скачать книгу бесплатно
Добрынин пытался хватануть хоть чутка воздуха. Но безуспешно – кадык сломан и перекрыл дыхательные пути. Ни вдохнуть, ни закричать.
Теперь он долго не протянет. Это уже почти победа.
Но не успела эта мысль промелькнуть в голове Соньки, как сильные лапищи ухватили ее правую ступню. Следом нестерпимая боль, от которой рыжая заорала во все горло. Добрынин со всей силой резко развернул ее ступню. Похоже, что перелом.
Сергей не остановился и продолжил дальше выкручивать ее ступню под неестественным углом.
Сквозь чудовищную боль и слезы Сонька продолжила бороться. Изо всех сил она стала бить левой ногой по голове амбала. А его железная хватка и не думала ослабевать. Удар за ударом, снова и снова. Крики и слезы Соньки смешались с ревом раззадоренной зрелищем толпы.
Хватка гиганта ослабела. Освободив поврежденную ногу, Рыжая развернулась и стала изо всех сил бить правым кулаком в лицо ненавистного противника.
Спустя огромное количество ударов, Сонька просто выбилась из сил. Она жадно хватала воздух. И даже не заметила, что гигант уже давно перестал сопротивляться. Он задохнулся, пока рыжая бестия яростно наносила удар за ударом.
Сонька потеряла сознание от нестерпимой боли.
Но победила.
***
Бруттманн Алес Линдонович никогда не понимал, как и когда к нему прицепилось прозвище Фагундас. Он слышал, что на каком-то языке это означает – «уважаемый», но эти знания погибли вместе со старым миром. С новым именем Фагундас получил и массу новых профессий, одной из которых была должность счетовода в подпольном «Колизее».
«Конторская крыса»…
«Калькулятор для толстосумов»…
И еще много нелестных прозвищ получил старый Фагундас, пока старательно работал с вверенными ему бумагами и расчетами.
И он ненавидел бумажную работу больше всего на свете. Его тошнило от бессмысленно раздутой бюрократии старого мира и за это судьба, скорчив ехидную мину, заставила Фагундаса, даже на руинах цивилизации, заниматься ненавистной бумажной волокитой.
Однако, каждый раз в очередном порыве гнева, собираясь сжечь всю опостылевшую бесполезную макулатуру, Фагундас вспоминал о всех тяготах, что ему пришлось пройти за стенами. Не сказать, чтобы тут было сильно лучше, но по крайней мере, исключалась возможность того, что залетный одержимый отрежет тебе голову.
Фагундас положил Рыжую прямо на свой разваливающийся стол, предварительно, не без удовольствия, скинув все бумаги прямо на пол. Хотя, он мог бы просто плюнуть и оставить ее на холодном бетонном полу, как всегда и поступал, но этот случай был другой.
Он искренне восхищался юной рыжей воительницей, пробивающей себе путь через любые преграды. Ни постоянные драки, ни тяжелейшая работа, ничто не смогло ее сломить, не смогло заставить сдаться. Старый Фагундас множество раз видел, как совсем молодые девушки продают свое тело за еду, соглашаются на самые мерзкие извращения, буквально готовы продаться в рабство ради возможности еще хотя бы один день влачить свое жалкое и мучительное существование. Не счесть, сколько таких вместо корки хлеба получили пулю в лоб. Но она другая, только к ней он позволял себе относиться так уважительно.
А еще… если бы его Алиса была жива, то была бы такого же возраста.
Наплыв горьких воспоминаний прервали стоны Соньки. Девушка пришла в себя и невидящим взором осматривала комнату, пытаясь сообразить, где же она находится.
– Знаешь, везет только новичкам и дуракам. Только вот в драках ты точно не новичок, так что выбор невелик. – ехидно подметил Фагундас.
– Я… победила?
– Угу. Только вот спешить с поздравлениями не буду. Главный чемпион мертв, а спонсоры, которые разбогатели на нем, наверняка очень недовольны.
– Ну и что?
– Ну и все. Скоро они будут здесь. И ты, либо будешь нанята, либо умрешь. Третьего не дано, они точно не оставят это без внимания.
Сонька поежилась, меньше всего сейчас ей хотелось встречи с местными толстосумами и их наемниками.
– Я уйду за стены.
– Думаешь, эти буржуи тебя там не достанут? Наивно.
– Ой, если не они меня достанут, то чистильщики!
Сонька попыталась встать, но правую ногу тут же пронзила сильная боль. Она едва не грохнулась на пол, но вовремя подоспевший Фагундас удержал ее и усадил назад на стол.
– Подытожим. Ты настроила против себя самых влиятельных буржуев Кургана, умудрилась перейти дорогу чистильщикам. Еще неизвестно, кто из них хуже, так ты еще и повредила ногу. И после ты собираешься на самоубийственное турне за стены. Скажи, как ты вообще смогла дожить до этого момента?
– Если ты сейчас же не закончишь плеваться желчью, то я и тебе глаз на ж…
– А вот тут тормозни, подруга! Я тут единственный, кто может помочь тебе.
– Ну так помогай, почетный бюрократ! Все ставки на Добрынина теперь мои. И я соберу из них снаряжение и свалю отсюда, так что меньше трепись и быстрее выворачивай карманы!
Фагундас лишь тяжело вздохнул и присел на стол рядом с рыжей.
– Было б все так просто…
Негодованию Соньки не было предела.
– Чего ты несешь? Ты же главный! Просто пойдем на склад и заберем мое вознаграждение.
– Все что лежит на складе – не твое. И даже не мое. Или ты и правда думаешь, что эти жлобы вот так просто расстанутся со своим добром?
Старый Фагундас поднялся и стал расхаживать по каморке, убрав руки за спину. Вид у него был крайне сосредоточенный. Он стал рассуждать вслух.
– Как только бой закончился, толстосумы тут же приказали своим головорезам оцепить склад и никого туда не пускать. Даже я теперь тоже в опале, так как позволил этому поединку случиться. Они теперь думают, как бы мне за это счет побольше выставить. И сейчас они просто ждут моего шага.
Сонька молча слушала его размышления. Ей было нечего добавить, умные мысли отказывались приходить в голову, да и в стратегии и планировании она была не сильна, предпочитая действовать по обстановке.
– Что ж. Думаю, нас убьют. – подвел итог своим размышлениям Фагундас.
– А вот хрена лысого! Я здесь не чтоб сдохнуть! Я получу то, что заработала своей кровью и потом, и ни один гребанный денежный мешок меня не остановит! – воскликнула Сонька.
Она вскочила, будто забыв о поврежденной ноге, и начала обильно осыпать толстосумов самыми крепкими словами и страшными проклятиями.
Фагундас не разделял ее боевого настроя, однако, он уже понял, что теперь у них все равно нет выбора. «Убей или умри». Хотя, в их случае это больше похоже на «сдохни или умри».
Но ему к такому уже не привыкать.
– Ты на ногу наступать можешь? – прервал он двухминутку ненависти рыжей.
– А? Ну… Больно. Но вроде как не сломана. Пальцами шевелить могу…
Фагундас выудил из-под стола рюкзак рыжей и достал оттуда пистолет ПМ. И зарядил в магазин шесть девятимиллиметровых патронов, те что дала Сонька в качестве ставки, снял с предохранителя и передернул затворную раму.
Он внимательно посмотрел на Соньку и серьезно спросил:
– Стрелять умеешь?
Та просто молча протянула руку.
Секунду подумав, Фагундас развернул пистолет стволом к себе и отдал Соньке.
– Без самодеятельности. Только в крайнем случае. – добавил он.
Рыжая закатила глаза и натурно вздохнула.
Вход на склад охраняли двое: худощавый мужчина в грязной фетровой шляпе и потрёпанном белом пиджаке и высокий крупный громила в телогрейке и полосатой футболке.
Тот, что в шляпе, заметно нервничает, взгляд мечется из одной точки в другую, плечи слегка подрагивают, будто от нервного тика, постоянно облизывает пересохшие губы.
Второй же, наоборот, выглядит максимально серьезно и сосредоточенно. Лишь раз взглянув в его глаза, можно сразу понять, что мужик он бывалый, не раз пришлось ему выбираться из серьезных передряг.
Фагундас стремительно приблизился к охранникам, при этом пытаясь сохранять максимально умиротворенный вид.
«Шляпа» начал нервничать еще сильнее, в то время как громила вовсе не был ни удивлен, ни встревожен появлением местного распорядителя и его сильно хромающей спутницы.
– Вы уж извините, гражданин управляющий, но Скворцов запретил сюда входить. Даже вам. – сказал громила низким хрипловатым голосом.
– Кто запретил? – непонимающе спросил старый Фагундас.
– Гражданин Федор Дмитриевич Скворцов, председатель Совета Гражданской Обороны. В связи с нестабильной обстановкой за стенами, участившимися нападениями и… ну, короче, все внутри этого склада переходит в собственность СГО, вот.
– При всем моем уважении, господа, я ни разу в жизни не слышал ни про Скворцова, ни про СГО. Все ресурсы этого хранилища принадлежат общему фонду наших инвесторов.
– А вот тут ты охренительно не прав, еврейчик. – внезапно вклинился в разговор третий голос.
Он принадлежал лысому мужчине с острыми чертами лица и короткой черной бородой. Одет он в черный кожаный плащ, который будто специально полировали, кипенно-белый пиджак, черную рубашку, черные брюки, со слегка запачканными штанинами, и грязные лакированные туфли.
Фагундас откровенно врал, когда говорил, что не знает о Скворцове и СГО. Ведь он – его самый большой геморрой в жизни. Ублюдок смог подняться за счет погибели мира, устраивая рейдерские захваты крупных продовольственных баз. В самый разгар апокалипсиса военные несли огромные потери, их стянули на поля самых крупных сражений, охранять склады было практически некому.
Этот делец захватил все, что успел и установил безраздельную монополию в этом регионе. Люди падали перед ним на колени, умоляя поделиться едой. А он уселся на трон и возомнил себя чуть ли не всемогущим.
– Ну, как бы да, общачок ваш, да вот только откуда все это у вас взялось?
– Полагаю, что от наших щедрых инвесторов, к которым вы не имеете никакого отношения. Я уже долго занимаюсь администрированием этого места и знаю, что вашего имени нет ни в одном из заполненных мной бланков. Так, что…
– Ой, да забей, Изя! Ты же и так понимаешь, что мне насрать.
– Неужто так расстроился из-за потери чемпиона? Стоило Добрынину один раз лечь, так ты в штаны наделал и кинулся спасать богатства, Скворец? А что, если сейчас придут другие толстосумы? А я скажу – вы же друг другу глотки перегрызете! – намеренно огрызнулся Фагундас, в попытках вывести оппонента на эмоции.
Скворцов на это лишь продемонстрировал нахальный оскал. Так делают люди совершенно точно уверенные в своей победе. Если в этой разрухе еще и остались какие-то правила, то не для таких они писаны.
Буквально из-за спины Скворцова материализовался третий наемник. Слегка смуглый мужчина в тюбетейке и потертой серой спецовке. За плечом двуствольное ружье, но не похоже, чтобы он спешил им воспользоваться. Мужчина просто прошел мимо Фагундаса и Соньки и встал рядом с двумя другими наемниками. Они стали тихо переговариваться, тот, что в тюбетейке прикурил папиросу.
Фагундас очень внимательно осмотрел троицу и пришел к неожиданному для себя выводу – несмотря на то, что все были вооружены, да и выглядели, на первый взгляд, довольно грозно, на самом деле, совсем не были головорезами. Самая обычная охрана, просто для придания Скворцу важности. Конечно, если их вынудить, то они воспользуются своим оружием, однако, в их планы это явно не входит, они хотят просто постоять с серьезным видом, а после свалить по своим делам.
– Ты уж не обижайся, Беня, но вот только какая разница, кто из нас прав или не прав. Главный тот – у кого ружье.
Соньку мгновенно взбудоражила эта фраза. Она тут же потянулась за пистолетом, который спрятала под куртку, но Фагундас пресек эти бездумные действия, буквально испепелив рыжую взглядом. Она сразу почувствовала на себе полный злобы взор и все поняла. Пистолет остался на месте.
А вот троица охранников вообще не обратила на это внимание. Они были заняты своей беседой.
Старый Фагундас решил сделать свой ход.
– Господа, а неужели вы получите такую большую выгоду с этого, так сказать, мероприятия? – обратился он к наемникам.
Те явно не ожидали подобных вопросов. Они начали перешептываться, кидая быстрые взгляды то на Фагундаса, то на Скворцова.
Наконец, вперед вышел лысый громила.
– А вы с какой целью интересуетесь, гражданин управляющий? – спросил он.
– Да я тут подумал, неужто господин Скворцов готов предложить вам настолько хороший куш, что вы готовы рисковать жизнями за него? Вы вообще уверены, что за той дверью есть хоть что-то ценное?
– Захлопни пасть, жид! – влез в диалог Скворцов. – Хватит им по ушам ездить! Ты думаешь, я лично перся бы сюда, если б тут не было ничего ценного? Да все ваши шкуры столько не стоят, жизни не хватит, чтобы столько собрать!
– Ну ладно, согласен. Да, там действительно очень много всякого, тотализатор делает свое дело. Но вот сколько от всех этих богатств получите лично вы за свой труд?
Здоровяк задумался.
– Гражданин Скворцов обещал нам тридцать процентов. – ответил он.
– Во-первых, я сказал «вплоть до тридцати процентов»! – снова влез Скворец. – А во-вторых, это – коммерческая тайна! Уж кому, как не тебе знать, что это такое, еврейчик.
– Всего лишь? Только тридцать процентов от всех богатств за этой дверью? А остальное вот ему? Еда, боеприпасы, топливо – этого всего там достаточно, чтобы прожить всю оставшуюся жизнь ни в чем не нуждаясь, никогда больше не голодая, и вы согласны получить на всех только треть?
Фагундас заметил, как возник блеск в глазах троицы. Они клюнули.
Пора поставить шах.
– Скоро, наверняка, набегут местные буржуи. И поверьте на слово, они вам ничего не дадут поделить. Вы максимум получите тридцать процентов не от всего, а от того, что вам оставят. Просто объедки с барского стола. И поэтому…
Фагундас добавил немного театральности, выдержав драматическую паузу.
– Я даю тридцать процентов… каждому!
Глаза наемников ослепил блеск алчности, а лицо Скворцова побагровело от гнева.
– Нет-нет-нет, такой жирный блеф не прокатит, сучонок… – пропыхтел Скворец.
– Ой, ну ты не обижайся, но, как ты там говорил? Точно, главный тот, у кого ружье.
– Не смей мне тут язвить, крохобор! Все это принадлежит мне! СГО и мне!
