Улыбайся

Руслан, не отрывая взгляда от бездыханного тела Джея, шепчет:

– Ви всегда заботился о других больше, чем о себе… – Он закрывает лицо ладонями, пытаясь сдержать слёзы.

Лео с трудом сглатывает комок в горле, изо всех сил стараясь не дать волю эмоциям.

Осторожно отстранив от себя Аню, Руслан бросается к двери:

– Я вернусь, посмотрю, может, он ещё жив… Ви никогда так просто не сдавался. Точно. – Он хватает оружие и уже собирается выйти, но его останавливает крепкая хватка руки Лео за предплечье.

Аня в отчаянии хватается за руку Руслана:

– Не смей! – взволнованно кричит она.

Руслан мотает головой:

– Мы просто так оставим его там? Что с вами случилось? Каждый думает только о своей шкуре!

Он непонимающе оглядывает нас.

– Он мёртв, – выдыхаю я. – Он был мёртв уже в первую минуту. Его зрачки… Эта тварь вцепилась ему в артерию. Как ты думаешь, сколько человек проживёт с перерезанной артерией и такой потерей крови? Тварь забрала его жизнь. Он мёртв… Мёртв… Мёртв… Хочешь и сам погибнуть? Вперёд! Эта мразь очень быстрая. Не думаю, что у тебя есть шанс. Ты останешься на парковке, точно так же. Подумай о ней, – я киваю в сторону Ани.

Непонятные слова сами вырываются из моего рта. Это говорю не я. Кто же тогда? Неужели всё это копилось во мне всё это время? Откуда?

Глубокое негодование охватывает всех присутствующих.

Харитон снова заводит машину и, резко набирая скорость, мчится по шоссе, не давая Руслану времени на раздумья, не останавливаясь больше ни на секунду.

Остальные члены группы безвольно облокачиваются о стенки. Аня тут же обнимает Руслана, пытаясь унять охватившее её волнение.

Я тихо прислоняюсь к стенке и опускаю глаза в пол. Снова касаюсь плеча Лео, снова чувствую жар его кожи. Он ничего не может сказать, и сейчас не время выводить буквы в блокноте. Он просто молчит и смотрит на плакат, смотрит в своё будущее, которое никогда не должно было включать такие ужасные события.

Зайчик вышел погулять

Мы ехали второй час. Стрелки часов отмерили три часа дня. После всего случившегося никто так и не смог произнести ни слова. Джей по-прежнему лежал без сознания. Аня, прижавшись к Руслану, продолжала тихо всхлипывать. Провести с ребятами столько времени – всё равно что прожить полжизни. Теперь она не в силах отпустить хотя бы одного из них. Каждый из нас в эту самую минуту погрузился в свои мрачные мысли.

Руслан мертвым взглядом смотрел в пустоту, нервно теребя пальцами левой руки ткань своей рубашки. Лео, закрыв глаза, вжался спиной в стенку.

В воздухе витала атмосфера траура, тяжёлая скорбь окутывала всех нас. Там, на парковке, осталось тело Ви. Вряд ли он превратился в зомби – они слишком долго были голодными. Не похоронить, не оплакать…

Его улыбка, его забавные рожицы – всё это навсегда осталось в прошлом. Его взгляд навсегда запечатлелся в моей памяти, и теперь во снах я часто буду видеть его, чтобы просто попрощаться.

Звездный мальчик, который так и не достиг вершины олимпа.

Я мотаю головой и, аккуратно перебравшись через ноги Лео, перемещаюсь на соседнее сиденье рядом с Харитоном. Он внимательно следит за дорогой сквозь узкую прорезь для глаз. В этой машине нельзя просто сесть и любоваться пейзажем за окном – только смотреть в пустоту, в тёмные глубины автомобильного стекла, обитого металлом с обратной стороны.

– Куда мы едем? – тихо спросила я.

– Подальше отсюда. На север. Мы найдём безопасное место. И больше никто не умрёт, – ответил Харитон.

– Ты знаешь дорогу?

– Я изучил карту. Спутники работают, нам нужно только найти навигатор. А там разберёмся.

Он ненадолго повернулся ко мне, и я заметила его уставший взгляд. Серые мешки под глазами и опущенные уголки губ – всё случившееся оставило свой след на его лице.

Точно, они ведь всю ночь просидели с Русланом на дежурстве, а теперь ему снова вести машину в этой гнетущей тишине и мрачной обстановке.

– Ты устал! У тебя измождённый вид, – прямо сказала я. – Тебе нужно отдохнуть. Кто-нибудь ещё умеет водить машину?

Харитон цокнул языком, словно иронизируя над моими словами.

– Лео и Джей, – ответил он. – Один без сознания, Лео едва может пошевелить правой рукой.

Я замолчала, понимая, что он прав.

– По этой дороге, если свернуть немного влево, через пару часов будет дом Женьки, – продолжил Харитон. – Когда телефонная связь ещё работала, последний звонок был оттуда. Я хочу проверить. Возможно, там кто-то есть. У его отца в машине есть навигатор – достаточно мощный, чтобы работать даже в таких условиях. Надеюсь, они эвакуировались, и дом будет пуст…

– Надеюсь, – это всё, что я смогла выдавить из себя.

В салоне снова повисла тяжёлая тишина. Каждый из нас погрузился в свои мысли, пытаясь справиться с болью утраты и страхом перед неизвестностью. Машина монотонно шуршала шинами по асфальту, унося нас всё дальше от места трагедии, но воспоминания о случившемся продолжали терзать душу, словно острые когти хищника.

Я украдкой взглянула на остальных: Аня всё ещё тихо стонала, прижавшись к Руслану; Джей по-прежнему не приходил в себя; Лео, казалось, погрузился в какое-то странное оцепенение. Только Харитон оставался внешне спокойным, хотя усталость выдавали его глаза и напряжённые плечи.

Дорога впереди казалась бесконечной, а будущее – туманным и пугающим. Но мы должны были двигаться вперёд, несмотря ни на что. Ради тех, кто остался жив, ради надежды на лучшее будущее.

***

Машина плавно притормаживает.

– Мы на месте, – негромко произносит Харитон, обводя взглядом салон автомобиля. – Надо сходить за навигатором. Ещё нужен бензин.

– Я с тобой, – оживляется Руслан.

Задремавшая у него на плече Аня вздрагивает. Парень нежно заправляет выбившийся локон за её ухо, пока она всё ещё крепко сжимает его ладонь.

– Аня, вы останетесь с Лео и Джеем, – успокаивает Руслан. – Мы быстро!

Девушка нехотя разжимает пальцы, отпуская его руку.

– Попробуйте привести Джея в сознание, мне не нравится его состояние, – с тревогой добавляет Харитон. – Мы скоро.

Лео просто смотрит на нас, не в силах выразить свои мысли. Он может только остаться в машине, прислонившись к стене.

Парни поспешно берут оружие и, задвинув дверь купе, выходят наружу. На улице нещадно палит солнце. Сухой поток воздуха тут же врывается в машину, где до этого работал кондиционер. Машина действительно оборудована более чем надёжно.

Дверь остаётся открытой. Лео одной рукой тут же подтягивает к себе оружие, направляя ствол перед собой. Я спешу сделать то же самое.

– Я боюсь стрелять, – признаётся Аня, придвигаясь ближе к Джею и проверяя пульс на его шее. – Всегда боялась. Один раз в наше кафе ворвался грабитель, направил оружие на одну из официанток. Было так страшно – он угрожал убить её, требуя выполнить его условия. Полиция приехала быстро, и им пришлось застрелить его прямо у нас на глазах. Столько крови было… Чёртова человеческая алчность.

Девушка снова садится на место.

– Так что простите, я не смогу выстрелить! – подытоживает Аня.

Харитон с Русланом уже скрылись в доме. Большой коттедж, наполовину выполненный в традиционном стиле. Кругом мёртвая тишина. Ни души. Ни малейшего шороха ветра.

Если бы Лео мог говорить, я бы спросила его про семью Жени. Бывал ли он здесь когда-нибудь? Как жил этот человек? Каким он был?

Я снова осматриваю здание, пытаясь уловить малейшее движение. Тишина давит на уши, а тревога нарастает с каждой секундой. Где-то там, внутри дома, наши друзья, и я молюсь, чтобы эта вылазка оказалась безопасной.

Справа от дома виднелась детская площадка, огороженная высоким забором. Сквозь ограждение проглядывали лишь створки и перекладины качелей, а также разноцветный флигель, прикреплённый к детской горке. Интересно, были ли у Жени племянники? Или, может, это площадка, где он сам играл в детстве? Столько вопросов – и ни одного ответа…

А вдруг в доме зомби? Нет, сейчас день, вряд ли они прячутся внутри. Но та тварь на парковке появилась именно днём!

Качели, до этого момента неподвижные, начинают медленно раскачиваться, издавая скрипучий звук поржавевшей перекладины. Сердце замирает, а потом начинает биться в бешеном ритме.

Я стремительно выскакиваю из машины.

– Лео, останься с ними! – кричу я, пока он пытается меня остановить. Дверь захлопывается за моей спиной.

Передо мной открывается широкий двор с извилистым проходом, ведущим к детской площадке через арку. Качели продолжают скрипеть.

Ветер? Животное? Или зомби? Нужно позвать ребят или всё-таки проверить, в чём дело? Интерес и страх часто идут рука об руку.

Как когда ты покупаешь билет на аттракцион – он вызывает страх, но вместе с тем пробуждает интерес к новым ощущениям. Ты дрожишь перед посадкой, а во время катания испытываешь прилив адреналина, который часто толкает на необдуманные поступки. Однажды почувствовав его, хочется испытать снова. Именно это чувство сейчас бушует в моей душе.

Я снимаю оружие с предохранителя и осматриваю фасад здания. Ноги сами несут меня за поворот.

Что со мной происходит? Я делаю вещи, на которые в нормальной жизни никогда бы не решилась. Не смогла помочь Ви, не смогла выстрелить в ту тварь – больше не допущу таких ошибок.

Зной и жара ещё не успели уничтожить всю растительность вокруг дома. Площадка наполовину зелёная. Разноцветный детский домик с неповреждённой краской навевает воспоминания о беззаботном детстве. Сдувшийся мяч и лопатки для песка всё ещё лежат в песочнице, словно ребёнок только что ушёл по зову родителей.

Перед глазами всплывает мамино лицо: «Мару, иди кушать!» – кричала она из приоткрытого окна. Я бросала игрушки и бежала домой, предвкушая кулинарные шедевры. Воспоминания рассеиваются.

На кованых качелях сказочного дизайна сидит парень, раскачиваясь из стороны в сторону. Он выглядит словно не в себе. Да и кто в такое время может чувствовать себя нормально?

Серая футболка и синие джинсы, аккуратно сидевшие на нём, были безупречно чистыми, словно он только что их надел. Каждая складка на ткани казалась идеально выглаженной, а волосы, словно шёлковые нити, плавно обрамляли его лицо, ложась прядь к пряди на макушке. В его облике было что-то неестественное, будто время здесь остановилось.

Он продолжал управлять качелями, сидя ко мне спиной. Его пальцы, длинные и изящные, крепко обвивали ржавые цепи, на которых было закреплено скрипучее сиденье, а взгляд, отрешённый и пустой, был направлен в бездонное небо. Вокруг царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь монотонным поскрипыванием старой конструкции.

Безысходное состояние человека, одинокого в этом заброшенном мире. Состояние, которое пару дней назад полностью овладело и мной. Оно было таким же удушающим, как тяжёлый воздух этого забытого богом места.

«Он жив, хозяин этого дома жив! Мы наконец-то нашли его», – пронеслось в моей голове. Опустив оружие, я сделала осторожный шаг вперёд, стараясь не выдать своего волнения.

– Женя? – хрипло произнесла я, и под ногами предательски хрустнула сухая ветка.

Парень слегка повернул голову вбок, его лицо оставалось непроницаемым.

– Ты жив? – почти прокричала я, чувствуя, как голос дрожит от волнения. – Тебя ищет Харитон! – совершенно искренне засуетилась я, пытаясь скрыть свой страх.

Он резко затормозил ногами о землю, качели с протяжным скрипом остановились. Я обежала их, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Парень резко встал, его движения были механическими, лишёнными жизни.

Я натянуто улыбнулась, пытаясь выглядеть дружелюбно. Может быть, кто-то действительно способен качаться на качелях в этом постапокалиптическом кошмаре? Может, у кого-то действительно железные нервы и низкий порог страха?

В моём мире раньше всё было розовым и пушистым, и даже окружающие события не сразу донесли до меня всю горечь происходящего. Лишь в тот момент, когда я выстрелила в отца, только тогда «розовые очки» с моего лица слетели. И я вновь начала думать… Стала осознавать.

Парень тяжело дышал, его грудь вздымалась с трудом. Белок его глаз был окрашен красным, словно кто-то разлил кровь по белизне, зрачки обесцветились, превратившись в пустые чёрные дыры. Процессы, охватившие его организм, остановить уже было невозможно. Он смотрел на меня голодными глазами, зрачки которых видели лишь кровь, текущую по моим венам, мясо и мозги – плоть, которую никто не в силах был заменить из живых существ.

Когда-то он был человеком, он улыбался с экрана и пел. Ему рукоплескали тысячи фанатов, и в его глазах светился запал. Сейчас это лишь оболочка с вирусом, который управляет им через невидимый пульт.

И чего я ожидала увидеть? Раскачивающегося довольного парня? Глупая, я и правда не дорожу жизнью!

Я медленно попятилась назад, чувствуя, как страх сковывает мои движения. Женя внезапно издаёт глухой рык и бросается на меня. Я взрываюсь в бешеном крике, пытаясь нащупать оружие. Пятка спотыкается об так неудачно расположившийся камень, и я лечу спиной о землю.

Секунду – и затылок пронзает острая боль, я прикусываю язык, затем резкая боль в виске, кровь пульсирует в венах, дыхание прерывается, и вот уже я не нахожусь в этом мире. Словно падая в бездну, слышу где-то далеко раздавшийся выстрел, но мне уже всё равно…

Тело – это лишь сосуд для души. И душа его покидает…

– Папа, мама, – рыдая, бегу я, раскинув руки в стороны, – я скучала. Больше никогда, никогда не бросайте меня!

В прошлое

Мне было всего шесть лет, когда этот человек похитил меня ради шантажа. Павел – мужчина с тяжёлым характером, дерзкий и нагловатый, одержимый страстью к женской красоте и крепким алкогольным напиткам. Его внешность – короткая стрижка с выбритыми висками, характерная вздёрнутая правая бровь и периодически появляющийся бандитский оскал – красноречиво свидетельствовала о его богатом криминальном прошлом.

Этот человек, живущий по своим воровским понятиям и верящий в преступный кодекс, не знал, что такое благородство и честность. После отсидки он и не думал становиться на праведный путь. Мой отец вёл его дело, и, если бы преступление удалось замять, он обещал отпустить меня. О моём похищении знал только отец – если бы он обратился в органы, Павел угрожал тут же убить меня. Отец молчал, ведь для решения дела требовалось время, а я тем временем познавала все ужасы преступного мира.

– Жрать будешь? – бросил мне мужчина, помешивая половником разбухшие макароны в кастрюле.

Шестилетний ребёнок, привыкший к утренней каше с фруктами и клубничному молоку, не вызывал у Павла никаких родительских чувств. Бандит вывалил макароны в дуршлаг, немного потряс им и снова вернул в кастрюлю. Затем ножом открыл банку тушёнки и добавил её к макаронам. Небрежно смешав всё между собой, он с громким звуком шмякнул содержимое половника на пластиковую тарелку.

– Запомни, в будущем бабы становятся либо шлюхами, либо стервами, – бросил он, бесцеремонно придвинув ко мне тарелку. – Ешь!

Я сжала губы, сдерживая слёзы, готовые вырваться из моих глаз.

– Не будешь есть – сдохнешь с голоду! – наклонился ко мне бандит.

– Не хочу, не буду! – выдавила я.

– Я вот рос с отцом-алкоголиком. Мне было, как и тебе тогда. Когда хотел жрать – жрал чипсы, потому что кроме такой хавки больше ничего не было.

– Поэтому вы стали плохим? – смело спросила я.

Павел слегка засмеялся, почесал затылок и схватил пачку сигарет.

– А с чего ты решила, что я плохой? – вступил в разговор мужчина, глубоко затянувшись подожжённой сигаретой.

– Вы плохой. Вы воруете, бьёте людей. Это плохо. Обижаете моего папу. Может, из-за вас уже кто-то умер, вы преступник и должны сидеть в тюрьме.

– А твой папа работает на дядей, которые намного хуже меня. Они сажают в тюрьму бедных, не способных защитить себя людей, а богатым с деньгами прикрывают задницы.

Я сдвинула брови и отвернулась.

– Ешь, – чуть сменив тон, пробурчал мужчина, снова придвинув ко мне макароны. – Я в детстве часто ел такое, и это не помешало мне вырасти здоровым и красивым.

Он снова затянулся сигаретой, устремив взгляд в пустоту. Я несмело взяла ложку и, пристально осмотрев содержимое тарелки, положила макароны в рот. В животе бурчало, и выхода у меня не было – есть, чтобы выжить. Ну, и, наверное, если он дожил до таких лет, питаясь такой едой, думаю, и я не умру.

Боковым зрением я заметила лёгкую ухмылку на лице бандита, в его глазах отразился таинственный блеск. Казалось, что это был волк из сказки, но он не собирался меня есть. В этот момент что-то изменилось между нами – словно невидимая нить связала нас, несмотря на всю ненависть и страх, которые я испытывала.

В каждом человеке есть что-то хорошее, в Павле была сила, сила для того, чтобы приспособиться к любым условиям.

***

Голова раскалывалась, словно кто-то пытался расколоть её молотком. В затылке пульсировала тупая боль, отдавая в виски. «Опять перепил вчера», – пронеслось в голове. Воспоминания о вчерашнем вечере были смутными, размытыми, как старая фотография. В ушах звенели голоса, а перед глазами всё плыло.

С трудом приподнявшись, я попытался сфокусировать взгляд. Салон автомобиля. Полумрак. Я лежал на полу, а вокруг меня суетились какие-то люди. Рядом скорчился парнишка, обхвативший себя за рёбра, словно пытаясь унять боль. Ещё один парень, девушка с идеально очерченными бровями и собранными в конский хвост волосами. У стены сидел ещё один, с таким выражением лица, будто его всю жизнь преследовали неудачи. Водитель сосредоточенно смотрел на дорогу.

«Что за компания?» – промелькнуло в голове.

– Мару? – склонилась надо мной девушка с хвостом.

Я медленно обвёл её взглядом, отмечая каждую деталь. Идеальные брови, конский хвост, изящная фигура.

– Ты в порядке? – подал голос худощавый парень с болезненным выражением лица.

– Мару, – прохрипел я, – Новое прозвище? Что за дела?

У парня с болезненным видом округлились глаза.

– Мару, что с тобой? На тебя напал зомби, это был Женя. Харитон вовремя подоспел и выстрелил в него. Отступившись, ты сильно ударилась головой. Ты была без сознания пару часов. У тебя что-то болит?

Не сдержав ироничного смешка, я оглядел этих странных людей.

– Так, стоп. Мару? Кто это? Напали на меня? Мелкий, а? Где манеры? Я Пашка. Для мужиков – «братан», для милых дам – «дорогуша». Понятно?

Машина резко затормозила, и с водительского сиденья свесился довольно привлекательный парень.

– Что?! – протянул он с явным раздражением.

– Водила, есть проблемы? – впился я в него взглядом, тем самым взглядом, который не раз спасал меня из передряг. – Поехали.

– Эй, – схватила меня за плечи девушка, – Ты Мару. Студентка медицинского института. Тебе 20 лет. Тебя спас Харитон. Тот, что за рулём. Улицы кишат зомби, и мы спасаемся от них. Это Джей, Руслан и Лео, – она указала на парней. – И ты помогаешь нам.

– Опять Мару! Какого хрена! Тебе доказать, что я мужик? – я обхватил девчонку за грудь, отметив её молодость и стройность.

У мелкого отвисла челюсть, он бросился ко мне, загораживая девушку.

– Мару, ты в своём уме? – причитала с хвостом, но даже не попыталась дать мне пощёчину.

Коренастый темноволосый парень метнулся к портфелю и начал в нём рыться.

«Пришить меня хочет?» – пронеслось в голове.

– Эй, полегче там, что ищешь! – бросился я к парню, прижав его к стенке и пытаясь сделать удушающий захват. Остерегаясь, я поглядывал на «грустного».

Какого чёрта я так нервничаю? Может, они банда молодых маньяков? Может, они едят человечину? В моём положении лучше вести себя тихо. Но что-то здесь явно не так. Слишком много нестыковок. И эта амнезия… Слишком подозрительно.

– Сверну ему шею, – предупредил я, мелкий даже не сопротивлялся.

Молчаливый кидается ко мне, придвинув зеркало вплотную к моему лицу.

– И что? – спрашиваю я, не переводя взгляда. Озадаченно перевожу взор на отражение – молодёжь настороженно следит за моей реакцией.

В зеркале на меня смотрит девушка с широко раскрытыми глазами: карие глаза, алые пухлые губы, изогнутые в удивлении брови, слегка загорелая кожа, длинные чёрные ресницы, придающие ей ещё более женственный и притягательный вид. Милое создание, которое не может не привлекать внимание. Дыхание перехватило.

Этот взгляд… Он так знаком мне, знаком с тех самых пор, как в меня выстрелили в переходе.

– Твою же мать, – вырывается у меня единственное слово, – Я девка?

Как такое возможно? Где тот мужик, которого все знали? Куда он делся?

Мир вокруг словно замер, ожидая моего следующего шага. Но я не мог пошевелиться, не мог поверить в то, что видел в зеркале. Всё тело будто парализовало от шока.

– Да, – тихо отвечает девушка с конским хвостом, – Ты всегда была ею. Просто не помнишь.

Воспоминания

Я резко выпускаю из рук шею «мелкого» и, с трудом удерживая равновесие, падаю на сиденье между темноволосым парнем и девушкой с пышным хвостом, который словно огненный факел развевался при каждом её движении. Мои пальцы судорожно впиваются в длинные, почти до пояса, волосы, которые сейчас кажутся чужими.

В памяти вспыхивает тот самый взгляд – холодный, пронизывающий до глубины души. Это она, та самая девчонка, что когда-то поставила меня на место, доказав, что моя жизнь не стоит и гроша по сравнению с жизнью любого живого существа, даже маленького муравья.

– И давно я стала такой? – мой голос дрожит, пока я осматриваю своё непривычное отражение: хрупкое тело, тонкие руки, непривычные изгибы фигуры.

– Это случилось всего пару часов назад, перед нами была Мару! – протяжно произносит «мелкий», его голос полон недоумения. – Как такое вообще возможно? Это нервный срыв? Раздвоение личности? Может, шизофрения?

Я резко толкаю в бок темноволосого парня, его напряжённая поза говорит о многом.

– Я что, чья-то девушка, сестра? – мой вопрос повисает в воздухе.

Он лишь пожимает плечами и указывает на свой рот, словно извиняясь.

В салоне царит гробовая тишина, все пребывают в состоянии шока, не в силах поверить в происходящее.

– Лео потерял голос! – добавляет девушка с хвостом, её глаза полны тревоги. – Он не может говорить.

– Немой, значит? Отличное прозвище! Буду звать тебя так! – я пытаюсь разрядить обстановку, но мой сарказм лишь усиливает напряжение.

Темноволосый недовольно скалит зубы, его взгляд полон раздражения.

– Ты бы попридержала язык, новый Павел, – вмешивается парень с пораненными рёбрами, его голос звучит твёрдо и уверенно. – Мы не хотим причинять вреда Мару, поэтому тебе придётся вести себя прилично и как можно скорее вернуть хозяина этого тела.

Его слова повисают в воздухе, словно тяжёлый туман, окутывая всех присутствующих ощущением неизбежности и тревоги. Никто не знает, что произойдёт дальше, но одно ясно наверняка – эта история только начинается.

– Чертовщина какая-то! – оглядывает меня водила, – Мару, очнись…

– А, вот и хахаль мой? Только это всё теперь моё, – язвлю я в своей манере, уцепившись руками за грудь не моего тела.

– Я слышал о таком, – внезапно начал мелкий словно меня тут нет, – Такое бывает, когда человек испытал шок, как Лео, или что-то истощило его эмоционально, тогда возникает новая личность, чаще всего в корне отличающаяся от оригинала. Мару ведь ранее хотела покончить с собой, значит эмоционально была подавлена.

– Эй, я тут! – воскликнул я, всё ещё не веря своим глазам. Я в теле девчонки, нет, не просто девчонки – той самой подросшей девчонки, из-за которой мне пришлось словить пулю в переходе на Десятой улице. Воспоминания нахлынули волной, заставляя сердце биться чаще.

– Как вернуть Мару? – обратился водитель к мелкому, его голос звучал напряжённо.

– Не знаю, – пожал плечами тот, словно это его никак не касалось.

– Ау, это вы у меня спрашиваете? – вздёрнув бровь, я уставился на водителя. – Может, я хочу жить, и мне плевать, в каком я теле! Может, это просто сон?

Темноволосый, которого, как я теперь знал, звали Лео, начал быстро что-то писать на листе бумаги. Скрыв написанное от моих глаз, он показал записку водителю.

– Эй, немой, что там у тебя? – я злился, но сдерживал себя, понимая, что нападение на одного из них сейчас было бы глупостью.

Водитель кивнул, соглашаясь с тем, что написал Лео.

– Мару ваша хотела свести счёты с жизнью, поэтому появился я… – вырвалось у меня. – Значит, здесь я неспроста.

Но не успел я закончить фразу, как молодёжь накинулась на меня, словно стая голодных собак. Они ловко завели мои хрупкие руки за спину и быстро связали их какой-то тряпкой. Боже, и почему эти женщины вечно хотят похудеть – никаких сил ведь нет!

Я пытался вырваться, но сильные руки водителя и мелкого не давали мне и шанса. В прошлом теле я отлично владел тхэквондо, но сейчас все навыки были бесследно утеряны, оставив от меня лишь мой гонор и характер.