Вне досягаемости

– Как Максим?

Я пытаюсь переварить новость. Меня переполняет волнение, оно сплетается с чувством вины за то, что у меня появился шанс, поскольку мой друг был ранен. Накатывает внезапный прилив адреналина, ведь все, что я знаю, вот-вот изменится.

– Травмы у него несерьезные, но ему потребуется какое-то время на восстановление. По предварительным данным, с ним все будет в порядке.

– Хорошо. Это хорошо.

Я заставляю себя поверить в это, чтобы облегчить чувство вины за то, что его крах стал моей удачей.

– Моретти захотят заменить его кем-то. К счастью, до следующей гонки еще есть время, но это не значит, что они уже не думают об этом. Они провели несколько хороших заездов и не хотят терять темп.

Я знаю, что в последнее время у Моретти были тяжелые времена. Максим был их номером один. Это означает, что их второй номер, Эндрю Эрикссон, займет его место, а я стану вторым.

Хотя они провели две хорошие гонки после нескольких лет неудач.

Для меня это идеальное место, чтобы выступить и попытаться сделать себе имя – стать иконой мотоспорта, который в последнее время прослыл весьма посредственным. Я и мечтать не мог о лучшем моменте.

Ожидания есть, но чудес не предвидится. Хотя мы, «Формула‐2», используем одни и те же трассы с «Формулой‐1», мы все же участвуем в гонках в разные уик-энды, так что мое знакомство с устройством этих трасс тоже плюс.

– Срань господня, – это все, что я могу сказать, пока пытаюсь собраться с мыслями и вспомнить, какая трасса станет следующей.

– Тебе ой как повезло, что ты переехал в Веллингшир. Штаб-квартира Моретти расположилась как раз там.

– А ты мои мечтания чушью собачьей называл.

Он издает смешок.

– Я никогда не говорил, что они чушь собачья. Просто это больше походило на… какую-то нью-эйдж хрень для хиппи.

Я смеюсь, и с каждой секундой напряжение в теле уходит все быстрее.

– Ну, чем бы они ни были, сработало же, верно? Меня выбрали, черт возьми.

Я сжимаю в кулаке воздух, хотя больше всего на свете хочу прокричать это на весь город.

– Ты сделал это, Риггс. Получилось.

Реальность ударяет под дых. В ближайшие дни для меня наступит хаос. Хаос, который я видел собственными глазами, так что теперь буду готов к грядущему урагану.

– Так что дальше? Куда мне теперь? Когда мне нужно быть там, где я должен быть?

Адреналин начинает спадать. У меня дрожат руки и голос срывается.

– Я просил уточнить детали. Уверен, тебе дадут какое-то время покататься либо здесь, в Сильверстоуне, либо отправят пораньше на следующую гонку. Это будет просто безумие – формовка сидений, примерка костюмов, пресс-конференция, фотографии, встречи с гоночными инженерами по телеметрическим данным.

– Знаю. Я… – У меня не хватает слов.

– Езжай домой. Я бы посоветовал тебе паковать чемоданы, но пока не уверен, стоит ли. Так что просто вали домой, порелаксируй, помечтай или чем ты там, блин, занимаешься обычно.

– Да в тебе комик пропадает, – говорю я, садясь за руль.

– А то. Они пришлют мне контракт. Как только я его просмотрю и внесу необходимые изменения, передам тебе. Пока что я знаю только, что это временное место. Будешь гонять, а если установят, что Максим выбыл на длительный период времени, появится возможность для пересмотра и корректировок.

– Я согласен на все, что угодно.

– Больше денег. Намного больше. Больше льгот. Первоклассные места для проживания.

– Все это не имеет значения, Ари. – Больше – это возможность. – Это тот шанс, которого я ждал. Только он и важен.

– Верно.

– Он и больше ничего. – Черт возьми. Это действительно происходит. – Скоро поговорим.

– Отлично.

Я уже собираюсь закончить разговор, но он спрашивает:

– Эй, Риггс?

– Да?

– Поздравляю, чувак. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо другой.

Звонок завершается. Я сижу в своей машине, вцепившись руками в руль, откинув голову на подголовник, и эмоции захлестывают меня быстрее, чем я успеваю их осознать.

Я зажмуриваю глаза. Единственное, что я слышу, – это собственный пульс. Стук сердца заставляет мое тело чувствовать, будто оно подпрыгивает с каждым ударом.

Вот он, Риггс. Шанс, к которому ты стремился всю свою жизнь.

Мой крик эхом разносится по замкнутому пространству машины. Я затягиваю его, пока он не становится хриплым и не переходит в неуверенный смех.

Срань господня.

Чтоб меня.

Щеки болят от улыбки, а голова кружится от волнения. Это происходит. Это происходит на самом деле.

Ты слышал это, папа? Я сделал это. Наконец-то у меня получилось.

Я смахиваю слезу быстрым движением.

Мысли мечутся между тем, что нужно сделать и тем, что, вероятно, произойдет в ближайшее время. Я думаю о возможностях, которые наконец-то оказались у меня под рукой. О том, как я могу извлечь из этой ситуации максимум пользы для себя.

Но есть одна вещь, которую мне нужно сделать прямо сейчас.

– Мам, – говорю я, когда она берет трубку.

– Я знала. Знала. Знала! – кричит она, а телефон издает всевозможные нечеткие помехи, видимо, из-за того, что она там прыгает от радости. – О Боже. Ты молчишь. Пожалуйста, скажи мне, что я права.

Я смеюсь, и мне кажется, будто внутри меня открывается клапан, выпускающий пар.

– Ты права. – я почти шепчу эти слова, осознавая всю серьезность происходящего. – Наконец-то мои старания окупились.

Воспоминания проносятся в голове, как слайд-шоу.

Гонки на картинге, я еще ребенок, который пришел туда с собранной из подручных материалов гоночной машиной. Мама самостоятельно научилась обращаться с ней, чтобы помочь сыну, заменить ему отца, в котором он нуждался, ведь того больше не было рядом. Гоночный костюм, сшитый ею, чтобы я мог выглядеть как и все остальные.

Конечно, я был сыном Итана Риггса, но деньги Итана Риггса прибрали к рукам дерьмовый агент, что затребовал больше своих пятнадцати процентов, жадные юристы, забравшие свою долю, плюсом к этому наложились еще и штрафы по налогам на прибыль, которые так никто и не оплатил.

Уроки были усвоены на горьком опыте.

Мама крепко ухватилась за то, что у нас осталось.

Так что ночь перед гонкой мы провели в нашем пикапе, чтобы сэкономить деньги, поскольку отели были очень дорогими. Мы играли в глупые игры, пытаясь занять себя, пока лежали в кузове под навесом и ждали наступления утра.

В то время меня это смущало. Сын бывшего гонщика «Формулы‐1» пытается примерить на себя не по годам серьезную роль, которую исполнял его отец, но денег у него на это нет. Сравнение, которому я никогда не смог бы соответствовать.

Я бережно храню в памяти те времена, как знак почета. Особенно сейчас. Я добился всего без денег. Связей было мало. Я сделал это лишь благодаря упорству мамы и моей собственной чертовой решимости.

Маму буквально поглотили страхи, когда я перешел на автомобили. Я знаю, она боялась, что я пойду по стопам отца, но все же позволила мне увлечься тем, что отняло у нее мужа. Она позволила мне быть тем, кто я есть, и не пыталась внушить мне страх. Ее неизменная поддержка не только удерживала меня на земле, но и позволяла взлететь. Она была молчаливой опорой, когда я терпел неудачи и сомневался, стоит ли оно вообще того.

Она была моей скалой – всегда, даже когда я этого не заслуживал.

Конечно, она первая, кому я решил позвонить.

– Спенс. Я даже не знаю, что сказать, кому сказать и как это отпраздновать. – Она так взволнована, и это вызывает у меня улыбку.

– Знаю. Я чувствую то же самое. – Я бью кулаком по рулю, потому что это единственное, что приходит мне в голову.

– Так что дальше? – спрашивает она, а после я слышу, как она приглушенным голосом говорит кому-то на работе: – Мой малыш. Его взяли.

Затем раздается визг.

Я улыбаюсь. Ничего не могу с собой поделать.

– Я жду инструкций. Куда ехать и когда.

Пауза. Глубокий вдох.

– Дай мне знать, где мне нужно быть, – тихо говорит она.

Я знаю, как тяжело ей произносить эти слова. На какую жертву она при этом идет.

После смерти отца она поклялась, что никогда больше не ступит на трассу «Формулы‐1». Она видела мое увлечение картингом, но когда я начал гонять на автомобилях, особенно на трассах, где когда-то выступал мой отец, она не смогла этого выдержать. Хотя пыталась. Снова и снова. Впрочем, трасса не имела значения, результат был все тот же – паническая атака невероятных масштабов.

Но она все равно приходила.

Несмотря ни на что, мама старалась быть рядом со мной, когда я с трудом преодолевал эмоции, связанные с путем, который выбрал. Отцовским путем. А потом у нее случился приступ паники, такой сильный, что мы все подумали, будто у нее сердечный приступ.

То был последний раз, когда я позволил ей прийти на трассу.

Я уже потерял одного из родителей из-за гонок. И точно не собирался терять еще одного.

Я уверен, она испытывала похожие чувства. Отец был ее единственной настоящей любовью. Она видела, как он умирал. Я – единственная частичка папы, которая у нее осталась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Помещение на гоночной трассе, отведенное для работы с автомобилем во время тренировок, испытаний и гонок.

2

Специально разработанное визуальное оформление, которое придает уникальный вид машине.

3

Комплекс помещений, расположенных непосредственно на пит-лейн над гаражными боксами гоночных команд.

4

Условное понятие, обозначающее в современной практике награждение победителя и гонщиков, занявших призовые места.

5

Последовательность тесных извивающихся поворотов (обычно в форме буквы S) на трассе.

6

Регулируемое заднее антикрыло – деталь автомобиля, позволяющая путем изменения угла атаки увеличивать скорость на прямых.

7

Прижимная сила – аэродинамическая сила, прижимающая автомобиль к дорожному покрытию.

8

Один из самых известных типов лондонского просторечия.

9

Фея из сказки Дж. Барри «Питер Пэн».

10

Суперлицензия – разрешение, выдаваемое гонщику для участия в чемпионате мира по автогонкам в классе «Формула‐1».