изумрудным камушком красовалась на тонкой смуглой шее. В полумраке приглушенного света ее глаза казались бесконечно темными.

Виктория даже не знала, чего хотела. За дверью ее ожидал новый знакомый. Красивый австралиец, который восхищался ее красотой. Выйти к нему и продолжить игру, которая останется приятным воспоминанием и ничем больше или найти предлог, чтобы уйти? Она пробыла в одиночестве уже 8 минут. Пора было делать выбор. Чего или кого она хотела больше? Антона, который ждал ее при непонятных обстоятельствах в Неваде, лучшую подругу, которая только что призналась в своих чувствах или красивого мужчину, который ждал ее здесь и сейчас, за дверью?

Виктории хотелось мстить. Девушки отличаются от парней лишь тем, что идут на что-то не просто так, а потому что таким образом почувствуют себя лучше, почувствуют свою силу и власть над другим человеком, даже если он не будет об этом знать. Виктории хотелось справедливости, проучить Каролину и заняться своей жизнью. Осталось меньше месяца до учебы, где они встретятся лицом к лицу снова, но у нее есть время. Время, чтобы все исправить. Уровнять их позиции и перестать быть от нее зависимой.

Телефон так и остался лежать на мраморной столешнице у раковины. Легкая улыбка на лице, уверенная походка. Вик приблизилась к кровати, на которой сидел Роберт. Его наручные часы лежали на прикроватной тумбочке вместе с запонками. Он ждал ее. Взгляд мужчины окутал Викторию вуалью желанности и красоты. Она ощутила себя самой лучшей версией себя. Он был красив, очень. Особенно в этом свете, с томным желанием в глазах. Ей было не страшно. Уже. Когда она сделала свой выбор, страх вытеснялся решительностью.

Виктория подошла к Роберту, остановившись между колен и скинула бретели платья. Сначала с одного плеча, потом с другого, прикрывая грудь свободной рукой. Мужчина громко выдохнул и сглотнул. В его глазах читалось безумие, одержимость. Сильное желание. Он скрывал это, старался вести себя деликатно. Но инстинкты выдавали его. Его пульс учащался вместе с дыханием, а зрачок расширялся пока его глаза не стали практически черными. Мужчина осторожно коснулся руки Виктории и подвел поближе. Ее грудь оказалась чуть выше уровня его лица. Он дышал тяжело, но держал себя в руках. Обхватил руками за талию и довел застежку молнии на спине до самого конца. Аккуратно опустил платье ниже, оголяя тело Виктории. Платье сползло до уровня бедер, а затем мужчина резких движением одернул его вниз, стащив с девушки полностью. Оно глухо упало на пол.

Он смотрел жадно, стараясь рассмотреть каждый участок тела девушки. Виктория все еще стояла слишком близко, в одних кремовых кружевных трусиках и смотрела на него. Рукой прикрывала грудь, которая напрягалась от ощущения легкого волнения и обнаженной прохлады. Мужчина откинулся локти, предоставляя себе возможность осмотреть Викторию целиком. Зрачки его были расширены, а карие глаза жадно бегали по фигуре, цепляясь на соблазнительных изгибах тела.