Полтергейст в Прошмыркине

– А почему через них? – заинтересовался Виктор. – Сейчас же уже завезли хорошую аппаратуру на почту. Можешь оттуда.

– Витя, но я ведь тоже уже стала заговорщицей, – Ирен засмеялась. – А эти самураи всё, что я посылаю от них, автоматически копируют и, под своими именами отправляют в Японию и США, расширяя охват телеаудитории и прессы. Кстати, но хоть что-то из всего того необычного, что мы видели, было настоящим?

– Разумеется! – Завадов изобразил убедительный жест руками. Про чупакабру – чистая правда. Сегодня же можем поговорить и с Топорипым, и с моим батей, а завтра съездим в районную ветлабораторию, вместе посмотрим акт вскрытия птицы.

– Про НЛО – правда! – достав из кармана сигарету и, тут же её выбросив, объявил Лёха. – Неделю назад я лично видел над селом. Ночью вышел покурить, гляжу – такое, громадное «колесо» с иллюминаторами по ободу медленно, так кружится, примерно, метрах в ста от земли. Зову жену: Люба, Люба! Глянь, какое диво! Она вышла, глянула… «А-а-а, это Витька Завадов опять свои фокусы устраивает!» Ну, я смеялся!

– Да, много тут чего такого, что достойно внимания! – Виктор грустно усмехнулся. – Вон, за болотами, древние курганы. Говорят, в них похоронены люди трёхметрового роста. Уже несколько раз грибники видели на этих буграх призраков типа миражей: воины в латах, с мечами, стоят, куда-то смотрят из-под руки… Но «пипл»-то требует чего-нибудь эффектного. Ему не надо самой «конфеты», ему дай «фантик», но чтобы поярче, покрасивее…

– Хорошо, дадим «пиплу» яркий фантик! – вставая, заключила Ирен. – Так, Лёша, теперь съёмкой буду командовать я. Надевай маску и иди вон за те кусты. По моему сигналу оттуда выбежишь в мою сторону и, как будто испугавшись, помчишься вон к тем берёзкам.

– Слушай, Ир, – снова натягивая маску на лицо, неожиданно спросил Лёха, – а откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

– А у меня – русская бабушка… – девушка беззаботно улыбнулась. – Это долгая, романтическая история, не буду её пересказывать… Но, факт есть факт – здесь я тоже не чужая.

…Тем же днём, при содействии аппаратуры Шумумото и Дзуцуобы, Ирен отправила в своё информагентство ещё один громкий материал про появление в окрестностях Прошмыркина «снежного человека», пообещав в ближайшее время рассказать о здешних чупакабрах. Менее чем через час аналогичное сообщение ушло в Страну восходящего солнца за подписью обоих «самураев».

Ирен выполнила обещание, и через пару дней материал о прошмыркинских чукапабрах ушёл в Лион и, одновременно, в Токио. Так и пошло. Материал – на запад, его копия – на Дальний Восток… В том числе, и о хроно-миражах на древних курганах за Кривулинскими болотами, о ящерице, плюющейся огнём, из-за которой сгорел курятник сельчанина Василия Сушко. Правда, незадолго до пожара, курятник опустел, подвергшись нападению чупакабры, которая вновь наведалась в село. Но теперь не стало и самого курятника.

Профессор, услышав, об огнеплюющейся ящерице, сам не поленился прибежать на подворье Сушко. Василий на камеру в деталях рассказал про это аномально-зоологическое диво, как пытался поймать это странное создание, и как оно отплёвывалось от него комочками огня. Изловчившись, Василий сумел схватить пальцами ящерицу за хвост, однако та, как и положено всякой ящерице, тут же его отбросила, и уже бесхвостой скрылась в недрах горящего курятника.

Профессор тут же кликнул своих помощников, и те просеяли через большое сито груду пепла на месте пожара. Каково же было изумление Свистунова-Нахалевича, когда внезапно в сите обнаружился кусок расплавившегося свинца, который принял очертания бесхвостой ящерицы! Хвост ящерицы, который Сушко на всякий случай сохранил, а также свинцовую отливку профессор тут же включил в число «вещдоков» экспедиции. Ну а колдуны и шаманы около часа после этого чистили ауру дома и двора Сушко своими камланиями и заклинаниями. Они установили, что некто злонамеренный втихаря подбросил в этот двор горсть золы от сожжённого в полночь на кладбище могильного креста, что не могло не привлечь демонического создания наподобие ящерицы, плюющейся огнём.

…Ирен шагала по улице Прошмыркина в сторону клуба, где Виктор Завадов собирался организовать шоу «Кто кого перепляшет?» в ходе которого колдунам и шаманам предполагалось показать своё ясновидение, умение влиять на погоду, и конкурс магических плясок. Сейчас намечалась репетиция в плане ознакомления с конкурсными заданиями, а само шоу он собирался провести вечером, в присутствии зрителей. Проходя мимо почты, м-ль Дюбуа приветливо поздоровалась всё с тем же «синсклитом» пенсионерок, и когда их уже миновала, то сзади вдруг услышала:

– Ириночка, а что ж на почту-то не зайдёшь? Там тебе сегодня пришло письмо!

Она оглянусь, и увидела, что все бабульки указывают пальцем в сторону почты. Поднимаясь по ступенькам, Ирен недоумевала: кто бы это мог быть? Мама? Но ей она звонила дня три назад. Франсуа? Так он даже не знает, где она сейчас. Когда Ирен вошла внутрь, зав почтой – пожилая, крепкая тётка, лишь увидев её, тут же взяла со стола и протянула ей конверт. Ирен на него взглянула, и испытала некоторое потрясение: рукой Франсуа на конверте было написано: Russie, Proshmyrkino, Irene Dubois (Россия, Прошмыркино, Ирен Дюбуа). И его письмо с таким адресом, написанное латиницей, тем не менее, её нашло?! Невероятно! Нет, сеньоры, здесь и в самом деле происходит какая-то чертовщина и помимо проделок Виктора Завадова.

Отчего-то сильно волнуясь, Ирен вскрыла конверт и торопливо прочла прямо на ходу:

«Здравствуй, Ирен! Надеюсь, моё письмо тебя найдёт. С того времени, как мы с тобой расстались, я постоянно вспоминаю о тебе. Я всё пытаюсь понять: почему мы с тобой так рассорились, и почему так легко расстались? Мне очень жаль, что я с тобой тогда был так резок и бестактен. Если бы всё это вернуть назад! Но вернуть, скорее всего, уже ничего не удастся. Из газет я уже знаю, что в России за тобой ухаживает парень – и высокий, и симпатичный, с которым мне в этом не потягаться. Ну, что ж, я сам виноват в случившемся. Знаешь, расставшись с тобой, никого взамен я так и не нашёл. Все какие-то не такие, во всех чего-то нет того, что есть в тебе. Да, скорее всего, такой уже и не найду. Очень жаль! Ну а тебе искренне желаю всего самого прекрасного. Будь счастлива!»

Дочитав до конца Ирен вдруг почувствовала как у неё защипало глаза. Ей вдруг, просто, невыносимо захотелось увидеть Франсуа, услышать его голос… Ну, так, а кто мешает ей уехать прямо сегодня? Сколько там на часах? Два часа пополудни по местному времени? Через два часа придёт автобус из райцентра. Ну, а что? Собраться она успеет. Надо лишь зайти попрощаться с Виктором – он и в самом деле другом оказался суперским.

С трудом сдерживая счастливую улыбку – возможно, уже завтра она увидит родной Лион, увидит маму, Франсуа! – Ирен поспешила к клубу. Когда она вбежала в клуб, репетиция была в самом разгаре. Её появление сразу же нарушило её ход. Колдун Харпилий Неведомо Откуда, лишь увидев девушку, тут же провозгласил:

– О-о-о, кто пришёл! Уезжаешь?

Ошарашенная такой догадкой, Ирен лишь несколько растерянно кивнула.

– Виктор, мне надо сказать тебе пару слов, – она смущённо улыбнулась и жестом руки позвала его за собой.

Они вышли на крыльцо.

– Я, действительно, уезжаю…– Ирен пожала плечами. – Извини, если это нарушит какие-то твои планы.

– Да, ничего страшного! – Завадов качнул головой. – Ещё неделю-две дурака поваляем, и – дело в шляпе. Счастливого тебе пути! Не забывай Прошмыркино. Будет желание – приезжай. Тебе всегда тут будут рады.

Ирен пожала ему руку и, спускаясь по ступенькам крыльца, неожиданно остановилась.

– Помнишь тот вечер, когда я брала у тебя здесь самое первое интервью? Тогда Катя очень расстроилась и ушла. Ты не догадываешься, почему?

– Н-не знаю… – Виктор всем своим видом выразил полное недоумение.

– Катя запретила мне об этом говорить, поэтому я и молчала всё это время. Но теперь я уезжаю, и этот запрет силы уже не имеет. Так вот, увидев нас вместе, она подумала, будто между нами что-то есть, и это её очень огорчило.

У Завадова расширились глаза, и даже немного дёрнулась бровь,

– Ты.. Хочешь сказать…

– Я сказала только то, что сказала. А в остальном, как выражаешься сам: включи соображалку! Привет Феде и Тоне – они замечательные. Будь счастлив и ты!

Махнув рукой, Ирен блистательно улыбнулась и, круто повернувшись на шпильках, быстро зашагала в сторону общежития.

* * *

Глава 10

извещающая читателя о бегстве нечистой силы, а также повествующая

о блеске и нищете научных идей

Пока одни участники описанных здесь событий трудились в поле, другие изобретательно создавали рукотворные «чудеса» и «феномены», «свистуноцы», подобно трудолюбивым пчёлам, педантично обследовали Прошмыркино с окрестностями, где, неустанно трудясь, брали свой научный «взяток». Они несли «нектар» добытых фактов и «пыльцу» наблюдений в общежитие, как в улей, где добытое аккуратно закладывалось в «ячейки» научных отчётов. Из «воска» теорий и гипотез они строили «соты» научных работ, сочащиеся «мёдом» выводов и заключений.

Как бы там ни было, но профессор Свистунов-Нахалевич ходом исследовательских работ был очень доволен. В плане финансирования экспедиции проблем не возникало, материальное снабжение шло строго по графику. Основные сотрудники экспедиции и «полставочники» жалованье, причём, неплохое, получали стабильно. Привлечённые столь же стабильно снабжались разовыми гонорарами и талонами на питание в столовой.

За время работы в Прошмыркине экспедиция накопила большой теоретический и практический материал. Ящики и полки обшарпанного канцелярского стола, стоявшего в кабине профессора у окна, были переполнены и картонными папками на тесёмочках, и новомодными пластиковыми файлами. В них содержались ценные сведения о необычайных, сверхъестественных явлениях, обнаруженных на данной территории.

Среди означенных материалов имелась масса повествований очевидцев приземления «летающих тарелок», полёта ведьм на мётлах, кочергах и даже граблях, хоровода лесовиков вокруг куста цветущего папоротника в ночь на Ивана Купала. Немало было и повествований о выходцах из порталов, ведущих в параллельные миры и о многом, многом другом. К повествованиям прилагались рисунки очевидцев с изображением как замеченных ими объектов, так и планов местности с указанием пунктов, где именно было сделано наблюдение. Тут же имелись отчёты учёных и колдунов с шаманами об обследовании аномальных участков и территорий. Уймища таблиц со всевозможными данными по физическим и всяким иным полям излучениям.

Не последнее место в архивах занимали сделанные уже в конце июля материалы фото- и видеосъёмки загадочных блукукупов, которых удалось заснять у Змеева болота. Как явствовало из отснятых материалов, блукукупы являли собой маленьких человечков, ростом не более полуметра в высоту. Всего в кадр их попало трое. Прячась за болотной травой, чловечки собирали какие-то ягоды, типа ежевики. Стоило к ним приблизиться, как они мгновенно исчезали, словно их и не было. Словно бы детские лица человечков украшали пышные бороды. Их одежда, сшитая из непонятной зелёной материи, была довольно-таки странного фасона, в виде кафтанов по колено и широких штанов. Голову венчали странные шапочки в виде арбузов, на ногах были башмаки с большими пряжками.

Рассказы про блукукупов Свистунову-Нахалевичу довелось слышать ещё когда он только прибыл в Прошмыркино. И их существование он воспринимал как выдумку местных фантазёров. Но когда ему принесли фото и видео, ему осталось лишь развести руками – ну, надо же! Что интересно, и в этот раз удача улыбнулась всё той же неугомонной Ирен Дюбуа. Отправленные на место съёмок учёные и колдуны установили, что блукукупы – жители глубинных пещер и туннелей, откуда на поверхность земли они попадают путём телепортации. Захватив с собой гипса, исследователи сделали несколько слепков следов, оставленных обувью странных человечков. Лозоходец Светомир, который участвовал в обследовании места появления блукукупов, используя свои невероятные способности, нарисовал план подземных ходов под Прошмыркиным, которые, по его словам, на многометровой глубине тянулись на сотни километров в разные стороны.

В архиве экспедиции хранились многочисленные акты исследований, проведённых силами учёных и штатных СННП (специалистов неформального научного профиля). Именно такой аббревиатурой в ведомости на зарплату значились экстрасенсы, шаманы, колдуны и прочие РОП (работники оккультных профессий), В отдельной папке лежали фотоснимки всевозможной аномальщины. Например, всё тех же ведьм (среди которых самым значимым было фото учётчицы МТФ Бесохвостовой). Был случай, уже после «сеанса магии» она как-то вышла ко двору с метлой, чтобы подмести территорию перед палисадником. Её тут же, словно вынырнув из параллельных миров, начали фотографировать сбежавшиеся репортёры и доценты с аспирантами, которые «случайно» оказались поблизости. Отборная, достойная бригады флотских сапожников, брань Клавдии, которую до истерики разозлили эти «чёртовы папарацци», тут же была записана на аудионосители, как доказательство её реальной «ведьмости». Поговаривали, что Бесохвостова уже несколько раз слёзно жаловалась на ферме дояркам, что ей теперь хоть из дому не выходи, особенно, с метлой в руках.

– …Ну, это не свинство ли? – горемычилась Клавдия. – Только на улице появлюсь – уже эти оглоеды бегут! И – щёлкают, щёлкают, щёлкают! – всхлипывала она.

Ну, понятное дело, очень грели душу профессора и видео, а также многочисленные снимки беглых «вурдалаков». А ещё в папке хранились фото чудовищ рептилоидного типа, обнаруженных случайными наблюдателями на Змеевом болоте. Правда, снимки были немного размытые, что объяснялось волнением очевидцев и невольной дрожью их рук. Но, в любом случае, на них можно было разобрать, что у этих созданий огромная, клыкастая пасть и драконий гребень вдоль спины.

Ну а настоящей гордостью Свистунова-Нахалеевича были снимки приземления и старта НЛО самых разных форм и конструкций. В течение июля их было зафиксировано не менее десятка. Попали в фотообъектив и сами инопланетяне, идущие через молодой осинник.

Кто-то из местных школьных натуралистов успел заснять на одном из берегов Червонки ляго-ежа – странное существо типа очень крупной лягушки, сплошь покрытой как ёж иголками. Сделать снимок удалось только один, поскольку, по словам натуралиста, ляго-ёж успел скрыться в речной глубине. Другой натуралист заснял гибрид линя и осьминога, обнаруженный им на одном из берегов Карасихи. К досаде натуралиста этот мутант также успел «слинять», уйдя в тину. Имелась и масса снимков иных, не менее загадочных объектов…

С особым упоением профессор любил пересматривать видеозаписи. Например, записи полёта ведьм в ночную пору (таких за лето сделали не менее пяти). Кассет с видеоматериалами накопилось несколько десятков. Немало в запасниках хранилось и вещественных доказательств, подтверждающих проявления на территории Прошмыркина загадочных – и потусторонних, и поэтусторонних сил и сущностей. В частности, в специальной упаковке из поролона лежал гипсовый слепок ступни оборотня. След волко-человека случайно обнаружили местные грибники после дождя в лесу у соснового пня, из которого торчал нож особой формы (его также приобщили к вещдокам). В запечатанном пакете хранились клочья шерсти колодезного беса, лежали запакованные гипсовые отливки следов раздвоенных копыт, найденные там же у заброшенного колодца. Хранилась и жестяная консервная банка, изорванная клыками «поллитер-гостя», каковую сберёг и презентовал профессору фермер Фёдор Колотушкин.

Стоило бы особо отметить, что не все те, кто приносил образцы аномальных объектов, поступали корректно и не пытались сжульничать. Кое-кто – увы! – профессора пытался обмануть. Скажем, колхозный тракторист Яшка Растудышников больше часа торговался с руководителем экспедиции, вымогая у него «пузырь» спиртного за обломок «летающей тарелки», по его словам, во время культивации паров врезавшейся сзади в «Алтаец». Когда же профессор уличил тракториста в том, что «обломок тарелки» на самом-то деле – кусок поршня от семьдесят пятого ДТ, Димка чистосердечно признался в обмане, мотивируя это тем, что после вчерашнего дня рождения его «половина» ни копейки не дала на опохмелку.

– Не, ну плесни чуток! – орал на всю общагу Димка, всё ещё надеясь на халявную выпивку. – Гадом буду – если какая тарелка или кастрюля появится, сам от нее кувалдой кусок отшматую!

Выпроводить обманщика из штаба экспедиции смог лишь маг Бхагхи, пообещавший Растудышникову наслать на него некую особую порчу, которая по факту – пожизненная кодировки от выпивки. Причём, такая, что тому потом нельзя будет спиртное даже нюхать. Эта угроза на выпивоху подействовала сильнее намерения профессора вызвать участкового – из штаба он мгновенно исчез, словно телепортировался.

Случались и иные случаи явного подлога. Двое одноклассников Кольки и Женьки, ставших знаменитостями, тоже размечтались о всемирной славе. Они принесли профессору кусок каменноугольного шлака, по их словам, найденного ими на месте появления из толщи каменистого бугра, прозванного Купчихой, странного огнедышащего создания, Оно при них выбралось на поверхность, издавая рёв и вой. Случилось это в старом, сосновом бору, что в километрах в трёх от Прошмыркина. Для проверки достоверности находки профессор отрядил команду аспирантов с несколькими колдунами. Когда те с юными прошмырчанами пришли на, якобы, место происшествия, пацаны запутались в собственных объяснениях, расхныкались и признались, что они всего лишь «пошутили».

Но большинство экспонатов добыли сами учёные. В одно из ночных дежурств кандидату наук Брыкалину удалось раздобыть подлинную ведьмину метлу. Он изъял её у владелицы в тот момент, когда та, ровно в полночь, собиралась взлететь с края обрыва над Червонкой. Застигнутая врасплох, ведьма в панике покинула свой летательный аппарат и, приняв облик огромной, чёрной свиньи, с громким хрюканьем и визгом исчезла в зарослях чертополоха.

Слушая повествование Брыкалина, взволнованно живописующего своё приключение, профессор не мог не отметить синеватую бледность лица исследователя и дрожь его рук, вероятно, вызванную пережитым испугом. Но, в то же время, его смутил и странный запах, исходящий от учёного. Слегка поворошив память, профессор вспомнил, что данное амбре очень напоминает букет свёкольного первача, производимого бабкой Акулиной. Да и метла подозрительно напоминала ту, какой Акулина совсем недавно подметала двор общежития, когда ей выпала возможность малость «подкалымить». Когда Брыкалина спросили об этом напрямик, он, без лишних околичностей, подтвердил, что метлу позаимствовал именно у неё.

– А разве эта Акула – не ведьма? – потрясая метлой, митинговал кандидат, апеллируя к научной общественности. – Как её ещё можно назвать, если она за пузырь своей мути дерёт как за литр «Наполеона»?!

Поскольку руководитель экспедиции продолжал выражать сомнения, кандидата наук активно поддержал шаман из Салехарда Гоша Румпумпум. Он рассказал, как пару месяцев назад, ещё только приехав в Прошмыркино, он купил у Акулины бутылку первача.

– …Парафесор! – завершая повествование, Гоша, словно американец во время исполнения национального гимна, приложил руку к сердцу. – Моя клянётся бубном – она ведьм, эта Акулин-баба! Её «огненный вода» стоит полтора рубль, а башка потом трещать от неё – на весь червонца!

После недолгих научных дебатов с участием колдунов, шаманов и знахарей, на «всякий пожарный» метлу было решено пока попридержать, и проверить её лётные качества при первом же удобном случае. А пока, колхозному плотнику для её хранения заказали специальный стеклянный футляр, в котором она и хранилась на видном месте.

За научными, и не очень, заботами и хлопотами, поисками чудес и исследованиями обнаруженных аномалий, незаметно пролетело лето, и настала осень. Однако экспедиция продолжала работать с неослабевающим напряжением, всё пополняя и пополняя обширнейший научный материал, которого теперь хватило бы не на одну кандидатскую и докторскую диссертацию. Хотя Прошмыркино с окрестностями уже было изучено вдоль и поперёк, профессор Свистунов-Нахалевич начал подумывать о продолжении исследований в осенне-зимний период. Его очень интересовала активность нечистой силы в условиях низкотемпературного климатического режима. К тому же, дед Антип обещал ему показать берлогу лешего, куда тот залегает на зиму. Однако всё обернулось иначе.

К первому октябрьскому снегу в Прошмыркине торжественно отпраздновали завершение строительства шоссе. Газ был подведён неделей раньше. На том месте, где новый асфальт стыковался с сельской улицей – раздолбанной и грязной, собралось, без преувеличения всё село. Здесь же были и члены экспедиции во главе с профессором Свистуновым-Нахалевичем. На открытие прибыло, считай, всё районное начальство. Среди прочих, на открытии дороги были Рубакин с Канарейкиным, присутствовали и прочие районные «шишки». Разумеется, присутствовала и местная власть в лице Неронова, преда сельсовета, парторга Аврорского и управленцев мелкого ранга.

Как и водится на таких мероприятиях, читались речи, возносилась хвала «уму, чести и совести», говорилось о «светлых перспективах в строительстве «социализма с человеческим лицом», восславлялись «прорабы перестройки» (в числе которых упоминался и Неронов), обещалось в ближайшие годы весь район газифицировать и обеспечить первоклассным асфальтом. Первым, понятное дело, слово взял Рубакин, потом Канарейкин, и – все, все, все остальные.

На митинг пришли и Виктор Завадов с Катей Венцовой. На них все, кому они были знакомы, смотрели с изрядной долей удивления, как видно, не в силах понять: а куда же делась прежняя Витькина невеста, чего это она смылась в свою Французию?

…После того, прощального разговора с Ирен, Виктор много думал. Последнее время встретиться с Катей на улице ему почему-то не удавалось. В клуб она словно забыла дорогу. А зайти в медпункт и, объясниться, ему почему-то было страшновато. Но однажды он собрался с духом, и решился-таки заглянуть в медпункт. К его радости, посетителей в ФАПе не оказалось, а Ослонский ушёл на вызов. Но, всё равно, войдя в приёмную, Завадов вдруг почему-то мгновенно забыл всё то, что хотел сказать (не медицинский ли, ФАПовский домовой, навёл на него свои чары?). Впрочем, и Катя, систематизировавшая в это время амбулаторные карточки отчего-то недвижимо застыла, ошарашенно глядя на вошедшего.

Но, как видно, Виктор, всё же, нашёлся что сказать, поскольку вернувшийся с вызова Ослонский, войдя в приёмную, тоже пережил, хоть и недолгий, но – столбняк: Катя и Завадов стояли обнявшись, при этом лицо девушки было мокрым от слёз.

– Э-э-э! – завФАПом сразу же строго нахмурился. – Что здесь происходит? Катя, он тебя не обидел?

На это, озарившись улыбкой, его помощница чуть слышно произнесла:

– Нет, Аркадий Романович, это я от счастья, о котором даже не смела мечтать!

Накануне дня митинга Виктор и Катя подали в сельсовет заявление, и поэтому пришли туда уже как состоявшиеся жених и невеста.

Катя рассказала Виктору о своих мытарствах с поступлением в медицинский институт. Тогда, в июне, будучи уверенной в том, что между Виктором и Ирен уже есть какие-то романтические отношения, Катя и в самом деле уехала в Дуболобов. С пакетом документов она пришла в «мед», но уже на уровне приёмной комиссии столкнулась с необходимостью «давать на лапу», независимо от того, как будут ею сданы вступительные экзамены. Ей об этом намекнули, интересуясь не оценками в аттестате и в дипломе медучилища, а материальным достатком её родителей.

Впрочем, один из членов комиссии – вертлявый доцентик с бегающим взглядом карманника, приметив пригожую сельчанку, предложил ей свой вариант решения этой проблемы. Отозвав Катю в сторону, он шепнул, что мог бы помочь ей стать студенткой. Но для этого потребуется «сущий пустяк» – оказать некоторую «любезность» ряду институтских «шишек», ну и самому «доброхоту» тоже. Не удостоив вертлявого ответом, Катя молча забрала документы, и отправилась в Хрюндюково. Какое-то время она работала там медсестрой хирургического отделения. Но не так давно, с удивлением узнав о том, что Ирен уехала к себе во Францию, она немедленно вернулась в Прошмыркино. Зачем? Катя и сама этого не знала. Но когда в приёмную ФАПа вдруг вошёл Виктор, она поняла: это – судьба…

Здесь же, на митинге они столкнулись и с отцом Артемием. Окинув Виктора удивлённым взглядом, батюшка (который был старше Завадова лишь лет на восемь) поздоровался и недоумённо вопросил:

– …Чадо моё, никак не могу понять: то ли зрение меня подводит, то ли вовсе не с этой красавицей я видел тебя в гостях у четы Колотушкиных?

Катя, уже слышавшая от Виктора про тот его с Ирен визит к Феде и Анонине, сдержанно улыбнулась. Завадову же пришлось вносить ясность, разъясняя отцу Артемию хитросплетения сельских слухов, в которых его, только что, не женили на гостье из Франции. Предваряя намерение батюшки «агитнуть» молодую пару на предмет венчания в подведомственном ему храме, Виктор поспешил уведомить, что они с Катей уже думают о венчании, но пока окончательного решения ещё не приняли. Отец Артемий отнёсся к этому пассажу вполне благосклонно. За последний год он значительно приумножил паству своего храма. Спущенный из епархии план венчаний и крещений он перевыполнил уже вдвое, его передовые методы не раз положительно отмечались на кустовых совещаниях вышестоящим иерархом.