Коэффициент магии

Максим развернул меня и прижал к себе спиной. Одна его рука оказалась под грудью, вторая мягко заскользила по моему запястью, локтю, ключицам. Я, не выдерживая, прогнулась в пояснице, повинуясь его движениям, откинула голову на его плечо, сделала круговое движение бедрами…

Но потом резко отпрянула, и, сделав два оборота, замерла, едва касаясь кончиками пальцев его вытянутой руки.

Он снова сделал шаг вперед, прижал меня к себе, пронзая потемневшими глазами, в которых читалось сильнейшее желание – он его и не скрывал – и повел меня дальше.

Наш танец закончился внезапным перерывом, объявлением и каким-то награждением. И я была благодарна за эту передышку.

Слишком остро, слишком сладко и ярко я ощущала его тело, его эмоции, желания. Настолько ярко, что они перебивали все цели и вопросы, с которыми я сюда пришла.

Арсенский отошел на несколько секунд и вернулся уже с бокалами с шампанским:

– За нас.

Я осторожно пригубила и посмотрела на весьма довольного мужчину.

Играет ли он со мной? Но во что?

В соблазнение? Или во что-то более тонкое и опасное?

Я вздохнула и уставилась в пол, так и не ответив на тост. В любом случае, я останусь в пролете. Если он окажется преступником, я всегда буду помнить о том, как мне хотелось соблазниться и соблазнить. Но если окажется чист…

Об этом всегда будет помнить он.

Мы провели еще немного времени на приеме и, как ни странно, я даже в какой-то момент расслабилась. И поняла, что с удовольствием смеюсь над шутками Максима – а он умел шутить, таким особенным, чуть саркастическим юмором. И с радостью общаюсь с его друзьями. Мы только не танцевали больше, по взаимному молчаливому согласию. И мне было легко поверить – пусть ненадолго – что мы обычная пара на первом свидании.

Но как это часто бывает, полночь наступила слишком быстро.

Арсенский отвез меня домой. И отправился провожать, не слушая моих возражений; он был странно напряжен, даже его движения, плавные и мягкие, вдруг сделались почти неловкими. Он подвел меня к двери квартиры, а потом просто поцеловал мою руку, попрощался и быстро ушел, оставив в недоумении . Не то чтобы мне хотелось от него порывов страсти – черт, я не уверена, что справилась бы с ними – но эта вот странная неловкость и сдержанность после всех его намеков…

Может, он что-то подозревает?

Я закусила губу и коротко рассмеялась, зайдя домой. Похоже, последнее время противоречие – мой конек. Понимать, что нам не стоит переводить наши отношения на другой уровень и в то же время обижаться, что мужчина не попытался этого сделать, было полным идиотизмом.

Посмотрела на часы.

Половина первого ночи и Арсенский точно отправился домой. А значит…

Вздохнула и пошла переодеваться.

Глава 14

Моя работа в «АрсАрхе» давала мне огромное преимущество.

Цифровые данные по приходу и уходу сотрудников и записи камер я еще могла бы сбить или поменять, а на охранника воздействовать «за-бывающим» артефактом – никто бы и не узнал о моем присутствии – но открывать двери без ключа на сложных электронно-механических замках, дополненных магическими плетениями, в Комитете еще не научились.

Потому мой личный ключ, а также вполне «узаконенные» отпечатки пальцев на двери в коридор с лабораториями был весьма кстати.

Как всегда, я не искала ничего конкретного. Точнее, искала – доказательства вины или невиновности Арсенского. Я не собиралась сегодня взламывать компьютеры или вскрывать сейфы – на самом деле мне достаточно было просто изучить бумаги. Люди даже не представляли, сколько информации можно было получить о компании, прочитав ежедневник секретаря директора или порывшись в мусорках возле столов рядовых сотрудников.

Первым делом я прошла в лабораторию, затем в модный "опен-спэйс", заполненный столами. Ночью они выглядели также как днем – никто не ставил там опыты над людьми и не пытался спрятать краденые вещи. «Моя» комната, реставрационная мастерская, пара закрытых кабинетов для работы над особыми магическими артефактами, приемная, конторки, разделенные стеклянными перегородками, архив и макетная мастерская – все это я уже видела. И потому сосредоточилась на сортировке договоров, доступных данных и многочисленных файлов с бумагами.

И мне не слишком понравились мои выводы.

Арсенский действительно занимался тем, о чем он мне рассказывал, именно в том объеме, который он озвучивал – как в прессе, так и в налоговых органах и в прочих инстанциях. Но был один нюанс.

Рим.

В его «антикварную» лавку везли не только антиквариат.

Различные артефакты. Оборудование. Много "славянских" археоло-ических находок. Специальные магические приборы. По отдельности они не выглядели опасными – они вообще не выглядели опасными – но то, что они собой представляли вообще не предполагало работы со старинными предметами или продажу туристам. А судя по случайно обнаруженному проекту «лавки», её видимая часть составляла не более чем одну четвертую от всей площади.

Зачем ему довольно редкий агрегат «управления силой» – так называли прибор, способный существенно уменьшить ненадолго магический коэффициент? Что за детали из серебра и платины он провозил под грифом «ювелирные изделия»? Ага, ювелирные изделия весом в несколько килограмм. Откуда у него взялись в таком количестве старинные арбалеты? Что за «анализаторы» поставляла ему компания, курьер которой был убит совсем недавно?

И еще много-много вопросов, которые никак не могли выстроиться в моей голове в стройную версию.

Я потерла ноющие виски.

Это все не имело смысла. Выглядело чепухой, случайным набором, не имеющим связи друг с другом.

Но я понимала, что это не чепуха и не случайность. Я просто еще не обнаружила эту связь.

На часах было четыре, когда я, наконец, навестила охранника, уничтожив всю компроментирующую информацию, и собралась выходить из «АрсАрха». Уже подходила к лифту, когда услышала, что тот заработал.

Кто-то ехал снизу.

Я быстро спряталась на лестнице и замерла там, настороженно прислушиваясь.

Если едут сюда – а других компаний на этаже не было – то мне было бы очень интересно узнать, кто именно решил посетить это место ночью.

Лифт тренькнул возвещая об открытии кабины, и из него в темноту шагнул человек.

Я перестала дышать.

Арсенского я могла узнать и в полной темноте, слишком уж сильная у него аура, слишком я была настроена на него.

Мгновенно накинула на себя все блоки и стиснула зубы… Только бы не заметил! Потому как его настроенность на меня не вызывала сомнений.

Но мужчина был чем-то сильно озабочен и не обращал внимания на окружающую обстановку. Он целенаправленно и быстро зашел в офис, а за ним тянулся след из раздражения, усталости и непонимания.

Что-то произошло, связанное с работой?

Что-то с Никитой?

Или его привели сюда инстинкты, оравшие, что кое-кто наглый пробрался под покровом темноты туда, куда не нужно?

Черт.

Ну почему любая попытка распутать хоть один узелок этого клубка приводит к появлению новых?

Я осторожно сбежала вниз, осматриваясь и прислушиваясь, вышла на улицу и быстро зашла в ближайший бар, где заказала чашку чая и вызвала такси.

Что ж, надеюсь информация в Комитете хоть что-то для меня прояснит.

* * *

– Что это за хрень?

Я стояла над огромным листом, куда один из агентов перенес рас-шифрованную им информацию от Тимура.

На нем был нарисован лабиринт. А может какая-то адская машина – символы, контуры, завитушки, буквенные обозначения, перепутанные линии.

– И он сделал запись, что это прислал аноним с указанием адреса «АрсАрх»?

– Да.

– Почему он не обратился в Комитет?

– Обратился, – я повернулась на голос куратора, который подошел к нам, – Он позвонил тебе. Видимо, решил сначала показать эту информацию партнеру, по совместительству аналитику, а потом уже тащить свою задницу на работу.

– А ведь это против правил… – протянула я задумчиво.

– Против, – кивнул Кирилл, агент, с которым мы были хорошо знакомы, – Возможно, он подумал, что эта информация полный бред и не видел смысла беспокоиться.

– Тем не менее, он сказал тогда мне по телефону что у него «плохой» повод увидеться. Что это как не намек на эту… назовем её схемой?

– А если имел в виду другое? – куратор пожал плечами, – Такое письмо на его адрес говорило о том, что кто-то в курсе его работы на Комитет, что его раскрыли.

– Но ведь этой встречей он раскрывал в таком случае меня…

– Не совсем. Я полагаю, аноним думал как и мы – что Тимур отнесет все эти данные к нам в офис, и мы заинтересуемся Арсенским. Он же вместо этого решил встретиться с собой.

– И его за это убили? – недоуменно поинтересовался Кирилл.

– Вполне.

– Нет, – я нахмурилась – Нет, не то. Сейчас.

Я прошлась по комнате, воспроизводя в памяти все то, что успела изучить за эти недели – слова партнера и то, что я о нем знала как о человеке, следы, свои ощущения, причины и последствия.

– Он действительно собирался рассказать мне о своих сомнениях – и по поводу схемы, и по поводу раскрытия. Но что-то произошло в промежуток времени между его звонком и нашей встречей. Что заставило его выйти из дома раньше, и это было связано с анонимом. Я поняла, что мне показалось странным в положении его тела и обрывках чувств, витавших в том районе… Преследовали не Тимура – преследовал он. И убили его именно поэтому. И легко предположить, что убил его именно человек, который прислал эту схему. Человек, который хотел подставить Арсенского – зачем бы ему это ни было нужно…

– Тогда второе убийство… Новая попытка привлечь внимание к Арсенскому. – куратор задумчиво кивнул – Знаешь, я был бы рад, если бы эта версия подтвердилась.

– Это значило бы, что среди нас нет предателя?

– Да. И это значило бы, что у нас все шансы заполучить сильного мага на свою сторону.

– Угу. Только как вы объясните схему? Вряд ли она столь уж бредова…

Мы уставились на бумагу.

– Я вижу приборы – много приборов, – Кирилл сосредоточился. Он был одним из немногих, кто видел что-то в этом хаотичном наборе линий, – Некоторые прям выписаны достаточно четко – механизмы, провода. Еще какие-то узоры, что-то похожее на додэкаэдры, много знаков богов – и славянских, и ведических; спирали…Это все похоже на схематичное изображение кучи предметов, нарисованных рядом друг с другом, а потом еще и поверх, будто не хватило места…

Я закрыла глаза:

– Скажи, а можешь различить среди этих приборов крупные, с четкими линиями, изогнутые трубки, формами напоминающие фигуры игры «тетрис»? Или игломер, который мы используем для создания кропленных картин для обучения магически одаренных детей? Или…

– Влада, все есть…

– Что было в украденных коробках? – обратилась я к куратору.

– Довольно специфический анализатор способностей – в двух частях.

– Что за дары, вы тоже узнали?

– «Опустошитель» и «эгрегор».

– Кирилл? – я снова повернулась к агенту.

– Сейчас посмотрю… да, есть.

Я кивнула:

– Это список. Полный список того, что Арсенский отправлял в Рим в течение последнего года. Полнее даже того, что я составила вчера ночью – еще не успела вам показать.

Я рассказала о посещении офиса компании и обнаруженном плане помещений.

– Что ж. Похоже, мы можем утверждать с достаточной точностью, что владелец "АрсАрха" не убивал… во всяком случае, наших людей, – сказал куратор, – Но необходимо как можно быстрее проверить римскую «лавку». И Влада, думаю, что будет оптимально, если ты к этому подключишься. Понимаешь, что это значит?

– Угу, – буркнула мрачно, – что все дороги ведут в Рим.

* * *

Притвориться больной в университете сложностей не представляло.

Я усиленно расчихалась на всех студентов и преподавателей, осознанно повысив температуру тела, и получила добро на посещение врача и выписку больничного.

Так что несколько дней у меня в запасе были.

– Не думайте, что вам удасться отдохнуть и развлечься, раз меня не будет несколько дней, – слабо улыбнулась я первому курсу, – По возвращении я устрою вам контрольные и семинар. Одну тему вы пройдете самостоятельно – изучайте методы археологов вплоть до двадцатого века. Учтите, что во время теста вам будет задан вопрос о том, какой метод незаслуженно забыли современные ученые и почему его следует вернуть: хорошенько подумайте над этим, мне понадобится развернутый ответ. Что касается семинара, то я жду от вас информацию по десяти самым известным археологическим находкам в мире. Вас сорок человек – самостоятельно разбейтесь на группы по четыре и подготовьте доклад на пять минут. Каждая группа берет одну находку. Кураторы, справитесь с распределением?

Я дождалась кивков и стала собираться. Закончат лекцию без меня – моя мнимая болезнь давала вполне реальный физический результат и недомогание, и я спешила убраться подальше, чтобы вернуться в форму и переодеться.

Самолет вылетал через три часа.

– Влада Александровна!

Никита догнал меня в коридоре.

Я устало повернулась к нему и постаралась улыбнуться. Он впервые пришел на лекцию после нашей так называемой размолвки, и я хотела поддержать хотя бы видимость нормальных взаимоотношений:

– Тебе что-то непонятно?

– Нет. Просто… Хотел предложить вас подвезти.

– Эм…А разве в России права не получают после восемнадцати?

– Я сдал экзамен и отпраздновал в субботу, – чуть сердито буркнул парень.

– И, похоже, получил в подарок машину, – восхитилась я как можно мягче.

– Считаете меня мажором? – Никита смотрел исподлобья, а я искренне улыбнулась. Эти Арсенские просто прелесть – говорят все что думают даже не пытаясь прикрыться мнимой скромностью или приличиями.

– Считаю, что это хороший способ помириться с отцом.

– Для вас это так важно? – пронзительный взгляд синих глаз.

– Это важно для вас, – последнее слово я выделила, – Спасибо за предложение, Никита. Но меня уже ждет такси.

– Влада Александровна… Я ведь не тупой и понимаю, что я вас не интересую как… никак. Но это не значит, что я не могу интересоваться вами.

Я широко открыла глаза от удивления. А парень уже кивнул самому себе, развернулся и ушел в аудиторию.

Мне оставалось только покачать головой и также пойти в нужную мне сторону.

Глава 15

– У тебя кто-то появился?

Вопрос Митча застал меня врасплох.

Я даже подумала было, что неверно его поняла – в баре в центре Рима было весьма шумно.

Но все было правильно. Потому что Митч пояснил:

– Просто последние три раза, когда ты приезжала, ты в ту же секунду затаскивала меня домой – без права вставать с кровати, а сегодня…

Ну да. А сегодня я лишь закинула вещи, и мы пошли в заведение неподалеку.

– Черт, – я сделала большой глоток коктейля и спрятала лицо в ладонях.

Ругательство относилось вовсе не к тому, что Митч что-то понял. А к тому, что это поняла я.

Похоже, подсознательно я – и моя магия – воспринимали Арсенского как свою пару. Что-то вроде идеального «того самого». Пусть он и был подозреваемым во многих делах, возможным убийцей и самым наглым представителем мужского пола из всех, что я когда-либо встречала. И пусть даже в анамнезе у нас был всего лишь один поцелуй, да и тот довольно странный.

– Расскажешь? – мой друг взял меня за руку.

Я мрачно посмотрела на него:

– Арсенский.

– Тот самый? – брови Митча изумленно взлетели вверх.

– Ты уже успел много о нем узнать?

– Он проходит через мой отдел и в общем-то я знаю, зачем ты приехала. Более того, попросился сопровождать тебя. Ох, Влада и как ты умудрилась…

– Никак. Пока никак, – буркнула я – И, по-хорошему, никак и не должно быть. Но это не просто – он сам весьма… инициативен. А таблетки не помогают.

Я, правда, замялась. Не ошибаюсь ли я на счет инициативности Максима? В пятницу он просто ушел и не объявлялся все выходные. А когда я позвонила сегодня – сообщить, что заболела и не появлюсь на этой неделе в «АрсАрхе» – был удивлен и напряжен, но, опять же, даже не сделал попытки предложить свою помощь. Апельсинов, например.

Я застонала. Дура.

– Если твоя суть отозвалась на него, то никакие таблетки не помогут, – как ни в чем не бывало, Митч продолжил разговор.

Уставилась на мужчину:

– Только не говори, что ты веришь во весь этот бред про «истинные пары».

– Бред не бред, но, по исследованиям, некоторые маги действительно подходят друг другу больше, чем другие. Потомство и все такое, – он подмигнул мне, а я возмущенно зашипела.

– Надеюсь, это не та история, что я теперь всю жизнь даже не посмотрю в сторону других мужчин?

– А что тебя смущает?

– Издеваешься? Мало того, что на данный момент это самый неподходящий вариант, так еще и не зависимо от результатов расследования он…

– Обидится? – глаза друга смеялись, а вот мне было не до смеха.

Взбесится. Разозлится. Или что хуже.

Я махнула рукой.

– Давай лучше решим, что мы делаем дальше. Мне дали на этот момент почти полную свободу.

– Как на счет того, чтобы прийти в ту лавку, как посетители? Уверен, ты многое поймешь, просто оказавшись внутри, тем более, сама говорила – план ты изучила достаточно подробно.

Я кивнула.

– Хорошо. С утра этим и займемся. А теперь давай еще по коктейлю и спать – выходные у меня были такие, что теперь всю неделю отдыхать хочется.

– Просто спать? – Митч преувеличенно жалостливо посмотрел на меня. Я покачала головой. У меня никогда не было необходимости считывать его эмоции специально – симпатия, нежность, радость от общения и оптимизм, исходившие от этого парня, окутывали меня каждый раз, стоило мне его увидеть.

– Паяц. Просто спать. Не будем портить мне карму – вдруг за отказ от истинной пары у судьбы особое наказание.

* * *

Из спального района Тестачио, где жил Митч, до исторического цен-тра можно было дойти пешком. Мы не спеша прогуливались в нужную нам сторону, пока я вдыхала запах Рима. Вдыхала как простой человек, снова проникаясь любимыми запахами, цветами и узорами: днем этот город был похож на декорации – так эффектно, так ярко и открыточно выглядят все достопримечательности, узкие улочки и маленькие площади.

Прошлое в настоящем, сама история. Когда Рим и Афины бились за право проведения Олимпиады на своей территории, выиграли Афины. На что мэр Рима сказал: «Ничего, Рим подождет. Что такое для Рима тысяча лет?»

Я обожала эту шутку, которая вовсе и не была шуткой.

– Вот эта улица.

Друг сверился с телефоном, и мы присели на бордюр, закуривая. Ничего особенного, просто парочка туристов в поисках интересных мест.

Вместе с сигаретным дымом я втянула остаточные эмоции простран-ства. Радость, предвкушение, печаль, ревность, симпатия, вожделение, зависть, страх, неприязнь. Обычная улица.

Что ж, даже если здесь творились темные дела, то не в последние дни и не в открытую.

Мы встали, прошли немного и толкнули нужную дверь. Колокольчик приветливо звякнул.

Продавец глянул из-за прилавка, улыбнулся нам и сказал привычное приветствие, не более того – на платежеспособных покупателей мы похожи не были. А ведь в магазинчике было за что платить – назвав это место «лавочкой» Максим слукавил.

Картины, старинные драгоценностей, несколько потрясающих, грамотно отреставрированных предметов мебели. Каждый со своей историей. Я настолько погрузилась в их прошлое, что просто потерялась в пространстве и времени.

– Нравится что-то? – вырвал меня в настоящее вопрос Митча.

Я покачала головой и чуть виновато улыбнулась продавцу. Мы говорили на английском – и нас должны были понять.

В лавке было все чисто. В её обозримом пространстве. Остальное было экранировано – я это и ожидала. Но на полках лежали и стояли совершенно замечательные и душевные вещи – будь я коллекционером скупила бы здесь всё…

Стоп.

Я чуть нахмурилась, но постаралась не показать своего волнения.

Снова осмотрела пространство – довольно небольшому, на самом деле. Мысленно прошлась по всем вещам, погладила пузатый комод, приложила к груди несколько ожерелий.

В том то и дело. Всё, что находилось здесь было душевным. Пропитанным положительными эмоциями и светлыми моментами жизни прошлых владельцев.

Так не бывает.

В любом антикварном магазине, на блошином рынке, в музеях были вещи с отрицательной энергетикой. Обагренные кровью. Созданные завистливыми руками. Украденные алчными людьми. Но не здесь.

Почему?

Додумать я не успела, потому что в меня вдруг потоком хлынуло ощущение стремительности, хищного движения и хмурой сосредоточенности.

Я в панике посмотрела на Митча и произнесла одними губами:

– Арсенский.

Метрах в десяти от магазина.

В голове за долю секунды пронеслись вопросы, основной из которых был в том, как Комитет мог упустить его прилет? Меня бы поставили в известность, и мы не подставились так глупо. А может, он следил за мной?

Решение созрело тоже быстро.

– Сделай вид, что не знаешь меня, – прошипела я другу, и тот одним движением схватил с полки какую-то штуковину и подскочил к удивленному продавцу.

Его коэффициента и амулетов, что всегда были с нами в минимальном наборе, должно было хватить, чтобы убедить итальянца в том, что мы пришли порознь. И вообще он уже давно стоит и общается с Митчем на тему чудесной резной шкатулки.

Я отошла к противоположной стене и принялась с преувеличенным вниманием рассматривать картины. А когда колокольчик звякнул, совершенно спокойно повернулась, чтобы тут же подпрыгнуть на месте, уставившись на Арсенского будто в удивлении и смущении.

Мужчина был в черных очках, узких брюках и распахнутом пиджаке, под которым виднелась белоснежная рубашка с расстегнутым воротом. Очень по итальянски. И мне не нужно было видеть его глаза, чтобы почувствовать эмоции, которые им завладели.

Шок, недоверие, подозрение, недоумение, злость.

Максим только мельком взглянул на разговаривающих возле стойки мужчины и резко подошел ко мне:

– Влада. Черт возьми, что происходит? Что ты здесь делаешь?

Он содрал очки и впился взглядом в мое лицо.

Я почувствовала, что вся заливаюсь краской от адреналина. Сердце пульсировало где-то в горле. Мне нужно было отвечать и говорить я могла только правду или приближено к ней.

Потому что меня, похоже, активно читали.

– Я… я приехала ради тебя. И сейчас все объясню…

– Уж будь добра. Потому что после твоего звонка я чувствовал себя последней скотиной, что не могу вырваться с работы и помочь, а ты, как оказалось, и не болеешь вовсе…

Несмотря на весь кошмар сложившейся ситуации, меня затопила волна тепла.

Значит, все-таки апельсины.

Но надо объясняться и придется рискнуть.

Я стиснула руки и начала нерешительно:

– Кажется, я поступила глупо и опрометчиво…Понимаешь, мне за-хотелось побольше уделить времени второй работе, а потом я говорила с Никитой и он сказал про тебя… Рим и все такое, – я подбирала слова максимально тщательно. С Никитой наши люди успели бы поработать – ох прости меня, Никита, – но если его сын вчера еще не был в курсе этой поездки, я основательно попаду, – В общем, вместо того, чтобы идти в «АрсАрх», я прилетела сюда и нашла эту лавочку. Она очаровательна, – закончила с беспомощной улыбкой и снова посмотрела на Арсенского. Тот продолжал буравить меня взглядом. Его глаза потемнели и будто затянули меня в черную дыру, из которой вряд ли можно было вырваться без потерь.

– Если бы я не проверил твою биографию, подумал бы, что ты по-дослана конкурентами, – прошипел Арсенский. Ага, над моей биографией точно работали лучшие специалисты, – И тем не менее. Влада, ответь, ты связана с моими врагами? Или пытаешься навредить мне?

Меня препарировали и раскладывали по полочкам. Отвратительное чувство, но я осознанно не ставила блок. Лишь только пошире открыла глаза:

– Нет.

И это было правдой. Комитет не был врагом магам и не пытался навредить кому-либо – мы лишь старались уберечь остальных от этого вреда.

Мужчино ощутимо расслабился. Если раньше он звенел, как натянутая струна, то теперь сделался мягким, что резиновая лента – гибкая, но умеющая очень больно ударить.

– Так зачем ты здесь, Влада?

Я сжала кулаки.

Надо решаться.

Скажу ерунду – не поверит, и можно считать задание проваленным. Отвечу максимально верно – подпишу себе немного иной приговор. Во мне боролось тело и мозг, душа и магия. Моя внутренняя суть тянулась к Максиму, забивая все разумные мысли и волю. Мое чувство долга отрицало даже малейшее влечение. А ведь были еще мораль и опыт, которые просто кричали о неправильности нашего поведения.

Но бросить все на пол пути? Не мой вариант.

Похоже, Арсенский почувствовал мое смятение, но счел причиной нечто совсем другое.

А я облизала губы и потупилась. Платить по счетам я буду потом, но сейчас сделаю так, как умею.