В потоках черных, Под сердцем тьмы

Клириканец с трудом встал на одно колено, локтем стер липкую жижу с виска и покосился на друга:

– Мне кажется, или в голосе твоем слышится восторг?

– Нет, что ты! – Артем нахмурился. – Мне очень жаль.

– Ну-ну, – Ираль сел на пол, прислонившись спиной к основанию навигаторского кресла, и вытянув ноги. – Что скажешь, удался ли твой эксперимент?

Он хотел спросить «закончились ли его мучения», но выбрал более тактичную формулировку. Притих в ожидании ответа.

Пауков молчал. Иралю пришлось развернуться и посмотреть ему в лицо – землянин был бледен и хмур.

– Так что, какие прогнозы, друг Артем?

– Боюсь, я сжег проводку…

И это была худшая из всех возможных новостей – запасных переходников на учебном катере не было. А если и было, то не достаточно много, чтобы заменить всю поверхность навигаторского кресла. Клириканец с тоской посмотрел на темный монитор с навигационными картами – он так старался, чтобы во время эксперимента в них никто не врезался, что сейчас их катер вообще вряд ли найдут.

– Надо хотя бы вернуть управление внешней связью, чтобы подать сигнал о помощи, – он поднялся на ноги и направился к пульту. – Друг, я прошу убрать твое полотно и зачистить те контакты, которые еще можно спасти. Остальные маркировать и подготовить для замены. Возьми в техблоке под панелью управления инструменты… И, рихта джаль, закрой поплотнее контейнер с этой штукой!

Они провозились почти три часа, пытаясь перебрать навигаторское кресло. Ираль рискнул принять частичное управление, заняв кресло второго пилота, и тут их ждало второе разочарование: систему замкнуло.

– Мы потеряли управление. Совсем. – Сообщил Ираль.

Мониторы работали в автономном режиме, принимая сигналы визиров, но центральный искин был глух к любым командам экипажа. Клириканец прикидывал, через какое время их хватятся в космопорте академии, на сколько хватит воздуха и воды на катере. Прикидывал, как точно работает маячок лоций, по которому их могли бы засечь радары. Плохо было то, что эти самые радары вряд ли будут направлены в сектор, в котором тихо дрейфовал учебный катер с двумя пассажирами. Оставались патрульные службы и пираты, но если первым он бы обрадовался даже, то встреча со вторыми не сулила ничего хорошего ни ему, ни тем более землянину. Ираль покосился на озадаченного Паукова.

– Не расстраивайся, мой друг, – он постарался улыбнуться землянину. – Нас непременно найдут.

На исходе вторых суток дрейфа, на мониторе навигационной карты появилась крупная точка. Ираль затаил дыхание в ожидании вызова внешней связи. Точка приближалась.

– Что думаешь? – нервничал у правого плеча Пауков. – Почему не выходят на связь? Не видят нас?

– Невозможно, мы уже в зоне прямой видимости…

– А почему тогда? Неужели пираты?!

Ираль не успел ответить – динамик внешней связи затрещал.

– Учебный катер ГД–117–Тамту, с вами говорит капитан линкора «Игоаз» Айкарна́р Сэдри́н, вы отклонились от курса, нужна ли вам помощь?

Артем с Иралем исподлобья смотрели на приближающуюся на мониторе точку.

– И ответить не можем, – вздохнул Пауков.

– Не можем.

Капитан линкора повторил свое требование. Точка на экране замедлилась и неторопливо изменила свой курс. Ираль выдохнул с облегчением.

– Они возьмут нас на буксир.

Но оказалось, он ошибся и в этом – уже через тринадцать минут «Игоаз» завершил принудительную стыковку по аварийному протоколу и отправил на борт катера робота-разведчика. Аппарат размером с кошку проник в рубку и замер, мигнув красным. Ираль приветствовал спасителя поклоном:

– Благодарю за неукоснительное соблюдение кодекса космогации, – проговорил он. – Учебный катер с портом приписки станцией «Тамту» с двумя членами экипажа на борту терпит бедствие после завершения научного эксперимента курсанта третьего курса и старшего научного сотрудника лаборатории биогенной инженерии и программирования Артема Паукова, – он кивнул на притихшего рядом с ним землянина. Навигационное оборудование обесточено, требует замена бортовых нейроузлов и отладка конфигуратора искина.

Аппарат мигнул снова, резво развернулся и улетел в зону стыковки.

– Кажется, нас сейчас пригласят на борт.

Ираль осторожно присел на край навигаторского кресла, положил ладони на колени. Он ждал. Напряженный взгляд упирался в гермопереборку, за которой скрылся робот.

– Тебя что-то тревожит, – догадался землянин.

– Все так… «Игоаз» не самый простой корабль, знаешь ли. И я боюсь, что наше сотрудничество выйдет нам дорого.

Вот тут уже и Артем занервничал. Опустившись на колени у контейнера с лианиновым волокном, который он закрывал и консервировал, он посмотрел на друга.

– Даже так? Так может, нам отказаться от помощи и дождаться, пока нас не хватятся на «Тамту»? Ну, посидим на катере чуть дольше…

Ираль качнул головой:

– От гостеприимства такого уровня отказываться – может выйти еще дороже.

– Ты меня пугаешь, что это за линкор такой? Кто его владелец?

Ираль посмотрел на него с удивлением, словно землянин должен был это знать. Спохватившись, рассеянно улыбнулся.

– Род Фламиньо́нов. Это весьма влиятельная семья бывшего правителя Церианы.

Пауков присвистнул – что такое Цериана он за годы своего пребывания на «Тамту» неплохо усвоил. Самая замкнутая раса с самой закрытой и неприветливой планетой-митрополией и десятком подотчетных миров-протекторатов, она обладала немыслимыми технологиями, которые, однако, тщательно скрывала от представителей других рас. И тем самым плодила вокруг них еще большие легенды.

– А зачем они остановились? Почему не прошли мимо? Ведь могли же? – Артем озадаченно чесал затылок, вспоминая, как корабль изменил курс, чтобы оказаться рядом с их учебным катером.

Ираль пожал плечами:

– Не могу сейчас сказать. Возможно, капитан шел под свободным путевым листом, поэтому держался в стороне от транспортных потоков, а наше судно показалось ему безобидным, и он решил вспомнить клятву капитана космогации не проходить мимо терпящего бедствие корабля, даже если он идет под враждебными флагами.

* * *

Борт линкора «Игоаз» принял их после нескольких минут ожидания – в коридоре снова показался уже знакомый дрон, который пригласил Ираля с Артемом следовать за собой. Ираль заметно нервничал, Артема спасало неведение – он лишь с любопытством разглядывал пустынные коридоры, многочисленных не антропоморфных роботов и указатели, сделанные на непонятном языке.

– Это язык Церианы? – Артем кивнул на надпись у одной из дверей, мимо которой они проходили. Поднял руку, чтобы сделать снимок на крионик. Ираль аккуратно, но настойчиво перехватил ее и опустил, качнув головой:

– Не надо так делать.

Пауков почувствовал, как беспокойство друга-клириканца передается и ему: в конце концов он в Единой Галактике без году неделя, а клириканцев с церианцами связывает тысячелетняя история, и мало ли что сулит сегодняшнее приключение.

Двери, у которых они задержались, распахнулись, пропуская внутрь просторного помещения с овальным столом в центре. Артем словно внутри жемчужины оказался – столько перламутра оказалось вокруг.

В зале их ожидали трое: высокий абсолютно безволосый мужчина в военной форме бледно-голубого цвета с золотистыми шевронами космофлота и капитанским значком, важного вида вельможа в белоснежной тоге из серебристой парчи и юная девушка в простом платье без украшения. Девушка держалась в стороне, смотрела с любопытством и казалась единственно живым существом среди хозяев.

– Доброго неба, – величественно кивнул вельможа в парче. – Мой борт рад оказаться для вас безопасным пристанищем.

Он протянул руку Иралю.

– Надеюсь на благоденствие вашей матушки, дорогой Ираль.

Артем наблюдал. Светская беседа, обмен любезностями давно знакомых и не слишком любящих друг друга недоврагов. Но вежливость, с которой «парчовый» вельможа обращался с другом, разжигала любопытство. Да и не представился хозяин, получается, они с Иралем знакомы лично. Ираль никогда не упоминал о влиятельных знакомых.

«Может, и не знакомый вовсе», – предположил Пауков, вскользь прислушиваясь к беседе. Они говорили о доме Ираля, хозяин называл имена, справлялся о здоровье. Ираль терпеливо отвечал, что «все благополучно, хвала богам и теплому Каю». «Каю» – это небо, напомнил себе Артем. Клириканцы очень трепетно относились к небу в большом и малом смысле, что приятная погода, что свободные фарватеры в космосе для них значили одинаково много, из чего Артем сделал вывод, что родная планетка клириканцев не балует их хорошей погодой.

– А что ваш друг, вижу, он немного заскучал, внимая нашим добрососедским разговорам, – хозяин улыбнулся.

Артем покраснел, он и не заметил интерес вельможи, пропустил нить их разговора и теперь чувствовал себя идиотом. Шагнул вперед и протянул руку – он не знал знаков отличия хозяина, а потому не ведал, как его положено приветствовать. В конце концов, в глаза большинства обитателей Единой галактики земляне – дикари, а значит, не обученность манерам не должна так уж удивить церианца.

– Артем Пауков, курсант академии космофлота, факультет биоинженерии и космогации.

Вельможа с сомнением протянул руку и едва коснулся пальцев землянина – у него оказались теплые и слишком безвольные руки, это удивило Артема.

– Бозе́ Фламиньо́н, канцлер в отставке, – он улыбнулся, с интересом разглядывая землянина. – Так вы – ученый? Какой наукой интересуетесь?

– У меня проект по генным мутациям биоморфных материалов. В частности, сейчас проводил полевые испытания нейропроводника лианина, Ираль согласился помочь мне…

– Как занятно, – церианец сложил руки на животе, продолжая улыбаться с тем выражением, с каким обычно наблюдают за возней новорожденных щенков в манежике. – «Лианин»?

Артем сдержанно кивнул:

– Все верно, уникальный суперпроводник, схожий по своим свойствам и скорости проводимости с нейронами гуманоида.

– А откуда такое название? – церианец подался вперед. – Я почему спрашиваю, на нашем языке «лианин» означает «Всевышний», так когда-то называли верховного бога в нашей системе верований.

Артем смутился:

– Н-нет, ничего такого. Это простая аббревиатура из первых букв слов «лоцманский искусственный антропоморфный нейрон» с добавлением суффикса «ин», для удобства…

Хозяин фрегата рассмеялся – громко, запрокинув голову. Пауков окончательно посмурнел, словно неразумное дитя, сказавшее несусветную, но очаровательную глупость. Церианец лукаво смотрел на него:

– Не обижайтесь, мой друг, просто это очень забавно вышло: я вам о богах, а вы о… как вы сказали? «Лоцманский искусственный антропоморфный нейрон» с добавлением суффикса «ин»? Ирида, тебе определенно будет гораздо веселее путешествовать а такой остроумной компании.

Девушка, все это время скромно стоявшая у стойки с креодисками, вздохнула:

– Отец, ты так меня не представил…

– Ай, прости, дорогая! Ираль, ты с моей дочерью, конечно, знаком. А вот твой друг, очевидно нет. – Он поманил к себе девушку, та плавно качнулась, подошла ближе. – Артем-друга-Ираля Танакэ, а это моя дочь Ирида. Тоже увлекается генетикой и всяческими изобретениями…

Девушка протянула руку. В отличие от отцовского ее рукопожатие оказалось искренним.

– Капитан Найда́н сказал, у вас случилась поломка.

Церианец за ее спиной согласно кивнул. Девушка взяла Артема под локоть, увлекая из конференц-зала:

– Мой отец уже дал распоряжение проверить ваш катер и произвести необходимый ремонт.

Ираль, оставленный наедине с церианцами, прошелестел:

– И необходимо сообщить на «Тамту» о нашем местонахождении.

Ирида, не оборачиваясь, улыбнулась:

– Обязательно. – Она придвинулась к Артему. – В качестве платы за свое гостеприимство и помощь, я прошу рассказать о вашей разработке. Мне очень любопытно, какие у нее перспективы и возможности использования…

Артем оглянулся на Ираля и лукаво улыбающегося Фламиньона, беспомощно откашлялся.

– Как вам будет угодно…

– Отлично, – Ирида просияла.

Она была завораживающе прекрасна. Волосы пшеничного света собраны в небрежный узел на затылке, глаза искрятся любопытством и ясностью ума, прикосновения ее напоминали касание нежного облака, в мятный запах, исходивший от ее рук, дурманил. Артем понимал, как глупо выглядит, но ничего не мог с собой поделать, продолжая глазеть на девушку перед носом ее отца, капитана линкора и собственного друга.

– Так вы покажете мне свою разработку? – она склонила голову к плечу и рассмеялась.

– А… Да, конечно.

* * *

Уже в конце смены, когда Артем оказался в выделенной ему каюте, он попытался препарировать то парализующее чувство, которое разрасталось в нем рядом с Иридой. Мог ли он быть влюблен? Определенно, мог. Церианка оказалась блестяще образованна.