Инерция во времени

– Она ожидает встречи с тобой…

– «Она»? – удивилась я и покосилась на вожака, превосходившего своей массивностью других в стае. Мне становилось интересным разобраться, почему же этот найт отличался от остальных и в чем же заключалась его особенность, ведь, согласно рассказам в Академии, они лишались разумности так таковой. Так или иначе, его адресованное мне сообщение оборвало меня от чередующего потока мыслей.

– Она не произносит своего имени, – с неестественным бульканьем в горле сознался главарь, параллельно изучая каждого из наблюдателей, застывших от того, что им приходилось видеть.

Резко остановившийся взгляд разумного стригоя на моей подруге сотворил во мне буйное рвение отвлечь его любой ценой. Я должна была выдержать лучший момент для этого. Но страх того, что Нии могли навредить из-за моего промедления, тут же взял надо мной верх. Определив для себя тактику, я с силой опрокинула этого найта на спину. На это потребовалось потратить уйму сил, оттого я не успела отреагировать на внезапно набросившегося с боку другого чудовища, который всячески пытался впиться в мое лицо.

Со всем бесстрашием я боролась с существом всеми физическими возможностями. Этого было мало. Вампир безжалостно пускал в ход когти и кулаки. Собрав свою злость воедино, я оттолкнула его от себя, как вдруг третий набросился на меня со спины. Я кроваво разорвала на мелкие частицы последнего энтузиаста и скривилась от вновь раздавшегося запаха гнили. Уцелевший стригой размахнулся и больно зацепил мое лицо, инертно повернувшееся по ходу движения удара. Глубокое жгучее жжение раздалось на моей щеке онемевающей пылкостью. Я бегло взглянула на свою одежду, постепенно возвращая контроль над собой. В подобных ситуациях я никогда не могла быть уверена точно, какое поведение меня настигнет. Страх и легкая дезориентация ситуационно придали мне поразительную ловкость, с которой я смогла лихо избавиться и от того вампира, вставшего у меня на пути.

Мне нужна было прийти в себя. С невыносимо головокружительной одышкой мое тело судорожно навалилось на ближайшее могильное ограждение. Я была близка к тому, чтобы выбиться из сил. Осознав, что именно приняла за свою опору, я резко отпрянула от серого металлического ограждения. Главарь пропал из виду. То, что я сделала, оказалось недостаточным. Своими действиями я только спровоцировала стаю, из-за чего она жестоко набросилась на компанию подростков. Их число преувеличивало нас. С разных сторон раздавались многочисленные крики. Среди этого безумия я искала Нию. Только ее. Самое главное в тот момент было не потерять подругу.

– Аня! – послышалось в стороне лесопарковой рощи.

Вокруг меня все происходило в безутешном движении. Казалось, даже ветки приобретали подвижное состояние. Я панически вбирала воздух, будто сходила с ума от безысходности и накаляющегося неимоверного страха потерять контроль над ситуацией. Сознание затуманилось. Тошнота подступила некстати.

– АНЯ ПОМОГИ!! – снова поймал мой слух звонкий голосок подруги, и удачное стечение обстоятельств позволило моему вниманию заметить светловолосую Нию, бежавшую по кладбищу от полумертвеца.

Я мгновенно перенеслась к месту, откуда глядела в спину здорового падальщика. Ступив на рыхлую землю, я восприняла, как моя кожа снова похолодела, мерзкие мысли лезли в голову, как только смотрела на различные надгробия и интуитивно оборачивалась.

– Эй, ты! Стоять! Ну же, иди ко мне! – громко прокричала я, всячески завлекая его внимание к себе. Стригой не видел никого перед собой, кроме моей подруги, и тогда я решилась нанести вновь тот смертельный удар. Ничего не вышло. Я продолжала смотреть вслед бежавшей в слезах Нии и одичавшего вампира, не понимая, что я делала не так. – Тебе нужна я, вампир!

Стригой тучно развернулся ко мне с ярым наливным кровью взглядом. Я резко встрепенулась, с трудом соображая, чем можно было его одолеть, раз моя сверхэнергия на него не подействовала. Повсюду проглядывались голые ветки, выглядывающие могилы и тусклый единственный фонарь, от которого было совершенно мало проку. В этом месте стояла истошная тишина, отчасти рушимая лишь стаями ворон, летавшими у деревьев из-за звериного рыка чудовищ и криков подростков.

Я попятилась назад, абсолютно не понимая, как мне было справиться с ним. Моя и без того порванная жилетка зацепилась за забор с тонкими металлическими острыми наконечниками. Внимание застыло на отломанном металлическом пруте, отбившегося от общего рисунка могильного ограждения. Я с трудом доломала металлический зубец и решительно вооружилась им. Это разозлило падальщика. Громоздкими шагами он побежал прямо на меня. Ния истерично воскликнула, а я со всей силой метнула кусок металла в монстра, позже смотря за тем, как он замертво упал на землю с поврежденной шеей, от которой хлынула темная кровь.

Варетти кинулась ко мне и попыталась привести меня в чувство. Какое-то время я шокировано стояла на месте, анализируя то, что сделала сама. Одно дело – неосторожное стечение обстоятельств, другое – иметь умысел сотворить такое. Я не помню, чтобы в тот момент даже моргала. Нет. Я не отрывала глаз с бездвижного тела, вспоминая случай с Алексом. Адреналин взял надо мной вверх. Я поверхностно начала вбирать воздух ртом, постепенно возвращаясь в реальность с приступом хаотичной истерики. Ния потянула меня за собой прочь от светившихся огней костра. Ноги следовали за ней, но потом я становилась, разжала ее ладони и повернулась к направлению ребят, отголоски которых уже изредка продолжали доноситься до нас.

– Куда ты?! Нет! Бежим!

– Им нужно помочь, – монотонно сказала я, слабо воспринимая свою адекватность. – Кого-то можно еще спасти…

– Поздно! – вцепившись за мою одежду, она задержала меня. – Надо уходить!

– Это все из-за меня. Я справлюсь…

– НЕ СПРАВИШЬСЯ! – с неоценимым криком она продолжила тянуть меня за собой. – Ты же видела, на что они способны?! Они не оставляют в живых НИКОГО! Бежим! Умаляю! Бежим, Аня! Нужно отсюда немедленно уходить!

Я ни разу не видела Нию в таком состоянии. Ей было слишком страшно, что в какой-то момент я поддалась ее велению и побежала по натоптанной тропе, приведшей нас прямиком к широко раскрытым входным воротам. Суетливо я еще оглядывалась назад, смотрела на движущиеся тени у отдалявшегося огня и тяжело воспринимала раздающийся одиноко истошный плачь. Мне было жаль ту компанию. Я действительно хотела их спасти.

– Подожди… – попросила я, когда стала ощущать наплывающую слабость.

Ния вывела нас на дорогу. Я понимала, что она поступала верно и нам не стоило даже замедляться. Только наплывающему самочувствию моих убеждений было недостаточно.

– Нет времени! Они могут учуять нас!

– Остановись… – слабо настаивала я, когда как Ния самоотверженно тащила меня вдоль дороги. Дальше я уже не могла держать себя в сознании.

Темнота. Мое тело значительно охладело. Очнувшись, я стала воспринимать странное давление в голове. Что-то заставило меня вспомнить об Эрии, словно я могла ухватиться за что-то такое, что напомнило мне о ней. Передо мной сидела Ния. Она забилась у фонарного столба, смотрела на меня с напуганном выражением лица и тесно прижимала к груди свои колени. Сделав шаг назад, я потрясла головой, не соображая толком, куда подевались несколько минут из моей памяти.

– Что… что ты делаешь? – спросила я, застав нас неподалеку от того мрачного кладбища. – Почему мы все еще здесь?

Подруга не спешила отвечать, продолжала смотреть на меня с замиранием. Тогда я могла полностью видеть ее сапфировые глаза.

– Ты меня пугаешь, – тихо призналась она и указала пальцем куда-то за меня. – Обернись. Она вновь овладела тобой.

Без малейшей мысли я развернулась назад и увидела несколько бездвижно лежавших стригойских тел. Внутри все отразилось неприятной дрожью, снова сковывающей тело и разум. Я не знала, что было сказать. Дурнота вновь охватила меня от догадки, что с ними могло произойти.

– Ты потеряла сознание… – стала объяснять она за моей спиной, не дожидаясь от меня вопросов. – Они догнали нас. А потом уже была она… Вобрала в себя их энергию как… как энергетический вампир.

Я непроизвольно отпрянула в сторону, нервно хватаясь за голову. Тело снова одеревенело, а горло сковалось от страха, что вновь оказалась в самозабвенном плену элементали. Неожиданно для себя я вспомнила последние слова Эйрана, подтверждавшие его правоту о том, что мы были похожи.

– Прошу, надень амулет, – хрипло простонала подруга, вынудив меня снова повернуться к ней.

В кармане жилетки я нащупала подвеску, покорно достала ее и взглянула на Варетти. Она продолжала сидеть на земле, обнимая колени запачканными в земле и крови руками. Почему-то в тот момент мне не хотелось надевать амулет. Я была вынуждена сделать это. Ради Нии. Она и без того испытала достаточно стресса.

Я вернулась к подруге и осторожно протянула ей свою руку. Варетти не спешила отвечать мне доверием.

– Прости меня, – тихо промолвила я, и тогда Ния не менее осторожно отозвалась на мою помощь, вставая на увязанные в грязи ноги, обнаженные из-за рванного платья.

Я тут же обняла подругу. Она была ледяной и неумолимо дрожала. После того, что сделала Мирена, мне значительно стало лучше, и теперь я могла помочь Нии добраться до портала. Мы не могли пройти мимо контроля тех, кто отслеживал приход учащихся. Среди них не оказалось Эрии. Я понимала, что мне никак не отвертеться от разговора с ней. Мне стало по-настоящему страшно от того, с чем мне пришлось столкнуться в этот день. Своим ранним приходом мы, буквально, подняли весь управляющий состав Академии на уши: начиная от жуткого внешнего вида, заканчивая вызовом коронеров после упоминания о стригоях на Земле. Лишь в середине ночи нам позволили пойти обратно в корпус. Деня был ошеломлен нашим скорым появлением, но держался, чтоб не проронить ни слова. Оставшись вдвоем в пустом жилом корпусе, мне показалось, что мертвая тишина несколько залечивала наши нервные клетки и успокаивала от перенесенного шока. Я бездумно сидела на постели и смотрела за окно, в котором проглядывались краткие картинки того, что было на том кладбище, едва я пыталась сосредоточиться на чем-то другом.

День беспокойно мяукал, напористо извивался, обнюхивал нас со всех сторон и явно растормаживал меня на объяснение.

– Я так устала, – полушепотом сообщила Ния, навалившись всем весом на меня. Взяв на себя двойную нагрузку, я уперлась рукой на кровать. Именно руки не давали мне бессильно рухнуть на мягкое удовольствие. Нужно было многое обдумать.

Утомительно перенаправив взгляд на полусонную подругу, я пронаблюдала за ее умазанными в земле и взлохмаченными волосами, порванным платьем в то время, как на своей щеке неприятно жгла уже обработанная рана от стригойских когтей. Мой изворотливый питомец сумел всунуть свою хорошенькую мордашку мне под полуоткрытую ладонь, зная, что это могло меня расслабить, но я продолжала молчать.

В первые минуты я виновато думала о группе подростков; о том, что в те душераздирающие крики я не помогла им. Я прискорбно молчала, потому что оценивала этот вечер психологически тяжелым испытанием, в котором переоценила свои возможности и не сделала то, что могла бы сделать, если бы прислушалась к себе. Аккуратно уместив подругу на ее постель, я не нашла в себе силы привести свой внешний вид в порядок. Ния крепко спала, а я продолжала бездвижно лежать, наконец, поведав коту все, что со мной произошло.

Я осталась с ощущением беспокойной незавершенности, когда сбежала с Нией от стаи падальщиков. Даже когда мне удалось вздремнуть, казалось, мой сон был поверхностным, и мне снились хаотично рябящие обрывки всего произошедшего в Тренте. Не помню, какие фрагменты были кусочками из памяти, а какие – иллюзией подсознания во сне.

В противоположной стороне от моей кровати до меня доносилось агрессивное рычание моего кота, а в области шеи и груди ощущалось неприятное жжение. Мои пальцы были напряжены. Непонятная боль и постороннее шипение моего питомца усилились, вынуждая меня открыть глаза. В комнате стояла темнота. Мне ничего не удавалось рассмотреть, но чувствовала: что-то странное творилось со мной.

Я спустила ноги на пол и взглянула на кота. Его белая шерстка отлично проглядывалась сквозь темноту. Он не подходил ко мне, стоял на месте весь взъерошенный. Поведение Дени было таким, словно он вновь видел перед собой энергетического вампира. Голова слишком гудела, чтобы отреагировать на что-либо вместе с ним. Выбравшись на балкон, я предстала к свету уличных фонарей и опустила глаза. Верхняя часть моей груди была в царапинах. Их жжение я точно чувствовала и на своей шее. Переведя взгляд на ладони, я обнаружила под ногтями и на подушечках своих пальцев запекшуюся кровь. Волнительно вобрав в себя прохладный воздух, я не достигала свободного дыхания, словно что-то продолжало душить меня. Я поздно стала осознавать, что задыхалась. Без каких-либо колебаний я стянула с себя амулет и прониклась осенней свежестью сегодняшней коронской ночи. Царапины на моей шее начали облегченно рассасываться.

Я выпустила из ладони камень, материализовалась на главной аллее рядом со своим корпусом и насладилась бодрящим прикосновением босых ног на холодной каменной плитке. В воздухе веял аромат переснащенной листвы, сырой земли и влажной каменной кладки. Мне ясно представлялась осень со всеми ее проявлениями. Это было бесподобно. Не думала, что когда-либо застану радость от вполне обыкновенного сезонного явления. Ощущение беззаботности позволило облегченно улыбнуться и издать довольный смех.

Казалось, все, что я ощущала было лишь реалистичным сном, который я видела через призму синего оттенка. Я полностью принимала это, ровно, как и признавала присутствие Мирены со мной. Она часто приходила в мои сновидения. Возможно, потому что именно в них я могла не беспокоиться о последствиях ее деяний. Она не делала того, что мне не нравилось, и уж точно не являлась моим ночным кошмаром.

Ветер вихрями закружился вокруг меня. Я осязала каждое прикосновение воздушного потока, призывавшего меня вернуться в Карицию. Наконец я отпустила от себя всякое беспокойство, проникаясь ощущением вседозволенной свободы.

– Райли… – медленно издал мой голос, и пространство рядом со мной рассеялось.

Мои глаза были закрыты, и я остерегалась открывать их, когда резко восприняла знакомый запах и огненную теплоту тела файра. Вернуться в прежнее эмоциональное состояние рядом с ним означало для меня невероятно многое. Воспитанное мною безразличие к лейту предательски исчезло, выпуская ту чертовскую страсть к нему. Без малейшего сопротивления я впилась в крайне знакомые губы, как и раньше покорно раскрываясь в огненной стихии. Я почувствовала всюду присутствие огня, активно озарившееся пламенным светом. Как и прежде огненная энергия Райли жгуче раздавалась на моей коже, знакомо причиняя увечья, которые быстро уходили посредством регенерации. Это точно не было моим воспоминанием. Все выглядело подобно моему разыгравшемуся воображению, в котором файр вел себя, будто зачарованный. Я довольно улыбнулась, когда наконец открыла глаза и увидела его перед собой. Разгоревшийся всюду огонь отражался в чайных глазах лейта, ясно подтверждающих, что не была им забыта. После этого я резко оказалось у своего корпуса, сидя при слабом фонарном освещении на холодной каменной плитке посреди ночной главной аллеи.

Я кратко проследила за тем, как от моей кожи выделялся видимый теплый пар. Он особо проглядывался от света уличных фонарей. Ветер охлаждающе проскальзывал между моими пальцами, теребил длиннее волосы и отрезвляюще остужал пылающую кожу. Первая дождевая капля, благовидно спустившаяся с неба, жестко ударила меня по макушке. Тогда же до слуха донесся надвигающийся шум бившейся обо все капели. Мой голос раздался громким безумным гоготом, указывая на мое прибывание в странной эйфории. Вскинув голову вверх, я смотрела за тем, как проливной дождь заглушал окружающую видимость рябившей водной вуалью, которая скоро уравняет мое душевное состояние, скрывшейся за маской бездумной радости, охватившей меня столь внезапно, чтобы осознать это.

Помню, как услышала чей-то голос. Я словила взглядом группу найтов из пятого корпуса. Они пытались со мной заговорить, но было слишком шумно из-за бившегося об огромную аллею дождя. Я попросту не воспринимала их действий, одаривая лишь своим томленным вниманием. Приглядевшись ко мне, они оживленно присели на колени и немного склонили головы. Я приподнялась на ноги, принимая их поведение за должное, и продолжила вслушиваться в успокаивающий звук дождя, заполнявшего ранее ночную тишину. Промозглое дуновение ветра гуляло между проливных капель. Моя одежда тяжелела под натиском бесперебойного потока воды. Я полностью промокла, хотя это мало огорчало меня. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что стала слышать еле внятный шепот участников Древнего Круга у себя в голове. Казалось, они обращались, исключительно, к Мирене. Я лишь была жалким свидетелем странного диалога участников Древнего Круга. Затем их эфемерное взаимодействие друг с другом прекратилось. Интуитивно развернувшись к главному учебному зданию, прямо перед собой я застала Эрию. Она угрюмо смотрела на меня, не произнося ни слова, а я лишь иронично склонилась перед ней и беззаботно ударилась в нездоровый смех. Да, на этом закончился мой сон. Он во многом был непонятным, но он мне понравился.

Глава 6. ПРИЗНАНИЕ

В Академии появились новые слухи обо мне после возвращения с Трента. Это значительно подпортило мою репутацию, но хуже всего то, что Эрия пролила свет на мой, отчасти, ясный сон, в котором Мирена так пленительно взяла надо мной верх. Так вот – отрезвляющая новость: все это было не сном.

Я действительно оказалась во власти элементали под формой собственных страстей. Снова. Самое страшное, что мне это понравилось. Даже слишком. Выходит, я по-настоящему была с лейтом в ту ночь, пока директриса не возвратила мое сознание обратно в Академию. Как я сумела оказаться в двух местах одновременно, в голове никак не укладывалось. Сколько же мыслей закрутилось, когда я об этом узнала. Я крайне весомо испытывала вину перед файром, у которого складывалась своя жизнь, учащимися ночных классов, узревшими меня в образе Мирены, Эрией, которая точно не оставит без должного внимания мое поведение, и, наконец, перед самой собой, позволившей всему этому произойти. Порицаний от директрисы было предостаточно, но это ничто по сравнению с тем, что она мне сообщила после. Вряд ли я могла быть к этому готовой…

За свое продолжительное существование Эрии не раз приходилось занимать руководящие посты. Она превосходно создавала порядок во всем, чего только касалось ее видение. Думаю, в этом ей не было равных. За время бесконечного света периода Вигерия потеряла прежнее величие. К этому причастно и внезапное появление «огненной лихорадки», особо масштабно распространившейся на территории государства. Мне не раз приходилось слышать, что ядовитые споры сорняка, значительное вдыхание которого приводило к летальному исходу, было испытываемым биологическим оружием. Но против кого, когда мир уже и так начинал погибать? Неясно. А ясно было то, что предложение нынешнего правящего сообщества Вигерии передать титул управления Эрии было принято ею. Руководство Вигерии оказывается претерпевало не лучшие для себя времена. Эрия не раскрыла мне истинных причин оставить Мировую Академию, но тонко намекнула, что ей было необходимо как можно скорее сгладить происшествие на Земле в день Самайна от излишних догадок и лжи в мою сторону. Средства массовой информации уже вовсю трезвонили о подтверждении мировой коронской спецслужбой присутствие моей энергетики на том кладбище, что еще больше вызвало общественный резонанс. Никому не сдалась моя правда того, чего на самом деле случилось в тот день. Каждый уже успел сделать свои выводы обо всем, включая меня. Такое обстоятельство дел также злило Нию. Ей, как и мне, приходилось время от времени вступать в дискуссии с красноречивой полемикой против «знатоков», убежденных в моей причастности к смертям тех подростков и фривольной игре со стригоями, с которыми я делала, что хотела.

В свою очередь, я не упустила возможности рассказать директрисе о том, что видела странность в поведении заместительницы дневных классов на Земле. Однако и тут Фаривен успела поведать свою историю о той ночи. Она сообщила Эрии, что также встретилась со стригоем, хотя поведение убитого мужчины разнилось с поведением стригоев, на которых нам с Нией довелось наткнуться. Все это показалось мне странным, пока я не узнала еще кое-что о заместительнице: она была человеком. Тут-то я и остепенила свое негодование. Информация об уязвимости Татьяны хорошенько приглушила мою бдительность, и я больше не пыталась увидеть в этой женщине скрытый источник зла. Она же – человек, а таким следует много чего остерегаться на Короне. Возможно, поэтому после временной отставки Эрии от должности директрисы все последующие ограничения в Академии с начала управления Фаривен были направлены исключительно на снижение угрозы видовых и межвидовых конфликтов. Это и неудивительно, ведь заместительница, помимо административного управления дневными классами, занималась преподаванием конфликтологии и смежных ей наук.

Отныне у главных ворот располагалась постоянная охрана, которая четко следовала своему заданию: впускать тех, у кого был специальный допуск. Все видели, как постепенно ограничивалась былая свобода в Мировой Академии. Фаривен сочиняла различные правила, методы работы с учащимися, сидя в кабинете на четвертом этаже директрисы и не заглядывая туда, где мы покорно исполняли предписанные ею требования.

Игнорирование временного руководства к значимости плавного перехода к новому режиму во многом оказывало влияние как на учебный процесс, так и на социальное взаимодействие учащихся, которые радикально подстраивались под иной уклад. Обладатели сверхэнергией негласно вытеснялись из основной массы более человекоподобных медианов, получившее преимущественное положение на территории Академии. Равноправное отношение друг к другу стало отголоском прошлого, отчего учащиеся одной видовой принадлежности объединялись в обособленные группы, отвергавшие другие. Явных проявлений конфликтов на фоне этого не возникало, но каждый из нас чувствовал какую-то неясную враждебность к видовому неравенству. А с приходом зимы Мировая Академия и вовсе потеряла то притягательное ощущение уюта. Немногие осознавали это и еще как-то противостояли воцарившимся устоям.

– Ния! Аня! Срочно спуститесь в холл! – звонко сообщила медиан, входя к нам в комнату и нарушая наше с Нией мирное сосуществование.

Переглянувшись между собой, мы отправились следом за Реннэ́т – изящной фелидой второго разряда факультета социологии. Ее коммуникабельность, в отличие от ее соплеменников, шла Реннэт только на пользу. Она последовала за нами до первого этажа, где внизу нас поджидало целое скопище учениц нашего корпуса. Они теснились в холле, со всей серьезностью вслушиваясь в том, что ведала цифровая плазма. Мы скромно предстали к стоявшей толпе.

– Вы должны это видеть, – предупредила Лира, сидевшая на диване с края. Правда, поняла я это с того лишь момента, когда она заговорила с нами.

Я с интересом направила свой взор на плазму. То, что шло по нему концептуально совпадало с обычными новостями на Земле. Красивая телеведущая с бледной кожей, светлыми волосами и огромными чистыми крыльями, полностью не вмещающимися в экран, вещала своими приятным и привлекательным голосом о том, что неизвестный никому клан стригоев начал нападать на учебные заведения: «…Выжившие очевидцы утверждают, что клан представляет собой группу с постоянно сменяющимся количеством вампиров во главе особого представителя, которому они беспрекословно подчиняются. Так это или нет, выясняют опытные коронеры. Некоторые учащиеся предполагают, что в этом могла быть причастна новая директриса головного института в Ле́вергах, законно доказавшая свою непричастность к нападению. Спустя последующие дни подобный случай повторился уже в соседнем учебном заведении развития магии – Высшая богема. Складывается впечатление, что эти убийцы осознанно выискивают кого-то в учебных заведениях, оставляя после себя жертвы, среди которых, в обоих случаях, это – маги. Направление загадочного клана было выслежено. Дальше предстоит черед Мировой Академии. Оборона самого престижного учебного заведения не допустит, чтобы учащимся грозила настоящая опасность. Мы постоянно следим за свежими новостями, чтобы вы всегда оставались в центре событий…».

Внимание всех быстро сместилось на громкое перешептывание присутствующих. Кто-то убавил звук на плазме, и писклявый голосок среди стоявших со мной девушек испуганно издал:

– Я чувствую, что эти твари однажды будут и здесь!

В комнате настало прискорбное безмолвие, пробуждающее беспокойство в каждой, пребывающей в теплом холле. За окном интенсивно шел первый снег. Тени пушистых объемных хлопьев выглядывали из-под цветных витражей, за которыми сложно было что-то разглядеть, кроме вечернего мрака.