скачать книгу бесплатно
– Да, Михаил Иванович.
– Будьте добры, ознакомьте Анну Егоровну с ее рабочим местом, списком служебных обязанностей и особенно с кофеваркой. После этого можете быть свободны.
Гендиректор пропустил Аню в приемную и закрыл за ней дверь.
После ухода временной секретарши, Аня с головой ушла в работу, изредка отвечая на телефонные звонки и переадресовывая их своему шефу. Ей было немного не по себе из-за того, что Филатову удалось так легко вывести ее из себя. Она работала как одержимая, анализируя, думая, сопоставляя, чертя на офисной бумаге схемы, испещренные пометками, стрелками, цифрами. Филатов, назвав материалы «кашей», нисколько не преувеличивал. К тому же, многие данные попросту отсутствовали, и Ане приходилось обращаться в компьютерную базу данных компании. Ей ни за что не хотелось просить директора о помощи, но некоторые вопросы она все же записала на своем черновике. Когда стрелка часов вплотную подползла к цифре 2, в приемную высунулся Анин босс.
– Ну что, Анна Егоровна? Как продвигаетесь?
– Хорошо, Михаил Иванович.
– С двух до трех у нас обед. Сходите, поешьте.
К своему удивлению, Аня поняла, что ее желудок давно уже мелко трясется и ворчит на свою хозяйку, напоминая о своей чудовищной пустоте. Чашка утреннего травяного чая с медом и блинами не в счет.
– Хорошо, Михаил Иванович.
Он с любопытством стрельнул глазами в испещрённые Аниными пометками листы, но ничего не сказал. Аня «усыпила» компьютер и вышла из приемной.
Но во время скромного обеда в той же столовой для сотрудников, где она питалась, пока обучалась на курсах, Аня продолжала думать над отчетом. Ей все-таки нравилась подобная работа, хотя она прекрасно понимала всю ее бесполезность для Вселенной. Зато благодаря этой работе, она быстро воплотит свою Мечту. Но в этот момент мысли Ани не переключились, как обычно, на прикидку стоимости постройки небольшого домика на ее участке земли. Аня вдруг поняла, что думает о своем шефе.
Вроде обычный, хотя и очень успешный бизнесмен. И не с такими крутыми дядьками она была когда-то знакома. И внешне не слишком уж супермен. Но что-то в нем этакое… вот такое… Притягательное, одним словом. Аня почувствовала, что ее мысли принимают опасный оборот и резко вскинулась. Ну, уж нет! Никаких влюблённостей, да еще и не успев толком устроиться на хорошую работу!
По правде говоря, Аня давно забыла, что такое влюбленность, а уж тем более, любовь. «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь» – всплыло совсем некстати. Но у Ани имелось общее представление о том, как примерно должен выглядеть Он. И какой Он по характеру. И как Он будет ее Любить. Ну и, конечно, Он – единомышленник. Полный и абсолютный, хотя, конечно, не фанат, Боже упаси.
«Любовь нечаянно нагрянет», – крутилось назойливо у нее в голове. Аня окончательно рассердилась и поднялась из-за стола, не допив чай с вкусным пирожком.
Вернувшись в приёмную, которую она еще не решалась назвать своей, она обнаружила на столе записку, на которой мелким мужским почерком было написано: «Буду к 18 часам. Принимайте все сообщения. Филатов».
Вздохнув, Аня уселась за работу.
К вечеру в ее набросках начала проглядывать стройная, выверенная система доклада. Аня в очередной раз мерила приемную шагами и пила слабый кофе. Чая в местных кухонных запасах не нашлось. Солнце уверенно клонилось к закату, смягчая блики на морских волнах. Через приоткрытую фрамугу в приемную забрался ласковый соленый ветерок и чуть взъерошил Ане челку. Аня ему улыбнулась, хотя и не могла его видеть. Она была довольна собой. Она даже с каким-то нетерпением ждала своего начальника, в ее голове уже сложилась небольшая речь-доклад о проделанной за сегодня работе.
Наконец, в коридоре раздались приглушенные ковролином шаги, и дверь распахнулась. В приемную вошел Филатов с каким-то мужчиной в дорогущем костюме. Анин начальник одарил ее лишь мимолетным взглядом, сказав:
– Вам придется немного задержаться, – и увел внушительного дядьку к себе. Вскоре там послышались голоса, зашуршали бумаги. Ане стало немного грустно. Вот так всегда, стоит лишь немного почувствовать собственную значимость, как тут же тебя поджидает очередной облом.
А, впрочем, все это пустое. Аня вспомнила, как хорошо ей на своей милой земелюшке. Как тяжело гудят пчелы в зарослях леспедецы, клевера и других цветов, названий которых она все еще не знала. Как потрескивает ночью костер, зачаровывая взгляд пляской огненных языков. Как пронзительно нежно звучат перебираемые струны гитары. Как возносится к звездам необыкновенно красивый Сашин голос… заставляя плакать, смеяться, радоваться, улетать ввысь, в бархатную приморскую ночь. Как…
Аня невольно вздрогнула, когда дверь Филатова распахнулась и мужчины вышли в приемную. Филатов выглядел довольным, хотя на его лице это никак не отражалось. Лишь внимательный наблюдатель заметил бы живую искорку, проскользнувшую в его серых глазах и тут же спрятавшуюся вглубь.
Филатов вышел из приемной вслед за гостем, очевидно, намереваясь проводить его до лифта. Аня села за свой стол и начала раскладывать по порядку свои бумаги. Когда шеф вернулся, она была спокойна, собрана и сосредоточена.
Михаил Иванович остановился напротив ее стола и, как в самый первый раз, пристально посмотрел ей в глаза. Аня спокойно встретила его взгляд, не удержавшись, впрочем, от мысли о «чёртовых психологах». Все это продолжалось с полминуты, и Аня чувствовала себя каким-то микроорганизмом, незадачливо попавшим под микроскоп жадного исследователя.
– Не пойму всё же, что вы за птица, – вымолвил, наконец, Филатов слегка устало.
– Я не птица, я – Человек, – с долей вызова ответила Аня. Она не собиралась терпеть фамильярностей даже ради вполне симпатичного мужчины.
Филатов хмыкнул, но ничего не сказал. Он взял один из стульев для посетителей, поставил около Аниного стола и рухнул на него. Только сейчас Аня увидела, как он устал. В ее груди шевельнулась вовсе непрошеное сочувствие. Она быстро загнала его вглубь.
– Ну, давайте, показывайте, что у вас получилось, – сказал он.
Бежало время, а Аня всё говорила, объясняла, показывала и доказывала. Солнце отбрасывало на бухту последние закатные блики. Филатов говорил мало, но его четкие, точные фразы столь ясно высвечивали недостатки и неточности в Аниной работе, что Аня недоумевала, как вообще умудрилась их допустить. А еще ее волновало то, что он сидел совсем рядом, и его рука иногда почти касалась её, когда он отмечал карандашом пункты на черновике.
Наконец, гендиректор откинулся на спинку стула.
– Вам не кажется, что мы оба несколько перетрудились сегодня? – спросил он.
– Не могу не согласиться с этим, – осторожно ответила Аня.
– Тогда пойдёмте.
Он встал, и она поднялась вслед за ним. На душе у нее примостился порядочных размеров камень. Она чувствовала себя впервые в жизни, наверное, беспомощной и глупой, хотя работала в полную силу. И не дождалась ни одной, хотя бы мало-мальской похвалы. Она вдруг поняла, что он – действительно настоящий профессионал. А она – жалкий дилетант. Она шла рядом с ним, молча и не спрашивая, куда он ее ведет. В коридорах уже вовсю сновали уборщицы с гидропылесосами, ведрами, тряпками. Аню больше всего поразило, что Филатов вежливо здоровался с ними, называя всех по имени-отчеству. У Ани был, видимо, настолько ошарашенный вид, что ему пришлось сказать:
– Ну что вы так удивляетесь, Анна Егоровна. Настоящий, ответственный хозяин должен уважать каждого человека в своем штате. Тем более, женщин, благодаря которым в здании так чисто. У них не слишком большая зарплата, а фронт работы – сами видите.
Он замолчал, но потом добавил негромко:
– Моя мать тоже мыла полы когда-то, чтобы меня одеть-накормить.
Аня невольно подняла на него глаза.
– Вы… вызываете уважение к себе, Михаил Иванович.
– На этом я и строю свой бизнес, Анна Егоровна. И это хорошо окупается. Но вот мы и пришли!
Они свернули за угол и оказались перед массивными распахнутыми настежь дубовыми дверями, отделанными тусклой жёлтой латунью.
– «Столовка» только для своих, – с улыбкой пояснил Филатов.
«Столовка» оказалась на самом деле одним из самых уютных ресторанов, в которых Ане приходилось бывать. Мягкий свет, по-домашнему клетчатые скатерти, свежие цветы на столах, хорошие пейзажи на стенах, прочная и красивая дубовая мебель. В конце помещения находилась небольшая аккуратная стойка, за которой сверкал бар с напитками.
– Здорово! – с искренним восхищением сказала Аня.
Гендиректор самодовольно улыбнулся, усаживая ее за уютный столик около окна и попутно кивнув нескольким сотрудникам.
– Погодите, вы еще не отведали нашей кухни.
К ним уже тяжело спешил очень крупный мужчина в сверкающем белизной фартуке.
– А вот и наш кудесник! – воскликнул Филатов. – Петр Афанасьев, собственной персоной! Шеф-повар сам над собой, поскольку не считает, что его мастерством стоит разбрасываться ради каких-то там оболтусов-учеников! Ворчун и задира, гордец и упрямец! – Филатов лучился весельем.
– Дорого обхожусь, к тому же, – ворчливо добавил несколько запыхавшийся, пожилой громоздкий шеф. Но в его суровых маленьких глазках плясали радостные огоньки. – Давненько не виделись, Михаил Иванович. Небось, гастрит уже обострился без моей стряпни!
– Да уж не обострился… Вот, Петр, знакомься – Анна Егоровна, мой новый персональный помощник! Находка, причем очень многообещающая. Секретарь, компьютер и насмешница в одном флаконе. Прошу обслуживать по высшему разряду!
Аня отчаянно покраснела, но вежливо улыбнулась шеф-повару.
– Просто Аня, – произнесла она. В ее голове царил отчаянный бардак.
– Значит, просто Петр, – проворчал мужчина так сердито, словно его лично и глубоко обидели. Но Аня уже догадалась, что за нарочитой грубостью манер скрывается добрая душа. Петр Афанасьев ей понравился сразу и безоговорочно. И шестым чувством она поняла, что тоже ему понравилась.
– О, какой моментальный успех! – поразился Филатов. – Вы первая, кто удостоился чести называть нашего шеф-повара по имени. Кроме меня, конечно.
– Что кушать будем, господа? – прорычал Петр. Еще минута, и он кого-нибудь укусит – подумала Аня. – Оченно советую индейку с гарниром под красное молдавское или рагу с кабачками и зайчатиной.
Тут директор и повар принялись отчаянно препираться, а она могла только тревожно наблюдать за их перебранкой. Это явно было их личным ритуалом, и Аня чувствовала себя лишней. Но тут Филатов повернулся к ней.
– Предоставим выбор даме, – и они оба выжидающе уставились на нее. Аня выдавила с большим трудом, словно ей улегся на грудь медведь:
– Я не ем мясо… Рыбу, правда, ем… все, кроме мяса… боюсь, ничем не могу вам помочь… – и Аня окончательно смутилась.
– Ага! – сверкнул глазами повар, ничуть не удивившись. – Вот и ладушки!
И без дальнейших слов утопал на кухню.
Филатов снова разглядывал Аню. На этот раз с неприкрытым изумлением.
– Ну, Анна Егоровна! Скажите мне теперь, что вы не пьёте и не курите, и я тихо сползу под этот стол в глубоком обмороке.
Аня вымученно улыбнулась.
– Я не курю. Но хорошего вина или шампанского выпить иногда могу. Под настроение. Михаил Иванович? – она робко – кто бы мог подумать – робко! – взглянула на него.
– Да?
– Я, что, должна понимать, что я принята на работу?
– А у вас есть какие-то сомнения?
– Но сегодня я слышала… только критику в свой адрес.
– Какую еще критику? – Филатов нахмурился. – Вы прекрасно работаете. Помилуйте, если вы ждете дифирамбов и восторженных излияний, то напрасно. Я не тот человек. Мои замечания вы будете слышать гораздо чаще, чем похвалы, но не настолько же вы глупы, чтобы принимать их близко к сердцу, – сказал он довольно сухо. – Вы действительно находка и редкость и все такое, и вы сами это знаете, так что зачем вам мои восторги? Просто продолжайте в том же духе, и мы с вами прекрасно сработаемся.
Все оставшееся время до того, как Пётр подал им помидоры с брынзой, тушеного сазана в винной заливке, орехи и курагу в вазочке и бутылку белого вина, они молчали и смотрели в окно. Пётр, мрачный как туча, отвесил им полупоклон, пробурчал что-то вроде «Приятного аппетита» и ушел к себе на кухню.
Кушанья были отменными, вино – тонким, но Аня лишь чуть пригубила его, не ощущая вкуса.
Филатов, казалось, потерял к ней всякий интерес, расслабленно глядя в окно и крутя в руке бокал с вином. За окном медленно зажигались огни, разбегаясь яркими дорожками по тёмной воде. Аня устало подумала, что дома сидит голодный попугай, а на автобусе пилить еще полчаса, и то, если повезёт. Когда они доели десерт, гендиректор сказал Ане:
– Вот еще что, Анна Егоровна. Не очень приятно говорить об этом, но все же. Дело в том, что женщины, занимавшие этот пост до вас, всегда заканчивали тем, что пытались влезть ко мне в постель. И некоторым это даже удавалось. Но с работой они незамедлительно расставались. Я не смешиваю дела и личную жизнь.
– Думаю, вам нечего опасаться подобного с моей стороны, – довольно резко ответила Аня, чувствуя подступающее раздражение. Подумаешь, плейбой нашелся.
– Я предупредил, – спокойно сказал Филатов. – Завтра к десяти часам я вас жду на рабочем месте.
– Ну рассказывай… колись, давай! – подпрыгивала нетерпеливо Нинка.
Аня вяло посмотрела на нее. Времени было почти одиннадцать, спать хотелось неимоверно, но Аня знала, что Нинка и Ирка весь день держали за нее «кулачки». Они имели полное право всё знать. Аня чуть поморщилась. Ну, почти всё.
– Чайку попьем? – спросила она.
– Я еще в семь свежий заварила. Кто же знал, что ты до ночи проторчишь, – они отправились на кухню.
Аня очень любила свою кухоньку. Там было очень уютно и почти всегда тепло даже в стылые, промозглые зимние дни. Но сейчас в Приморье разгар бархатного сезона и окно под вышитой тюлью приоткрыто. Попугай пронзительно желтого цвета по кличке Лимон недовольно чирикал, запертый в клетке.
Нинка только ахала, слушая подробности Аниного приема на работу. И Аня тоже разошлась, забыв про усталость. В конце концов, не каждый день приваливает такое счастье. Напившись зеленого чаю с липовым медом и всякими дорогими конфетами, прикупленными по случаю торжества, они хохотали, развалившись на кровати, над Аниными приключениями, пока их совсем не сморило.
Нина часто оставалась ночевать у Ани. Она позвонила родителям, поболтала с ними немного и ушла в ванную. Аня лежала уже под одеялом, уставившись в потолок. Голова гудела, словно набитая какими-то железками. «Может, у меня и впрямь там микросхемы» – заторможено подумала она. «Секретарь, компьютер и насмешница…».
Нина вернулась уже в ночной рубахе, пахнущая свежестью и, как ни странно, чем-то лесным, неуловимым. Никакие, даже самые изысканные духи не способны создать такой чудесный аромат.
– Знаешь, – сказала она серьезно, забираясь под одеяло. – Мне тут показалось…
У Ани немедленно ёкнуло в груди. Ну вот, дождалась. Она потянулась и выключила свет, заранее смиряясь с неизбежным. Нинка, конечно, с виду хохотушка и простушка, но людей видит насквозь, порой сама этого не замечая.
– Ну, давай, вываливай… чего уж там.
– А что! – рассмеялась Нинка и весьма чувствительно пихнула её в бок. – Вы ведь очень похожи, судя по твоему рассказу.
– Иди ты… – сил не было достойно отбрехиваться.
– И он тебе понравился! Ну признайся!
– Не знаю… Что-то зацепило, конечно. Но пропасть между нами… чего смеяться.
Нинка помолчала.
– Знаешь, Анька. Всё ведь не случайно. Ты не дёргайся и не злись. Ну и что, что не «в теме». Дядька-то неплохой, хоть и бизнесмен. А, может, у него чистые помыслы!
– Ну-ну, – недовольно и сонно пробурчала Аня. – Давай спать.
– Давай.
И она тут же мягко засопела, отвернувшись к стенке.
А Аня еще долго лежала с открытыми глазами, глядя, как отсветы фар редких ночных машин бороздят потолок.
Глава 2
– Ну конечно, жизнь – это борьба! – Филатов разгорячился. – Интеллигенты и альтруисты – это, по сути, паразиты общества! Вот, взять хотя бы умного, но бедного Карла и его богатого друга – промышленника Фридриха! Кто у кого на шее сидел?
– У вас своя колокольня. Высокая и позолоченная. Вам с неё, конечно, виднее.
– Я своим трудом и хребтом эту колокольню строил! – Михаил Иванович резко остановился и глубоко вздохнул, успокаиваясь. – У вас прямо дар выводить меня из себя, Анна Егоровна!
Аня внутренне съёжилась.
