Моя любимая bestie

– Привет!! Как хорошо, что ты пришла! – накинулась на шею Каролина.

Этот ее запах сводил с ума. От волос пахло сладостью попкорна, а от кожи каким-то терпким миндалем. Сложно описать ощущения в полной мере, но стоило Каролине дотронуться до Виктории, лишь слегка прижаться нежной кожей щеки к ее лицу, как в кровь выбросился дофамин, а зрачки расширились. Хотелось вдыхать аромат ее волос и тела и не прекращать трогать ее гладкую кожу. Каролина провела пальцами вниз от плеча по руке подруги, кокетливо улыбнулась и снова нырнула к Рэю под бок, прижимаясь к нему как маленький зайчик, которому страшно и холодно. Он властно запрокинул руку ей на плечи и поцеловал в голову. От этого зрелища кольнуло где-то под сердцем, словно леской провели по самому чувствительному месту.

Виктория присела напротив них у костра и какое-то время презрительно рассматривала Рэя. Теперь то она знала подробности просьбы Антона и кому она подразумевалась. Сэм решил присоединиться к Виктории. Присел к ней и стал предлагать свое вишневое пойло. Классика. От одного этого сладкого запаха ароматизатора переспелой вишни хотелось блевануть. Но не только от вкуса. Едкий запах, пробирался не только в нос, но ударял еще и по воспоминаниям. Бил как пулей, прямо в голову. Тот вечер на диком пляже, тот самый вечер, когда все пошло не так. Тим, Каролина, камни, почти изнасилование. Виктория помотала головой с желанием забыться.

– Есть косяк? – спросила она внезапно.

Дин с Сэмом удивленно переглянулись. Улыбка на лице Дина расплылась словно ему сказали, что он выиграл миллион в лотерею. Айви захихикала и прикрыла рот рукой. Ее широко распахнутые карие глаза бегали с Виктории на ребят. Сэм развел руками и снова предложил пива.

В этот самый момент Виктория почувствовала себя крайне неловко, словно она спросила то, что было ей запрещено спрашивать, даже упоминать об этом. Ведь она так раньше никогда и не делала. Даже для своих ее просьба показалась странной. Каролина с Рэем не слышали ее вопроса и продолжали миловаться у нее на глазах. Высокое пламя от огня, через которое она смотрела на них, прожигало дыру в ее душе. Огонь должен топить ледяные сердца, но он только возводил стену между ними и уничтожал своим пламенем.

Виктория достала смятую пачку сигарет из заднего кармана джинсов, прикурила от уголька сигарету и закурила, демонстративно таращась на «влюбленную» парочку. Мерзость.

– С каких пор ты стала курить? – заметив пронзительный взгляд подруги, спросила Каролина.

– С тех самых. – холодно ответила Виктория, не прекращая сверлить взглядом глаза Каролины.

Рэй почувствовал смятение и отодвинулся, делая вид что ему необходимо поправить угольки в кострище и выпить пива. Он был такой неловкий. Наивный. И как только Каролина могла влюбиться в такого? А влюбилась ли вообще? Нелепые выгоревшие кудри, неуверенный вид. Он выглядел как совсем юный худощавый мальчишка, как глупый котенок, которого выпустили погулять одного, и он строит из себя взрослого. На лицо он был ангельски милым, но вызывал в Виктории отвращение. Даже не столько внешностью, а сколько поступками по отношению к Каролине и тому же Антону.

Каролина делала вид, что между ними с Викторией абсолютно ничего не было. Она словно очерствела на утро, после того как Вик покинула ее дом. Будто той ночи вовсе и не было. Тех откровенных сообщений не было. Она пропадает, сливаясь на неделю, а потом зовет потусоваться вместе, не обозначая что будет со своим дружком. Делает вид, что ничего не было. Строит из себя влюбленную недотрогу, а на деле бесстыдно лабзается с этим мудаком у меня на глазах? Чувства переполняли Викторию до самых пяток. Ей становилось невыносимо жарко. Продолжая смотреть Каролине в глаза с вызовом и курить, Виктория терпеливо контролировала себя.

Рэй подкидывал дрова в костер, но делал это не буквально. Нет, он был не при чем. Но фактически именно он разжигал в Виктории ревность. Не только ее. Дикую, необузданную и невоспитанную ярость, которая закипала в глазах девушки. Вик наблюдала за подругой. Томно, терпеливо, как пантера, анализирующая свои силы в схватке с задорной ланью, не чувствующей подвоха, но так отчаянно провоцирующей хищницу. Сможет ли она заполучить ее или добыча не стоит таких жертв?

Каролина встала, отряхнула с голых ляжек песок и сделала музыку на портативной колонке громче. Айри взвизгнула восторженно и подскочила ближе к костру и Каролине. Они стали танцевать, переплетая в воздухе руками. Девушки соприкасались, кружились, Кэр приковывала к себе взгляды, ловко играя руками над головой. Ее кружевной белый топ с объемными плечами демонстрировал стройный живот и талию. Они танцевали как две кошки. Магнетизм, женственность и желание не отрывать глаз от их танца и изящных изгибов тонких девичьих тел.

Ее движения будоражили кровь. Виктория жадно втягивала в себя никотин, сама того не замечая запивая сигареты этим отвратительным вишневым пивом. Дин не сдержался и присоединился к их танцам. Ловким движением рук стянул с себя белую футболку и кинул на песок, прислоняясь накаченным загорелым торсом к девчонкам. Он был между ними, гуляя взглядом по ягодицам и груди сперва одной, затем другой.

Разгоряченный взгляд Рэя в его сторону, одернул парня и тот отвернулся от Каролины, приминая под свои ладошки бедра Айри. Она была не против. До сих пор не ясно было ли между ними что-то или нет. Блондинка зацепила руки на шее у парня, и они начали танцевать друг с другом, в такт музыки покачивая бедрами. Каролина танцевала рядом одна. Обычно они с Викторией все делали вместе, но не в этот раз. Каролина ее словно не замечала, ее присутствия здесь в принципе.

Рэй незаметно подкрался к Кэр сзади и стал обнимать ее обеими руками за талию сзади, пока та соблазнительно ерзала попкой по его паху. Новая вспышка ревности опять кольнула Викторию, она встала, чтобы подойти к подруге. Слишком резкий подъем спровоцировал прилив крови к голове, и баночка пива дала о себе знать. Темнота, легкое головокружение и стук в висках. Вик пошатнулась, но сделала еще несколько шагов, обходя костер, с желанием подойти и поговорить с подругой. Хотя так хотелось оттащить ее за волосы оттуда и увести с пляжа.

Ноги утопали в вязком песке. Стоило Вик поднять голову, как она оказалась свидетелем страстного поцелуя Каролины и Рэя. Подруга стояла к ней спиной, вешаясь на тонкую шею парня, а его руки похабно блуждали по ее ягодицам, жадно сжимая половинки. Да как она смеет?! Сука! Это стало последней каплей. Злоба, непринятие и боль возродились в теле Виктории из пепла. Она хотела было что-то сказать в их адрес, но горло свело режущей острой болью, и она не смогла выдавить из себя ни слова. Лишь выругалась в пол голоса, развернулась и молча ушла.

***

Штора из комнаты мотеля на втором этаже болталась по ветру. Вик защурилась, чтобы присмотреться. Она точно помнила, что закрывала дверь балкона, уходя. Было поздно, почти во всех остальных окнах было темно, даже в комнатушке управляющего, под лестницей. Полупустая парковка, мерцающий фонарь, переполненные мусором баки. Воняло отходами, мочой и пролитым пивом. Жуткое местечко, особенно ночью.

Все эти дни Виктория старалась возвращаться в мотель до наступления темноты и закрывала дверь на цепочку изнутри. Замки здесь были, как и двери, не слишком надежными, хотя и цепочка в таком случае не могла гарантировать безопасность. Единственное, что успокаивало Вик в ночевках тут – это огромный питбуль, который спал рядом с ней и создавал иллюзию защиты.

Кеды девушки прилипали к асфальту. Она снова вступила в какую-то липкую пролитую дрянь. Пнув окурок, она бегом поднялась по жестяной лестнице на второй этаж и достала ключ от комнаты.

– Какого черта?! – выкрикнула Виктория, увидев, что дверь ее комнаты была приоткрыта.

Вик пнула ее ногой. Скрип, приглашающий в темноту. Сердце забилось с бешеной силой. Она испугалась и отскочила назад, негромко произнося кличку собаки. Тишина. Про балкон ей не показалось. В ее комнату кто-то проник. А может, даже был еще там. Внутренний голос добавлял ужаса, подкидывая догадки о том почему Джина не отвечает. Она мертва?! Кто-то залез в комнату и убил собаку! Вик схватилась за сердце и, тяжело дыша, побежала вниз по лестнице, к управляющему.

Заперто. Девушка стала долбить в дверь кулаками, воя себе что-то под нос. Ей стало страшно. А вдруг, они были еще там?! Она не хотела возвращаться в комнату одна и проверять это. Но еще больше она не хотела увидеть в коридоре на полу тушку Джины в луже крови. Эти мысли довели ее до паники, и она стала барабанить что было сил, крича чтобы открыли дверь.

Спустя минуту зажегся свет. Вик замолчала и отошла от двери на два шага, пытаясь успокоиться. Неопрятный мужчина с рыжими усами и бородой в форме квадрата открыл дверь, держа в руках биту. От него воняло потом и дешевым виски. На вид ему было за 50-ят.

– Че те надо?! Не учили вести себя прилично?! Ночь на дворе. – рявкнул он прокуренным голосом.

Разило от него знатно. Он либо спал, либо… впрочем это не имело значение. Сальное пузо нависало над ремнем потертых джинсов, а волосатая грудь вызывала единственное желание – поскорее убраться отсюда. Он выглядел мерзко. Лысина на его голове то и дело перехватывала внимание на себя, красуясь своей неестественной гладкостью и редкими торчащими волосками.

– Мистер, в моем номере кто-то есть! Я вернулась с прогулки, а дверь была открыта! Мне страшно, не могли бы вы проверить есть ли там кто-то? Прошу вас!

Управляющий выслушал ее, после чего зевнул, почесал правую сиську и вышел из комнаты, захлопнув дверь.

– За дверь заплатишь. За ущерб тоже. Если забыла закрыть, но ничего не украли – все равно штраф. Меня вымораживают такие забывчивые пигалицы как ты. Что ты вообще забыла здесь?! – гаркнул он и с осуждением покосился на Викторию.

– Я.. проездом. Временно остановилась, завтра уже уеду.

Мужик хмыкнул, ничего не ответив. Подниматься по лестнице ему было явно тяжело. Указав на дверь, Виктория вдруг замерла, поняв, что размещение с собаками было запрещено и, если управляющий увидит Джину. Или ее тело. Дела будут обстоять куда хуже, чем просто штраф за дверь. Вик хотела его остановить, но управляющий, задрав биту пнул ногой дверь и харкнул в сторону, видимо, набираясь смелости. Он включил свет и вошел внутрь. Вик боялась, но последовала за ним, оглядываясь по сторонам.

– Кажется, тебя обокрали, красотка! Радуйся, что самой не было в комнате, иначе бы еще и изнасиловали. Таких малышек сюда не часто заносит. – он похабно улыбнулся и оценил Викторию с ног до головы, задерживая взгляд на бедрах. – Здесь никого нет. Но утром я выставлю тебе счет, сейчас у меня нет желания высчитывать ущерб.

Он стукнул битой себе по ладони пару раз, кашлянул и ушел, не забыв еще раз напомнить про штраф, который Виктория должна будет заплатить завтра. Через минуту в комнате уже никого не было. Виктория стояла посреди всего этого хаоса и смотрела на штору, болтающуюся по ветру. Ее схватил озноб, стало холодно и страшно. Она заглянула в ванную комнату, на балкон. Джины нигде не было. И ее трупа, к счастью, тоже. Значит, она просто убежала.

Вещи были раскиданы по полу, содержимое рюкзака валялось на кровати, шкафы открыты, картины на стенах сорваны, зеркало повернуто, постель перелопачена. Кто-то явно искал здесь что-то. И это было не ограбление, иначе бы забрали некоторые шмотки. Никаких ценных вещей и денег в комнате не было, Вик все брала с собой. Сумму наличных, которые родители оставили для аренды квартиры, она перевела на свои две карты в банке, которые тоже были всегда при ней. Ничего из вещей украдено не было.

Но кому могло понадобиться рыться в ее вещах еще и так нахально? Что они рассчитывали найти в дешевом номере мотеля? Явно не клад и не сумку, набитую деньгами. Миллионеры здесь не останавливаются. Все это было очень странно, тем и пугало. Вик подошла к тумбе под телевизором и увидела скомканную инструкцию мотеля, на которой писала адрес, продиктованный Антоном сегодня вечером. Она развернула мятый комок бумаги и поняла, что ее могли искать те самые парни, которые упрятали Макса в больницу и навестили Антона. Виктория бегло перевела взгляд на пол и заметила пятна свежей крови, размазанные по ковру. Здесь либо была борьба, либо сопротивление. Чья именно это была кровь? Этих неизвестных или Джины? Ее охватил ужас. Снова.

Это означало лишь одно. Нужно срочно убираться из этого места, не дожидаясь утра. Чем быстрее, тем лучше. Виктория покидала на скорую руку вещи в рюкзак, взяла с собой вторую сумку, куда запихнула плед, собачьи консервы, поводок, миску и все необходимое. Все же вероятность того, что Джина бегает где-то рядом – была большая. Виктория выбежала из комнаты, оставив ключ на столе. Ритмично отбивая кроссовками по лестнице, она бросилась прочь из этого места. Джину не удалось найти в радиусе двух кварталов. Но было одно место, где она вероятнее всего могла ее найти.

Оказавшись у дома Антона, Викторией снова завладел страх. И чем ближе она приближалась к его покинутому жилищу, тем больше страх парализовал ее. Дыхание сбивалось. То ли от того, что она бежала, то ли от сильнейшего испуга, который сопровождал ее всю дорогу от мотеля. Дом Антона был по -прежнему открыт, а это значило, что там ее могут встретить не только бомжи и наркоманы, но и те, из-за кого ему пришлось уехать из города.

Вик включила фонарик на айфоне, чтобы было не так страшно. Была уже глубокая ночь, соседи давно спали, вокруг была кромешная темнота, за исключением фонарных столбов, но толку от них не было. Какой-то шум послышался из дома, похожий на упавшую пустую коробку. Виктория онемела от ужаса и стала отходить назад, задыхаясь.

– Есть там кто? Отзовитесь! – дрожащим голосом сказала она, продолжая светить в дверной проем и окна дома, но ее встречала лишь пугающая тишина.

Да, пожалуй, отъезд родителей в Алжир, изменил ее жизнь не только в плане самостоятельной жизни. Он перевернул все ее привычное тепличное существование с ног на голову. Виктория и подумать не могла, что она когда-либо столкнется с ситуациями, где испытает такой сильнейший ужас, пробирающий до костей.

Услышав шорох в доме, она задрожала, прекратив говорить. Вновь сделала полшага назад. Но желание отыскать Джину было сильным и толкало ее войти в дом. Она не могла сообщить Антону, что потеряла его собаку. Он бы никогда ей этого не простил. Ага, кто бы говорил! Это не я оставила ее одну, свалив непонятно куда. Оправдывал ее внутренний голос, но сильного облегчения это не принесло. Нужно было взять ее с собой на пляж, а не слушать Каролину и оставлять Джи одну! Это был первый раз, когда Виктория ушла, оставив собаку одну, не считая коротких походов в магазин, но и тогда она практически всегда брала ее с собой и привязывала на парковке у входа.

Виктория неуверенно толкнула ногой дверь, позволив ее открыться до конца.

– Джина? – после пронзительного скрипа еле слышно пролепетала Вик и услышала глухое рычание, от которого ее бросило в жар.

– Джина, это я, Виктория! Джи это ты?!

Голос звучал неуверенно, а в мыслях рисовалась картинка как собака из темноты кидается на нее и кусает за руку, кромсая ее в мясо. Все как она видела по телевизору. Питбули очень жестокие и опасные собаки, особенно когда напуганы или держат самооборону.

Рычание стало громче и ближе. Свирепый рык приближался и по своему звучанию означал начало неминуемого конца. Виктория испугалась, начала плакать и медленно отступать, ей стало так страшно, что она не контролировала эмоции, а лишь проговаривала про себя кличку собаки в надежде призвать ее к памяти. Виктория понимала, что внутри могла быть только Джина, но по какой-то причине она не узнавала ее?

Сообразив, что вспышка фонарика слепит собаку, Виктория направила свет на себя, подсветив лицо на расстоянии вытянутой руки и еще раз повторила кличку собаки, а затем медленно вышла во двор. Сердце колотилось бешено. За этот вечер Виктории казалось, что она поседела минимум дважды.

Джина медленно вышла из дома и остановилась в двух метрах от Виктории. Собака потянулась обнюхать девушку, стоя в настороженной стойке, подняв одну лапу. Вик выключила фонарик и замерла, как мантру повторяя кличку собаки. Джина облизнулась и огрызочек ее хвостика завилял, покачиваясь из стороны в сторону. Собака подошла к девушке и лизнула ее в коленку. Через ткань джинсов Вик почувствовала тепло ее влажного языка и села на корточки. Собака набросилась на нее с поцелуями, а Вик рассмеялась. Джина тыкалась носом в Вик и лизала ее лицо, а брюнетка, обнимала собаку за шею и хохотала, истерично сидя на холодном газоне перед домом в свете почти полной луны.

– Ты напугала меня до чертиков, Джи!

Когда страсти утихли Виктория разблокировала телефон и набрала номер Каролины. Нужно было подумать о ночевке. В мотель возвращаться было нельзя. Это было бы слишком опасно. Долгие гудки на том конце провода. Подруга долго не брала трубку.

– Я слушаю. – послышался веселый голос Каролины.

– Кэр, это я. Нам с Джиной нужно переночевать, мы могли бы остаться у тебя сегодня?

Молчание Каролины и все та же беззаботная музыка на фоне, разговоры и смех ребят. Они все еще были на пляже. А по голосу и заторможенной реакции Каролины, очевидно, подруга уже прилично набралась.

– Ты ушла, даже не попрощавшись! – крикнула обвинение в трубку Кэролайн.

– Да, извини меня. Я тебе расскажу позже. Так мы можем остаться?

– Я пригласила тебя на вечеринку, а ты ушла с нее ничего не объяснив и теперь хочешь притащить ко мне в дом эту псину?!

– Послушай, все не так как могло показаться. – начала объяснять Виктория, чувствуя, что в очередной раз ее личные границы размываются.

Виктория чувствовала стыд и злость за необходимость оправдываться перед подругой ни за что. Необходимость выпрашивать у нее разрешения. Ощущение своего ничтожества и жалости накрывало с головой.

– Не хочу ничего слышать! Одной тебе явно веселее! Пока!

Гудки оборвали попытки Виктории что-то сказать. Несправедливое чувство горечи, было невыносимо. Ей так хотелось отомстить Каролине, доказать, что она не права и поступила неправильно! Что она еще будет жалеть о своих словах! Эти эмоции, словно яд, поднимались по жилам и впитывались в кровь. Хотелось плевать этим ядом, и непременно отстоять свою правоту, отвоевать справедливость.

Виктория набрала номер Сэма. Длинные гудки. Им было явно весело. Трубку взял Дин.

– Ало, кто это?

– Это Виктория, можно Сэма?

– Извините, вас плохо слышно, Сэм сейчас не может ответить, он обблевал себе штаны и лежит мордой в песок. Перезвоните завтра, вечером. Спасибо! – вежливо заплетающимся языком сказал Дин и положил трубку.

Во рту образовалась кислая слюна. Она как оскомина после неспелого яблока окислила рот и захотелось сплюнуть. Чувство несправедливости, брошенности, желание отомстить. Все было разом. А еще страх, который не отступал, но притуплялся досадным чувством безысходности. Вик полистала список контактов и удивилась, что среди всех приятелей и знакомых у нее не было по-настоящему тех, к кому она могла бы обратиться за помощью. Самой близкой подругой была Каролина. А для всего остального – родители. Других контактов держать было не нужно. Еще были ребята из их общей компании, из которых Сэм был самым проверенным. С Айри они никогда не были близкими подругами. Набрать Тиму и ждать очередного изнасилования не хотелось. Было множество знакомых, к кому обратиться с такой просьбой было бы некорректно.

На ум внезапно пришла Нэнси. Она была последняя, с кем они виделись и общались. Виктория набрала ее номер. Девушка на удивление быстро взяла трубку.

– Ало. – сонным голосом ответила та.

– Нэнси, привет. Это Виктория, подруга Каролины. Помнишь утесы, серфинг на камнях? Тусовка у Каролины.

– Ээ, да. Ты что-то хотела? Просто уже довольно поздно.

Виктория ощутила себя бестактным назойливым существом, которое не имело право быть выслушанной, не имело право на ночлег и на нормальную жизнь. Ей было так неловко попросить об этом, но назад пути не было.

– Мне очень неудобно, но могла бы я эту ночь переночевать у тебя? Мне действительно нужна помощь…

Виктория не успела добавить про собаку, как услышала в ответ;

– Мне очень жаль, но, к сожалению, мой парень будет против, я сейчас у него. Надеюсь, у тебя все в порядке. Позвони Каролине.

– Ничего, все нормально. Извини, что побеспокоила.

– Береги себя!

В таком неловком положении Виктория давно не оказывалась. Неужели, в этом чертовом мире никому нет до нее дела?! Лишь родители, но они были далеко. Ярость и злость на несовершенство ее мира и людей сменялись тревожным напряжением и ожиданием неизбежно плохого конца. Неясность и пугающая перспектива будущего медленно начинала овладевать сознанием Виктории и лишать ее возможности мыслить рационально.

Кажется, в тот момент, девушка уже не могла генерировать идеи здраво и что-либо предпринимать. Она упала на спину, на холодную колючую траву на лужайке перед домом своего выдуманного некогда идеального парня и начала плакать, громко и истерично рыдая. Джина легла рядом и охраняла ее истерику.

Тогда для Виктории перестало существовать все – дружба, любовь, человеческие отношения, взаимовыручка, поддержка, эмпатия, родственные связи – абсолютно все. Она чувствовала себя брошенной на произвол судьбы, ненужной и совершенно никчемной. Она плакала так громко, что в момент, когда Джина зарычала и уставилась в темноту, ей стало страшно и пришлось замолкнуть, чтобы не нарваться на очередные неприятности. Нужно было спрятаться. Как минимум уйти с улицы.

Рыдая, она встала с земли и вошла в дом. Нащупав на стене выключатель, зажгла свет и жилище Антона показалось не таким уж страшным. По крайней мере, эта комната с разбросанными вещами по полу была не ужасней, чем комната в мотеле с кровью на ковре. Оставаться там было опасно. Чувство тревоги и интуиция твердили в один голос, что и здесь оставаться нельзя.

Увы, в таком состоянии, Виктории было все равно на внутренний голос и здравый смысл. Ей хотелось умереть. Просто лечь на этот потасканный жизнью старый диван, уснуть и не проснуться, забыв весь кошмар последний дней. Джина чихнула и устроилась на своей драной подстилке в виде старого матраца для кровати.

– Ты, наверное, голодна? – вытирая рукой слезы, сказала Вик и посмотрела в сторону собаки.

Та продолжала лежать и наблюдала за ней со своей койки. Она явно скучала по ней. По своему дому. Сложно было представить как она, должно быть, скучала по Антону. У нее не было аппетита вот уже который день и Виктории приходилось кормить ее всякими вкусностями. Сухой корм из пакета она есть перестала, поэтому пришлось покупать ей консервы с говядиной и влажный собачий корм с уткой. Она ела эти вонючие банки куда охотнее, чем сухие безвкусные шарики.

Вспомнив про капли крови на полу, Виктория подошла к собаке и осмотрела ее. Ранений на ней не было. Шкура была чистой, пасть не разорвана. Она с ужасом прокрутила в голове картину того, чья это могла быть кровь в мотеле. Теперь Джина уже не казалась ей безобидным добрым щеночком.

***

Громкое щебетание птиц за окном разбудило Викторию, и девушка содрогнулась. Она открыла глаза и не поняла, где находится. Потертые обои, криво висящая картина убогого сельского пейзажа на гвозде. Вик протерла глаза и повернулась набок, потирая голову. Она чувствовала похмелье. Неужели это от того вишневого пива, которое она выпила на пляже? Быть не может!

Вик пригляделась к обстановке и села, все еще не понимая, где она проснулась. Обшарпанная мебель, невзрачные кухонные тумбы с грязной посудой в раковине, нелепая красная занавеска на карнизе. Джина лежала на своем матрасе в углу комнаты. Осознание и память приходили постепенно. Она осталась у Антона. Но почему? Виктория нащупала в пыльных подушках дивана свой телефон. 11:20 утра. Она проспала целую вечность. Журнал входящих звонков и сообщений – пуст. Исходящие – Каролина, Сэм, Нэнси. 2:19 ночи. Воспоминания возвращались.

Открытая бутылка коньяка одиноко стояла на полу у дивана, рядом с пустой собачьей миской, от которой воняло тухлой тушёнкой. Вик поморщилась и словила тошнотные позывы. В момент все прояснилось – и почему ей снилась индюшка, от которой воняло консервами и почему она ощущает похмелье. Вишневое пиво здесь не при чем. Фуу ну и жесть. Я что вчера с горя нализалась и заснула прямо тут? Отвратительно. Да да, увы, но именно так и было.

Брезгливо спрыгнув с дивана, Виктория отряхнулась и подошла к холодильнику. Джина услышала, что девушка проснулась и подошла к ней, зевая и потягиваясь. Собака чихнула и уперлась носом в дверь.

– Хочешь гулять?

Виктория толкнула дверь, разочаровав себя тем, что даже не удосужилась запереть ее на ночь изнутри, собака выбежала на лужайку. Погода на улице стояла солнечная, отличная. Было жарко. Как и в любой другой летний денек в штате Калифорния.