Меланхолия ундины

– Вы готовы? – громогласно спросил Илья.

– Да, капитан! – хором, не сговариваясь, прокричали мы и рассмеялись.

Отдав швартовы, судно медленно удалялось от берега, а мне становилось крайне волнительно. Всего несколько часов назад я получила приглашение в их номер, и беспечно его приняла, лишь досадная случайность уберегла мою бессмертную душу от искушения. Но сейчас эротическое напряжение ощущалось почти что физически, упущенная возможность распаляла ещё больше, предвкушение и неопределенность дальнейшего развития событий дурманили и дразнили.

– Не думала, что у тебя есть права на управление яхтой, – обратилась к Илье.

– Ты ведь помнишь, что у моего отца есть большая моторная лодка?

– Да, помню, как мы ездили на морскую рыбалку у грота.

– А так как он любит рыбалку и местную инжирную наливку, я был вынужден получить права в инспекции по маломерным судам. Тогда меня это, конечно, бесило, но сейчас я ему благодарен. Кажется, мы отплыли достаточно далеко, чтобы можно было немного повеселиться. Идите сюда.

Мужчина опустил сиденья у штурвала и манящим жестом пригласил нас ближе.

– Садись рядом с Ильей, Лия, сможешь смотреть на приборную панель, – подтолкнула меня Кира.

У приборной панели располагалось два белых кожаных сиденья, на одно из которых я и села. Кира умостилась на сиденье в полуметре от меня у противоположного борта. Илья остался стоять, так было значительно удобней управлять судном. Рассматривать стильную, словно в дорогом спорткаре, панель было, безусловно, интересно, но мой взгляд блуждал по большей части по широкой мужской спине и крепким рукам, сексуально сжимающим штурвал.

– Какая длина у этой яхты? – спросила у мужчины.

– Почти двенадцать метров, она небольшая, но достаточно быстрая. Сейчас сама всё увидишь, держись.

Я вцепилась в отполированные деревянные перила перед собой, чувствуя, как меня начинает вжимать в мягкую спинку. Нос яхты приподнялся от набранной скорости, я обернулась назад, разглядывая длинный хвост морской пены и красиво расходящиеся волны от рассекающего водную гладь мотора. Редкие мелкие капли падали на мое лицо, волосы развивались под сильным свежим ветром, адреналин и детское восхищение будоражили сознание. Илья сделал несколько манёвров, выкручивая штурвал, я и Кира задорно заверещали, выкрикивая, что нас сейчас выбросит за борт, что перевернётся корзина с напитками. Искренний смех заполнил пространство.

Показалась суша, и мы вновь сбросили скорость, медленно подплывая, изучая отвесные скалистые берега.

– Вы ищите что-то конкретное? Мы вообще сейчас где?

– Немного севернее. К этим пляжам не подобраться с берега, поэтому места здесь уединенные, а море такое же прозрачное, как на косе. Как вам этот песчаный пятачок? Тут уже видно дно.

Получив наше согласие, Илья развернул яхту и бросил якорь. Панель за диванчиками приоткрылась, и из неё показался выдвижной тент, который создал над нами уютную тень. Откинув купальную платформу, мы торжественно приступили к отдыху.

Кира вынесла из каюты два больших стеклянных стакана и заледеневшую бутылку шампанского, попросив Илью её откупорить. Мы спустились на платформу к самой воде и улеглись на два мягких шезлонга, которые были умело спрятаны в корпусе яхты.

– Тебе здесь нравится? – блондинка подлила в мой стакан ледяной напиток.

– Да. Мне нравится всё: яхта, море и, конечно, компания.

– Я рада, приятно видеть твою улыбку. Знаешь, тогда, в караоке-баре, ты не пела, ты молила о спасении. Ты излучала такую грусть и отчаяние, что у меня в груди защемило. Мне показалось?

– Нет, не показалось, – печально ухмыльнулась я. – Я чувствую, как гасну, как не хочу жить эту жизнь, Кира. И я не понимаю причин этого уныния, не осознаю, каким образом я смогла попасть в эту волчью яму.

Блондинка развернулась ко мне, ложась на бок и отставляя свой стакан.

– Я понимаю, что мир, вероятно, оказался не таким замечательным местом, каким мы его себе представляли когда-то. Ли, у меня есть только один рецепт: не зацикливайся, отринь условности и рамки – это всё чепуха! Оставайся той девочкой-сказкой, которую я знала. К твоей волшебной ауре всегда невыносимо тянуло, но не каждый готов оберегать и лелеять это, большинство только пользуется, берёт и ничего не предлагает взамен.

– Я могла измениться, может, во мне уже нет меня прежней.

– Не правда. Ты по-прежнему красива и талантлива, и я вижу, как тот живой волшебный родник пробивается сквозь толщу печали, – Кира подползла ко мне, запустив пальцы в мои вьющиеся волосы, массируя кожу. Раньше она всегда так утешала меня, развеивала тревогу, выслушивая мои юношеские переживания и разочарования.

– Просто ты оптимистка, – проворчала я в попытке не согласиться.

– Просто я дорожу тобой и этого не изменить. Ты всегда была строптивой, но никогда не была ханжой. Я же знаю, почему ты согласилась вчера уйти с пирса со мной, знаю, что ты чувствуешь, что тебе необходимо. Я никогда не переставала считать тебя частью моей жизни, наше сестринство делает нас сильней, чувство, что ты не одна в этом мире необходимо нам с тобой для выживания и счастья. Мы нужны друг другу, Ли.

– Нужны, – кивнула я, действительно ощутив невероятную дружескую поддержку и умиротворение.

– Хулиганки, вы собираетесь купаться или мне одному наслаждаться свободой? – Илья спустился на платформу, и я не смогла отвести глаз.

Мужчина был полностью обнажён, солнце скользило по его телу, подчёркивая рельеф мышц, точно он был частью этого пейзажа. Он посмотрел на меня с той же улыбкой, что и десять лет назад, когда я чуть не отдалась ему в его машине, и прыгнул в воду.

Кира рассмеялась, откинула голову назад и посмотрела на меня искрящимися глазами.

– Да, что-то мы увлеклись. Не зря же сюда приплыли. Что думаешь? Здесь никого, кроме нас. Хочешь почувствовать воду на голое тело? Это… освобождает, поверь.

Она провела пальцами по завязкам своего лифа, словно предлагая мне решать самой. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Руки сами собой легли на грудь, прикрывая ткань купальника.

– Я… не уверена, Кир. Не могу, – прошептала я, голос дрожал. – Не сейчас. Не при нём.

Она тут же кивнула, без малейшего разочарования.

– Хорошо. Тогда и я останусь в купальнике, чтобы тебе было комфортнее. Не переживай, милая.

Раздеться перед Кирой, перед подругой, которую я знала с детства, хоть и несколько смущало, но было возможным. Однако рядом был Илья, а он никогда не видел меня обнажённой. Да, наши отношения в своё время были на грани: губы горели, руки дрожали под тканью, дыхание рвалось в поцелуе, и я уже чувствовала, как внутри меня раскрывается алый цветок, готовый принять его. Испугалась. Сбежала. Перерезала нити, связывавшие нас троих, и затянула на своей шее тугой узел из «нельзя», «неправильно» и «не имею право». Узел, который с тех пор жил во мне, как живая верёвка: стягивал грудь, когда я вспоминала его вкус, душил по ночам, когда снилось, как он входит в меня. Сейчас мне хотелось спрятаться, и одновременно, чтобы он наконец-то увидел меня всю: без масок, без лжи, без этого проклятого «нельзя». Чтобы раз и навсегда развязал или затянул до конца.

– Кажется, вам нужна моя помощь, – Илья вынырнул прямо передо мной, вода стекала по его лицу, по губам. – Ты не хочешь мне себя показать? Это нечестно, ведь меня ты успела рассмотреть. Хотя…твой стыдливый румянец очень сексуальный, Лия.

– Илья, прояви немного чуткости и не мешай, – Кира толкнула его в плечо кончиками пальцев.

– Прости, но я свихнусь, пока вы тут воркуете.

Он схватил меня за лодыжки и одним рывком стянул вниз.

Холодная волна ударила в спину, а через секунду я уже прижималась к его привлекательному, совершенно обнажённому телу. Его эрекция твёрдо упёрлась мне в живот, и я ахнула от неожиданности, от жаркой кожи, от того, как он тут же нашёл мои губы.

Поцелуй не был мягким. Он был голодный, солёный, с привкусом моря и чего-то запретного. Я вцепилась в его плечи не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы не улететь.

– Илья… ты ненормальный…– выдохнула я, когда он оторвался на миг.

– Да-да, это всё про меня, малышка, – улыбался тот, целуя меня в шею, не давая мне отдышаться, вбивая в меня жаркие волны своих прикосновений.

Кира стояла на платформе, и в её глазах было что-то ласковое, почти материнское. Она смотрела на нас как на давно потерянное и наконец найденное сокровище.

– Вы, конечно, очень милые, но и про меня не забывайте! – наиграно возмутилась девушка и спрыгнула в воду.

Она подплыла к Илье со спины, не отрывая от меня своих карих глаз, выражающих то ли одобрение, то ли молчаливое смирение, за которым она тщательно скрывала свои эмоции. Киру действительно устраивала наша неподобающая близость? Я не могла разгадать, понять её.

Илья слегка ослабил хватку, отрывая губы от моих ключиц, но лишь для того, чтобы подарить мне томный порочный взгляд. Я уже понимала, что меня ожидает, поэтому последующий глубокий поцелуй не был неожиданностью, но был откровенной непристойностью.

Блондинка игриво надавила на плечи своего мужа, принуждая его поддаться и уйти под воду, отпуская меня.

– Даю тебе шанс насладиться морем. Илья слишком напорист, не пугайся так, всё хорошо.

– Спасибо, – тепло ответила я.

– Ты ведь понимаешь, что в любой момент можешь сказать «нет»? Делай только то, к чему готова и чего искренне хочешь.

Я кивнула, но внутри всё перевернулось. Чего я хочу? Ответ в моей голове был настолько громким, что заглушал шум волн. Хочу его рук, его губ, его внутри себя. Хочу перестать скрывать за моралью свою трусость.

– Вообще-то мы собирались плавать, а не вести праздные беседы с робкими русалками, – напомнил о себе Илья.

– Кто бы говорил! – язвительно усмехнулась Кира.

– Ну, вы пока пререкайтесь, а я поплаваю, – бросила я с деланой лёгкостью и рванула вперёд, будто могла уплыть от себя самой.

– Догоняй русалку! – крикнул Илья, и они бросились вслед за мной.

Я добралась до якорного троса и, придерживаясь за него, начала погружаться на глубину, сверкая пятками. Мужчина явно не собирался упускать свою русалку из виду, поэтому стремительно догонял меня под водой, заставляя моё сердце колотиться от тревожного азарта. Метнувшись от него в сторону, я мигом вынырнула, хватая воздух, и оплыла яхту с другой стороны. Илья догнал меня у плавательной платформы, за которую я держалась, пытаясь отдышаться. Он положил свои ладони рядом с моими, прижимаясь к моей спине и проводя кончиком языка по моей шее, хватая губами мочку уха.

– Ли…развернись ко мне, – блаженно прошептал он, и я не могла не исполнить его просьбу. – Обхвати меня ногами.

Я смотрела на него точно завороженная, пропадая в этих серых сумеречных глазах, обвивая ногами его талию, вновь ощущая нарастающее возбуждение. Он был уже твёрдый, горячий, и прижался прямо туда, где я пламенела от предвкушения, только тонкая, мокрая полоска ткани отделяла нас от полного слияния, от того, чтобы он вошёл в меня одним медленным, безжалостным движением и разорвал десятилетнее ожидание. Я чувствовала каждый миллиметр, как он упирается в меня, раздвигает складки, просится внутрь.

Илья не торопил события. Он проявил неожиданную нежность в ласкающем эмоциональном поцелуе.

К нам подплыла Кира и остановилась в метре от нас. Её взгляд скользнул по моему раскрасневшемуся лицу, по тому, как крепко Илья прижимает меня к себе. Увидела мои растерянные, стыдливые глаза, просящие не смотреть. Она слегка улыбнулась и кивнула, совершенно точно распознав мой посыл.

– Водоплавающие любовники, я устала за вами грести! – бросила она с шутливой обидой, запрыгивая на платформу с мягкими шезлонгами.

– Кто не успел, тот опоздал, – довольно выдал Илья, посылая воздушный поцелуй свое жене.

– Какой же ты негодяй.

– Зато твой, – уверил он девушку.

– Пойду почитаю на диванчике в теньке, – тихо сказала она, поднимаясь на яхту. – Найдёте меня, когда захотите.

Её шаги затихли наверху, и мир сузился до нас двоих. Его пальцы быстро нашли завязки на моей спине, бантик поддался, ослабляя верх купальника, который тут же отправился на шезлонг позади меня. Грудь оказалась в его ладонях – тяжёлая, набухшая, соски твёрдые от прохладной воды и от него. Он беззастенчиво посмотрел на меня и сжал один сосок между пальцами до дурманящей, сладкой боли. Я застонала так громко, что сама испугалась.

– Ты так красива, Ли, – прохрипел он. – Мне нравятся твои стоны. Продолжай, а я помогу.

Он подхватил меня под бёдра, легко поднял и усадил на край платформы. Вода стекала с меня ручьями. Его ладони легли мне на колени, медленно раздвинули ноги. Я попыталась свести их обратно, но он не позволил.

– Не прячься, – тихо и уверенно сказал мужчина. – Дай мне тебя попробовать.

Пальцы настойчиво зацепили резинку плавок. Ткань скользнула по коже, и я почувствовала, как трусики купальника сползают вниз, обнажая всё. Я прикусила губу, опустила взгляд, не решаясь поднять глаза. Ноги вновь сами собой сдвинулись, пытаясь скрыть то, что уже нельзя было спрятать.

– Ложись на спину. Не смотри, просто чувствуй, – успокаивающе предложил Илья, и я послушалась.

Он широко развёл мои бёдра. Его язык медленно прошёлся по моей промежности: от самого входа до клитора, одним длинным, опаляющим движением. Я выгнулась дугой, пальцы вцепились в край платформы так, что дерево скрипнуло. Второй проход был уже жёстче: язык раздвинул меня, вошёл внутрь, задержался, потом выскользнул и начал кружить по набухшему клитору быстрыми, уверенными кругами.

Я задохнулась.

Рассудок затуманился, я была вся там – в том пламени, который он разжигал между моих ног. Он втянул клитор губами, посасывал, покусывал: то едва касаясь, то чуть сильнее, до мучительной, острой вспышки, и каждый раз внутри меня взрывалось что-то новое, будто он вынимал из меня кусочек за кусочком всё то, что я прятала годами. Стыд исчез, я сама поддавалась на встречу, открываясь всё шире и шире.

Всё, что сейчас со мной происходило, не было похоже на привычную мне реальность. Яхта, море, моя обнажённость и откровенные ласки скручивали тело в приятном и безмерно тягостном спазме. Я хотела разрядки, но не желала расставаться с этими сладкими истязаниями.

Бьющиеся о борт тихие волны и редкий крик чаек разбавил нарастающий гул, усиливающийся с каждой секундой.

Кира выглянула с палубы, прищуриваясь на солнце.

– Кто-то на гидроцикле, быстро приближается, – крикнула она вниз.

Я чуть приподнялась, дабы оценить того, кто решился нарушить нашу идиллию.

– Оу, неужели это…– о чем-то догадалась блондинка.

Илья нехотя поднял голову, не отпуская мои бёдра.

– Да, это Вит, – подтвердил он. – Кажется, я забыл связаться с ним по рации, и мобильник где-то в каюте валяется.

– Кто это? – беспокойно уточнила я.

– Вит, Витторио. Владелец этой красотки, – кивнул он на яхту, – и мой друг. Не волнуйся.

– А ничего, что мы абсолютно голые?..

– Одеться в любом случае уже не успеем, – хмыкнул мужчина.

Словно на черной взбесившейся торпеде, вздымающей серебряные брызги, к нам мчался жгучий брюнет в укороченном гидрокостюме, облегающем его внушительный, крепкий силуэт.

Глава 4. Витторио

Я едва успела соскользнуть в море, когда рёв водного мотоцикла стал невыносимо близким, в попытке хоть как-то прикрыть свою наготу от постороннего мужчины. Вода быстро захватила меня в свои освежающие и протрезвляющие объятья. Я опустилась как можно глубже, лишь оставляя себе возможность дышать. Прижалась к тёмному, отполированному борту яхты, словно могла слиться с ним, стать водорослью, тенью – чем угодно, лишь бы не голой женщиной, пойманной в самый уязвимый момент.

Гидроцикл взревел последний раз, сбросил ход, изящно развернулся и причалил. Брюнет спрыгнул на платформу одним точным движением, поцеловал в щеку Киру, которая быстро спустилась вниз, а потом подал руку Илье, помогая ему выбраться из воды.

– Прости, забыл связаться с тобой.

– Главное, что вы живы, – усмехнулся мужчина, сверкнув белыми зубами. – Не хотел мешать, но лучше было перепроверить.

– Ты поступил правильно, как всегда. Это я увлекся, – признался Илья.

– Понимаю, твоей женой сложно не увлечься.

– Ох, спасибо, конечно, но в этот раз я не единственная причина, – хохотнула Кира, указав на притихшую меня.

– Вит, позволь представить тебе Лию, – Илья мягко отступил в сторону, уступая пространство нашему первому взгляду друг на друга.

Я вся напряглась. Как же мне было неловко! Что этот Витторио обо мне подумает? К чему это странное знакомство? Мысли летели в моей голове со скоростью света.

– Лию? Ту самую? – брюнет повернулся и застыл, глядя на меня.

Интересно, когда это я успела стать «той самой»? Кажется, ему уже поведали о моем существовании, и это вызывало нехорошее предчувствие.

– Ты?! – с вызовом спросил он, вздернув свои прямые темные брови, будто я была призраком, которого он давно похоронил.

– Я…– неуверенно сглотнула.

– Вы знакомы? – недоумевала Кира.

– Нет, – поспешно отрезал Вит, приблизился к краю платформы и опустился на колени, подавая мне руку для приветствия. – Прости, напугал тебя? Не ожидал увидеть такую красавицу. Я Витторио.

– Лия, – с опаской положила свою мокрую кисть в его ладонь.

Он наклонился ещё ниже и едва коснулся моей руки губами – тёплыми, уверенными, до неприличия чувственными. От этого лёгкого прикосновения по коже пробежала дрожь. Он поднял взгляд, и меня поглотили медово-карие глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами. Как же он красив… Разве такое вообще возможно? Мужественная, хищно-притягательная красота: высокий, широкоплечий, со смуглой кожей и резкими, словно выточенными, чертами лица. Лёгкая небритость подчёркивала скулы и придавала образу опасную, дразнящую небрежность.

Витторио не отпускал меня, продолжая откровенно рассматривать моё лицо, а я ужасно робела перед ним, испытывая волнительную тяжесть в животе.

– У вас красивая яхта, – нашлась, чем разбавить затянувшуюся паузу.

– На твоём фоне она просто бледнеет, – серьезно ответил он, пробирая меня своим немного хриплым низким голосом.

– Эй, вы там что, в транс впали? – спасительный оклик Киры привел его в чувства. – Идемте наверх, выпьем чего-нибудь освежающего. Лия, вот твоё полотенце, но, честно говоря, прятаться в абсолютно прозрачной воде было не самой надежной идеей.

Я опустила взгляд и обмерла: кристальная гладь ничего не скрывала. Всё было видно: грудь, соски, тень между ног. От невыносимого стыда вода вокруг меня практически закипала. Брюнет сдержано усмехнулся уголком губ, словно сытый кот. Пожалуй, это было самым постыдным и сумасшедшим знакомством в моей жизни.

– Я помогу вашей гостье выбраться из воды, – Витторио решительно забрал из рук блондинки белый махровый сверток и вновь повернулся ко мне. – Обещаю не смотреть, Лия, можешь мне доверять.

Мужчина протянул мне свою большую ладонь и честно прикрыл глаза, по крайней мере, они выглядели прикрытыми. Сильная рука мигом затащила меня на платформу, и я прямо таки выхватила у навязчивого брюнета полотенце, спешно заворачивая в него свои обнажённые мокрые прелести.

– Благодарю, Витторио, – не скрывая некоторого недовольства, поблагодарила я. – Можешь открывать глаза.

– Мне было не сложно, если не сказать, что приятно, – посмотрел на меня так, будто я всё ещё была голая.

– Славно, – своенравно буркнула и направилась по ступенькам наверх.

Мы устроились на белом диванчике под благодатной тенью тента. Илья выставил на стол всевозможные охлажденные напитки, включая ещё одну бутылку шампанского. Я схватила жестяную баночку с безалкогольным мохито. Витторио, словно нарочно, умостился рядом со мной и потянулся за запотевшей бутылкой минералки.

– Я открою, побереги маникюр, – настырно отобрал мой напиток и, не дожидаясь возражений, открыл мне его.

– Ещё ни один мужчина так сильно не беспокоился о моём маникюре, – я сделала глоток, больше не собираясь благодарить этого наглеца за его назойливые властные одолжения.

– Тебе попадались совершенно не те мужчины, – снисходительно ответил тот и переключился на разговор с Ильей, демонстративно отвернувшись от меня.

Это задело меня. Просто поразительно, я только что с ним познакомилась, а меня уже накрывает от путанных необъяснимых эмоций. Бесит! Этот тип меня чудовищно бесит!

– Лия, что с тобой? – мягкий голос Киры и прикосновение её руки привели меня в чувства. – Ты какая-то напряженная.

– Я просто немного перегрелась, – улыбнулась блондинке. – Сегодня очень жарко, и полотенце слишком теплое.

– В каюте есть душ.

– Да, пожалуй, это то, что нужно, не буду дожидаться теплового удара.

Я встала с дивана и направилась к трапу по правую сторону от штурвала, отмечая боковым зрением, что мужчины провожают меня взглядом. Опустилась на первую ступень и по какому-то капризному наитию небрежно сняла с себя полотенце, показывая на несколько мгновений свою обнажённую фигуру, которая быстро скрылась из виду в каюте.

И что только на меня нашло? Неужели я пыталась раздразнить этого зазнавшегося Витторио? Совсем спятила. С какой стати посторонний мужчина вмиг превратил меня в неадекватную особу? Надеюсь, действительно сказывается перегрев. Это бы всё объяснило. День и так выдался непростым, голова кружилась от новых откровений, от страсти и желаний, от обстоятельств, в которые меня так негаданно затянуло. Срочно необходим душ!

Колени подрагивали, низ живота ныл сладкой, почти болезненной тоской. В крошечной душевой кабинке я включила воду – сначала ледяную, чтобы сбить жар кожи, потом горячую, чтобы прогнать стыд. Струи били по плечам, по груди, стекали между бёдер, смывая соль и следы его языка. Я закрыла глаза и всё равно видела его: Илью, его губы на мне, его твёрдость, прижатую к моему телу.

Вышла из душа, вытерлась мягким полотенцем. Мокрый купальник остался лежать на платформе, я даже не вспомнила о нём. Пришлось натянуть только майку и короткие шорты – ткань сразу прилипла к влажной коже, очертания груди проступили под тонким хлопком. Я посмотрела на себя в маленькое зеркало: глаза блестят, губы распухли от поцелуев, дыхание казалось нервным. Но я выглядела… живой. Впервые за долгое время.

Спустилась Кира. Послышался знакомый рев гидроцикла.

– Витторио вспомнил о срочных делах и решил больше не мешать нашему отдыху, – сообщила девушка.

– Какая жалость, – сфальшивила я.

– Вы так быстро нашли общий язык, – хитрая улыбка мелькнула на её лице, – я думала, что ещё немного и между вами начнут проноситься смертоносные разряды.

– Прекрати, Кира. Это чувство называется неприязнь. Не скажу, что я обрадовалась этой невольной встрече.

– Ладно, тебе видней, – Кира кокетливо подмигнула и взъерошила свои короткие, почти белые пряди. – Солёная вода и солнце превращают мои волосы в солому. Сейчас бы хорошую маску для блонда, а ещё лучше – большую ванну с увлажняющей пеной. Ли, помнишь, как в детстве мы по два часа могли не вылезать из пенного царства, пока вода полностью не остывала? Твоя мама постоянно боялась, что мы заболеем и отпаивала нас горячим чаем. Бутылочки её дорогой пены от силы хватало на два раза. Какое расточительство.

– Ещё бы, мы строили пенные замки почти до потолка, – я неосознанно улыбнулась этим воспоминаниям. – Тогда мы были просто помешаны на барби-русалках, безжалостно топили кенов и затягивали их на вымышленное морское дно.

В те времена любимыми куклами мы делились не столь охотно. Не могло же всё настолько измениться? Что, если Кира переступает через себя, потакая желаниям Ильи? Мне бы этого очень не хотелось. Но эти мысли я оставила при себе.

Кира рассмеялась от упоминания жестоких сценариев наших детских игр и скрылась в душе, а я прошла дальше в каюту. Широкая кровать занимала носовую часть яхты, повторяя треугольную форму. Лучи летнего солнца падали на белые простыни сквозь такое же треугольное вытянутое окно-иллюминатор в потолке каюты. Я присела на край, притянув колени к груди, и ненадолго пропала в себе и в тех ощущениях, что ещё помнило моё тело. Возбуждение никак не хотело покидать меня, и это переживание, мысли и желания уже измучили моё нутро.

Дверь душевой открылась. Кира вышла, завёрнутая в большое белое полотенце, капли стекали по ключицам. Она присела рядом.

– Чего бы тебе сейчас хотелось? – озадачила меня девушка.

– В каком смысле? По-моему всё прекрасно.

– Да, но всегда может быть ещё лучше. Ладно. Давай поговорим о главном – о членах.

Я поперхнулась воздухом.

– Членах партии, надеюсь? Кир…ну что за вопросы такие? К чему они?

– Ну что ты. Мы же взрослые девочки. Скажи честно: тебе нравятся большие?

– Нравятся… уверенные, – выдохнула я. – Когда мужчина знает, что делает.