На чужих условиях

– Если ты думаешь, что пришло время – да, давай поговорим.

Алви смотрела на него горящими глазами, облизывала губы, выглядела провокационно.

– Ладно.

– Боже, Алви, прекрати это!

– Что?

Эта паршивка все понимала, но делала вид, что не понимает.

– Это! – Килан отпустил ее руку и растер свое лицо, чувствуя, как голова начинает плыть отдельно от тела. – Когда ты так выросла?

– Все еще не понимаю, о чем ты.

Она издевалась над ним.

– Все ты понимаешь.

– Ты покраснел, Килан.

– Иди ты.

Они немного поговорили о Тайлере – Алви, погрустнев, сказала, что все осталось, как было. Тайлер замкнулся, и они редко говорили в последние дни, так что ничего не изменилось.

– Иногда я думаю, что возможно это конец, – Килану не нравилось смотреть, как тускнеют ее глаза. – В смысле, школьные друзья в большинстве случаев остаются школьными друзьями, так? Ты, Хайди, Энди и Рой – исключение, но в основном редко дружба переживает новый коллектив, новую обстановку, город, страну. Я все еще скучаю по нему, но мне кажется, что, если так пойдет и дальше, то мне придется, не знаю, отпустить его?

– Не спеши так. Дайте друг другу пространство.

– Знаешь, это началось давно. Примерно после нашей помолвки. У нас появилось новое правило – я не лезу в его голову, а он в мою. Наверное, это было началом.

Она грустно покрутила салфетницу и отвернулась к окну. Килан решил дать ей немного времени и ничего не ответил.

Спустя минуту или чуть больше, Килан почувствовал взгляд на себе. Взгляд, запах чужого любопытства и неприязни. Он повернулся и увидел человека у барной стойки. Он сразу узнал его и, когда их взгляды столкнулись, человек неприятно ухмыльнулся и пошел в их сторону.

– Черт, – выругался Килан, отворачиваясь.

Алви подняла на него взгляд:

– Что такое?

– Эйкен, – коротко ответил он.

– О, тот самый?

– Ага.

Больше он ничего не успел сказать, потому что старый школьный «друг» уже подошел к ним и присел рядом с Алви, улыбаясь.

– Привет, Килан Рейн, – сказал он. Килан почувствовал желание поднять Алви с ее места и пересадить на свой диванчик.

– Не думаю, что помощники шерифа должны вести себя так в приличном обществе, Эйкен. Мы не предлагали тебе присесть.

Алви заерзала, показывая, что ей некомфортно. Она переводила обеспокоенный взгляд с Килана на Эйкена и обратно, пока помощник шерифа не повернулся и не оглядел ее с головы до ног.

– Прости, я не представился…, – начал он.

– Я знаю, кто ты. Зови меня Алви, – она протянула руку, наверное, надеясь на мирное общение. Эйкен округлил глаза, услышав имя.

– Ух ты! Алви. Я много слышал о тебе от своего босса. Вроде он говорил, что ты умная девушка.

– Так и есть, – парировала она. Килан пока не встревал, ему было любопытно, как далеко этот придурок сможет зайти.

– Тогда странно, что ты все еще в Союзе.

– Не вижу в этом ничего странного.

– Знаешь, было бы гораздо больше шансов увеличить популяцию людей, если бы они вступали в Союзы друг с другом. Ну, знаешь, у человека и человека в любом случае родится человек, верно?

Килан почувствовал, как клыки запросились наружу. Он вмешался, привлекая внимание Эйкена к себе.

– Твой взгляд такой же устаревший, каким был десять лет назад. Вряд ли люди смогут производить потомство, если их, ну не знаю, поубивают дикие оборотни, например? Странно, что приходится посвящать тебя в это, поскольку это урок истории за пятый класс, но уже много лет существуют Институты, которые занимаются проблемой вымирания людей, их защитой и размножением.

Эйкен неприятно рассмеялся.

– Дикие оборотни? Ты что, застрял в девятнадцатом веке?

– Их мало, но они все еще есть.

– Да. И Снежный человек.

– Смейся сколько угодно, но моя мама входит в Ассоциацию по защите людей в округе Лабридж. Помимо всего прочего они отслеживают незарегистрированных оборотней на территории округа, их становится все больше.

Алви наклонилась в его сторону:

– Это правда?

Килан тут же пожалел, что завел эту тему. Ему не хотелось ее пугать.

– Да. Думаю, мама расскажет подробнее, когда вы придете на ужин.

Эйкена же его слова не убедили. Он откинулся назад, вальяжно расставив ноги. Его невозмутимость и наглость выбивали Килана из равновесия так, как ничто в последнее время.

– Еще одно подтверждение тому, что ваше существование – насмешка природы, Рейн.

Килан даже глазом не моргнул, а вот Алви от его оскорбления вздрогнула, как от пощечины.

– Ты вообще слышишь, что ты несешь? – она повернулась к нему, ее яркие глаза гневно сверкнули. – Людей оберегают, защищают и создают все условия для комфортной жизни…

– Только потому что мы нужны, чтобы обновлять генофонд. Если человеческий ген исчезнет, все они, – Эйкен кивнул в сторону Килана, как будто он был пустым местом, – превратятся в животных. Будут выть на луну и метить деревья в перерывах между поеданием мелких зверьков.

– Довольно, – рявкнул Килан. Наверное, он даже слегка зарычал, потому что Алви уставилась на него удивленно.

Эйкен же только улыбнулся шире.

– У тебя красивая невеста, Килан.

– Спасибо, я тоже так думаю.

– Жаль, что цвет ее прекрасных синих глаз не передастся человеку. Приятно было познакомиться с тобой, Алви.

Она ничего не ответила, только посмотрела ему в спину, когда он встал и пошел обратно к барной стойке.

Вечер был испорчен. Эйкен имел особенный талант просто появляться, по сути, ничего такого не делать, но портить настроение на корню. Такой комок дерьма, вроде безвредный, но имеющий способность оставлять дурной запах на всем, к чему прикоснется.

– Перед папой он, наверное, строит паиньку, – Алви облокотилась на капот машины и кивнула на вопрос Килана о том, не против ли она, если он закурит. Его трясло от злости. – Мерзкий.

– Мама думает, что его грубый унижающий отказ Лауре, тогда, в школе, что-то перемкнул в ней. Что возможно он повлиял на то, что Лаура до сих пор не была ни с кем в длительных отношениях. Я думаю об этом и просто… Ненавижу его. Прости, что говорю так, но я не могу.

Он сделал одну затяжку, вторую, третью. Его не отпускало. Он вспомнил, как Эйкен смотрел на Алви, было в этом взгляде что-то недоброе. Его тянуло пойти и выдрать этому человеку глотку.

– Не извиняйся, – она подтянула его к себе за ремень на джинсах. Это простое движение заставило сердце Килана сжаться в груди. – Я же видела его.

– Прости, что вечер оказался испорчен.

– Этот вечер был потрясающим.

Алви все еще держала его за ремень. Килан затянулся в последний раз и бросил окурок в мусорный бак. Его голова кружилась. Казалось, даже воздух вокруг пропитался Алви, и он не знал, что с этим делать.

Алви тоже часто дышала и смотрела на него прямо, не отводя глаз.

Килан сглотнул, снова почувствовав колючий взгляд со стороны. Как будто… Черт, как будто он следил за ними. Наверное, он стоял на крыльце, прямо на выходе из ресторана, и смотрел.

Он вспомнил ту вечеринку, это было так давно, казалось, целую вечность назад, но Килан помнил, как вздрогнула Лаура, когда, на ее предложение потанцевать, Эйкен ответил: «Ты не заклеймишь меня, мерзкая волчица».

Ему так нестерпимо захотелось показать Эйкену, что все не так, как он думает. Что в его пустой человеческой голове не мозги, а каша. Что бывает иначе, что Килан – не тот, кто «заклеймил» Алви.

Он обхватил ее затылок рукой и поцеловал так, как, наверное, не целовал никого в своей жизни.

Глубоко. Жарко. Мокро.

Он, не церемонясь, протолкнул язык в приоткрытый рот, и начал вылизывать его, когда понял, что Алви с желанием отвечает. Ладони девушки соскочили с его ремня на живот, она мягко провела по нему пальцами, а потом вцепилась в ткань футболки, крепко сжимая.

Килан голодно рыкнул, продолжая вжимать Алви в себя, придерживая за затылок одной рукой, а второй впиваясь в плечо. Он скользнул языком по ее губам, толкнулся в податливый рот, принял в себя чужой жаркий язык, отвечая на тихие стоны возбужденным рыком. Ему просто. Сносило. Крышу. Алви как будто превратилась в часть него самого – подтаявшая, теплая, мнущаяся в руках.

Килан не мог перестать целовать ее, у него крепко стоял, он чувствовал, что Алви и сама возбуждена ни на шутку. Он боялся, что еще немного, и у него откажут ноги, и он просто рухнет на землю, как подкошенный. И он понял, что должен прекратить, что они не поговорили, что Алви еще ничего не решила.

Он мягко отстранил ее от себя и задышал полной грудью.

– Прости.

Алви посмотрела на него, как на придурка, и, господи, какой же она была красивой, зацелованной, заведенной. Она поправила почти съехавшие с носа очки.

– За что?

– Я…

Он не мог дышать. Алви улыбнулась, хотела что-то сказать, но потом посмотрела ему за спину и охнула, вероятно, заметив смотрящего на них Эйкена. Ее глаза потемнели. Килан слушал удары ее сердца и стоял, не в силах пошевелиться.

– Это было представление? – шепнула она. – Для него?

– Нет.

– Ты клялся, что будешь честен со мной.

Килан посмотрел на нее и почувствовал, как вокруг горла обмоталась невидимая веревка. Алви выглядела разочарованной, и она смотрела на Килана так, словно мечтала, чтобы он прямо сейчас переубедил ее.

– Да, – ответил он. – Но еще я хотел этого.

Его швырнуло в сторону от сильного толчка в грудь. Он потянулся, чтобы схватить Алви за руку, но та отшатнулась, злясь.

– Не трогай меня.

– Я очень хотел поцеловать тебя, Алви. Клянусь.

Килан видел, как Эйкен садится в машину и уезжает, а еще он видел, что Алви смотрит на него, как на чужого. Как тогда, на свадьбе Сиенны и Уилла. И он не знал, чего хочет сильнее – пойти и сломать руки Эйкену или же просто заставить Алви ему поверить.

– Да что вообще значат твои клятвы? – Килан открыл рот, собираясь что-то сказать, но, черт, слова просто застряли в глотке. Он не мог. И Алви кивнула сама себе, пряча руки в карманы. – Я поймаю такси.

* * *

Лаура передала ему тарелку и принялась мыть следующую. Килан на автомате вытер ее полотенцем и убрал в сушилку.

– Я думала, что у вас все в порядке.

Плеск льющейся из-под крана воды вызывал желание пойти отлить. Если бы это решило проблемы. Он бы хотел так: отлить, вымыть руки, выйти из туалета и обнаружить, что все снова хорошо. Не жизнь, а рай.

Килан не ответил ей, с силой протирая следующую тарелку.

– Вы не разговариваете.

– Мы разговариваем.

– Нет, не так. Ты говоришь ей «передай мне хлеб», она передает, ты говоришь «спасибо», она отвечает «пожалуйста», и вы снова молча едите.

Лаура продолжила возиться с посудой. Килан продолжил помогать ей. Он слышал, как Алви и Мэйси смеются в комнате кузины – они ушли туда сразу же после ужина, пообещав вернуться, после того, как «обсудят новости». Остальные собрались в саду, попивая напитки и беседуя.

– Если бы нас не посадили рядом друг с другом, то и такого разговора не состоялось бы.

– В чем проблема? – Лаура смыла пену с рук и выключила воду, глядя на него.

– Ты знала, что Эйкен снова в городе? – он не смотрел на сестру.

– Да, мне довелось встретить этого ублюдка в продуктовом.

– Почему ты не подсыпала ему яд в контейнеры с замороженной курицей?

– Я хотела, но он вегетарианец.

Они шутили, но не смеялись – не было смешно. Килан подумал обо всех этих людях, окружающих его. Об Энди, лишившемся Союза, о Лауре, до сих пор тайно влюбленной в придурка, который ненавидит оборотней, сам не понимая за что, о Тайлере, потерявшем своего человека. Чёрт, наверное, Эйкен был прав, говоря, что Союзы – это плохая идея. Наверное, если бы он встретил Алви только сейчас, случайно столкнулся с ней в клубе или в кафе, у них могло бы сложиться все так, как складывается у нормальных пар, а не через задницу.

– Черт возьми, Лаура, я влюбляюсь в нее, – выпалил он, ощущая дрожь во всем теле. Дошло. Это конец.

– Ох, Килан.

– Я ее поцеловал вчера, и мне показалось, что мир взорвался. Не знаю, что со мной.

Лаура погладила его по плечу, потом легонько потрясла, заставляя посмотреть в глаза.

– Мой маленький братик вырос?

– Твоему маленькому братику двадцать восемь.

Он сначала почувствовал Алви, а потом уже увидел. Она остановилась в дверях кухни, не решаясь зайти. Лаура уже ушла в гостиную, к остальным, а Килан все еще стоял, как истукан со своим полотенцем.

– Алви, иди сюда, – позвал ее Килан.

Девушка замялась, но все-таки послушалась, проходя внутрь.

– Я только хотела сказать, что Тайлер позвонил, – она помахала в воздухе телефоном. – Он в Лабридже. Спрашивает, не хочу ли я съездить с ним в Сакраменто до конца выходных. Там живет какой-то профессор биологии, с которым ему нужно поговорить об учебе, а остальное время мы могли бы провести вдвоем. Я согласилась.

Килан нехотя улыбнулся.

– Похоже на шаг.

– Да, я думаю, что он хочет помириться. Хотя, мы вроде как не ругались.

Алви посмотрела в пол, а Килан – на Алви.

– Ты выслушаешь мои извинения?

Она вздохнула.

– Это должны были быть наши выходные, понимаешь? Я хотела провести их с тобой, но как мне тебе верить?

– Я не знаю, – честно ответил он. Алви выглядела растерянно. – Все, что я знаю – это то, что меня тянет к тебе.

– Как мы можем вообще что-то сотворить вместе, основываясь на обычном «тянет» и на моих чувствах, которые вообще непонятно по какой причине образовались и непонятно, являются ли тем, за что я приняла их много лет назад?

Они говорили начистоту. Это действительно происходило, они говорили прямо, глядя друг другу в лицо.

– Килан, мне нужно что-то, за что я смогу зацепиться, чтобы понять, что продолжать все это с тобой…, – на слове «это» она взмахнула руками, пытаясь описать то, что между ними происходит, – … не самая ужасная в мире идея!

– Алви, мы помолвлены!

– Соглашение – это в буквальном смысле фиктивный брак, и как мне определить, что все это является правдой, а не твоей и не моей попыткой все упростить. Я не хочу жалеть через пять лет.

– К чему ты клонишь?

Он заметил Эрин, которая показалась в дверях, но, увидев их лица, испуганно выскочила.

Алви вздохнула и потерла глаза.

– Я хочу сказать, что, несмотря на то, что это должны были быть наши с тобой выходные, прямо сейчас… Прямо сейчас я не чувствую желания находиться рядом.

Килан почувствовал себя так, словно его пнули в грудь.

– И мы не будем общаться?

– Наверное, нам нужно время.

– Мне оно не нужно.

– Господи! – она рассмеялась. Килан попытался подойти к ней, но Алви выставила вперед ладонь, останавливая его. – Три месяца назад ты даже не знал, что я подарила тебе на День рождения в этом году, в прошлом и в позапрошлом, и в том, когда мне было пять лет. Пожалуйста, не делай вид, что от одного поцелуя тебе так снесло крышу.

Килан понял, что ему смешно. Алви была так чертовски права, что, даже если бы он и захотел с ней поспорить – у него просто не нашлось бы аргументов.

– Мы можем быть друзьями?

Она кивнула, не задумываясь.

– Мне будет приятно.

Килан натянуто улыбнулся, проглатывая ком. Он надеялся, что Алви обнимет его хотя бы один раз перед своим уходом, но ее телефон снова зазвонил, и она вышла, махнув ему рукой.

* * *

Тайлер вел машину очень осторожно. У него были проблемы с вождением, поэтому он редко садился за руль, и сейчас вцепился в него и уставился на дорогу, не отрывая глаз.

Алви не знала, как с ним говорить. Она и подумать не могла, что в ее жизни будет такой период. Они всегда были вместе, практически с рождения! Тайлер знал по именам всех ее кукол, он провожал ее домой, начиная с первого класса, он спал с ней в одной постели миллион раз и никогда это не выходило за рамки дружбы. Да господи, самым страшным наказанием для них всегда была разлука! А теперь они сидели рядом в машине, они были одни, но они не могли говорить. Это было похоже на бред.

– Хочешь, я поведу? – спросила она осторожно.

Тайлер помотал головой.

– Лучше страхуй меня, штурман.

Она все ждала, когда он назовет ее «Ал» или «детка», как прежде. Но этого не происходило. Чтобы чем-то себя занять, Алви начала переключать песни. У них был один вкус в музыке, и она знала, что Тайлер не будет против этого.

– Как там… – начал он нерешительно, после чего кашлянул, словно у него пересохло в горле. – Как там дела с Киланом?

Алви пожала плечами. Часть нее хотела откровенно все рассказать, но другая часть сопротивлялась этому. Она всегда доверяла Тайлеру безоговорочно, но они так давно не разговаривали о сердечных делах, что она просто отвыкла от этого.

– Так же, как и раньше, – она напряглась. Мысли завертелись в голове, потому что теперь все определенно не было так, как раньше. Но и сказать «все хорошо» у нее не повернулся бы язык. – Мы общаемся. Как друзья.

Она посмотрела на Тайлера, ожидая реакции, но он продолжал смотреть на дорогу, не отрывая глаз.

Когда они добрались до Сакраменто, была уже ночь. Они забрали ключи от своих номеров в мотеле и встали у соседних дверей, неловко топчась.

– Ну… Спокойной ночи? – Тайлер поднял на нее глаза.

– Спокойной ночи, – ответила Алви и, закрыв за собой дверь, прижалась к ней спиной.

Ее душили слезы.

Все эмоции разом навалились на нее одним большим комком, и она разрыдалась, чувствуя вину и жалость к себе одновременно. Вину за то, что не попыталась наладить все с Тайлером, что поверила Килану, что позволила себе рухнуть в чувства к нему. А жалость из-за того, что она была сейчас далеко от дома, одна, и не могла просто пожаловаться своему лучшему другу…

Она почувствовала, как дверь приоткрывается, и отошла. Смахнула слезы рукавом толстовки, но несколько капель остались на щеках.

– Алви, я… – Тайлер просунул голову в дверной проем. – Ты что, плачешь?

Она помотала головой, а потом разрыдалась еще сильнее.

Они лежали, обнявшись, в ботинках и одежде, и говорили. Говорили всю ночь напролет, как будто, наконец, для слов открылась дверь. Алви слушала Тайлера, не перебивая, а он слушал ее. И было так хорошо, так легко на душе. Как будто лопнули невидимые оковы, как будто мир, вставший с ног на голову, теперь вернулся на свое место.

– Я тысячу раз хотел заговорить с тобой, объясниться, но мне все казалось, что момент упущен. Что я лишний в твоей жизни.

Алви пихнула его локтем в бок.

– Нет такой вселенной, в которой ты стал бы лишним в моей жизни.

– Ты стала так близка с Мэйси, а она девчонка. И я подумал, что вы, девчонки, лучше понимаете друг друга. Плюс она Рейн, как бы она не относилась к этому. Вы с ней – одна семья.

Алви приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз.

– Рейны – часть моей жизни, ты прав. Но они никогда не станут мне ближе тебя и моих родителей. Вы всегда будете на первом месте. Ты – мой лучший друг, черт возьми. Ты был им задолго до того, как я впервые смогла выговорить имя Килана Рейна. И ты останешься им навсегда, какую бы чушь ты сейчас не говорил.

Тайлер улыбнулся уголками губ, но глаза его все еще оставались грустными.

– Я просто не знаю, как продолжать был твоим другом, когда я в вечном поиске смысла жизни.

Алви поняла, что боль от потери Бетани все еще сидит в нем и никуда не уходит. Тайлер словно лишился куска себя. Она так скучала по тому Тайлеру, который постоянно придумывал приключения, который веселил ее своими шутками, который мог сделать ее день ярче, просто появившись на ее пороге.

– Тогда мы будем искать его вместе.

Она прилегла на его плечо. Тайлер повозил пальцами по ее волосам.

– Прости меня.

– И ты меня. Мне стоило послушать Килана и сделать первый шаг.

– Килана? – он повернулся к ней. – Килан Рейн дает тебе советы? Что стало с этим миром?

Алви рассмеялась, почувствовав какое-то облегчение.

– Он оказался довольно неплох в советах.

– Пусть посоветует себе заменить мозги.

Глава 10

Они с Лаурой выгребали мусор из кладовки в воскресенье утром. Лаура копалась там, вытаскивая на белый свет погрызенные молью старые вещи, коробки с детскими игрушками Эрин, покрытые пылью журналы, а Килан скидывал все это в огромных размеров мусорный мешок.

– Сиенна пришла в пятницу ко мне в офис, – сказал он, принимая из рук сестры обтянутый паутиной рождественский носок. Они затеяли эту уборку, потому что праздники приближались, и, скорее всего, в этом году в их доме будет еще больше людей в Рождество, потому что Мэйси собралась привезти Шона для знакомства с семьей, а еще придут ее приемные родители, приедут Майк и Тесса, и все Кроуфорды. – Дженнифер вошла и официальным тоном объявила, что меня хочет видеть миссис Максвелл.

Лаура чихнула и проматерилась: у нее была аллергия на пыль, и раньше копаться в кладовках и на чердаке она заставляла Эрин, но сейчас Эрин была в колледже, а Килан в уборке был так же «хорош», как Маргарет в выпекании печенья – он способен был лишь принимать хлам и сгружать его в мусорные пакеты.

– И что она хотела?

– Она сделала вид, что хочет заказать у нас флаеры для своей вечеринки в Рождество, но я ей не поверил. И правильно сделал, ведь вскоре мы неожиданно начали говорить об Алви, что странно, потому что я уверен, что не собирался о ней говорить.

Он вспомнил этот разговор и сморщился.

– Ух ты, – сказала Лаура и расхохоталась, вытаскивая из пачки детских рисунков Эрин их с Киланом портрет, нарисованный цветными карандашами. Они наклонились, рассматривая его и смеясь. Лаура убрала коробку с рисунками в сторону и потянулась, чтобы добраться до верхней полки. – И как твое достоинство после этого разговора? Не болит?

Килан нахмурился.

– Раньше я думал, что мама – это единственная женщина, которая умеет меня пугать. Я ошибался.

Лаура расхохоталась. Потом снова чихнула и начала материться.

– И что в итоге с Алви?

– Ну, она пишет мне примерно раз в неделю.

Пишет. Не звонит. Килан скучал по ее голосу, но Алви лишь писала, а позвонить первым он не решался.

– Если я позвоню ей, это будет выглядеть так, словно я навязываюсь?

Лаура повернулась к нему, сдула со лба прядь волос и посмотрела на него так, словно он свалился с Сатурна.

– Вы помолвлены, Килан.

– Просто у нас такие странные отношения.

– Если ты позвонишь ей, это будет выглядеть, словно тебе не плевать. Словно ты хочешь поговорить с ней. Это нормально, прекрати вести себя, как будто это – твои первые отношения.

– Фактически, они первые, потому что я никогда ни с кем не встречался, – он подставил мешок и подождал, когда Лаура загрузит в него коробку с очередным ненужным хламом. – И вообще, это не отношения. Мы друзья.

– Помолвленные друзья. С ума сойти можно.

* * *

– Хэй!

– Привет! Ты не занята? Ты не спишь? Еще только девять, может, ты еще не проснулась?

– Нет! Нет, я не сплю, Килан, здорово, что ты позвонил.

Алви боролась с застежкой на куртке – в кафе было жарко, а на ней был пуховик, потому что в последнее время она жутко мерзла. Ей пришлось на секунду извиниться перед Киланом и опустить телефон на столик, чтобы раздеться. Она сняла куртку и шапку, повесила их на вешалку в углу рядом со столиком и, наконец, села, придвигая к себе меню.

– Прости, ты еще здесь? – проговорила она, поднося телефон обратно к уху.

– Да. Я отвлек тебя от чего-то?

– Нет, – Алви огляделась. Было рано, и в кафе было мало народу, зато пахло так потрясающе, что у нее забурчало в животе. – Я просто пошла позавтракать, потому что мы с Тайлером вчера съели всю мою еду, и еду Мэйси и Шона, и, в общем, у меня пустой холодильник, а еще где-то здесь должен быть Джейден, он хотел увидеть меня, но он, видимо, еще не пришел.

Килан на другом конце линии ненадолго замолчал.

Потом он спросил:

– Джейден?

Алви с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– Да, Джейден, наш Джейден, помнишь его? Человек из моей школы, из Лабриджа.

Килан как-то странно хмыкнул.

– Он разве тоже учится в Беркли?

– Эм, нет, он вообще нигде не учится, он решил пропустить год, чтобы поехать со своей девушкой в небольшое путешествие и на какие-то острова, а сейчас вот приехал повидаться со мной. Это мило.

Официантка уже стояла над ней с блокнотом, поэтому Алви ткнула в меню в те пункты, которые собиралась съесть и, получив от девушки утвердительный кивок, вернулась к разговору.

– Да, довольно мило, – ответил Килан задумчиво. – Вы близко общаетесь?

– Достаточно. В школе Сиенна организовала Клуб Людей, и, так как в старших классах нас было трое, эти серьезные собрания Клуба заканчивались посиделками у Сиенны в летнем домике, где мы иногда что-то пили, обсуждали школу, Сиенна ела пиццу наравне с нами, а мы обещали, что никому не скажем. Было здорово. Когда была жива Бетани, мы приглашали и ее тоже, хоть она и училась в частной школе, а не в нашей, и жила далеко за городом.