скачать книгу бесплатно
Рэнт вздрогнул и быстро-быстро заморгал.
– Ага… Это – да, это – как скажешь, командир! Э, подъем! – тряхнул дворецкого. – Щас выспишься, обещаю!
Когда они ушли, Сардат медленно расстегнул рубаху, стащил и бросил на пол. Сполоснуться бы… Ну да ладно, после. Не в этом доме. Не теперь.
Из груды одежды покойного барона выбрал немного. Самую неброскую серую рубаху, на нее – что-то вроде камзола, и, наконец, сверху – плащ. Бросив взгляд в зеркало, Сардат увидел вампира. Того, кто забирает чужие жизни, чтобы продлить собственную. Того, кто берет, не отдавая взамен. Только вот брать он будет – не у людей.
Жестокая улыбка быстро исчезла, когда взгляд упал на Сиеру. Девушка все стояла на коленях у камина, все роняла кровавые слезы на ковер.
– Почему ты раньше его не убила?
Вопрос ушел в пустоту. Только плечи Сиеры напряглись, а пальцы, дрогнув, еще глубже вонзились в мягкий ворс ковра.
– У меня времени нет про тебя думать, – вздохнул Сардат. – Чего ты хочешь? Хочешь сдохнуть? Я устрою. Но лучше забудь все, что здесь видела, и уходи.
И тут он во второй раз услышал ее голос – низкий, глухой, безжизненный:
– Если забуду все, что здесь было, ничего не останется.
Сардат молчал. Сиера дрожала. Каким-то чудом, невероятным усилием она сумела запустить сердце, и вместо крови из глаз теперь текли настоящие слезы.
– Ты приходишь ниоткуда, – зашептала она. – Ты убиваешь его, ты освобождаешь людей, говоришь, что втопчешь в грязь сердце короля… Кто ты такой? Зачем я тебя встретила? Скажи, и я решусь!
– А ведь ты – человек, – тихо отозвался Сардат. – Поднимись. Люди не должны стоять на коленях. Я такого не позволю.
Она поднялась безропотно, только голова осталась склоненной.
– Я пришел сюда по воле Алой Реки. Как видно, она решила положить конец власти вампиров. И я – лишь одно из орудий. Не знаю, зачем ты меня встретила. Это – твоя судьба, и тебе решать, что в ней откуда. А моя судьба – уничтожить всю мразь этого мира. Так на что решишься?
Послышался вздох. Сиера отерла глаза рукавом балахона. Из глубины дома доносился гул голосов – люди, позабывшие, каков он, солнечный свет, выходили на волю.
– Горная дорога петляет, – произнесла девушка, глядя в камин. – Если пойти через лес, строго на север, получится почти в два раза быстрее. Выйдем к реке. Перед ней скалы сужаются. Легко можно устроить обвал, разломать мост, и они попадут в западню. Но что с ними делать дальше – не знаю. Он сказал правду: воины-вампиры очень сильны, и их много.
Сиера стремительным движением повернулась, сверкнула на Сардата голубыми глазами.
– Вот все, чем я могу заплатить за свободу. Примешь такую оплату?
Он не ответил. В комнату вошел Аммит с открытой бутылкой красного вина и повалился в кресло у камина.
– Это еще что? – посмотрел на него Сардат.
– Это называется «вино», мой маленький друг, – сообщил Аммит и сделал большой глоток из горлышка. – А если тебя интересует, почему я вдруг перестал куда-либо торопиться и коротаю время с бутылкой возле уютного огонька – шевельни-ка мозгами, да подумай, куда первым делом кинулись люди, месяцами жравшие только грязь из-под ногтей?
– Сломали кладовую? – спросила Сиера.
– Именно! – махнул бутылкой Аммит. – Как насчет глоточка за свободу, госпожа Смерть?
Глава 7
Юг
Дом барона разграбили. Кладовые опустошили, взяли все оружие, одежду, чем и заняли сразу две из имевшихся в изобилии повозок. В конюшнях обнаружились лошади. Среди заключенных нашлись те, кто умел с ними обращаться.
Солнце перевалило за точку зенита, когда караван тронулся в путь. Сиера, Сардат, Аммит и Рэнт ехали верхами. Изможденные люди лежали вповалку, жадно хватая ртами свежий воздух. Им плевать, куда идет караван. Когда уходишь от смерти, любая дорога ведет в жизнь.
Сидя на спине светло-серой лошади, свесив ноги на одну сторону, Сиера тоже подняла голову, улыбнулась солнцу и небу такого же цвета, как ее глаза. В последний раз она улыбалась три года назад, прощаясь с семьей. Улыбалась сквозь слезы, сквозь боль и обиду. А теперь вдруг хотелось смеяться. Как будто скальпель лекаря отворил вену, и хлынула наружу черная кровь, унося с собой болезнь.
Лопнуло чрево барона Модора, извергнув все, что он успел проглотить за свою жалкую жизнь. В отвратительном месиве Сиера нашла и себя. Конечно, скоро это пройдет. Лишь спустится ночь, в душу проникнут тени. Встанет перед глазами убитая деревня, оживут проклятья односельчан. Только будет еще хуже. Ко всему привычному добавится тяжелая, невыносимая боль от потери того, кто держал ее на цепи целых три года. Тогда она будет рыдать, тогда будет грызть руки, чтобы не выдать себя стоном. Она знала, потому что десятки раз видела этот день во сне и просыпалась в кровавом поту.
Поравнявшись с полями, ехавшие в арьергарде Сардат и Аммит остановились и о чем-то заспорили. Аммит подозвал Рэнта, и тот, чуть послушав, схватился за голову. Сардат кивал, показывая на него, будто говорил: вот, мол, даже этот понимает, а ты…
Сиера осадила лошадь, знаком велев каравану остановиться. Пришли откуда-то и эти волевые жесты – не иначе как с кровью графа. Сроду ее даже младший брат не слушался.
– Дурное замыслил, – тихо сказала Сиера, глядя издалека на Аммита. Говорила сама себе, потому и удивилась, когда прозвучал ответ:
– Не дурнее, чем было.
Обернулась, увидела ту женщину, из подвала, глядя в глаза, назвала ее Смертью. Двух часов не прошло, а она уже походила на человека. В глазах появился блеск, и кожа как будто разгладилась.
– Ну поубивают всех – делов-то! – беззаботно продолжала женщина. – Зато, может, быстро, и всех сразу.
– Не поубивают, – твердо сказала Сиера.
Что-то происходило в ней, непонятное и чуждое, к добру или к худу. Сиера поняла, что не даст в обиду этих людей никому. Барон многое мог делать, потому что он, во всей своей низменности, возвышался над ней. Но барона больше нет.
– Почему ты пешком идешь? Тяжело ведь.
– Идти тяжело? – Женщина засмеялась. – Ты посиди, сколько я сидела. Узнаешь тогда, как ходить приятно.
Тем временем Аммит умудрился убедить в чем-то спутников. Все трое спешились. Сардат опустил голову и сунул руки в карманы брюк. Сиера содрогнулась. Если б не поза, простецкая до нелепости, Сардат в этой одежде – вылитый барон.
Тот разве что потолще был. Вон и камзол на животе топорщится, и плащ не так висит…
Рэнт отправился к людям, что занимались прополкой. Быстро собрал их в кучу – сотни две, не меньше. Кажется, все имение барона тут. Что-то с ними потом будет?
«А я ведь наследница!» – осенило Сиеру. Дрожь, пробежавшая по телу, едва не заставила ее упасть. Да, согласно законам вампиров, она, Сиера, отныне является единоличной владелицей всего имущества барона Модора, а значит, – и всех этих людей.
Тонкий сомневающийся голосок в голове еще шептал: «Да что им дела до этих законов? Ты ведь сама не веришь!» – но Сиера тронула поводья.
– Что вы с ними собираетесь делать? – тоном хозяйки обратилась она к Аммиту.
Тот бросил на нее равнодушный взгляд.
– Сожрать всех, а кто не влезет – тех сжечь, чтоб врагу не оставлять.
– Тебя нормально спросили, – вмешался Сардат. – Вот возьми, да ответь. Может, она тебе разъяснит, что это скотство конченое.
– То-то чувствую – не хватает чего-то, – вздохнул Аммит. – Оказывается, разъяснений. Хорошо, давайте так. – Он заглянул в глаза Сиере. – Сейчас мы все вместе войдем по дороге в лес. Там стоит отряд твоего ныне испепеленного супруга. А между тропой и рекой зажаты остатки партизан. Так вот, я собираюсь предоставить главе отряда интересный выбор: нарушить приказ или пустить барона по миру. Как я успел понять, военные порядки Эрлот вернул старые. А значит, воины барона считают делом чести оберегать благополучие хозяина. Им придется изрядно поморщиться, но решение они, в конце концов, примут верное. Вот такая у меня задумка, госпожа Смерть. Разъясните, в чем я ошибаюсь. Быть может, вы предпочитаете честный бой? Это возможно. Мы с моим новым другом, скорее всего, убьем их всех. При этом сгорит большая часть леса, погибнут несчастные партизаны, на огонек заглянут воины графа и других баронов. Рано или поздно нас убьют, а то и захватят в плен. Извольте заметить: ничего хорошего, помимо того, что Сардат отведет, наконец, душу и всласть поубивает вампиров. А то он так на меня иногда посматривает – не по себе становится.
Сиера выдержала его взгляд, постепенно из равнодушного ставший насмешливым, а под конец полыхнувший неприкрытым гневом.
– Что если они решат выполнять приказ?
Аммит отвернулся и посмотрел на Рэнта, который возвращался во главе толпы.
– Начну с малого. А там видно будет.
Сардат сплюнул и заматерился. Сиера продолжала смотреть на Аммита.
– Даже Модор не позволял себе такой гнусности… Вампиры сами решают свои проблемы, так всегда было!
– Только вот я – не Модор, – сообщил Аммит. – И проблема – не моя, а человеческая. Если бы я решал свои проблемы, то уже двигался бы на север. А сейчас постарайся угомониться, ни к чему сеять панику.
Она хотела сказать, что посеет панику, что расскажет людям все. Пусть бегут в разные стороны, да кричат погромче… Но не успела. И хотя сердце ее остановилось при первых признаках опасности, скорость, с которой двигался Аммит, оказалась за пределами восприятия.
Словно порыв ветра выдернул ее из седла, закружил, бросил в повозку, разметав перепуганных людей. Лицом Сиера ткнулась в доски, перед глазами трепетнула высохшая травинка, оставленная кем-то из работников. Руки сковало что-то страшное, горячее, нерасторжимое. Руки, а вслед за тем и ноги.
– Цепи твоего благоверного, – пояснил Аммит, застегивая замки. – Не обижайся, это лишь на время. Не хочу беспокоиться еще и за тебя.
– Я тебя никуда не поведу, подонок! – прошипела Сиера прежде чем звенья цепи вжались ей в рот.
– Поведешь, – заверил ее Аммит. – Еще как – вприпрыжку. А пока полежи, отдохни.
– Аммит! – Это кричал Сардат, но, как ни выкручивай голову, его не увидеть. – Ты совсем тронулся? Что за…
– Рот закрыл! Как только я все решу – обнимемся и будем плакать от того, какие мы плохие. А до тех пор слушай меня. Вас всех это касается! Хотите жить? Тогда шагайте туда и начинайте завывать пожалостливей!
***
Звать Аммита Учителем расхотелось. Испепеляя взглядом его спину, Сардат думал. Как бы поступил, будь дело в поселке? С трудом представлялось. Слишком много разных сил сошлось в одном месте, тогда как в поселке куда проще: есть люди, а есть природа, у которой нужно отобрать золото.
– Слышь, командир, – приблизился к нему с заговорщицким видом Рэнт. – Чего делать-то? Старый совсем из ума выжил, по ходу…
Сардат хотел кивнуть, довериться, объединиться… Но крохотная толика не то здравого смысла, не то еще чего-то заставила его пересилить человеческий инстинкт. На Рэнта холодно взглянул не человек, не вампир, но именно тот, к кому Рэнт обратился – командир.
– Будешь делать то, что он скажет. И чтобы про «из ума выжил» я больше не слышал. Лады? Надо будет – с ним я сам поговорю, а ты иди, колонны строй.
Хотя приказ не пришелся Рэнту по нраву, он приободрился, получив работенку. Сардат проследил за ним взглядом. Размахивая руками, покрикивая, а то и раздавая прямо с седла затрещины, Рэнт делил беспорядочную толпу людей на две колонны, идущие вдоль кромок леса.
Надо же, – думал Сардат, – и ведь не возмутится никто. Даже бабы – эти вечные скандалистки – шагают себе молча, глаза в землю. Никто не скользнет в чащу незаметно, никто даже не спросит, в чем дело! А ведь над ними сейчас – всего лишь Рэнт. Баронет, даже в коротком, похожем на куртку плаще, почти неотличимый от человека.
Заметив впереди пятерых всадников, Сардат успел подумать: все гораздо глубже и сложнее, чем казалось. Нельзя просто уничтожить вампиров, отдав власть людям. Сперва нужно уничтожить что-то в людях. Что-то страшное, вязкое, глушащее любые удары судьбы. Что-то, что взращивали вампиры тысячелетиями. Что-то, не позволяющее выпрямиться во весь рост. Но как это сделать?
Топот копыт, клубы пыли, придушенное ржание – всадники осадили коней. Впередиидущего Сардат узнал – тот самый, что командовал, когда они вышли из леса. Он тоже узнал Сардата и Аммита, но только чуть прищурился, не выдав эмоций.
– Это что такое здесь? – гаркнул он.
Всадники остановились, повозки с заключенными за ними – тоже. А колонны людей, дожидаясь знака Рэнта, продолжали ползти, будто в гигантские клешни зажимая вампиров.
Аммит подъехал к командиру вампиров.
– Здесь – все, чем владеет барон Модор. А значит – все, чем владеете вы. Варианта у нас два. Либо начинаем драку, и при любом раскладе погибают все люди, либо вы поджимаете хвосты и бежите домой плакать и жаловаться. В этом случае люди вернутся на следующий день.
Колонны замерли, повинуясь Рэнту. Прокатился встревоженный шепоток. Сардат не верил глазам и ушам: они услышали, как решают их судьбу, и – ни слова, ни движения! А самое страшное, самое обидное – что ни Аммит, ни эти пятеро даже не смотрят по сторонам. Знают, что ни один человек не осмелится вмешаться в разговор вампиров.
Возникло в памяти суровое лицо Левмира. Как он спокойно расписывал подробности предстоящего допроса обезглавленного вампира. Как он дрался наравне со всеми в пылающем поселке. Как… Как он-то такой получился в этом переполненном бесправными скотами мире?!
«Она меня сделала таким», – прошептал голос, в котором Левмир узнался с трудом. Из него исчезла вся хрипота, но добавилось низких ноток, раскатистых и приятных. Три года, прошедших за время путешествия к Реке, изменили и его.
Она… Вспышка памяти – чужой памяти.
Только по странным сияющим волосам Сардат узнал маленькую И. Совсем ребенок, замотана в какую-то простыню. «Идем!» – говорит она и тянет его за собой в лес. Быть может, знай он тогда, что перед ним вампир, подчинился бы и сгнил в бараке. Но Левмир (а вместе с ним и Сардат) видел только странную девчонку, которая пыталась распоряжаться. Глупо и неумело пыталась. И он пошел обратно. А она побежала за ним.
– А ты не слишком о себе возомнил? – Грубый голос вампирского командира привел Сардата в сознание. – Вас тут – два бойца и бревно с ушами. Барона вы, допустим, смогли одолеть, но он – не воин. Об этом подумал?
– Конечно, – спокойно возражал Аммит. – А ты подумал о том, кто я такой? Положим, имя тебе многого не скажет. Но я могу кое-что вспомнить еще из тех времен, когда мы с королями – прошлым и нынешним – собирали войско для битвы с императором Киверри.
– Я что, должен в это поверить?
– А я что, должен тебя убеждать? Нанеси удар, и погибнет один из твоих бойцов, а также – один человек. Потом мы удесятерим ставки. Кстати, подзови-ка остальных, я хочу видеть товар лицом.
Сардат развернул лошадь. Проехал мимо побледневшего Рэнта, которого не оскорбило даже «бревно с ушами», спешился и подошел к повозке. За спиной что-то вспыхнуло, алые блики озарили все кругом, будто зарево. Кто-то закричал. Звуки борьбы. Сардат ощутил, как оборвались две жизни – человеческая и вампирская.
И снова – лишь испуганный ропот. Они стоят. Они ждут…
– Еще удар – и погибнет десять человек, – сказал Аммит. – И один твой боец.
Сардат перегнулся через борт повозки. Сиера лежала на дне, не в силах пошевелиться. Хитро переплетенные цепи держались одним замком.
– Где ключ?
Кто-то из сидящих в повозке живых мертвецов ответил женским голосом:
– У старика. Не лез бы…
– К тебе не полезу, не боись. Береги цветочек до свадьбы.
Женщина усмехнулась в ответ и показала неприличный жест. Сардат тоже улыбнулся. Эти люди ему начинали нравиться.
***
Могло показаться, будто она просто лежит. На самом же деле Сиера не оставляла попыток разорвать цепи, пропитанные кровью барона. Знала, что бесполезно – нерушим такой металл – но вновь и вновь напрягала мышцы. От каждой попытки звенья накалялись и жгли кожу. Сердце не бьется, но даже так – больно. Глаза налились черной краской, полыхали алые радужки – не запустить сердце без крови. Жажда так сильна, что клыки сами собой скрежещут по цепи.
Разговор, возникший у нее над головой, Сиера почти не слышала. Какая разница, что там, если ничего не меняется? Но вдруг чьи-то пальцы коснулись ее рук, потом – ног. Она вздрогнула от этого прикосновения. Неуместная стыдливость поднялась из глубины души. Аммит вязал ее быстро и грубо. Подол задрался до неприличия. Но эти руки пробовали цепь.
– Я в этом не сильно разбираюсь, – над самым ухом голос Сардата, – но мне, похоже, их не порвать. Меня они, правда, и не жгут. Это потому что там – кровь барона?
Он, взяв за плечо, немного повернул ее, и Сиера увидела спокойный блеск карих глаз. Попыталась кивнуть, но в итоге лишь моргнула. Сардат ее понял и достал из-за пазухи нож.
