скачать книгу бесплатно
Наш 17-й год. Статьи и колонки
Фёдор Крашенинников
Федор Крашенинников – один из ведущих современных публицистов России. В своих статьях и публичных выступлениях он затрагивает самые важные и острые темы российской общественной и политической жизни.В предлагаемом сборнике в календарном порядке собраны статьи и колонки Федора Крашенинникова, опубликованные в различных средствах массовой информации в течение 2017 года.
Наш 17-й год
Статьи и колонки
Фёдор Крашенинников
© Фёдор Крашенинников, 2022
ISBN 978-5-4490-1888-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Выборы как карго-культ
Статья опубликована 11.01.2017
в газете «Ведомости»[1 - https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/01/11/672486-vibori-kargo-kult (https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/01/11/672486-vibori-kargo-kult)]
Нынешний год – это, помимо исторических юбилеев, еще и год региональных выборов: в 15 субъектах Российской Федерации будут избраны руководители, причем в 14 – всеобщим прямым голосованием.
Не является секретом, что в нашей стране основная активность по поводу выборов губернаторов происходит вовсе не в регионах, как это бывает в обычных федерациях, а в коридорах и кабинетах администрации президента, где губернаторы и их окружение терпеливо ждут, пока им одобрительно кивнут с самого верха – или назначат сменщика. Развивать какую-либо деятельность в регионе до получения президентского благословения в российских реалиях не только бессмысленно, но и опасно: преждевременная активность может быть воспринята как непокорность, а такое у нас не прощается. Другое дело, что и после президентского согласия особо напрягаться нет причин: ситуация, при которой ставленник Кремля вдруг проиграл бы выборы, немыслима в 2017 г. Ведь проиграть выборы можно только тогда, когда есть хоть один приличный альтернативный кандидат, но для того и создан пресловутый «муниципальный фильтр», чтобы любой из допущенных к выборам персонажей казался ничтожным даже на фоне самого ничтожного кремлевского выдвиженца.
Выборы глав субъектов все еще существующей юридически федерации в России идеально описываются старинной имперской присказкой: Roma locuta est causa finita est, т. е., в переводе на современный русский, кого президент поддержал, тому гарантирован мандат. Остается загадкой, в чем смысл так упорно воздерживаться от возвращения к честному и прямому назначению губернаторов президентом ради нелепой, бессмысленной и откровенно жалкой имитации электоральной деятельности силами региональных чиновников. Эффект «демократизации режима» начала 2012 г., в рамках которой были возвращены выборы губернаторов населением, полностью использован властью еще тогда и давно сошел на нет. Каких-то влиятельных общественных сил, которые бы стояли на страже губернаторских выборов, в стране нет и в помине.
Возможно, во всех этих процедурах есть какая-то мощная коррупционная составляющая, делающая многоуровневое кулуарное согласование будущего победителя интересным для широкого круга чиновников и олигархов. Кроме того, даже самые символические выборы в нашей стране проходят с более чем солидным финансированием. Не стоит сбрасывать со счетов, что региональные электоральные церемонии наполняют смыслом существование целого пула чиновников в Москве и на местах, партийных бюрократов всех мастей, пиарщиков, политологов, журналистов, социологов и т. д. – надо же им всем чем-то заниматься. Помимо коррупции и создания множества синекур (что тоже в каком-то смысле коррупция – умным людям дают зарабатывать на бессмысленных процедурах, чтобы они сытно ели и ни во что серьезное не вмешивались) найти какой-либо смысл в сложной и дорогостоящей системе маскировки фактического назначения электоральными церемониями довольно сложно.
Никто за пределами вышеописанного круга благоприобретателей не заметил бы, не расстроился бы и не был бы ущемлен в своих реальных правах, если бы вся эта суета региональных элит и кремлевских аппаратчиков по перераспределению и утилизации предвыборных бюджетов была упразднена. Совершенно точно можно сказать, что честный отказ от декоративных губернаторских выборов не вывел бы на улицы миллионы протестующих – если бы вообще кого-то вывел.
Может последовать возражение: выборы губернаторов нужны хотя бы для того, чтобы люди не отвыкали от демократических процедур. И вот что на это надо возразить: разница между выборами, которые начинаются с утверждения кандидатуры их будущего победителя президентом, и выборами, в которых победитель становится известным после голосования избирателей, – это разница между соломенным самолетом из меланезийского карго-культа и настоящим самолетом. Никакие упражнения с соломенным самолетом не помогут в ситуации, когда надо будет что-то делать с настоящим. Так зачем же делать вид, что соломенные самолеты нужны, важны и могут однажды полететь?
Демократия фильтров
Статья опубликована 25.01.2017
в газете «Ведомости»[2 - https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/01/25/674725-demokratiya-filtrov]
Экспертная рабочая группа при правительстве России рассмотрела петицию об отмене пакета Яровой и постановила, что для отмены нет оснований и готовить законопроект нецелесообразно. С одной стороны – 100 000 граждан, которые воспользовались инициированным в свое время Владимиром Путиным проектом «Российская общественная инициатива» и выразили свою позицию в надежде, что она будет хотя бы рассмотрена Государственной думой. С другой – несколько никем не выбранных чиновников, работающих в разных ведомствах, которые присылают свои заключения, и сама рабочая группа, которая закрывает дискуссию: нет оснований и нецелесообразно! Никакого особенного волнения вся эта история не вызвала: уже несколько раз общественность честно собирала 100 000 подписей под инициативами, которые тихо умирали под сукном открытого правительства.
Тем не менее эта ситуация модельная для понимания специфики функционирования демократических институтов в современной России. Она демонстрирует, что у граждан нашей страны нет никаких возможностей воздействовать на власть напрямую, непосредственно: везде и всегда между гражданами и властью вмонтированы фильтры. Благодаря им любая активность, не одобряемая или просто не санкционированная властью, может быть легко проигнорирована или заблокирована, и не важно, о чем идет речь – об участии в выборах ненужного кандидата, о требовании отменить закон, о проведении митинга или о сборе денег на оппозиционную деятельность.
Не может быть никаких сомнений, что даже в случае прямого внесения петиций против пакета Яровой в Думу депутаты проголосовали бы против нее. Но уже сам факт вынесения в официальное поле и на публичное рассмотрение хоть чего-нибудь рожденного не в процессе аппаратных согласований, а живым творчеством масс в нашей системе не предусмотрен и потому невозможен.
Введение в любую демократическую процедуру чиновничьего фильтра или создание условий для появления какого-то неформального механизма закулисных согласований – вот что превращает провозглашаемую конституцией демократическую федеративную республику в де-факто унитарную иерархическую автократию.
По сути, Россия Путина вернулась к практике СССР: при всех демократических формулировках советской Конституции решение вопросов происходило вовсе не голосованием избранных народом депутатов, а через резолюции партийных структур, которые покорно и безусловно поддерживались соответствующими советскими органами.
Опыт демократизации СССР демонстрирует, что система фильтров является и самым уязвимым местом системы: стоит отказаться хотя бы от некоторых из них, как даже существующие законы и органы власти оказываются вполне себе демократическими или хотя бы вполне удовлетворительными на переходное время. Именно по такой схеме в конце 1980-х гг. безголосые и безвластные советы обрели и голос и власть.
Нормы и процедуры демократии в России только тогда заработают исправно, когда будут максимально ориентированы на прямую и непосредственную реализацию гражданами своих конституционных прав, с минимизацией возможностей для вспомогательных чиновничьих органов хоть как-то влиять на ход и тем более результаты общественно-политических процессов. То есть петиция, собравшая установленное законом число подписей граждан, должна не просто поступать на рассмотрение парламента немедленно и минуя промежуточные комиссии, а в некоторых ситуациях и непосредственно приводить к принятию требуемых решений. В противном случае перспективная и передовая демократическая процедура теряет смысл, что мы и наблюдаем сейчас.
Когда-нибудь, когда наше общество серьезно озаботится организацией подлинно демократического правления, негативный опыт надо будет учесть и, принимая новые законы, уничтожить саму возможность возникновения чиновничьих фильтров. История российской демократии учит, что любая лазейка для подмены или искажения публичной, гласной и однозначно трактуемой процедуры закулисным согласованием рано или поздно обязательно будет найдена и использована в ущерб демократии.
Призрак абсентеизма
Статья опубликована 08.02.2017
в газете «Ведомости»[3 - https://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/02/08/676605-prizrak-absenteizma]
Вся мифология предстоящих президентских выборов строится вокруг тезиса о крайнем беспокойстве власти количеством избирателей, которые придут на участки осенью 2018 г. Якобы ради достижения рубежа в 70% Кремль будет вынужден придать выборному процессу интригу, чтоб ею отвлечь избирателей от абсентеизма, уклонения от участия в выборах. Отсюда и популярная теория о возможности допуска к выборам если не самого Навального, то какого-то его заменителя, способного придать кампании видимость непредсказуемости или хотя бы соревновательности.
Легко убедиться, что этот тезис более чем спорный.
Начнем с того, что на президентских выборах явка в любом случае будет выше, чем на думских, и заветные 70% не так уж далеки от показателей прошлых президентских кампаний. На самых драматичных и конкурентных президентских выборах 1996 г. в первом туре, по официальные данным, приняли участие 69,8% избирателей, а во втором – 69,4%. Казалось бы, с наступлением периода стабильности интерес к выборам должен существенно упасть. Он и упал, но не сказать, чтобы очень сильно, – в 2000 г. на участки пришли 68,65% избирателей, в 2004-м – 64,38%. В 2008 г., когда президентом был избран Дмитрий Медведев, явка снова повысилась и составила 69,70%. Наконец, в 2012 г., несмотря на все потрясения, явка составила 65,34%. Таким образом, любые президентские выборы с участием Владимира Путина проходили при явке выше 64%. Разница между явкой избирателей на самые конкурентные и самые скучные выборы – всего-то 5,4 п. п.! Неужели кто-то верит, что ради столь незначительного роста интереса общества к избирательному процессу власть пойдет хотя бы на символический риск для себя?
На фоне приведенной статистики желаемые 70% вовсе не кажутся фантастикой даже с учетом усталости избирателей. Если 64% избирателей без особых проблем удавалось привести на участки в 2004 г., то ничто не помешает поднапрячь административный ресурс и дотянуть явку до нужных показателей в 2018-м. Конечно, не обойтись без издержек, скандалов и разоблачений. Но один из главных уроков выборов 2011 г. состоит в том, что, даже если подробно и аргументированно уличать власть в фальсификации выборов, это никаким образом не помогает оспорить ни их итог, ни легитимность сформированного с их помощью органа.
Таким образом, проблема явки избирателей на выборы в 2018 г. представляется полностью надуманной, как надуманной представляется и вся тема с допуском к участию в выборах каких-то неожиданных персонажей. По сути, единственное, что может испортить всю обедню, – это если интерес к выборам президента ощутимо упадет и чиновникам придется озаботиться не техническим повышением средней явки на несколько процентов, а вытягиванием посещаемости участков с показателей явки на последние думские выборы до среднего уровня прошлых президентских кампаний. Возможен ли такой сценарий? В теории да, особенно если социально-экономическая ситуация в стране будет ухудшаться, а оппозиция серьезно займется дискредитацией выборов президента как ритуальной и бессмысленной процедуры с предрешенным результатом. Но на практике едва ли. Во-первых, даже в оппозиционно настроенных кругах все еще преобладает идея о том, что в любых выборах надо участвовать. Во-вторых, если идея сознательной работы на понижение явки на президентские выборы все-таки овладеет лидерами оппозиции, им едва ли дадут широко развернуться и заразить массы абсентеистскими настроениями.
Вполне может быть, что все эти рассуждения о сложностях с явкой и готовности допустить на выборы кого-то непредсказуемого и оппозиционного для того и муссируются, чтобы не дать оппозиционно настроенным силам вложить все ресурсы в проповедь абсентеизма.
И вот еще что надо помнить: даже если с явкой что-то пойдет не так, победитель все равно известен заранее, и если он останется недовольным работой по мобилизации избирателей, то просто поменяет одного из замов главы своей администрации и спокойно продолжит свое правление.
Терпеть еще долго
Статья опубликована 22.02.2017
в газете «Ведомости»[4 - http://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/02/22/678721-terpet-dolgo]
С 2014 г. Россия живет в чрезвычайном режиме, а любая чрезвычайщина по определению не может длиться долго. К сожалению, временными оказались лишь надежды на скоротечность стоящих перед страной проблем: начиная с постмайданного киевского режима и кончая низкими ценами на нефть все негативные факторы оказались долгоиграющими.
Стратегия «надо немного потерпеть – и все наладится» уже несколько раз давала сбои, и потому возникают вопросы: сколько еще терпеть и что именно должно наладиться?
Последним рубежом надежд на скорое разрешение проблем была вера в то, что на подходе новое поколение западных политиков, с которыми наконец-то удастся договориться на выгодных России условиях. Пик ожиданий пришелся на конец 2016 г., когда президентская кампания в США была в самом разгаре, а впечатления от голосования по Brexit были еще свежи. Тогда действительно казалось, что вскоре за столом переговоров сменятся все основные игроки кроме Владимира Путина, что откроет путь к новому международному режиму, основанному на разделе сфер влияния с выгодой для России.
Реальность оказалась совершенно иной. Первой ласточкой был как раз Brexit и уход Дэвида Кэмерона, одного из столпов противостояния Запада и Кремля. Сменившая его Тереза Мэй оказалась ничуть не более удобным собеседником для России, и, по сути, Brexit никак не изменил соотношение сил в мире в пользу России. То же самое, только в несоизмеримо большем масштабе, произошло после выборов в США. Нескрываемое предвкушение ухода Обамы и прихода новой администрации на последнем этапе стало просто-таки неприличным. Не очень понятно, насколько серьезно в Кремле рассчитывали на Трампа. Хочется все-таки надеяться, что кремлевские стратеги не столь легкомысленны, чтобы планировать государственную политику исходя из нескольких фраз эксцентричного американского миллиардера, брошенных в запале предвыборной борьбы. Скорее всего, надежды были, но не столь глобальные: получить нового собеседника, с которым в отличие от Хиллари Клинтон у Кремля нет негативной истории взаимоотношений и потому есть шанс все начать с чистого листа. Однако чистого листа не получилось: неосторожно высказанные симпатии к Путину обернулись для Трампа серьезными репутационными издержками – и остается только гадать, как далеко он готов будет зайти, чтобы разрушить образ «маньчжурского кандидата».
Так чего же теперь мы все должны ждать и на что надеяться? Три года в режиме активного противостояния с окружающим миром уже изрядно искорежили нашу экономику и общественную жизнь, и чем дальше будет продолжаться такая политика, тем разрушительнее будут ее последствия. Чрезвычайные меры и временные решения можно было понять и принять в логике «еще немного, еще чуть-чуть», но как все это надо воспринимать в новой ситуации, когда конца и края противостоянию, санкциям и всему прочему больше не видно? Есть ли у президента и правительства запасной план и в чем он состоит? Где тот предел, дальше которого мы точно не пойдем, и есть ли он?
Честного ответа нам никто не даст, особенно накануне президентских выборов, так что судить приходится только по косвенным признакам. В таком случае недавний указ о признании паспортов непризнанных ДНР и ЛНР на фоне неутешительных для России итогов Мюнхенской конференции по безопасности можно считать вполне четким сигналом из Кремля относительно планов на будущее: ставки на противостояние по всем фронтам будут только повышаться, а значит, никакой нормализации ситуации ждать не приходится как минимум до 2018 г., когда завершится процедура переизбрания Путина. Его новая каденция осторожно анонсируется как последняя, что в каком-то смысле предполагает расширение пространства для маневров: получив мандат последний раз, можно наконец пойти и на компромиссы, чтобы уйти на покой миротворцем и дипломатом. К сожалению, и на это едва ли стоит серьезно рассчитывать. Похоже, что никаких изменений к лучшему не стоит ждать в перспективе ближайших 5—7 лет, т. е. к концу нового путинского президентства и в последующие годы.
Киселев против НОД: политый поливальщик
Статья опубликована 20.02.2017
на сайте «Политсовет»[5 - http://politsovet.ru/54559-kiselev-protiv-nod-polityy-polivalschik.html (http://politsovet.ru/54559-kiselev-protiv-nod-polityy-polivalschik.html)]
Государственное телевидение в России давно уже стало уникальным жанром. Среди множества функций его есть и одна, которая не сразу бросается в глаза. Я говорю о сведении счетов с кем-то неугодным. Прежде всего под раздачу попадают все те, кто не нравится главному зрителю, ради которого во многом все и делается. Например, весь этот каскад глумления и ненависти в адрес бывшего президента США Обамы или бывшего президента Грузии Саакашвили – неужели это делалось для каких-то рациональных целей? Едва ли. Критика политики зарубежных лидеров – это почтенный жанр в наших краях, но до риторического уровня свары на коммунальной кухне он не опускался даже во время позднего Сталина, когда для Тито не жалели самых последних слов.
Никакого практического смысла в постоянных личных нападках и издевательствах над зарубежными лидерами нет и не может быть – зрители государственных каналов едва ли составляют хоть сколько-нибудь значимую и влиятельную аудиторию в тех странах, в которых решается судьба охаиваемых политиков. Но моральный смысл, несомненно, есть: телевидение, как и все в нашей политической системе, зависит от настроения одного человека – президента. Поэтому если ему кто-то или что-то не нравится, то этот человек или явление будут подвергаться самым яростным нападкам постоянно, без какого-либо практического смысла. Просто чтоб лидер видел старания своих подчиненных и их солидарность с его мнениями, и в любой момент времени мог убедиться, что идеологический пульс страны бьется в унисон с его настроением.
В минувшие выходные один из мэтров государственного телевидения в очередной раз показал, что сводить счеты можно не только в интересах президента, но и в своих личных тоже. Я говорю про сюжет в программе «Вести недели», посвященный НОД и Евгению Федорову. Собственно, это совсем небольшой фрагмент программы, в котором Дмитрий Киселев сначала причисляет лидера НОД, депутата Государственной думы от «Единой России» Евгения Федорова к «малахольным», а потом называет его сторонников «бродячим цирком». В нескольких словах он подвергает насмешкам и основной тезис НОД об оккупации России Америкой, но в детали не вдается.
Казалось бы, надо радоваться, что самые оголтелые фрики и мракобесы отечественного политтеатра наконец-то подверглись порицанию с вершин телевизионно-пропагандистского Олимпа, куда самих их не особо и зовут. Но, как кажется, радость эта будет преждевременной. Дмитрий Киселев не просто так решил разоблачить фриков, все гораздо мелочней: НОД устроил очередной пикет, и на одном из плакатов Дмитрий Киселев зачем-то был причислен к сторонникам Трампа и назван «трампоманом». Судя по всему, это и только это вызвало ярость у главного телепроповедника нашей с вами современности.
Сама по себе деятельность одиозного НОДа, которая уже не первый год состоит из череды самых грязных нападок на широкий круг лиц – от деятелей радикальной оппозиции до Эльвиры Набиуллиной – отнюдь не возмущает Киселева сама по себе. И даже шизофренический тезис о продолжающейся оккупации России Соединенными Штатами Америки не подвергся заслуженному разбору и разносу.
По сути, Киселев просто воспользовался доступным ему ресурсом для сведения личных счетов, передал привет депутату Федорову: мол, что ж вы так, Евгений, придержите своих питомцев, а то ведь я могу заняться вами предметнее! Впрочем, тут тоже не все так просто. Выкроить несколько минут драгоценного федерального эфира для сведения личных счетов – это вовсе не синоним возможности системно повлиять на того же Федорова и его подручных, навлечь на их головы немилость Кремля, оставить без бюджетов. Ведь Киселев и Федоров – это ложноножки одного и того же злобного чудовища, даже если они и кажутся сами себе самостоятельными актерами. Ложноножек много, чудище, как известно со времен Радищева, «о?бло, озо?рно, огро?мно, стозе?вно и ла?яй», и иногда происходят досадные накладки, когда один зев кусает другой, но ничего не поделать.
Агитационное чудовище разрослось настолько, что иногда путается само в себе, но в одном сомневаться не стоит: сколько бы киселевы и федоровы не пинали друг друга под столом и не передавали друг другу приветы с голубых экранов – наивно ждать чего-то большего. Это просто издержки постоянного процесса охаивания и облаивания, ничего больше. Думаю, с высот кремлевских башен все эти драки придворных паяцев выглядят как старинная комедия про политого поливальщика: ой, как смешно, один парень поливал газон, а в итоге сам оказался мокрым!
Зло и Руслан Соколовский
Статья опубликована 27.02.2017 года
на сайте «Политсовет»[6 - http://politsovet.ru/54609-zlo-i-ruslan-sokolovskiy.html]
Думая о Руслане Соколовском, я спрашиваю себя: а все эти следователи, прокуроры, эксперты и православные активисты, занимающиеся борьбой с ним – слали ли они друг другу и окружающим модные ныне картинки и сообщения в минувшее Прощеное воскресенье? Или, может быть, они просили друг у друга прощения устно? Но важно другое: дежурно прощая друг друга и окружающих – думали ли они о том, что в их руках судьба человека, которому они не хотят и не готовы простить ничего из того, что завещал прощать тот самый Христос? Знают ли эти люди слово «лицемерие» и слышали ли когда-нибудь горестную тираду Иисуса Христа «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты»? А набившую оскомину мысль о том, что «не судите и не судимы будете» – думали ли когда-нибудь наши судьи о том, что она значит на самом деле? Не приходило ли им в голову, что топча и калеча жизнь человека, никого не убившего и ничего не укравшего, они попирают все то, что якобы защищают?
Думая о Руслане Соколовском, мы должны думать не о том, прав он был или не прав в своих выступлениях и хорошо ли материться, а о том, что на наших глазах судьба молодого человека ломается шестернями бездушной судебно-полицейской машины, щедро поливаемой елеем официозного православия. Об этом и только об этом мы должны думать, оставив свои разногласия с Соколовским до лучших дней, когда спорить с ним можно будет в летних кафе или у книжных полок. Сейчас же любые попытки оправдать насилие против Руслана – аморальны и бесчеловечны.
Думая о Руслане Соколовском, мы должны думать о том, что Русская Православная Церковь, вопреки провозглашаемым ею ценностям, и близко не готова не только прощать и милосердствововать, но даже и пытаться вразумлять и проповедовать. Канонизированная РПЦ великая княгиня Елизавета Федоровна не погнушалась лично приехать к убийце своего мужа в тюрьму, чтоб поговорить с ним, вразумить, понять и простить. Слышно ли было что-либо о попытках кого-то из церковной иерархии лично поговорить с Соколовским? Не свысока, не с позиции силы, а как написано в их же священном писании – кротко, с любовью? Честно говоря, в наше время трудно даже вообразить православного иерарха, снисходящего до такого. Несогласные с официальной точкой зрения по любому вопросу – политическому ли или религиозно-философскому – лишаются в нашем обществе всех прав и должны быть готовы к прямому и бессовестному насилию в свой адрес. И совершаться это насилие будет при полной поддержке и благословении церкви, той самой организации, которая любит афишировать себя как насадительницу добра, мира и гуманизма.
Думая о Руслане Соколовском, мы должны думать о том, как карикатурно выглядят самоназначенные наследники кротости и стойкости христианских мучеников за веру на фоне того, кто в их глазах является продолжателем дела их гонителей и мучителей. Неужели этот простой юноша подобен Нерону, тщеславному, пышноодетому, убивающему и насильничающему? Увы, но как раз он своею верностью убеждениям и готовностью страдать за них подобен первым христианским мученикам, а вот сросшаяся с полицейским государством, укутанная в золото и парчу имперская церковь, окруженная толпами прокуроров, казаков, судей, следователей, активистов и олигархов – она и только она подобна сегодня тому самому ужасу и разврату, против которого выступали первые христиане. Или, может быть, это Руслан Соколовский – наследник большевиков, которые взорвали храмы, насиловали и пытали до смерти тех, кто был верен своим убеждениям до конца? И кого же он пытал или мучил, что же он такого взорвал? А вот его преследователи и мучители – они и есть наследники того страшного советского монстра, у которого была вся власть, все ресурсы, все возможности стирать в лагерную пыль всех несогласных и непокорных, и они делают именно то, что делали их отцы и деды, коммунисты и чекисты.
Думая о Руслане Соколовском, мы должны думать о том клерикальном угаре, в котором бьется наша власть, наши силовые органы, часть нашего общества. Кротость, милосердие, всепрощение, любовь – все это слова, глубоко чуждые сегодняшней РПЦ МП, во всяком случае если судить по делам ее и тех, кто вещает и выступает от ее имени, кто называет себя ее воинством. Можно быть или не быть христианами, но надо быть стойкими в своих убеждениях, верными своему слову, принципиальными, идейными, любящими, милосердными и даже кроткими – на фоне беснующихся мракобесов, кровожадно требующих сажать на кол и стрелять неугодных, молящихся на Ивана Грозного и Иосифа Сталина и благословляющих на неправедный бой наемников и убийц это особенно важно, хотя очень и очень непросто. Зло – это не абстрактное слово из слащавых проповедей. Зло – это когда вся мощь государства и церкви бросается на одного молодого человека, крушит, топчет, ненавидит и проклинает. И мало что страшнее этого зла, потому что оно еще и врет, что оно-то и есть добро!
Новые медиа и будущее общественно-политических СМИ
Статья опубликована 6.03.2017
на сайте «Политсовет»[7 - http://politsovet.ru/54671-novye-media-i-buduschee-obschestvenno-politicheskih-smi.html]
Все те тенденции в развитии СМИ, о которых модно рассуждать на глобальном уровне, гораздо ярче проявляются на региональном уровне.
Например, бумажные общественно-политические газеты как жанр де-факто уже умерли – во всяком случае, на уровне Екатеринбурга и Свердловской области. Скучнейшая «Областная газета» продолжает существовать только потому, что живет на бюджетные дотации. Вся остальная общественно-политическая журналистика уже давно переместилась в интернет и развивается только там.
Но, как выяснилось, сами по себе информационные сайты – тоже не последнее слово в развитии СМИ, а лишь переходная форма. Чем дальше развиваются всевозможные платформы для коммуникации граждан напрямую, тем больше оффлайновые СМИ теряют свои преимущества.
Если раньше сетевые СМИ могли конкурировать лишь с печатными изданиями, размещая в интернете тексты и фотографии, то развитие техники и платформ для трансляции звука и изображения вплотную подводит их к конкуренции с телевидением. Любое событие, интересное людям, может быть доступно им и в виде прямой трансляции и в виде видеозаписи безотносительно того, фиксируют ли его камеры региональных каналов. Например, визит в Екатеринбург Алексея Навального обернулся валом публикаций в интернете – и текстовых, и в виде трансляций и видеозаписей – несмотря на полное молчание официозных СМИ. По сути, от новостей о Навальном были ограждены лишь аудитории, которые вовсе не интересуются политикой, так как визит оппозиционного лидера обсуждали не только его сторонники, но и противники – и тоже на страницах своих сайтов и блогов.
Правда состоит в том, что уже сейчас контроль за телеканалами и газетами не дает ровным счетом ничего – ну кроме расходов бюджета, совершенно непропорциональных воздействию этих дорогостоящих СМИ на аудиторию.
Впрочем, за спиной интернет-СМИ очень быстро растут и их потенциальные могильщики – блогеры и видеоблогеры, которые при целенаправленных усилиях вполне могут генерировать тексты и видеотрансляции на аудитории, сопоставимые с региональными аудиториями онлайновых и оффлайновых СМИ. Успех последнего фильма Фонда борьбы с коррупцией демонстрирует, что выход на массовую аудиторию возможен и технически, и практически уже сейчас, в обход каких-либо СМИ.
Отдельная тема, ставшая популярной в последние месяцы – множащиеся телеграм-каналы. Между прочим, это не то чтобы очень новое явление, а скорее возвращение к истокам: первые сетевые ресурсы не были такими интерактивными, как социальные сети или блоги, а по сути были монологичными. Монологичность телеграм-канала позволяет сохранять известную степень анонимности для его авторов: ведь вступая с аудиторией в полемику или позволяя публиковать открытые для всех комментарии под своими текстами, владелец площадки неизбежно раскрывает себя или создает для себя неудобную ситуацию, когда на вопросы и догадки аудитории надо как-то реагировать. Телеграм-каналы позволяют этого не делать, сосредоточившись на продвижении своих идей или сливе информации. Несмотря на незначительные аудитории самих каналов (особенно региональных), можно констатировать, что и они уже стали играть значительную роль в формировании повестки дня – примерно такую, как на заре сетевых СМИ играли анонимные сайты, публиковавшие компромат.
Тезис о сопоставимости аудитории блогеров и СМИ, сетевых и оффлайновых, может показаться спорным, но только на первый взгляд. Ни для кого не секрет, что реальная аудитория, детально интересующаяся общественно-политической жизнью региона – это в лучшем случае несколько тысяч человек, а в повседневном режиме – и того меньше. Раньше она примерно совпадала с распространяемым в регионе тиражом солидных федеральных газет, а с развитием интернета стала совпадать с количеством реальных посещений общественно-политических сайтов и числом подписчиков наиболее популярных региональных общественно-политических блогеров. За пределами этой группы интерес к деталям областной политики резко падает, и средний обыватель едва ли способен назвать хотя бы десять региональных политиков.
Тем не менее именно это активное меньшинство является ключевым для контроля за регионом. Кроме чиновников и пишущих о них журналистах сюда же входят крупные предприниматели, гражданские активисты и та группа, которую можно условно обозначить как «лидеры общественного мнения». Следовательно, любое онлайновое СМИ и даже любой блогер, способный заинтересовать аудиторию хотя бы в несколько тысяч человек, уже фактически конкурирует с общественно-политическими передачами региональных телеканалов и той же «Областной газетой». Более того, у сетевых СМИ и блогеров есть существенное преимущество: в отличие от региональных каналов и печатных СМИ, интернет-публикации изначально направлены на более широкую аудиторию.
Региональное онлайн-издание или даже популярный блогер способны намеренно или случайно «забросить» какую-то региональную тему на федеральный уровень, а оффлайновые СМИ в этом смысле совершенно бесполезны: сюжет регионального телевидения может быть показан по федеральным каналам в исключительных случаях, как и перепечатка на федеральном уровне публикаций в местных газетах. Типичный пример – ситуация вокруг строительства храма на пруду. Вопреки молчанию официозных СМИ, информация о недовольстве городского сообщества этими планами вышла на федеральный уровень и стала пунктом общероссийской повестки дня. Неконтролируемое вмешательство в региональную повестку дня федеральных ресурсов и блогеров создает совершенно новую ситуацию: договариваться о появлении положительного материала о жизни региона на федеральных каналах – сложная задача, зато негативные и курьезные новости и сюжеты разлетаются на всю страну моментально и совершенно неконтролируемо.
Современная ситуация в медиа, как уже было сказано выше, переходная.
Развитию новых медиа-блогов, каналов, трансляций и так далее мешает отсутствие практических способов монетизировать их в такой степени, чтоб их автор мог жить за счет приносимого дохода. Собственно говоря, именно поэтому они не уничтожили традиционные СМИ и едва ли этого стоит ожидать в ближайшем будущем. Как было сказано выше, аудитория, заинтересованная в общественно-политических медиа, слишком мала и не готова платить. Традиционный механизм монетизации общественно-политических СМИ через получение финансирования от политических структур и заинтересованных групп на новом уровне пока не работает по многим причинам: потенциальные спонсоры еще не осознали суть происходящих перемен, да и состояние дел в региональной политике отнюдь не благоприятствует обширным инвестициям в эту сферу.
Тем не менее вся отрасль медиа живет в режиме трансформации. Такой привычный показатель как посещаемость сайта уже сейчас выглядит абстрактным: с одной стороны, есть множество технических способов увеличить ее до фантастических размеров, с другой стороны, эта цифра совершенно ничего не дает в практическом смысле. Для коммерческого сайта посещаемость трансформируется в покупки, а для информационного более-менее адекватное представление о его ценности дает только количество ссылок в других СМИ и расшаривание в соцсетях.
Будущее СМИ, во всяком случае, обозримое из сегодняшнего дня – силами профессиональных редакций генерировать контент, который заинтересует людей и заставит их тиражировать его в своих аккаунтах. Это раньше граждане писали в редакции письма, чтобы те их опубликовали или сделали по их мотивам статью или сюжет. Сейчас все выглядит иначе: во-первых, каждый способен сам опубликовать новость или съемку чего-то интересного, а СМИ лишь могут предложить себя в качестве усилителя, ретранслировать сообщенную частным лицом новость на свою аудиторию, развить и углубить ее. Во-вторых, граждане не столько пишут в СМИ, сколько тиражируют понравившиеся им публикации, снабжая их своими комментариями – это совершенно новая форма взаимодействия профессиональных редакций и общества.
Таким образом, текущая задача общественно-политических СМИ – быть аккумуляторами идущих от граждан новостей, тенденций и запросов, а с другой стороны, генерировать контент, который был бы настолько интересен аудитории, что она была бы готова его распространять и тиражировать. Естественно, соответствовать этим требованиям смогут только те ресурсы, редакции которых свободны в принятии решений полностью или ограничены лишь незначительно. С ухудшением социально-экономической ситуации игнорировать настроения общества в угоду официозному оптимизму и пользоваться успехом у аудитории станет невозможно.
Те же СМИ, которые не смогут вписаться в эту ситуацию, рано или поздно уйдут с рынка. Дольше всех в старом состоянии протянут дотационные официозные СМИ, но и их неэффективность и недееспособность влиять на настроения общества когда-нибудь станет очевидной даже самым консервативным чиновникам.
Закон о российской нации: у Путина не получилось
Статья опубликована 07.03.2017
на сайте «Политсовет»[8 - http://politsovet.ru/54681-zakon-o-rossiyskoy-nacii-u-putina-ne-poluchilos.html (http://politsovet.ru/54681-zakon-o-rossiyskoy-nacii-u-putina-ne-poluchilos.html)]
С самого своего появления идея о фактическом учреждении «российской нации» через принятие специального закона вызвала изумление у всех, кому по роду деятельности не положено восторгаться всем тем, что уже успел одобрить Путин. А президент, как мы помним, поддержал идею о принятии такого закона и даже раздал по этому поводу поручения.
«Но что точно совершенно можно и нужно реализовывать, прямо над этим нужно подумать и в практическом плане начать работать, – это закон о российской нации», – сказал Путин 31 октября 2016 года на заседании Совета по межнациональным отношениям.
Началась даже некоторая общественная кампания на тему, что закон очень даже нужен и давно было пора его принять. Судя по замаху, закон действительно должен был стать фундаментом чего-то большого, возможно – принципиально новой концепции государства и власти в России. Звучали мнения, что после учреждения «российской нации» Путин может занять законодательно оформленный пост «национального лидера», раз и навсегда ставящий его над всей чиновничьей пирамидой.
Однако радужные ожидания кремлевских теоретиков, если они и были, разбились о суровую российскую реальность. Если на возмущение русских националистов и сочувствующих им интеллигентов, вопрошавших о том, куда же деть русских, власть могла привычно не обращать внимания – ибо русские у нас народ безгосударственный, не имеющий в рамках России никакого особого статуса, то игнорировать протесты элит существующих национально-территориальных образований даже сейчас чревато серьезными проблемами.
А такие протесты начались сразу же: несмотря на демонстрируемую покорность Кремлю и отказ от каких-либо претензий на политический суверенитет, свои экономические преференции национальные республики берегут свято, и их руководители прекрасно понимают, что их сохранение напрямую связано с сохранением статус-кво в вопросах национальной политики.
Были еще и протесты РПЦ, что тоже вполне логично: пока прилагательное «русский» трактуется каждым на свой лад, Русская Православная Церковь может делать вид, что она представляет русское большинство населения (хотя никто и никогда ее не уполномочивал кого-либо представлять, кроме ее же прихожан). Но если бы появилась какая-то «российская нация», то РПЦ осталась бы в положении национальной конфессии одного из этносов, входящих в эту самую синтетическую нацию.
Самое интересное во всей этой ситуации – личное поражение Владимира Путина. Похоже, ему идея закона очень даже нравилась, и он ее поддержал. И вот, спустя всего полгода концепция радикально меняется. Выяснилось, что «общество не очень подготовлено к восприятию такого понятия, как единая нация, объединяющая все национальности», – так объяснил решение рабочей группы о переименовании закона один из его инициаторов Валерий Тишков. Получается, что президент и его окружение несколько оторвались от общества в этом вопросе, не почувствовали настроения элит. Новое название закона – «Об основах государственной национальной политики», и уже по названию понятно, что это будет очередной проходной документ, какие пачками принимает Государственная дума и из которых в практическом смысле не следует ничего, кроме создания новых рабочих мест для плодящихся бюрократов.
Главный вывод из ситуации – не стоит паниковать после каждой вздорной идеи, прозвучавшей в Кремле и одобренной президентом. Вопреки распространенном мнению, Путин вовсе не так всемогущ, чтоб протолкнуть сквозь якобы лояльные ему элиты любую идею. На 18-м году его правления это не самая плохая новость.
Тотальное телевидение
Статья опубликована 13.03.2017
на сайте «Политсовет»[9 - http://politsovet.ru/54730-totalnoe-televidenie.html (http://politsovet.ru/54730-totalnoe-televidenie.html)]
Продолжая разговор о новых медиа, нельзя не отметить и ситуацию, в которой традиционные СМИ оказывают воздействие на, казалось бы, утерянную аудиторию через социальные сети и «новые медиа».
В последние недели в России происходит что-то невероятное: социальные сети и телеграм-каналы буквально забиты обсуждением сюжетов передач официозного и якобы презираемого интернет-аудиторией телевидения. Причем речь идет не о традиционном разборе сюжетов общественно-политического вещания, а о самом гнусном и жалком, что есть в этом самом телевидении – о бесконечных развлекательных ток-шоу.
