скачать книгу бесплатно
Вдова отошла и опустилась в кресло, которое приготовила для меня.
– Не наполните мне стакан воды? – попросила она. – Ещё, кажется, не должны были перекрыть…
Я прошёл в кухню, отыскал в шкафчике стакан. Вся посуда выглядела какой-то притихшей, забытой. Весь дом уже приготовился опустеть.
Из крана потекла тонкая струйка. Я выждал пару секунд, потом подставил стакан.
– У него появилась другая.
Голос донёсся до меня из соседнего помещения, и мне показалось, что я ослышался.
– Вы что-то сказали, миссис Роух?
Закрыв воду, я пошёл со стаканом обратно. Вдова смотрела мне в глаза. Протянула руку и забрала мою ношу.
– Вы слышали. У Бернарда появилась женщина.
– Он вам сказал?
Миссис Роух фыркнула, не успев оторваться от стакана, и немного воды расплескалось по сторонам.
– Извините, – прошептала она и вытерла рот ладонью. – «Сказал»… Кто бы додумался сказать о таком? Разумеется, он молчал. Я сама догадалась.
– Что навело вас на такие мысли?
– Поведение. Я почувствовала, как превратилась из любимой жены в назойливую мамашу, которую нужно задурить, чтобы сбежать к той, которая ждёт в ночи. Запах…
– Духи? – предположил я.
– Нет, духов не было, – качнула головой миссис Роух. – Но чужой запах сразу различишь. Ведь привыкаешь к запаху любимого человека. Так, детектив Пиньоль?
Я вздрогнул:
– Что?
– Кольцо, – кивнула вдова мне на руку. – Вы женаты. Полагаю, вы знаете, что такое запах любимого человека.
Сердце заколотилось так часто, что в глазах потемнело.
– Что-то не так, детектив? Кажется, теперь вам не помешает стакан воды.
– Б… благодарю вас.
Я схватил стакан левой рукой, обручальное кольцо звякнуло о стеклянную стенку. Потом о стекло застучали зубы.
– Пару недель это длилось точно, – говорила миссис Роух. – Возможно, дольше. Я её не видела, но знала, что она есть. Она и сейчас есть. Я её чую здесь, в этом городе. Она живёт. Она, наверное, гордится, что Бернард любил её. Возможно, умер с её именем на устах… Вот одна из причин, по которым я хочу поскорее отсюда…
– Простите, – перебил я, – взгляните, пожалуйста, на этот снимок. Вы не узнаёте женщину?
Я достал фото из внутреннего кармана и показал вдове. Рука дрожала, снимок трясся. Миссис Роух забрала его и вгляделась в изображение.
– Велианка, – сказала она. – Не знаю… Все они на одно лицо. Здесь, в городе, их с десяток. Почему вы спрашиваете?
– Эту фотографию мы нашли среди вещей Бернарда.
Вдова смотрела на меня с недоумением.
– Возможно, эта женщина и есть та самая ваша соперница, – постарался я как можно более обтекаемо выразить мысль.
– Что? Велианка?! – воскликнула миссис Роух и отбросила снимок. – Да вы с ума сошли! Мой Бернард не стал бы спариваться с этими… обезьянами!
Ярость вернулась, лицо миссис Роух покраснело.
– Бернард был религиозен? – спросил я, наклонившись, чтобы поднять снимок.
– Нет! – рявкнула вдова.
– В его вещах есть Библия…
– А в моих вещах есть три шляпки, которые я ни разу не надевала, за исключением примерки.
Поняв, что вопросы исчерпаны, я попрощался и, вернув стакан, прошёл было к выходу, но у самой двери меня остановил недовольный голос вдовы.
– Ненавижу вас, Пиньоль, – сказала она. – Хотела бы я, чтобы вы провалились куда-нибудь и перестали совать нос всюду. Но теперь, когда вы спросили, я вспомнила, что в последние дни Бернард начал молиться. Я несколько раз заставала его на коленях, со сложенными руками. Он смущался и делал вид, что ничего не было. Но я готова поспорить: он молился.
– Он выглядел напуганным? – спросил я.
– Он выглядел потерянным, – сказала вдова, глядя в пространство перед собой.
16
Выйдя на улицу, я с минуту постоял, сжимая шляпу. Потом, решившись, надел её и зашагал вверх по улице. Увидев возле пожарной части мальчишку лет восьми, свистнул и показал монету. Мальчик припустил ко мне со всех ног.
– Привет, – улыбнулся я ему. – Церковь есть в городе?
– Це-е-е-ерковь? – Взгляд мальчишки не отрывался от блестящей монеты. – Е-е-е-есть.
– Покажешь, куда идти?
Я бросил монету, и мальчишка, подпрыгнув, поймал её.
– Это далеко-о-о. – Он уставился на меня, пряча монету в кулаке.
– Покажешь, куда?
Мальчик махнул рукой:
– Туда-а-а! За ратушей улица бу-у-у-удет. За ней ещё-о-о улица. Там нале-е-ево.
– Проводишь – дам ещё столько же, – предложил я.
Покачнувшись в раздумьях назад-вперёд, мальчик кивнул и затопал по дороге. Он был босиком.
– А заче-е-ем вам це-е-ерковь? – спросил он, когда я поравнялся с ним.
– Хочу поговорить со священником.
– Про грехи-и-и?
– Ну… можно и так сказать, – усмехнулся я.
– Испове-е-едаться? – продолжал мальчишка свой допрос.
– Мне просто нужен священник.
– А монету дади-и-ите?
Я закатил глаза. Ещё один странный индивид на мою голову. Может, тут с питьевой водой что-то не так?
– Да, я ведь обещал.
– Хорошо-о-о.
И он свернул вправо.
– Эй! – окликнул я его, ускоряя шаг. – Ты же показывал в другую сторону!
– Идё-о-о-омте, сэр, – замахал рукой мальчик.
Чертыхнувшись, я свернул вслед за ним в переулок, прошёл мимо трёхэтажного дома из выщербленного кирпича и упёрся в забор. Свернул, сделал ещё пару шагов и оказался в тупике.
– Сэ-э-эр? – послышалось сзади. Я обернулся и увидел голову мальчишки, торчащую из-за отодвинутой доски забора. – Сюда, сэр!
Вспомнились слова Крейбенста о том, что город этот – вовсе не такое сонное место, как кажется. А что если на меня сейчас там нападут? Ограбят? Убьют?
Я вспомнил о Марии, с трудом проглотил ком в горле. Как она будет без меня?..
– Сэ-э-эр? – донеслось приглушённое с той стороны.
Выдохнув, я отодвинул доску и протиснулся через щель.
Мы с мальчишкой оказались на соседней улице. Она заканчивалась тупиками с обеих сторон, так что попасть сюда можно было лишь переулками. Мальчишка уверенно зашагал к одному из зданий, выходящих сюда фасадом.
– Ты точно понимаешь значение слова «церковь»? – спросил я.
Здание, к которому мальчик подошёл, выглядело как старая сифилитичка в цирковом наряде, который на сцене кажется великолепным, а в действительности – побитая молью тряпка, обсыпанная конфетти.
Сценой этого здания была ночь, софитами – красные фонари. Сейчас же, под беспощадными лучами солнца, я видел рассохшееся крыльцо, обитую обшарпанным красным дерматином дверь и грязные занавески за треснувшими окнами.
