Сокровище дархана

– Кинжал я вам не дам и саблю тоже. Но могу научить вас драться руками и ногами.

– Как это? – удивилась Ситара. – И зачем? Кулаками махать – много ума не нужно.

– О, вы увидите, – хитро улыбнулся угур. – Я покажу. Только придется вам лицо и волосы скрыть, дабы ничей чужой взгляд не осквернил невесту моего господина.

Девушка поморщилась, но любопытство было сильнее возмущения. Ей хотелось выйти из каюты, но до ночи было еще далеко. Хашур же предлагал какие-то новые развлечения, и Ситара им была рада.

– Я сделаю все, как ты скажешь, – поспешно заверила она угура.

Тот с полной серьезностью кивнул и принялся копаться в ее сундуке. О да, у Ситары теперь был сундук. Хитрый Хашур каждый день приносил ей какие-то подарки “от господина”: то новое тхуни (конечно, фиолетового цвета), то ожерелье, то шелковые шальвары, то белую батистовую сорочку на моревский лад, то костяной гребень, то алую ленту. Скорее всего, этих сокровищ – полный трюм. Ситаре очень нравилось такое внимание, хоть она и надувала губы, отворачиваясь от очередного подношения. Но как же приятно, когда о тебе так заботятся!

Хашур же швырнул на покрывало шальвары и сорочку и велел принцессе пока переодеваться. Сказал, что придет за ней через тридцать капель, и убежал.

Это тоже был дар Угурского Змея: водяные часы. Таких в Дарханае не было, они меряли время или свечами, или узнавали его по солнечным часам. Хашур рассказывал, что во дворце Императора много чудес. Там есть механические птицы, которые поют ну совсем как живые, и огромные часы, стрелка которых показывает время даже ночью и в пасмурную погоду, и большое шахматное поле, вместо фигур на котором сражаются настоящие воины… да, до смерти сражаются. Да, у Императора много людей, одним больше, одним меньше. Нет, не стоит бояться, Угурский Змей очень нежен со своими женами.

А водяные часы были для Ситары лишь игрушкой. Когда звуки падающих капель ее раздражали, она закрывала заслонку чаши. Что толку знать, сколько минут прошло от рассвета, если день тянется бесконечно, а плаванье неизвестно когда и закончится!

Она послушно переоделась и даже заплела волосы в простую косу. Хашур недолго испытывал ее терпение. Он принес черный мешок с прорезями для глаз и велел девушке надеть этот ужас на себя. Сам он выглядел необычно. Раньше он появлялся перед Ситарой в белых шальварах и белой же сорочке до колен. Простая и привычная одежда, такую носили все слуги во дворце дархана, как мужчины, так и женщины. Сейчас же он был в черном: короткой куртке с поясом и широких плотных штанах. Вместо удобных кожаных тапок – веревочные сандалии. На лбу тканевая повязка. Оружия при угуре не было.

Впервые Ситара задумалась – а кто он, собственно, такой? Она уже знала, что Хашур умнее, чем кажется на первый взгляд. И, как видно, у него была власть на корабле. А еще Угурский Змей доверял этому маленькому человечку. Хашур был грамотен, разговаривал на нескольких языках, знал обычаи Дарханая. Разбирался в драгоценных камнях и тканях. Умел предсказывать погоду – и в этом Ситара уже успела убедиться. Очень непростой юноша.

Из какого он рода? Сколько ему лет? На вид – едва ли двадцать. Невысокого роста, едва ли выше маленькой принцессы, хрупкий, с некрасивым живым лицом, узкими глазами и кривым сплюснутым носом, с торчащими во все стороны черным жесткими волосами, он не вызывал у нее отторжения, но и мужчину она в нем не разглядела. Так, слуга и слуга. Вот будет смеху, если окажется, что он и есть – Угурский Змей!

Но нет, Змею уже за пятьдесят. Хашур слишком молод.

– На палубе молчите и ведите себя смирно, – предупредил угур. – не стоит привлекать внимание.

Ситара показала ему язык и скорчила рожицу – все равно под черным мешком не видно. В принципе она понимала, почему он велел ей так одеться, но все равно злилась. Какое неуважение к женщине, прекраснейшему из созданий Великой Матери! Женскую красоту надлежит подчеркивать цветами, красками, драгоценностями и яркой одеждой, а не прятать от людских глаз. Да и для мужчины красивая жена – это благословение, а благословение нужно показывать людям, иначе Мать решит, что ты его стыдишься, и отдаст другому. Неужели угуры так жестоки к своим женам, что заставляют их носить мешки на головах?

Хашур поторапливал принцессу, и она огрызнулась:

– Сам попробуй по лестнице ходить, завязав глаза и закутавшись в одеяло! Или мне нужно упасть и сломать себе шею?

– О нет, прекраснейшая, ни в коем случае. Ступайте осторожно, вот сюда. Я думал, вы уже запомнили дорогу.

Запомнила, конечно, но мешок мешал обзору, и ухватиться за поручни в нем было невозможно.

Наконец, трудный путь был преодолен, Ситара оказалась на палубе – днем. И едва не убежала обратно, увидев, сколько собралось матросов. Она и не думала, что тут столько людей. Корабль казался ей совсем небольшим. Торговые суда моревцев куда внушительнее! Попыталась сосчитать людей, но тут же сбилась. Испуганно попятилась. Хашур подтолкнул ее в спину и шепнул:

– Не бойтесь, госпожа, здесь никто вас не обидит. А если обидит, будет иметь дело со мной.

И так спокойно и уверенно прозвучал его голос, что она поверила.

Хашур оставил ее возле одной из мачт. Вышел на середину палубы и поклонился.

– Кто желает развлечься? Полагаю, сегодня я готов сразиться с дюжиной соперников разом.

Толпа зашумела, заволновалась. Один за другим из нее стали выходить мужчины – и все крупные, высокие, плечистые.

– Никакой магии, верно, Ву Финг? – спросил кто-то на угурском.

Что это, имя или прозвище? Туманный – вот как перевела для себя Ситара это слово. Хашур Туманный. Так он еще и маг?

– Никакой магии и никакого оружия, – степенно подтвердил Хашур, скидывая сандалии. Он прошелся по палубе босыми ногами, немного попрыгал и встряхнул руками. – Джиу, у тебя кинжал в рукаве. Брось.

Высокий и плотный угур прищурил маленькие черные глазки, но оружие из рукава вынул. Передал кому-то из матросов.

– Люн, цепь в поясе. Я такой страшный? Вот что, братцы, раздевайтесь до пояса. Не хочу вас покалечить, но не могу обещать, что буду биться честно. Если почувствую сталь – могу не удержаться и прибить обидчика молнией. Капитан мне этого не простит. Я тоже разденусь – так будет честно.

Ситара затаила дыхание. Хашур по-прежнему не казался ей красавцем, но сейчас она разглядела в нем мужчину, смелого, дерзкого и уверенного в себе. Это было… странно. И когда его окружили голые до пояса матросы, тоже босые и в коротких штанах, подвязанных под коленками, она невольно затаила дыхание. Он был свой, а они – враги и чужаки. И когда по гортанному крику кого-то незримого эти чужаки кинулись всем скопом на ее Хашура, принцесса испуганно пискнула.

А потом у нее даже горло перехватило от восторга. Маленький угур превратился в настоящий ураган. Он прыгал как лягушка, размахивая руками и ногами так быстро, что отдельных движений и не разобрать было. Противники отлетали прочь один за другим. Приглядевшись, Ситара поняла, что бил Хашур не только стремительно, но и точно: или в горло, или в живот, или в колени. И бил аккуратно: все упавшие резво отползали прочь. Никто лежать не остался.

Спустя считанные минуты возле угура вертелись лишь два матроса. Очевидно, они тоже немного умели драться. Во всяком случае, оба бодро уворачивались и махали ногами. Вот это было уже красиво, напоминало какой-то ритуальный танец. Прыжки, изгибы, перехваты. Оба противника действовали слаженно, явно сговорившись. Один отвлекал Хашура, второй наносил точные короткие удары то по бедру, то в плечо, и не от всех тот мог увернуться. С резким криком Хашур вдруг кувыркнулся назад, сдергивая с себя куртку и швыряя прямо в лицо сопернику. Тот замешкался, на мгновение ослепнув – и отлетел прочь от сокрушительного удара ногой в грудь. Второй упал на палубу сам, явно понимая, что теперь его очередь быть битым.

– Я сдаюсь! – закричал он. – Ты победил, Ву Финг!

Ситара восхищенно выдохнула.

Маленький угур был весь мокрый от пота и тяжело дышал. На предплечьях краснели ссадины, на боках и груди уже наливались синяки. Один глаз у него был совсем заплывший. Но он победил и победил честно! Один – против двенадцати.

Улыбался гордо, вертел головой. Нашел взглядом Ситару и подмигнул ей.

Девушка прикусила губу.

Так кто же он такой, этот туманный Хашур?

Глава 8. Полезные уроки

Когда Хашур, уже умытый и одетый в привычный белый наряд, принес ужин, принцесса встретила его без особых восторгов.

– Что это было за представление там, на палубе? – Ситара делала вид, что вовсе и не впечатлена. – И какой смысл в драке без оружия? Любой разбойник перережет тебе глотку быстрее, чем ты взмахнешь рукой.

– Угуры бедны, – спокойно пожал плечами Хашур. – У них нет хорошего оружия. А против доброй стали у меня есть немного магии.

– Поэтому тебя так назвали – Ву Финг?

– Да. Я умею… напускать туман.

О, Ситара уже это заметила.

– Вам не понравилось представление, госпожа? – угур казался искренне огорченным. – Я бился в вашу честь!

– Очень понравилось, – сжалилась принцесса. – Ты такой ловкий и сильный!

– Вы хотели научиться драться. Я могу дать несколько уроков.

– Зачем мне это? – нахмурилась Ситара. – Кинжал надежнее.

– Разве ваша Большая Мать не запрещает женщинам проливать кровь?

– Великая мать.

– Я так и сказал. Поверьте, госпожа, в императорском дворце женщины не носят кинжалы. У них другое оружие?

– Яд? – понимающе кивнула Ситара.

– И когти, – ухмыльнулся Хашур.

– Когти?

– Да. Они отращивают длинные ногти и затачивают их. Могут и глаза выцарапать, и горло перерезать.

– Потрясающе, – кисло пробормотала принцесса. – И в такое прекрасное место ты меня везешь.

– Одно ваше слово, госпожа, и вы останетесь единственной женщиной во всем дворце. Мой Император обещал, что избавится от всех жен и наложниц ради вас. А он никогда не лжет.

– Я никогда этого не попрошу! – отчеканила Ситара гневно.

– Значит, отращивайте ногти, госпожа. И учитесь драться.

В голосе Хашура звучала насмешка, а в глазах плескалась тревога. Кажется, он тоже уже прикипел к забавной маленькой принцессе.

– Я не собираюсь становиться женой вашего Змея! – напомнила Ситара.

– Боюсь, у вас нет выбора.

Она вдруг вскочила с постели, схватила его за плечи и хорошенько встряхнула:

– Отпусти меня! – взмолилась она. – Ты ведь хороший, добрый! Пожалей! Я другого люблю! Ну представь, что я твоя сестра, твоя дочь! Разве отдал бы ты сестру чужому старику?

Хашур мягко убрал ее руки с плеч, покачал головой, поглядел с жалостью:

– Забудьте прошлое, госпожа. Поверьте, вы будете счастливы с Императором. Много ли нужно женщине? Забота и безопасность. Подарки и спокойная жизнь. Все это у вас будет. К чему страдать? Удел женщины – смирение и покорность. Диких рабынь укрощают голодом и плетью, а послушным наложницам дарят жемчуга. Если б мою сестру захотел взять в свой дом большой человек, я бы отдал ее, не раздумывая.

Ситара сникла. Ей стало понятно, что Хашур мыслит по-другому. Это и понятно, он мужчина. Но она-то не просто рыбачка или крестьянка, она – дочь дархана! Впрочем, ее и не наложницей брали, а женой… Достойно ее статуса.

Принцесса сжалась, обхватила плечи руками. Мотнула головой – нет, никогда она не станет покорной жертвой!

– Тогда научи меня драться! – потребовала она.

А что, в постель Угурский Змей вряд ли ложится с оружием. Там они будут на равных. Не прикоснется он к ней, она не позволит!

– Именно этого я и хочу, госпожа, – поклонился Хашур. – Но вначале вам придется научиться успокаивать мятежный дух. Холодный разум – преимущество и в битве, и в переговорах…

– И в спальне, – не удержалась от колкости Ситара.

– Ну нет, в спальне он как раз мешает, – фыркнул Хашур. – Садитесь, мы будем учиться искать точку покоя.

– Это я умею.

– Сомневаюсь.

– Говорю тебе, умею!

Ситара села на постель, скрестила ноги, расслабила плечи. Пальцы сложила в “перья голубя”. Прикрыла глаза. Три глубоких вдоха, три коротких, задержка дыхания… Соскользнуть внутрь себя оказалось просто. Недаром она практиковалась каждый день этого ужасного путешествия!

– А вы и вправду умеете…

Голос Хашура доносился как сквозь толщу воды. Ситара откинула его прочь и представила Ингвара, конечно же. Где он сейчас? На коне ли скачет, пьет ли чай в шатрах? А может, возлежит сейчас на подушках с ее отцом?

– Расскажи мне, сколько нам еще плыть, Хашур? – спросила она, не открывая глаз.

– Обычно путешествие из Танорма в Каян занимает сорок дней. Это если ветер попутный. Но мы идем дорогой тумана, нам хватит и двадцати дней.

– Дорогой тумана? Это как?

– Неважно, моя госпожа. Отдыхайте. Позвольте вашему духу воспарить. В море это всегда сделать проще, чем на суше.

Ситара глубоко вздохнула и представила, как ее дракон (сегодня он был темно-синим, как морская глубина) расправил широкие крылья. Она была драконом. Пусть лишь мысленно, в своем воображении, но была! Взлетала в поднебесье, где воздух такой холодный, почти ледяной, ныряла в облака, похожие на молочный кисель, скользила вдоль волн, задевая белые шапки пены кончиками крыльев. Ей было так спокойно и легко!

Увидев вдалеке корабль, она с любопытством приблизилась к нему, с удовольствием разглядев на носу рыжие кудри. Ингвар, конечно, кто же еще! А рядом с ним? Отчего же дракон ее издал восторженный рев и едва не пустился в пляс? Неужели нашелся тот, кто поможет ему разбить скорлупу небытия и выбраться в подлунный мир? Кто он, этот незнакомец, высокий, гибкий, темноволосый? Ситара не смогла толком его разглядеть, просто ощутила его всей своей сутью.

Но почему не Ингвар, почему? Великая Мать, за что?

Нет, Ситара так не хочет!

Усилием воли открывая глаза (с драконом, даже призрачным, было все сложнее расставаться), девушка сморгнула злые слезы. И привидится же такая глупость! Нет на земле (и на море) того, кто сможет пробудить ее вторую ипостась. Зато есть Ингвар с его волосами, как языки пламени, длинным носом и веснушками на нем, серыми смеющимися глазами, нежными губами, крепкими руками.

Хашур сидел на полу почти в такой же позе, как и Ситара. Подглядывал одним глазом, посмеивался, будто что-то знает. Увидев, что девушка встрепенулась, кивнул и предложил:

– Что насчет гимнастики?

– Где, здесь? – она выразительно оглядела каюту, большую часть которой занимала огромная кровать.

– Прыгать можно и здесь, – пожал плечами угур. – Но на палубе будет удобнее. Уже стемнело, госпожа. Пойдемте, если не передумали.

Она, конечно, не передумала. Во всяком случае, сразу. Но вот повторяя движения, которые этот гибкий как змея, человек ей показывал, такие простые, в чем-то даже знакомые, уже через несколько минут Ситара тяжело дышала и проклинала все на свете. А ведь она целыми днями валялась в постели, в то время, как Хашур сегодня дрался с дюжиной крупных мужчин. И тем не менее он выглядел свежим и довольным, а девушка почему-то обливалась потом и закусывала губу от боли в поднятых руках.