Иден Мортис

И старый лис срывает джекпот!

– Слушайте. Как я и сказал, нас обстреляли. И я думаю, что это были не психи.

Фагундас удивленно вскинул бровь.

– Как это понимать?

– Давайте так: я вам потом все объясню, Федор Дмитриевич. А сейчас… нам нужна ваша помощь.

– Вот как, да? А стволами в нас тыкали исключительно из благородных побуждений? И дорогу перекрыли тоже поэтому?

– Гражд… Нас преследовали. На машинах. Заднее колесо спустило, радиатор пробит…

– Ну так просто вызовите подкрепление, в чем проблема?

– Рация была в головной машине.

– Хочешь сказать, это мимо нее я проехал?

– Да.

Бой за спиной все не стихал. И, как будто бы, приближался. Плохой знак. Фагундасу нужно было как можно быстрее разрулить ситуацию, а иначе…

– Гражданин Скворцов, уважаемый, проводите нас.

– Куда?

– Ну, куда вы, туда и мы.

– Чего?

– Я, как командир, обязан спасти своих людей. Первую группу уже не сберег… – с грустью произнес военный.

Все настроение беседы развернулось на сто восемьдесят градусов. Еще секунду назад солдаты виделись нашим героям превосходящей силой, но внезапно оказалось, что нашелся кое-кто посильнее.

Командир сделал несколько шагов вперед. Он, как и его бойцы, был облачен в первоклассное боевое обмундирование: специальный защитный шлем, баллистические очки, кевларовый бронежилет со стальными пластинами, тактическая разгрузка со множеством карманов и подсумок, штаны с защитными наколенниками и высокие армейские ботинки. Хоть форма и не была новой и побывала уже не в одном сражении, но смотрелась куда лучше, чем обноски гарнизонных вояк.

Командир снял свой шлем, обнажив совсем молодое лицо. Парню, наверное, и двадцати лет еще не стукнуло. Он коротко стрижен и гладко выбрит, как подобает хорошему командиру. Глаза его полны боли, но он изо всех сил старается сохранить достоинство. Теперь хорошо видно, что ему пришлось очень тяжело. У Соньки точно такой же взгляд.

Теперь Фагундас начал понимать, почему они все сейчас оказались в этой нелепой ситуации. Парень уже был готов к повторному нападению, лишь заметив на горизонте черную Волгу. Даже готов был погибнуть. Наверное, уже с жизнью распрощался. Пытался запугать, показать свое бесстрашие. Но не столько перед незнакомцами, а сколько перед своими же людьми.

Старому совершенно не хотелось тащить военных за собой. Это слишком уж тяжкий груз, во всех смыслах. Тем паче, что там, куда он хотел отправиться, точно не оценят таких попутчиков.

Сонька тоже не горела желанием путешествовать с солдатами. За всю тяжелую жизнь в Кургане у нее уже сложилась четкая ассоциация их с тюремщиками, готовыми лишить всего за любую провинность. Хоть разумом она понимала, почему все устроено именно так, сердце ее отказывалось принимать такую реальность. Потому, рыжая готова кинуть вояк в любую минуту, скорее из личной неприязни, чем из практических соображений.

Фагундас, все это время, державший руки над головой, медленно опустил их. Соня поступила так же. Никто из солдат не стал препятствовать.

– Ну что ж… – медленно протянул Фагундас. – Можно подумать, что у меня есть выбор.

Он не спеша помассировал виски, осмотрелся по сторонам и прислушался к неутихающим звукам боя.

– Мы едем в… одно место… Вам там вряд ли понравится, но это всяко лучше, чем стать ужином для психов. Я прав, командир?

С этой фразой старый лис едва заметно улыбнулся, а в глазах снова засияла та искорка азарта.

– Ведите. Надеюсь, наша машина не заглохнет по пути. Помогите, в долгу мы не останемся. Когда вернемся в Курган, я обязательно отмечу вашу помощь! – с облегчением произнес молодой командир.

– Ну, тогда мы поедем впереди, держитесь в метрах двух от нас. Спешить мы не будем, раз у вас радиатор пробит.

Командир кивнул и тут же дал команду грузиться в машину.

Фагундас немного удивился тому, что он не стал выставлять больше условий. Окажись старый на его месте, он посадил бы в Волгу пару своих бойцов, просто для страховки.

Не слишком-то он опытный командир. Удивительно, что он вообще попал в разведку.

Теперь путь героев продолжается в сопровождении подбитого грузовика. Волга сильно сбавила скорость, но, все равно, шишига с трудом ее нагоняла. Двигатель кряхтел, скрипел и чихал, словно дряхлый старик, угрожая вот-вот заглохнуть.

– Мы бы пешком быстрее дошли. – раздраженно отметила Сонька.

– Мне это тоже не нравится. Но нужно потерпеть их общество еще немного.

– И куда ты их отведешь? В очередное тайное убежище? Сколько их у тебя? И что будет дальше?

– Притормози-ка, маленькая почемучка! Я расскажу, но, давай, все по порядку.

– Куда едем?

– К одним моим друзьям. Они… своеобразные. Но я с ними в хороших отношениях, так что все будет нормально. Я надеюсь.

– Последняя фраза меня напрягает. – с подозрением сказала рыжая. – А почему «своеобразные»?

Фагундас скорчил жалкое подобие загадочной улыбки.

– Увидишь. Главное – не бойся. – успокаивающе сказал он. – Тебе там не понравится. – добавил уже шепотом.

Тут же он слегка вздрогнул, будто вспомнил что-то очень важное.

– На заднем сидении, где-то, стоит зеленый ящик без маркировок, посмотри.

Сонька, действительно, обнаружила этот ящик. Стоит на самой вершине кучи припасов, перетянутых автомобильными ремнями безопасности.

– Вижу.

– Как доберемся, не забудь взять его.

– А что там?

– Наш пропуск. Хотя, скорее даже – подношение… называй как хочешь, только возьми с собой.

– Типа взятка, да?

– Ага, как хочешь.

Прошедшие полчаса пути прошли в тишине, нарушаемой лишь чиханием и грохотом разваливающегося двигателя шестьдесят шестого.

Сонька молча переваривала полученную информацию и строила догадки о том, с кем ей предстоит встретиться. Вообще, для нее было новостью то, что за стенами живет кто-то кроме одержимых. Внутри Кургана ходили подобные слухи, но открыто об этом никто не говорил. Официальная позиция властей – там цивилизации нет.

Старый Фагундас соображал, как повысить шансы на успех своего плана. Разведка стала для него серьезной помехой. Если б их командир был опытнее и не повелся бы на его блеф… Настоящая авантюра. Чистая удача.

На улице совсем стемнело. Луч света от уцелевшей правой фары выхватывал из темноты силуэты искорёженных машин, обломки зданий на дороге, но ни одного одержимого.

После долгих петляний по узким улочкам разрушенного города, Волга вырулила на широкий проспект. Это тот самый, на котором стоит и Курган, но намного дальше. Справа простирался некогда зеленый цветущий парк. А теперь – выжженный участок земли, с черными уродливыми корягами вместо деревьев. Сама земля этого места была, как будто, чернее ночи. Мертвая земля. Ни одной травинки больше здесь не вырастет. По левую руку возвышается пафосное стеклянное здание современной эпохи. Только подавляющее число стекол разбито, а сама конструкция, вроде как, слегка покосилась вправо, угрожая рухнуть, даже от неаккуратно брошенного взгляда. Сразу за ним расположилось здание поменьше, но не менее пафосное. Это практически дворец из стекла и бетона, место сбора товаров, денег, продавцов и покупателей – торговый центр. Некогда сияющий, замок торговли превратился в рушащийся монумент былым временам. Витиеватый стеклянный фасад почти полностью уничтожен, окна разбиты, металлические рамы заржавели. Перед входом стоит внушительных размеров бетонная скульптура, изображающая ярко-красное сердечко. Но покрытие уже давным-давно облупилось, а бетон весь испещрён следами от осколков, пуль и ударов. Скульптуру, похоже, не один раз уже пытались разгромить, и все же она оказалась на удивление прочной.

Фагундас держал путь именно к этому месту. Волга медленно обогнула пострадавший монумент и остановилась. Шишига военных осталась чуть поодаль.

– Наша остановка. – подытожил Фагундас. – Ящик не забудь.

– Знаешь, что-то не очень похоже, чтоб тут кто-то жил.

– Вот именно так должны думать все несведущие… Ящи…

– Да-да! Ящик! Ящик! – раздраженно заверещала Сонька.

– Не ори, дура!

– Я не ору!

– Вот и не ори! – после короткой паузы, он добавил: – И ящик не забудь.

Рыжая, ценой титанических усилий, подавила в себе желание заехать старому прямо в челюсть. Вместо этого она очень глубоко вздохнула, закатив глаза. Ей пришлось повозиться, чтоб высвободить зеленую коробку из ремней. Она оказалась весьма увесистой, но Сонька потащила бы её, будь она хоть тонну весом, настолько Фагундас ее допек. Соньке даже пришла мысль «случайно» поставить ящик ему на ногу, но она быстро передумала. Если покалечить и его, то их дуэт долго не протянет. Ее левая нога так и продолжала ныть, а каждый шаг отзывался болью, хоть и терпимой. Едва.

Фагундас и Сонька покинули машину и приблизились ко входу в торговый центр. Большая крутящаяся дверь забаррикадирована кучей хлама. В темном холле не видно ни души.

Разведчики встали чуть в стороне и пристально наблюдали за происходящим, готовые к бою в любой момент.

– Слышь, не то, чтобы я в тебе сомневалась…

– Ну?

– По-моему, твои друзья давно свалили. Не, ну сам посмотри! – сказала Сонька, кивая в сторону совершенно пустого холла.

– Я уверен, что они еще здесь. И более того – они уже знают, что мы здесь.

– Так зови их уже! Ящик тяжелый!

Ждать слишком долго не пришлось. Спустя пару мгновений, во тьме возникли тени, будто из ниоткуда. Черные силуэты медленно приближались, ступая совершенно беззвучно, как призраки. Сначала их было четверо, потом шестеро, а в итоге восемь. С их приближением начали четко проступать очертания оружия в их руках: автоматы, ружья и винтовки. В качестве гардероба они использовали все, что смогли найти, будь то советская или современная военная форма, брезентовые плащи, плащ-палатки, теплые тужурки. У пары человек на головах красовались советские армейские пилотки.

Разведчики заметно напряглись от появления вооруженных незнакомцев. Они потихоньку рассредоточились и постарались найти укрытие.

А вот Фагундас даже не пошевелился. Он выглядел весьма расслабленно, будто пришел в кафешку перекусить, да старых добрых друзей повидать.

– Приветствую! Я пришел говорить с Братьями Пороха! – громко обратился он к вооруженным людям.

Повисла неловкая пауза, будто они никак не могли решить, кто из них будет отвечать. В конце концов, самый инициативный ответил Фагундасу:

– Ты принес нам мир? Или войну?

– Ни то, ни другое. Я принес вам средство для сохранения мира. – с этой фразой он хлопнул ладонью по зеленому ящику, что Сонька держала в руках.

Незнакомцы немного посовещались. И снова заговорили.

– Тогда, ты будешь говорить с Емельяном Мастером. Подойди к двери, что слева от тебя, и жди.

Действительно, слева от парадных заваленных дверей располагались обычные двустворчатые. За ними слышались суета и шум. Там двигали что-то тяжелое, ломали и кидали, приправляя весь процесс смачным матом, видимо, чтоб работа спорилась.

Несколько минут ожидания, и на пороге объявился низкорослый крепкий мужичок с пышной окладистой бородой и суровым взглядом. Одет он в советскую офицерскую шинель, теплый полосатый свитер, синие джинсы с неимоверным количеством карманов и начищенные до блеска кирзовые сапоги. А на голове у него офицерская фуражка с синим околышем, по-щегольски заломленная набок, готовая вот-вот свалиться. Он, на удивление, оказался безоружным, а руки небрежно запустил в карманы.

Бегло осмотрев незваных гостей, бородач широко улыбнулся и расхохотался во все горло.

– Ах ты, старая шельма! Я уж думал, ты где-нибудь подох! – сказал он низким басовитым голосом, который больше был похож на звуки тубы.

Фагундас молча раскинул руки в стороны, на что бородач незамедлительно ответил крепкими объятиями. Эти двое определенно были рады видеть друг друга. Бородач буквально светился от счастья, а старый лис улыбался во все тридцать два зуба.

Вволю налобызвашись, Емельян, наконец, обратил внимание на спутницу своего друга.

Соньку все это время подмывало бросить тяжелый ящик, но что-то подсказывало ей, что тут за такую выходку можно и пулю промеж глаз получить. И она продолжала держать его, несмотря на затекшие руки, уставшую спину и ноющую боль в ноге.

– Как звать, красна девица? – с широкой улыбкой обратился бородач к ней.

– Сонька я. Фамилии нет. Ящик – тебе.

– София, значит. А я Емеля Мастер. Давай поглянем, что тут у тебя.

Всего лишь одной рукой Емельян выхватил коробку и передал через порог внутрь.

– Там в основном семь шестьдесят два и пять сорок пять. – поспешил добавить Фагундас.

– То нам и нужно! И за то будет вам и стол, и дом!

Емельян снова громко расхохотался. Похоже, его вообще не заботила мысль, что его ржание могут услышать психи.

– Имею заявить, друг, что мы не одни. – сказал Фагундас, чуть кивнув в сторону военных.

– Ой, да не переживай! Вы заходите, не стесняйтесь.

Но не успел старый переступить порог, как за спиной он услышал крики командира разведки.

– Эй, гражданин Скворцов, а что с нами?

Емельян удивленно вскинул бровь.

– Ты чего ему там наплел? Какой Скворцов? – тихо спросил он, наклонившись к Фагундасу.

– Прикрытие. А то нас положили бы еще на полпути.

– Ясно. Я разберусь.

Тут добродушная улыбка с лица Мастера пропала. Он окинул разведчиков суровым взглядом и заговорил. Но на сей раз его голос стал твердым и четким, как у военного офицера на построении.

– А с вами, товарищи бойцы, у нас будет разговор отдельный. И короткий.

– Да ну? Бросайте на хрен оружие, оборванцы, а то все тут останетесь!

– Отставить бахвальство, пацан. Не делайте глупостей и все будет хорошо.

– Скворцов, что за херня?

– Закрой пасть, боец. Ты со мной сейчас разговариваешь! – рявкнул во весь голос Емельян.

Молодой командир сильно нервничал и не решался первым начать стрельбу. С каждой секундой ему мерещилось все больше вооруженных фигур, скрывающихся во тьме. Взгляд его вперился в рукоять затвора автомата. Стоит только взвести его и нажать на спуск, но дадут ли ему такую возможность?

Время будто остановилось, каждая секунда будто вязла в его песках. Никто и ничто не смело прервать повисшую в воздухе тишину.

Фагундас и Сонька застыли на пороге, не решаясь двинуться с места.

Разведчики напряженно ждали приказов от напуганного командира.

Емельян молча сверлил суровым взглядом солдат.

Именно он все же решился поставить точку в этой ситуации.

– Значит, добром это не кончится. Мужики, покажите им, что мы не шутим! – прокричал бородач, указывая правой рукой на грузовик.

В ту же секунду воздух разорвал стрекот тяжелого пулемета. Пули начали врезаться в кабину, вырывая металл целыми кусками, не оставляя шишиге никаких шансов уцелеть.

Фагундас среагировал молниеносно, с силой толкнув Соньку в дверной проем. И сразу нырнул следом.

Разведчики попрятались за укрытия, но… не стали стрелять в ответ.

Больше минуты пулемет поливал свинцом грузовик, пока его кабина не превратилась в железное бесформенное месиво.

Стрельба замолкла так же внезапно, как и началась.

Емельян не сдвинулся с места, все также не спуская глаз с солдат.

Фагундас чуть высунул голову из-за двери, чтоб увидеть, чем все закончится. Периодически ему приходилось отпихивать рыжую, которая норовила буквально выпасть за дверь, чтоб поглазеть на противостояние.

– И почему не стреляем, хлопцы? Или вы оружие для красоты носите? – вновь обратился Емельян к разведчикам.

Ответа не последовало. Они лишь сильнее вжались в свои укрытия, крепко сжимая автоматы.

– Никакого боевого духа, никакого почтения к своему оружию! Это непростительно!

Емельян театрально развернулся и вскинул руку над головой. В этот момент солдат отовсюду начали быстро окружать его люди. Некоторые, как будто из воздуха, материализовались прямо за спинами у бойцов.

И тренированные солдаты не успели среагировать. Капкан уже захлопнулся. Налетевшая толпа быстро их обезоружила и скрутила. Через секунду воздух наполнил треск разматываемого скотча.

– Ха, слышь че, Мастер! У этих ухарей патронов нет! – окликнули Емельяна.

Все рассмеялись. Даже Фагундас не удержался. Все это время они друг друга за нос водили, подумать только.

Соньке так и не удалось увидеть кульминацию, что ее крайне удручало. Так что она даже не улыбнулась.

И Емельян Мастер, знатный весельчак, почему-то не стал смеяться со всеми. В его суровом взгляде читалось разочарование и отвращение. Похоже, он надеялся на совершенно иной исход.

***

Капитан Макаров больше не командует гарнизоном северной стены. Рассматривался также вопрос о его разжаловании, но Совет решил, что эта мера слишком поспешна.

Еще поздним вечером Макаров отважно защищал Курган от атаки одержимых с артиллерией, а уже на следующее утро лишился своей должности. Лишился даже офицерской палатки.

– Слишком много непростительных ошибок за последнее время, капитан. – сказали они. – Однако, это не отменяет все ваши ранние заслуги.

Капитан сидел в темном тесном коридоре здания администрации. Рука то и дело тянулась к пачке за новой сигаретой. Взгляд совершенно пустой, ничего не выражающий. Черные круги под глазами, наверное, уже никогда не пройдут. Плечо болит от синяка, оставшегося после долгой стрельбы.

Справа от него приоткрылась обшарпанная дверь. Из-за нее выглянул местный писарь и тихо позвал капитана войти.

Внутри его ждал большой просторный кабинет с длинным Т-образным столом в центре. Хоть доски на полу прогнулись, а обои отстали от стен, этот стол был отполирован до блеска и совершенно не вписывался в местную разруху.

Во главе стола восседают начальник штаба и два писаря.

По обеим сторонам места заняли люди в черных одеждах.

Посол Святого Воинства всю ночь вел переговоры с Советом Генералов. Этим утром Макарову приказали явиться сюда и получить новые вводные.

Начштаба жестом указал ему на свободный стул и вернулся к разговору с послом.

– Вот про кого я говорил. Исключительно бесстрашный боец. Мы хотим, чтобы именно он командовал этой операцией. Все ваши условия будут соблюдены в точности.

– Да-да-да, мне уже пришлось видеть его в действии. Хороший воин. Я не возражаю. – ответил посол.

Он представляет из себя молодого мужчину среднего роста. Длинные черные волосы забраны в тугой хвост, лицо обрамляет аккуратная бородка без усов. Внимательный взгляд больших карих глаз то и дело перемещается, примечая каждую мелкую деталь. Одет он, как и его люди: черная униформа, сапоги со шнуровкой и полицейский бронежилет.

– Значит, решено. Капитан Макаров! Слушайте новый приказ!

Капитан машинально вскочил со стула и вытянулся по стойке смирно.

– С этого момента Вы назначаетесь командиром боевой разведывательной группы. В ваше распоряжение поступит взвод из пяти человек. Ваша главная задача – обнаружить два пропавших отряда разведки. В случае, если будут найдены выжившие – доставьте их в Курган. Но, в первую очередь, у Вас в приоритете получение как можно большего количества информации о результатах их задания.

– Так точно.

– Помимо того, вашу группу в этой операции будет сопровождать передовой отряд Святого Воинства. После выполнения вами поставленной задачи, они отправят с вами одного переговорщика для подтверждения полученных данных. Вопросы есть?

– Никак нет, товарищ подполковник.

– В таком случае, товарищ посол посвятит вас в детали. Но позже. А сейчас – свободны.

АКСУ, три магазина с патронами, армейский бронежилет, две гранаты РГД-5, ПМ с двумя обоймами и запас сухого пайка на двое суток. Таким снаряжением снабдили Макарова. Его взвод получил только автоматы, бронежилеты и паек.

Кладовщик по секрету разболтал ему, что почти все это вынесли из бункера под старым ДК. Сказал, что там произошел сильный взрыв – рванул тайный склад с боеприпасами. Эксперт решил, что кто-то нарвался внутри на растяжку, а за ней сдетонировали мины. Нашли два трупа. Есть один выживший, но ему ноги в фарш разворотило, не сегодня-завтра помрет.

– Разметало там все знатно, много добра пропало. Но то, что уцелело, сразу конфисковали и описали. Ну и вот оно, смотри. Совсем новье, откуда оно там взялось только?..

По пути назад в штаб, капитан встретил начкара Ефимыча.

– Они хоть смазали, прежде чем пистон вставлять? – произнёс он с улыбкой. Но было видно, что он вовсе не радовался.

– Со смазкой и дурак сможет. А в штабе дураков нет.

– У-у-у, не говори. Люди высокого полета, головы умные, большие, аж потолок цепляют… а куда ты так нарядился?

– За стену. Руковожу операцией.

– Ох! Ну, пиздец тебе, дружище! Поздравляю!

– Я тронут. А подарок в честь праздника оформишь?

– В щечку чмокнуть?

– Можешь обойтись пачкой папиросок.

– Разоритель! Хапуга! Ну разве можно так с добрыми людьми.

И все же Вадим Ефимыч вытащил из внутреннего кармана непочатую пачку сигарет и протянул ее Макарову. Затем он крепко обнял его.

– Не вздумай там умирать, Макар. Вот хочешь не хочешь, а вернись. Живым вернись!

Макаров ответил на объятия. Впервые за долгое время он ощутил хоть какие-то эмоции. И как же он рад, что сейчас испытал это теплое и светлое чувство. Остался в этой дыре еще хоть кто-то, кому он дорог.

– А если вернусь, то ты меня спонсируешь сигаретками до конца жизни!

– Че? Тогда не возвращайся! Ты того не стоишь.

Макар и Ефимыч громко рассмеялись, заглушая мысль о том, что это может стать их последним разговором.

Капитан застал посла в выделенной ему комнате в здании администрации на цокольном этаже. Это не более, чем скромная обветшалая каморка три на два метра, некогда служившая помещением для местного электрика. Во всю правую стену расположился высокий стеллаж, доверху заваленный кусками проводов, сломанными счетчиками, пускателями, кнопками и автоматами. По левой стороне стоит угловатое облезшее кресло, с торчащим наружу поролоном, а цвет его обшивки уже просто невозможно определить. За ним – широкий стол с толстой железной столешницей и деревянная табуретка в придачу. Зеленая краска на стенах вся в пузырях, а ржавая решетка на окне еле-еле держалась на двух болтах.

Посол обедал во время появления Макарова. Его трапезу составляли краюха серого, как бетон, хлеба и банка консервов без опознавательных знаков. Помимо того, стол занимала тусклая керосиновая лампа. А еще Сайга, что лежит у самого края, как можно ближе к ее владельцу. Похоже, посол никогда не расстается со своим оружием. Впрочем, учитывая времена, неудивительно.

– Капитан, прошу Вас, разделите эту трапезу и молитву со мной. Мне будет весьма приятно. – голос его был тихим и вкрадчивым. Прямо как у особиста, что некогда допрашивал капитана.

Макаров не ел со времени того самого злосчастного патруля, за который ему неслабо прилетело по шапке. Поэтому, он не без удовольствия принял предложение посла.

Капитан примостился на подлокотнике кресла, ведь только так он

и мог нормально достать до высокой столешницы. Посол выудил из-за пазухи вторую банку консервов, тоже без этикеток и разломил кусок хлеба пополам, отдав Макарову половину.

– А теперь, воздадим Всебогу молитву за эти дары.

Сказав это, он опустил голову и закрыл лицо ладонями. Затем он очень быстро стал зачитывать молитву на латыни. Капитан не знал этого языка, так что у него не было ни единого шанса разобрать хоть что-то.

– Amen! Можем приступать.

Немного помявшись, Макаров также буркнул «Аминь» и принялся вскрывать консервы.

Минут пять они ели в абсолютной тишине. Посол лишь то и дело изучающе рассматривал капитана. Макарову это не очень-то нравилось, но он предпочел сделать вид, что не замечает этого и сосредоточился на пище.

Он про себя отметил, что неприглядный серый хлеб оказался на удивление приятным на вкус, хоть и жевался, как кусок резины. Вид мяса в консервах определить так и не удалось. Это что-то среднее между свининой и курицей, еще и щедро приправлено перцем.

– Что ж, я полагаю, нас так и не представили друг другу, как следует. – прервал затянувшееся молчание посол.

– Согласен.

– Да-да-да. Меня зовут Максий. Диакон Максий. А вы?

– Анатолий Петрович.

– Макаров, да?

– Угу.

– Да-да… меня совсем немного просветили о вашей персоне. У вас богатый послужной список. И очень хорошая репутация от командования, да, вот так.

– Я польщен. – сухо ответил Макаров.

– А вы небольшой любитель задушевных бесед, да? Ну ничего, я не в обиде. Вы не подумайте ничего дурного, я все понимаю. Вы люди прожженные, знаете, что к чему.

– Пожалуй.

– Да-да-да. Эм… – Максий прервался, будто потерял ход мысли. – Я… Мы знаем, что отношение к нам тут… особенное. Я… Мы просто… хочу заверить вас, что мы все на одной стороне, да.