Наша юность

– Иди, конечно, я не держу тебя.

Миша посмотрел на меня, а потом вдруг отпустил мою руку, обхватил руками щёки и хотел меня поцеловать. Я вздрогнула, отстранилась и сказала:

– Тебе пора.

Он оделся и ушёл, а я стала думать, что это было такое. Но думала я недолго, буквально через двадцать минут мне позвонила зарёванная Лина.

– Алиса, – всхлипывая, говорила Каролина, – пойдём прогуляться, прошу тебя, пожалуйста… Это… Это всё… Конец…

Я испугалась.

– Чему конец?

– Всему…Я около твоего дома, ты выйдешь?

– Ты глупая? Куда выйдешь? Ты ведь болеешь, зачем на улицу вышла? Поднимайся ко мне бегом.

Спустя пять минут она была у меня. Лина вся была красная и тряслась. Мы молчали, я не хотела заставлять её говорить. Наконец, она опустила глаза и начала:

– Ко мне пришла Ульяна проведать. Спрашивала, как я, как чувствую себя. Потом мы в шутку поругались и стали драться. Так получилось, что она лежала на полу, а я лежала сверху на ней… И у меня всё перемкнуло. Я поняла, что безумно хочу поцеловать её…

Каролина подняла глаза и стала смотреть на меня. Я ждала продолжения.

– И я поцеловала её, – сказала Лина, – потом Уля села на диван и попросила серьёзно поговорить. Она призналась мне, что у неё тоже были чувства ко мне. Весь прошлый год, вплоть до этого лета. В начале лета мы поссорились, её чувства прошли, а мои появились… Я испугалась спрашивать, что она чувствует сейчас, потому что у меня-то больше ничего к ней…

– Не ври, – попросила я, – не появился бы этот внезапный порыв, если бы ничего не было.

Лина встала, взяла кружку и налила себе воды.

Я закусила губу.

– Дело твоё, но я думаю, что Игорю нужно всё рассказать.

– Чёрт! – вдруг вскрикнула Лина и схватилась за телефон. – Игорь!

Она стала ему звонить.

– Прости, пожалуйста, – говорила Каролина в трубку, – да, освободилась. Я у Алисы, но могу выйти в подъезд. Позвонишь, когда подойдёшь?

Она положила трубку и посмотрела на меня.

– Что мне делать?

По лицу Лины я поняла, что у неё почти истерика.

– Выпей ещё воды, – посоветовала я, – не могу сказать, что тебе делать. Это важное решение ты должна принять сама. Опять. Но этот раз последний.

Спустя десять минут мой домофон ожил.

– Это Игорь, – сказала Лина и вытерла рукавом свитера слёзы, – я не красная?

– Только самую малость.

Она посмотрелась в зеркало, открыла ему дверь и вышла в подъезд. Облокотившись о стену, я села около неплотно закрытой двери. Лина и Игорь решили поговорить на лестничной площадке моего этажа, поэтому я стала невольным слушателем их беседы.

– Привет, – спокойно и как-то мило проговорил Игорь, – а чего у тебя глаза красные?

– Ничего, всё в порядке, – попыталась спокойно сказать Лина.

– Ты же болеешь, зачем к Алисе пошла?

– А… – растерялась Каролина. – Не важно. Так о чём ты хотел поговорить?

Ненадолго они замолчали, как позже сказала Лина, в этот момент Игорь взял её за руку.

– Каролина, ты же знаешь, что нравишься мне. А я знаю, что это взаимно, и я хотел сказать…

– Я поцеловала Ульяну, – вдруг перебила его Каролина.

– …Что?

Голос Лины задрожал.

– Я не знаю, как так вышло… А потом она сказала, что я ей нравилась раньше…

– Ты обманула меня? Ты сказала, что разобралась в себе и что ничего к ней не чувствуешь…

– Да, так и было, – подтвердила Лина, – пока она не сказала о своих чувствах…

– То есть чувства к ней у тебя пропали из-за их невзаимности, а не из-за меня…

– Нет, Игорь, из-за тебя, я просто была не готова…

Он не дал ей договорить.

– Ты так ни в чём и не разобралась. Определись, чего ты хочешь и от кого…

И он, поцеловав её в лоб (об этом тоже потом рассказала Каролина), ушёл. Лина вернулась в квартиру, закрыла дверь, села рядом со мной, положила мне голову на плечо и затихла. Мы просидели так около получаса, потом она встала и сказала:

– Я люблю его.

– Его? – переспросила я.

– Да, его. Игоря. Я люблю Игоря.

Она прошла на кухню, взяла телефон и стала ему звонить.

– Почему-то недоступен… – прошептала она.

Я тоже встала, забрала у неё телефон и сказала:

– О таком лучше лично сказать. Пойдём, провожу тебя домой, поздно уже.

***

На следующий день, вечером, я вышла пройтись и случайно встретила Ульяну. Мы пошли прогуляться вместе. Сначала мы болтали о ерунде: она рассказала про понравившегося парня, я рассказала ей про странный приход Миши, а потом чёрт меня дёрнул спросить про Диму.

– С Димой? – отвечала Уля. – Да никак. Не общаемся мы больше.

Мимо нас прошла пожилая пара.

– Знаешь, Алиса, – сказала Ульяна, смотря им вслед, – любви не существует.

– Ну почему же… – поспешила поспорить я. – Маму ты любишь, сестру любишь, даже Каролину любишь…

– Опустим Лину. Мама, сестра… Это особая форма привязанности, которую мы считаем любовью. Но я вообще-то про другую любовь. Мужчины и женщины. Эта любовь – смесь страсти и гормонов. Это химия внутри нас. Она временная. Года на три. Потом люди либо притираются друг к другу, либо нет. Вот пара, прошедшая около нас, им повезло. Они ужились друг с другом, приняли друг друга, но ведь так бывает далеко не всегда.

– А разве привычка – это плохо? – спросила я. – По-моему, даже, наоборот, хорошо. Ведь любовь – это ревность…

– Нет, никакая это не ревность, – перебила меня Уля, – ревность как раз таки признак нелюбви. Когда человек ревнует? Когда боится, что ему изменят. Он боится остаться один. Боится, что ему будет больно. Тебе не кажется, что это эгоизм? Прости, я перебила тебя. Что ты хотела сказать?

– Что с привычкой уходят все минусы любви и остаются плюсы, – закончила свою мысль я.

– Думаешь? – усомнилась Уля. – Ну вот сидишь ты в одной комнате с человеком, который тебе нравится. Первый случай – у вас любовь (ну, или симпатия). Тебе постоянно хочется касаться его, смотреть на него, и всё это доставляет тебе огромное наслаждение. А второй случай – привычка. Ты так же сидишь с ним, так же можешь трогать, смотреть, но тебе это больше не будет нравиться, тебе будет всё равно.

– Ну и что? Плюс-то остался – ты можешь его трогать. А то, что тебе уже этого не хочется, вопрос другой. Думаю, Ульяна, если «привычка» и появляется, то чувства в ней не такие, как в любви. Они как с мамой и сестрой – как с родным человеком, любовь в виде формы привязанности, так ты вроде сказала?

– Но как можно жить и не любить?

– Мне кажется, с возрастом потребность любить отпадает. Это сейчас так, мы ведь подростки. Чувствуем всё куда сильнее, чем взрослые. А потом чувства нормализуются, и всё встанет на свои места.

Уля вдруг остановилась около сугроба, немного постояла и упала в него.

– Падай рядом, – сказала она, – я устала ходить, давай отдохнём немного.

Я тоже упала в сугроб.

– Хочу тебе кое-что сказать… – начала Ульяна. – Ты пока ещё этого не поймёшь, я тоже до Димы этого не понимала… Любовь платоническая это, безусловно, хорошо, но если при этом не будет любви физической, то всё зря. Так же и наоборот. Если только физическая, то всё тоже рано или поздно пойдёт наперекосяк. А пока у тебя, Алиса, была одна духовная любовь, без физической, считай всё это несерьёзным.

Я вздохнула.

– Вышла, называется, подышать свежим воздухом. Мыслей теперь на полночи.

Уля засмеялась.

– А я рада, что встретила тебя. Давно хотела с кем-нибудь этим поделиться, но было не с кем.

Я плавно сползла с сугроба, помогла Ульяне встать, и мы пошли дальше, вновь болтая о ерунде. Вот за это я и любила Улю – она была несерьёзной, отвязной, готовой на любые шалости, но когда надо, она могла стать абсолютно серьёзной, говорить на волнующие её темы и давать важные советы, не прислушиваться к которым было нельзя. Я шла, слушала её и мысленно ругала себя за то, что так редко вижусь с ней.

Уля вдруг остановилась.

– Ой, смотри! – сказала она. – А это не Женя выходит из машины Антона?

Я остановилась и увидела силуэт Жени, увидела её длинные каштановые волосы.

– Это точно машина Антона? – переспросила я.

– Да, я каталась с ним пару… Тройку раз.

– А что она там забыла?

Уля пожала плечами.

– Потом спросишь у неё, сейчас же ты со мной гуляешь.

– Да, прости, – улыбнулась я.

И мы пошли дальше. Но не успели пройти и ста метров, как ожил мой телефон. По улице плавно расплылся звук тяжёлого металла, люди осторожно стали обходить нас стороной, пока я не отыскала телефон в сумке. На дисплее высветился незнакомый номер.

– Да? – ответила я.

– Алиса, привет, это Лёша.

– Привет, – постаралась не удивлённо ответить я, – откуда у тебя мой номер?

– Ну, ты несколько раз искала Женю через меня, позвонила мне в общей сложности раз пятьсот, думал, ты не задашь такой глупый вопрос.

Стало неловко.

– Да, извини. Ты что-то хотел?

– Спросить, надела ли Женя шапку?

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, она сказала, что вы пошли гулять, мы поругались с ней из-за шапки, я настоял, чтобы она её надела. У неё сел телефон, и я решил уточнить через тебя.

– Да, конечно, надела, – быстро соврала я, – не беспокойся.

– Не выгораживай её, если она без шапки, я могу привезти, у меня есть запасная в машине, Женя оставила как-то.

– Нет-нет, она в шапке, – продолжала врать я, – всё хорошо, правда.

– Ладно. Прости, что побеспокоил, – сказал Лёша и положил трубку.

Внутри я была страшно зла на Женю и пыталась не выплеснуть это на Улю. Я твёрдо решила завтра прижать девушку к стенке и узнать, какие такие перемены она задумала.

***

Придя утром в школу, Женю я не нашла. Она в последнее время стала появляться к третьему, а то и к четвёртому уроку, стала отдаляться от нас. И я, глупая, только сейчас это заметила.

К середине учебного дня виновница моей тревожности таки появилась. Не успела она войти в класс, как я схватила её за руку и вывела в коридор.

– Ну и почему ты обманываешь Лёшу и гуляешь с Антоном?

– Откуда… От вас же никогда ничего не скроешь.

– Именно. Мы всё всегда узнаём. Точнее, одна из нас узнаёт и рассказывает другим.

Женя испугалась.

– Ты всё рассказала девочкам?

– Нет, когда? Они на больничном обе. Так что это было?

– Алиса, я вам позже всё расскажу, обещаю. А сейчас можешь ничего никому не говорить?

– Ладно, – согласилась я, – но срок тебе неделя.

Женя кивнула и вернулась в кабинет.

Я вернулась домой и первым делом позвонила Лине.

– Как чувствуешь себя? – поинтересовалась я.

– Физически уже лучше. Думаю, завтра-послезавтра выйду в школу. Надо оценки исправлять, у меня завал с ними. А ещё… С Игорем надо поговорить. Потому что на звонки мои он не отвечает, а в социальных сетях игнорирует. Это меня нервирует.

– Хочешь, я с ним поговорю? – предложила я.

– Нет, не лезь в это. Я сама должна разобраться. Соню, кстати, не я заразила. Она отравилась чем-то. Ей совсем плохо. А ты как? Написала письмо?

– Точно, – вспомнила я, – забыла про него. Сейчас сяду писать. Завтра после уроков сожжём с Женей.

– А Женя как?

– Да нормально вроде.

– Ладно, пошла я лечиться. Напишу потом.

– Окей, – согласилась я и положила трубку.

Я села за письменный стол, достала лист бумаги, ручку и стала думать, что могу написать Глебу. Я думала долго, мысли никак не хотели складываться в предложения. За час я написала всего два слова – дорогой Глеб. Писать нужно было честно, от всей души. Нужно было оставить в письме всё, что так долго терзало меня. Я ещё немного подумала, сделала себе чай и наконец начала писать. Всё написанное было моими сокровенными мыслями, ведь я точно знала, что Глеб никогда его не прочитает.

Весь следующий день я носилась как сумасшедшая: в школе должен был проходить какой-то конкурс, я искала завуча, искала песню, искала, где распечатать текст. После репетиции на седьмом уроке мы с Женей вместе вышли из школы.

– Куда пойдём письмо жечь? – поинтересовалась я.

– Пойдём ко мне. Родители придут минут через сорок.

Мы дошли до Жени, набрали в ведро воды, достали спички. Я открыла сумку и не обнаружила в ней письма.

– Может, ты дома его оставила? – спросила Женя.

– Нет, – ответила я, – точно помню, как утром положила его в сумку.

Но, вернувшись домой, я хорошо осмотрела свой стол. Письма не было. Значит, выронила в школе, когда носилась из кабинета в кабинет. Сначала я испугалась, что его кто-то найдёт и прочитает, но потом поняла, что в письме есть только имя Глеба, а это довольно распространённое имя – кому адресовано и кем отправлено догадаться почти невозможно. Скорее всего, письмо просто выкинут.

Через десять дней, в субботу, мы с девочками пошли гулять. Соня и Лина выздоровели и уже неделю ходили в школу.

– Игорь со мной не разговаривает, – начала Каролина.

– Почему? – удивились Женя и Соня.

– Ты им не рассказала ещё? – в свою очередь удивилась я.

– Мы поцеловались с Ульяной, – объявила Лина.

Девочки замерли.

– Зачем? – спросила Соня.

Каролина вздохнула.

– Я не знаю, так получилось. Потом я рассказала всё Игорю, он… Не знаю, то ли обиделся на меня, то ли ещё что-то… В общем, он меня игнорирует, а в школе не появляется, потому что болеет. И я не знаю, как с ним поговорить. Я решила, что люблю его, что хочу быть только с ним.

– Приди к нему домой, – предложила Женя, – оттуда он точно не сбежит.

– Не вариант, – замотала головой Лина, – Саша сказал, что у него брат с мамой тоже заболели, так что они точно будут дома.

– Кстати, о Саше, – заговорила я, – я же после того объяснения в торговом центре хотела ещё раз поговорить с ним про его чувства и забыла. А уже почти два месяца прошло. Как-то неловко. Как думаете, будет нормально, если я в школе с ним поговорю, или лучше гулять его позвать?

– Да нормально в школе будет, – сказала Соня, – а что ты ему сказать хочешь?

Я почесала подбородок.

– Об этом я ещё не думала. В прошлый раз у меня была температура, в моей голове всплывали отрывки прошлого, поэтому я тогда была не готова разговаривать и как-то грубо сказала ему: «Прости, мы просто друзья». А в этот раз скажу что-нибудь помягче, что он хороший, что я люблю его как друга…

Женя достала из кармана перчатки.

– Думаю, он об этом знает.

– Значит, просто извинюсь.

– Ты письмо так и не нашла? – поинтересовалась Лина.

Я помотала головой.

– Нет. На полу где-то выронила. Наверняка техничка нашла и выбросила.

Соня вдруг остановилась и повернулась лицом к нам.

– Девочки, я молчала целую неделю, больше не могу… Мы с Денисом поцеловались на прошлых выходных. Договорились никому не говорить, но ведь это вы, как я могу от вас что-то скрыть…

– А как же Валера? – спросила Женя. – Ты ведь знаешь, он приедет завтра.

Соня продолжила идти спиной вперёд.

– Так я ему всё рассказала. Мы с Валерой не встречаемся, я могу целоваться с кем хочу, даже с Алисой.

Я стала улыбаться.

– Я всегда только за.

– Так! – возникла Лина. – А что за плагиат? Целоваться с девочками уже моя фишка.

Мы засмеялись.

– Соня, а если серьёзно, – стала говорить я, – ты обещала решить: Валера или Денис.

Девушка вздохнула.

– Я решила. Валера. С Денисом, наверное, нам пока что лучше просто дружить.

– Синдром Жени? – поинтересовалась я.

Женя пихнула меня локтем.

– Алиса, блин!

– Нет, – ответила Соня, – я поговорю с ним, скажу, что про поцелуй лучше забыть. Мол, не время сейчас. На данный момент к Валере у меня чувства сильнее.

– А теперь самое интересное! – вскрикнула я. – Женя, ничего рассказать не хочешь?

Женя замедлила шаг.

– Вы уверены, что хотите это услышать?

– Да! – ответили мы втроём.

– Я встречаюсь с Антоном, – огласила девушка.

Мы остановились и замерли.

Каролина стала первой, к кому вернулся дар речи:

– Когда ты успела?

– После дня рождения Лёши и Юры. Мне Антон на следующий же день встречаться предложил. Я думала, и вот, согласилась. Только есть один нюанс: мы встречаемся тайно, чтобы никто не знал. Вы единственные, кому я рассказала. Я просто не хочу терять общение с Лёшей, а если он узнает, то потеряю.

– Так ты же сама хотела перестать общаться с ним? – напомнила я.

– Алиса, ты думаешь, это так просто? – удивилась Женя. – Я привязалась к нему, да и вообще… Ему больно будет, если он узнает. Ну и, если уж до конца быть честной, то мне кажется, что отношения с Антоном это на неделю. Ну, ещё на неделю.

Соня подошла к Жене и стала щёлкать пальцами перед её лицом.

– Женя! Ау! Очнись! Ты творишь какую-то ерунду.

– Ну почему ерунду-то? – не поняла Женя. – Мне Антон давно нравился, Лёше я ничего не должна. Мне нравится общаться сразу с двумя.

– Ты напоминаешь мне Пашу, – сказала Каролина, – и рыбку съесть, и в лодку сесть. Ты хочешь и там, и там. Ты же понимаешь, что когда ты наиграешься, кому-то точно будет больно?

– Кому-то? – переспросила я. – Больно будет всем.

– Девочки, я рассказала вам это не для того, чтобы вы меня осуждали, а чтобы вы были в курсе происходящего в моей жизни. Совета я не спрашивала. Я делаю то, что хочу, понятно?

– Ух ты, – испугалась и удивилась я, – понятно.

– В следующий раз, когда придёшь поплакать, не забудь, пожалуйста, указать, ждёшь ты советов или нет, – в тон Жене ответила Лина.

– Ладно, – согласилась Женя.

Дальше мы пошли молча, а в воздухе повисло напряжение. Спустя десять минут молчания Каролина сказала:

– Я не хочу больше гулять, я замёрзла. Я домой.

– Я тоже домой, – ответила Женя.

Девочки пошли в разные стороны, мы с Соней остались стоять.

– Круто погуляли, – с сарказмом сказала Софья.

Я вздохнула.

– Мне тоже понравилось.

Соня достала из кармана телефон и стала кому-то звонить.

– Денис, привет, – сказала она, – ты не занят? Я хотела тебе рассказать…

И минут десять она говорила с ним про Валеру. Когда она, наконец, положила трубку, я спросила:

– Ну как?

– Твой совет помог. Он сказал, что помнит, как давно мне нравился Валера и что он очень рад за меня. Согласился забыть про поцелуй. Ура! Я просто посмотрела на Женю, увидела в ней себя и поняла, как это выглядит со стороны…

– Да, – согласилась я, – Женю надо спасать.

– Я поговорю с ней, – пообещала Соня, – но немного позже.

Прошла почти неделя. Женя заболела и совсем отдалилась от нас. Соня все дни проводила с Валерой, Каролина всё никак не могла поговорить с Игорем, хоть он уже и вышел с больничного, а я ловила моменты, чтобы поговорить с Сашей.

Ночью с четверга на пятницу меня разбудил телефонный звонок. Это была Лина.

– Это катастрофа, – тихо проговорила она.

– Не говори, что ты в лесу на дереве, – сонно попросила я.

– Алиса, мне не до шуток.

Мне очень хотелось спать, безучастно я спросила:

– Что случилось?

– Ко мне пришла Ульяна. Сказала, что ей плохо, попросила просто её обнять. Мы стояли в подъезде, потом я замёрзла, затащила её в квартиру. Она сняла куртку, шарф, а там – вся шея в засосах. Я, естественно, сразу спрашиваю: «Это Дима? Ты опять за старое?», на что она ответила, мол, всё, Дима в прошлом, это не от него…

Я перебила подругу.

– Каролина, давай короче, я спать хочу.

– От Антона у неё засосы.

Мой спящий мозг не соображал.

– И что?

– Алиса, не тупи. Засосы от Антона. А Антон у нас чей парень?

– Женя! – вмиг проснулась я. – Он ей изменяет?!

– Погоди, – попросила Лина, – это первая часть истории. Уля сказала, что они с Антоном…

– Переспали? – договорила я.

– Нет! – прикрикнула Каролина. – Алиса, помолчи минутку! Они с Антоном откровенничали, он рассказал ей про отношения с Женей, про то, что у него к ней странные чувства: обычно ему девушка нравится неделю-две, а Женя уже почти год. Ещё он ей рассказал про случай в машине. Помнишь? Женя сказала, что тогда он её не выпускал из машины и заставил поцеловать его, а он сказал, что всё было обоюдно. Ну, и самое важное. Он сказал, что они переспали.

– Не верю, – отрезала я, – зная, какой Антон фантазёр, он мог наговорить что угодно. И Женю я знаю, она бы сразу к нам прибежала…

– Я тоже не поверила и сказала Уле так же, как ты сейчас. Но потом она сказала, что видела фотографию, где Антон стоит перед зеркалом и держит на руках Женю в одном белье. Она описала фотографию, сказала, что там чётко видно профиль Жени. Ульяне нет смысла врать.

– Ладно, – согласилась я, – пусть так. Но… Почему Женя не рассказала нам?

– А ты когда в последний раз с Женей по душам разговаривала?

Мне стало стыдно.

– Давно.

– И ещё, – добавила Каролина, – Женя приходит к нам, когда ей плохо. Если всё это правда и она не пришла, значит, ей неплохо, значит, она не жалеет. А если она не жалеет, значит, у неё искренние чувства к Антону.

– Но она всё ещё обманывает Лёшу, – тихо проговорила я.

– Да, – согласилась Лина, – днём она с Лёшей, ночью она с Антоном.

– Надо поговорить с Женей. Я так понимаю, что всё сказанное должно остаться между нами. Значит, нужно прийти к Жене или вытащить её гулять, когда получше будет себя чувствовать, и вывести её на откровения.

– Алиса, погоди. Я после разговора с Улей написала Жене, мол, у тебя всё хорошо? На что она ответила, что мы сейчас совершенно ничего не знаем про её жизнь. Она сказала, что есть кое-что, что она хочет рассказать, но боится. Мы договорились с ней вдвоём погулять в воскресенье… Точнее, она попросила. Сказала, что сначала поговорит со мной, а потом расскажет вам с Соней.

– Ладно, – согласилась я, – а теперь спокойной ночи.

– Сладких снов, – ответила Лина и положила трубку.

На следующий день в школе я раздавала одноклассникам какие-то анкеты, которые мне дала Светлана Викторовна.

– Глеб! – позвала я. – Возьми анкету, пожалуйста.

В этот момент он выходил из класса, но обернулся и сказал:

– Положи в дневник.

Я подошла к его парте, открыла его дневник и нашла вложенным своё письмо. От неожиданности я выронила все анкеты, которые были у меня в руках. Они разлетелись по полу. Я взяла письмо, сложила его, убрала в карман брюк, села на корточки и стала собирать анкеты. Ко мне подошла Лариса, тоже присела и стала помогать.

– А что ты взяла из дневника? – спросила она.

– То, что принадлежит мне, – спокойно ответила я.

Я забрала у Лары анкеты, улыбнулась ей, раздала остатки и хотела найти Глеба, но мне помешала Соня.

– Алиса… – как-то тревожно начала она.

– Что?

– Помнишь Катю?

– Твою бывшую подружку? – спросила я.

– Да, она ещё с Мишей сейчас дружит хорошо.

– Помню, – кивнула я.

– Они с Мишей переспали.

– Да что за обострение у всех под конец года?! – возмутилась я. – Все со всеми спят.

– В смысле? – не поняла Соня. – А кто ещё?

– Каролина! – позвала я.

Девушка подошла.

– Миша с Катей переспали, – повторила Соня, – только это вообще секрет.

Лина вздохнула.

– А Женя с Антоном.

– Что?! – ахнула Соня.

– Лина тебе расскажет, – пообещала я, – а мне нужно найти Глеба.

Я спустилась на второй этаж и увидела Олега с Глебом. Я подошла к ним, достала из кармана листок, помахала им перед Глебом и спросила:

– Откуда это у тебя?

– Ты уверена, что хочешь сейчас это обсудить?

– Кстати! – вдруг сказал Олег. – Расписание на завтра повесили ещё после второго урока, а я его всё ещё не смотрел. Пойду посмотрю.

Я посмотрела вслед уходящему Олегу и переключилась на Глеба.

– Да, сейчас. Ты читал его?

– Конечно, читал.

– Погоди, – догадалась я, – ты специально попросил положить анкету в дневник, чтобы я нашла его?

– Возможно.

В этот момент зазвенел звонок, Глеб вырвал у меня из рук листок и сказал:

– Потом договорим. А это принадлежит мне.

***

Но до конца дня Глеб так и не подошёл ко мне, чтобы поговорить. Вечером я позвонила Ульяне и позвала её погулять.

– Ну что, – сходу спросила она, – сразу начнём обсуждать вечные темы или сперва поболтаем о ерунде?

Я улыбнулась.

– Сначала о ерунде.

Мы немного прошлись. На улице стоял мороз, к Новому году (который был уже вот-вот!) обещали минус сорок, и потому температура плавно падала. Мы быстро замёрзли, и я предложила Уле зайти ко мне.

– Я такая голодная, – сказала она, – покормишь меня?

– Конечно. Бутерброды могу сделать.

Ульяна подошла к окну и посмотрела на стоящую внизу скамейку.

– А давай на улице покушаем?

Идея показалась необычной. Я сделала бутерброды, налила в кружки горячий чай, мы спустились на улицу и сели на спинку скамейки, поскольку на самой скамейке сидеть было холодно.