Гнездо страха

Дэдкубы начали битву, создав сразу пять временных парадоксов на пути у воинов, но вовремя подоспевшие паладины наложили на них оберегающие заклинания, позволявшие воинам двигаться вопреки любым помехам. Первоочередной задачей для нас было навалиться всем скопом на дэдкубов, чтобы обезоружить, а затем и обездвижить их. Дэдкубы были бессмертны, но, как сказал Авгур, нам и не надо никого убивать, мне нужно было лишь выкроить немного времени на встречу со смертью, только вот для меня баталия продлилась не долго. За дэдкубами вступили последние силы смерти, из Гнезда вывалились толпы охотников. Керты Хордал и Нибуру тут же присоединились к битве, сделав эффектные сальто назад головой. Превратившись в воздухе в свои теневые призраки, смахивавшие на черных лисиц с большими медвежьими лапами, они принялись лихо раскидывать наших противников. И пока я смотрел на мрущих, как мухи, охотников, в мою голову пришла мысль. Как в итоге выяснилось, – глупая. Мне показалось, что я в одиночку могу переломить ход битвы, возможно спасти чьи-то жизни. Для этого нужно было незаметно прокрасться в логово смерти и сразиться с ней один на один. Я нашел рейнджера, отстреливавшегося в стороне вместе с заклинателями, и попросил его сделать меня невидимым. Но как только заклинание было сотворено, произошла неожиданность. Вся стая скарабеев резко переключилась на меня. Сперва не заметив этого, я пробежал прочь от поля боя. В результате я остался один, и тогда-то скарабеи дружно заплевали меня парализующей кислотой.

Обнаруженный противником и не способный двигаться, я замер в надежде на помощь своих друзей, но скарабеи оказались быстрее. Один из них, словно орел, спикировал на добычу и схватил меня хвостами за плечи и туловище. В последний миг я сумел разглядеть монстра более детально. Скарабей представлял собой типичного мутанта. Вместо головы, как мне уже рассказывали, у него была морда жука, из плеч у него росли длинные ноги, соединенные со спиной крыльями, как у летучей мыши, а вместо ног у него – три торчащих змеиных хвоста. В добавок все тело скарабеев покрыто чешуей серого цвета.

Меня быстро доставили в Гнездо Страха и передали в руки других странных монстров. У каждого из них был всего один черный глаз, без век и бровей, странные серпы вместо ушей и остроугольный подбородок без рта. Один из них взвалил меня себе на плечо и понес вверх по лестнице. Я же, по-прежнему оставаясь парализованным, сопротивляться не мог. Вскоре мы оказались на двадцать третьем этаже. Меня положили в одну из сотен колыбелей, надели на голову железную маску наподобие той, что была надета на спящем Кунгене, и все, конец. Я погрузился во мрак.

«Помнится, я нужен был смерти из-за своего персонального заклинания, так почему же она не приказала отвезти меня к себе? Испугалась? Как бы там ни было, в темноте, которую я вижу, пока что ничего страшного нет. Может, я просто погружусь в вечный сон? Или я уже сплю? Но тогда, почему мне ничего не снится? Мне казалось, в Гнезде страха всем снятся кошмары… Ну да ладно, раз такое дело, надо продержаться, пока мои друзья ни выиграют битву, а я верю они смогут, и освободят меня. Кунген, наверняка, что-нибудь придумает».

Только я вспомнил о Кунгене, как он тут же появился. Некромант предстал передо мной в том образе, каком я видел его в последний раз, он сражался с дэдкубами на поле перед Гнездом. Неожиданно я обнаружил себя на том самом поле вместе с рыцарями смерти. Следующей мыслью было: «Куда девались все остальные?». И сразу же, как я вспомнил о них, появились все пятьдесят моих союзников. Для разнообразия я посмотрел назад, но не увидел ни одного стражника. Стоило мне вспомнить, как они сражались с миносами, как недалеко от меня появились и те, и другие. Тут-то до меня и дошло, что происходит. Я понял, как устроены сны в Гнезде страха, чтобы я себе не представил, все тут же материализуется. Для проверки я решил представить себе средневековую верфь, во время работы над строительством корабля. После того, как я оказался у берега моря и увидел представленный мной образ корабля, обнесенного лесами, я окончательно убедился, здесь нет границы между реальностью и вымыслом. И реальность эта по всем ощущениям походила на земную. Я чувствовал запах древесины, ощущал привычную для старости тяжесть в ногах, мои глаза болезненно воспринимали прямой свет солнца и машинально прищуривались. В конце концов, я чувствовал, когда прикасался к чему-либо пальцами, и это немного пугало.

Гуляя вокруг корабля, я не задумывался ни над чем конкретным, но как результат, нашел себе занятие, чтобы убить время. Я решил построить свой корабль с нуля. Установив стапеля и леса, я принялся за работу. Сперва нужно было зафиксировать киль. Для этого я представил себе огромную сосну и обработал ее за пару минут гигантским рубанком. На киль я установил эндшпиль и шпангоуты, обработав дерево, из которого они были сделаны таким же образом. Шпангоуты играли роль каркаса для обшивки, а каждую доску, нашитую на этот каркас я предварительно смазал смолой. Пока что мой корабль был похож на гигантскую лодку, и чтобы сделать его кораблем, мне было еще необходимо установить рулевое колесо, настелить две палубы, поставить мачты, натянуть тросы с парусами и закрепить форштевень.

Почти вся работа была сделана, однако с парусами я решил повозиться подольше. Специально для них я создал фабрику и принялся вручную обрабатывать парусину. Пока я этим занимался в мою голову пришла интересная мысль: я ведь мог иметь все, чтобы ни захотел. Стоило мне только что-то представить, и мелькнувший образ оживал. Я даже мог бы (меня пробрала дрожь) создать копию девушки-ангела. Правда от этой мысли мне сразу же стало неуютно. Мне была противна сама мысль воспользоваться моим идеалом женщины. Ведь как бы странно это не звучало, но в воображении любая женщина может принадлежать нам, а в реальности это не так. Признание какой-либо женщины своим идеалом еще не делает ее моей, даже если у меня есть на это сила. Даже если я живу в воображении. Так зачем разрушать тот идеал, который был мне дороже всего на свете на протяжении всей жизни? Даже несмотря на то, что, похоже, я ей не пара. Не знаю, в какой момент это произошло, но понял я это, глядя на Лэйблу и Дэвиана: по глазам высокого юноши я понял, он задается лишь одним вопросом «Что я могу ей дать?». А я задаю себе целую тонну разных вопросов касательно девушки-ангела, но ни разу я не задавал себе вопрос Дэвиана. Похоже, что моя любовь уже давно превратилась в манию.

Внезапно мой сон был прерван. Картинка исчезла, и я смог открыть глаза.

– Welcome back! – сказала Гвинокс.

Оглядевшись по сторонам, я вновь обнаружил себя лежащим в колыбели в Гнезде страха. Вокруг меня стояли Кунген, Конане, Креато, Авгур и Гвинокс, и я, как бы жалея о том, что меня разбудили, произнес:

– Я видел прекрасный сон. И он мне не показался страшным.

– Это только по началу, – ответил Кунген, – в параснах ты обречен на вечное одиночество, а одиночество таит в себе самые извращенные страхи.

– Так вы победили? – спросил я, выбравшись из колыбели.

– Еще нет, в Гнезде осталось еще пара десятков слуг смерти, – сказал Конане.

– А как вы справились с дэдкубами?

– Одному охотнику пришло в голову наложить на них невидимость, и эта хитрость сработала, – Отвечал Конане, – тупые скарабеи заплевали дэдкубов своей кислотой, после чего мы смогли разоружить их, связать и бросить в вентиляционные дыры.

– Хитро! А потери?

– Треть мертвы, треть спят и треть прочищает этажи в поисках недавно уснувших. Но наша лестница уже свободна. – Конане провернул мечи в руках. – Ну что, вы готовы встретиться со смертью?

– У меня есть пара вопросов, – сказал я.

– Валяй, – бросил Конане.

– Авгур, ты ведь знал, что я приду, ты ждал меня в Эйвии? – обратился я к керту.

– Да, и долгое время думал, как поступить с тобой – ответил Авгур.

– А смерть знает, что мы придём? Ты ведь с ней разговаривал.

– Да, она ждет нас, – нерешительно ответил Авгур.

– Значит, она подготовилась? А мы?.....

Прервавшись на полуфразе, я с ожиданием посмотрел на Авгура.

– Выживут только двое, – ответил он, догадавшись, – и если мы пойдем вшестером, то эти потери будут минимальны.

– Тогда пойдемте, – сказал я и двинулся вдоль рядов из колыбелей, от которых по стенам тянулись шланги. Весь этаж и винтовая лестница у стены поросли вьюнком, цветами и папоротником, где-то я даже видел ростки деревьев, но никак не мог разобрать, каких.

– Что это за деревья? – спросил я у Гвинокс.

– Это деревья сна. Чем дольше спишь, тем длинней они вырастают. У тебя оно еще не проросло, поэтому мы быстро нашли тебя. И надеюсь, не потеряем.

– Жребий брошен, – ответил я, немного подумав, и шагнул на лестницу. Двадцатью этажами выше находилась плоская крыша Гнезда страха, нависавшая над основной частью здания, как шляпка гриба. На ней вместо смерти, мы обнаружили пятерых человек.

– Фростех? – взвизгнула Гвинокс.

– Глава Нихилиума? – удивился я.

– Да, и его четыре верных пса: Бьорн, Суппа, Домино и Джира.

Мы встали в стенку напротив их стенки.

– Теперь ясно, что вы хотели от смерти. – добавила она.

– Рады тебя видеть, Гвинокс, – сказал самый правый из них.

– Мы здесь не для разговоров, – отрезал Конане и рванул с места в сторону одного из телохранителей.

Кунген положил сумку на пол, достал оттуда зелье, выпил и, выбрав себе другого противника, вступил в бой. Четверо из нас разобрали телохранителей, а мне с Гвинокс достался сам Фростех. Глава Нихилиума был по пояс обвит трубками, что были подключены к колыбелям, я остановился и тут до меня вслед за Гвинокс дошло – Фростех стал последним, в кого воплотилась смерть. Маг стоял неподвижно с запрокинутой головой и, казалось, не замечал того, что творилось вокруг. Конане и Креато скрестили свои клинки с врагами в ближнем бою. Авгур создал трех земляных големов и натравил их на третьего противника. А Кунген, тем временем, успел разобраться с четвертыми. Сняв с пояса жезл дэдкуба, я пытался нанести хоть какой-то вред Фростеху, но ни одно мое заклинание не действовало на него. Тогда старый некромант напомнил мне про кинжал. Я снял с пояса подаренный даггер с вложенным в него заклинанием перенормировки и занес руку для удара в грудь, но тут рука мага перехватила мою, его голова опустилась, и он произнес:

– Не так быстро.

Драка на мгновение прервалась, мы все услышали гремящий голос смерти. А в следующую секунду костлявая старушка в обличии человека выпустила из свободной руки черные ленты. Пронзив моих друзей, эти ленты оказали губительное воздействие. Конане, Креато, Гвинокс и Авгур мгновенно умерли. Я думал, что был готов к этому, но я не был. Последнее время, проведенное в Сомне, моя жизнь была похожа на комикс. Но до этого момента у меня не было реального антигероя, который бы мог сыграть роль моего противовеса, а тут я встретил настоящего злодея, который был значительно сильнее меня. Потеряв своих друзей: Авгура, который предвидя будущее, пошел на смерть; отважного Конане, который, не смотря на сомнения, присоединился ко мне; Креато, который был для меня эталоном мастерства; и Гвинокс, любящую, хотя и не любимую мной милашку… Потеряв их и еще многих союзников, павших до этого, я пришел в бешенство. Я начал колотить смерть свободной рукой и ногами. Я вызвал дэкопитатор в левую руку и попытался ударить, но мою кисть снова перехватили. Я ударил два раза головой, но Фростех был спокоен. У него были маленькие полностью черные глаза, длинный острый нос и большой рот и его рожа меня ужасно раздражала.

– Нам надо поговорить с глазу на глаз, – вновь загремел голос смерти.

В следующее мгновение Фростех выбил у меня из рук кинжал и отправил Кунгена за край крыши мощным воздушным порывом. Через мгновение я оказался связанным по рукам цепями, а телохранители, убедившись, что я не опасен, отошли в сторону. Смерть подошла к валявшемуся кинжалу, поднял его и, вертя его в руках, продолжила говорить:

– Вот ты, наконец, и добрался, – услышал я тихий человеческий голос, – ну что, стоило скрываться от меня полгода, если мы оба хотим одного и того же?

–Что? Что она имеет в виду? – спросил я себя в тот момент.

– Ты спрятался от меня в той пещере с двумя скорнами, но как ты видишь, я от тебя прятаться не стала.

– Что это значит?

– Да, я знала, куда ты пропал, я же как-никак хозяйка Сомны, но даже я точно не знаю будущего, поэтому я дала тебе шанс проявить себя и время подрасти.

Я молчал.

– Знаешь, у этих профетов есть поразительная способность, – продолжила говорить смерть, склонившись над телом Авгура, – они предвидят грядущее. Этот керт показал мне простейший способ для того, чтобы я смогла добиться желаемого. Мне лишь надо было свести тебя с Гвинокс. Неужели тебе не показалось странным, что провинившуюся девчонку охраняли десять пустоглазых неков?

– Я плохо знаком с этим миром.

– Но то, что Гвинокс так сильно влюбилась в тебя, должно же было тебя насторожить?

– Ты заставила ее влюбиться в меня?!

– Нет, нет. Я не обладаю такой властью, но признаюсь, без моей подсказки она не обратила бы на тебя внимание.

– Какой подсказки?

– Я явилась к ней в видении и сказала, что, если она предаст Фростеха, то встретит некроманта, который сможет вернуть ее в ее век.

– Значит моя… Вся моя борьба была обманом?

– Да. И так или иначе, ты исполнил бы свою миссию.

– Но почему я?! Что вам всем от меня нужно?! – Взревел я.

– То же, что и тебе от нас, – спокойно ответила смерть, – будущего. Ты хочешь отомстить, а я хочу попасть на Землю, и истинный бог помогает нам в этом. Остался лишь один вопрос: присоединишься ли ты ко мне после того, как миры сольются. Мне нужен человек, который смог бы построить для меня Некрополис, кто-то, кто смог бы оберегать мое яйцо до моего перевоплощения. Я собираюсь сделать этих телохранителей частью себя, и они станут моими бессмертными стражами. Хочешь ли ты разделить с нами эту судьбу? Я обещаю не трогать твоих друзей и даже могу вернуть память умершим. Что скажешь?

Я мгновенно протрезвел от хмеля геройства и подумал, что мне выпадает отличный шанс отомстить, но прежде чем озвучить свое решение, я посмотрел на трупы четверых друзей. Меня стали мучить сомнения, и в добавок к ним я услышал крик:

– Не поддавайся! -это был Кунген. Каким-то способом он вернулся с той стороны крыши, с которой упал.

В одно мгновение он разобрался с телохранителями, выпустив веером железные диски, разрубившие их пополам и спрятался за костяной перегородкой. Смерть тут же переключилась на него, подняв свободную руку, чтобы сотворить заклинание, а я, опомнившись, воспользовался моментом.

«Порой одним ударом можно решить ход всей битвы», – вспомнились мне мои же мысли. Наполненный решимостью, я подскочил к отвлекшийся смерти и ударил правым коленом по кулаку Фростеха, державшему мой кинжал. Кинжал со всей силой вошел в подбородок обращенного мага и засветился синим цветом. Смерть начала издавать душераздирающий вопль и покинула тело Фростеха, который тут же упал замертво. Она стала метаться по воздуху, меняя облики и испуская черный дым, соответствовавший цвету ее сущности, но улететь или вселиться в меня у нее уже не получалось. Началось землетрясение. Свет, идущий с неба, стал постепенно затухать, а сама смерть, повиснув в воздухе стала светиться синим. Так продолжалось пару десятков секунд, пока сущность смерти не сгруппировалась в небольшом яйце. Оглушительный крик закончился, свет Сомны потух, яйцо смерти упало на крышу, синяя оболочка на нем взорвалась, и я почувствовал в своем теле какие-то метаморфозы. И прежде всего, я ощутил свободу. Правда свобода -это еще не все.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СОПРЯЖЕНИЕ

Дьявол не идет против Бога, мы идем против.

Дьявол находит кого-нибудь и вкладывает помысел идти против Бога.

Глава 11 – ПРИЗРАКИ ПРОШЛОГО.

Время словно остановилось. Мое тело горело изнутри, скручивало и ломило до тех пор, пока не появился приступообразный кашель со спазмами удушья, сменившийся затем на отдышку. Очертания окружавших меня «декораций» медленно приобретали цвета, словно кто-то окрашивал черно-белую фотографию. Я не сразу понял, но как только это произошло, обрадовался:

– Я ды-шу, – прошептал я и в добавок про себя подумал: «Святые моторы, я дышу». Значит, я уже не в Сомне! Я на Земле!

В подтверждении этого говорил факт того, что солнце светило теперь гораздо ярче. Почти справившись со своим дыханием, я посмотрел наверх. Закат Сомны сменился ярким палящим солнцем, зависнувшем в безоблачном небе. Вдруг издали послышался какой-то шум.

–Слышишь? – Обратился ко мне Кунген. – Это гроулеры , маленькие летающие зверьки, порождающие наши самые страшные кошмары. Когда они не спят, их слышно издалека, они перекрикиваются трелями, щебетом и свистом.

– На сколько они опасны?

– На столько же, на сколько силен твой страх. Но их не трудно убить даже несмотря на то, что они невосприимчивы к магии. Достаточно лишь раз попасть по самому зверьку оружием, как он тут же сворачивается в комок и засыпает на много лет.

– А откуда они взялись? – Спросил я, подходя к краю крыши. Над полем роились тысячи летающих зверьков, каждый размером не больше футбольного мяча.

– Они вот уже четыре тысячелетия спали в подвалах Гнезда страха. Их придумал один из скорнов, узнавший о том, что должен прийти некий Сиро Дрион и спасти всех. Но теперь, похоже, всем придется спасаться самостоятельно.

Дрион? А ведь в итоге, все равно, я сыграл роль избранного. Сам Сиро так и не объявился, но так или иначе, один фиг смерть умерла и разбудила гроулеров. Теперь ответственность за спасение человечества лежала на мне.

– Земля в опасности. – Как-то хладнокровно сказал я, – мы должны что-то сделать!

– И что ты предлагаешь? Их тысячи, они разлетятся по миру в считанные дни. Рано или поздно люди поймут, как расправляться с ними, а вот мы теперь можем умереть от голода, если не найдем способ убраться с земель Сомны. – Кунген подошел поближе ко мне.

– Об этом не беспокойся, нас найдут в считанные часы. Вряд ли спутниковые тарелки упустят появление новой суши на планете.

– Спутниковые тарелки?

– Да, не спрашивай, тебе еще многое предстоит узнать.

– Ладно, так что мы должны делать?

– Это я у тебя хотел спросить. У нас есть яйцо смерти с одной стороны и двенадцать миллиардов землян, находящихся в опасности, – с другой. Раз уж мы не можем спасти всех, то надо хотя бы позаботиться о том, чтобы никто никогда не нашел яйцо. Есть предложения?

– Кроме как поглубже закопать его, ничего в голову не приходит.

– Не знаю, что-то мне в этой идее не нравится, – сказал я, направившись к яйцу смерти, – разреши, я воспользуюсь твоей сумкой.

– Забирай. Все равно зелья теперь вряд ли пригодятся.

– Сейчас проверим.

Достав из сумки одну стеклянную бутылочку с розовой жидкостью, я откупорил пробку и выпил содержимое.

– Бодрит, как кофе, но на вкус – гадость. Пожалуй, оставлю-ка я эти зелья здесь, – сказал я ни то Кунгену, ни то себе, и вывалил содержимое сумки на пол. Черное яйцо лежало все там же, примерно посередине площадки, и когда я протянул к нему руку, оно стало коптиться зеленым дымом. На секунду я засомневался, стоит ли мне его трогать, но любопытство тут же одержало верх, и я взял дымящуюся черную сферу в свои руки.

– Странное ощущение… – Сказал я вполголоса, не отрывая глаз от яйца.

– В чем дело? – спросил старый некромант.

– Как будто кто-то роется у меня в голове.

– Прячь яйцо в сумку, с ним стоит быть поосторожнее.

– Постой, я чувствую огромную силу в этом яйце.

– Этого и стоит остерегаться!

– Но мы могли бы ее использовать!

– Отдай яйцо мне! – Кунген повысил тон, – сейчас же!

– Нет, здесь что-то не так. Что ты скрываешь? И почему вообще смерть не убила тебя, как всех?

– Мне нечего скрывать. Смерть не может убить того, кто стал ее частью, а вот тебя она уничтожит изнутри. Не вынуждай меня отнять яйцо силой.

– Ты знаешь, как оно работает?

– Я знаю, что смерть засоряет голову ненужными образами. У меня до сих пор перед глазами мелькают картинки. Прошу тебя, оставь эту затею – она может только навредить. «Ладно», – подумал я и протянул черное яйцо, которое я положил на ладонь правой руки, Кунгену.

– Интересно, – сказал я, увидев, как мою левую руку охватила зеленая дымка, и притянул яйцо обратно, – образы, говоришь?

Посмотрев на свой браслет из кости, переделанный для меня моей подругой Гвинокс, я представил себе черного дракона и направил левую руку в пол.

– Черный дракон, – произнес я вполголоса, и тогда зеленый дым сполз с моей руки, развеялся в воздухе, повторяя формы громадного дракона. В считанные секунды сказочный монстр полностью материализовался, и нам пришлось поднять головы, чтобы узреть всю мощь пятнадцатиметрового чудовища.

– Теперь ясно, чего ты боялся, – сказал я, убрав руку с яйцом и опустил ее в мешок.

– Глупец, ничего тебе не ясно. Если яйцо смерти попадает в плохие руки…

– Не попадет, я обещаю. Я отправлюсь к ближайшему вулкану и сброшу яйцо в его жерло. Ты, кстати, мог бы отправиться вместе со мной.

– А ты не про кого не забыл? – подключился к разговору поднявшийся на крышу Бельтор. – Ты готов вот так просто оставить всех тех, кто за тебя сражался? – Взгляд Бельтора опустился на тело лежащего неподалеку Конане, – может хотя бы поможешь попрощаться с ними?

– Я не знаю, есть ли у меня на это время, – ответил я, – современные системы слежения за планетой уже наверняка обнаружили нас, так что в ближайшие полчаса, максимум – час сюда нагрянут все возможные армейские подразделения ближайших стран.

– Тем более, если мы снова должны сражаться, – перебил меня Бельтор, – ты должен остаться.

– Нет, никто из вас больше сражаться не будет. Армия явится сюда из предосторожности, и если вы не окажете сопротивления, то никто не пострадает. Но все же, если мы хотим, чтобы яйцо не попало в чужие руки, то я должен отправляться немедленно.

– Иди, Джон, – сказал Кунген – отправляйся один, а мое место здесь с эйвианцами.

– Я думал, ты поможешь мне, вдруг что-то пойдет не так? Я без тебя слабее младенца, – просил я некроманта.

– Эйвианцам нужен сильный лидер, кто-то должен взять на себя ответственность за произошедшее и сплотить всех тех, кто не сражался вместе с нами. Ты хотел отомстить Лэбэку, разве нет?

– Хотел и до сих пор хочу.

– Вот здесь наши дороги и расходятся. Избавиться от яйца не должно составить для тебя проблемы. С его силой ты можешь сделать себя невидимым и незаметно пробраться к любому вулкану без чьей-либо помощи. А эйвианцы потеряли Авгура и не знаю, что теперь их ждет.

– А ты знаешь, что вас ждет? Почему бы не оставить за главного Бельтора или Райдэка? И откуда ты так уверен, что керт умер, что их нельзя воссоздать заново?

– Я уже пробовал превратить их в яйца, – сказал Бельтор, – не выходит.

– Значит теперь мы смертны, – грустно все это, – сказал Мэно, поднявшийся на крышу с еще пятнадцатью людьми.

– Я бы не был так уверен, – сказал Дэкс и добавил, – не знаю, как у вас, но мое сердце так и не стало биться.

Услышав это, каждый приложил руку к своему сердцу, обнаружив, что оно не стучит.

– Что это значит? – спросил кто-то.

– Как странно? – произнес кто-то другой.

После нескольких удивленных комментариев на крыше воцарилась тишина, колеблемая только тихими отдаляющимися трелями гроулеров.

– Как бы там ни было, мы не можем воскресить погибших, – сказал Кунген, – а значит, должны предать их огню, – некромант вздохнул.

«Однако, сколько эмоций хранит в себе один лишь вздох», – думал я, – и сколько таких вздохов я хотел сделать в Сомне при разных обстоятельствах – не счесть!».

– А на твои вопросы я отвечу так: мы стали живыми легендами Сомны, вы – сегодня, а я – еще пять тысяч лет тому назад. Бельтор и Райдэк несомненно храбрые люди, но мое слово будет для всех гораздо весомее. И хотя я не представляю, в какой мир превратилась за последние тысячелетия Земля, я в отличие от тебя понимаю, что битва со смертью еще не закончилась.

– Значит ты будешь сражаться с гроулерами?

– Нет, я буду учить людей убивать их.

– Удачи! Ну что ж, надеюсь, наши пути еще когда-нибудь пересекутся. Мне пора, друзья, – обратился я ко всем присутствовавшим. – Простите, что, освободив вас, я не стал вашим спасителем, но, похоже, я сделал все, что мог. Найдите остальных эйвианцев и предупредите их, чтобы они не пытались оказать сопротивление, даже если к ним станут применять силу.

– Кто станет? – спросила девушка Бельтора, Диана.

– Войска ближайших стран скоро прилетят сюда на самолетах и вертолетах, не спрашивайте, что это, но знайте, современная армейская техника способна убить человека с расстояния нескольких сот метров. На планете сейчас, – я посмотрел на свои костяные часы, прикинул в уме дату и продолжил – ноябрь две тысячи пятьдесят седьмого года, вами будут интересоваться больше, чем воинами или ресурсами, поэтому наберитесь терпения и держитесь вместе. – Выкинув самодельные часы, я добавил, – мы до сих пор понимаем друг друга, как, если б говорили на одном языке, а значит, магия Сомны прорвалась в этот мир. Пользуйтесь своими способностями с разумом и делитесь своим знанием, чтобы сделать этот мир еще лучше прежнего, – я сделал паузу, – я же вас покидаю, до встречи, друзья.