скачать книгу бесплатно
Режим бесконечной функциональности
Анна Сергеевна Козлова
Он не сомневался в правильности своих поступков, пока не оказался овцой на убой. И теперь, на чужой планете в окружении врагов, ему осталось полагаться лишь на знания и разум.Однако, кто сказал, что собственный разум не приведёт его к могиле?
Анна Козлова
Режим бесконечной функциональности
Глава 1. Робот
Под палящими лучами местной звезды он чувствовал себя мясом, поджаривающимся со всех сторон. Пахло дымом и раскаленным металлом, потом и сладкими духами. Кира дремала, привалившись под бок, и он периодически ловил себя на мысли, что стоит её разбудить в отместку за неудачный маршрут.
Батволер замер, водитель распахнул дверь и спрыгнул на платформу. Несколько парней в светлой кадетской форме посмотрели в их сторону, но не сдвинулись с места. Водитель пошёл к проходной, по пути огибая продавцов с лотками еды.
Павел некоторое время наблюдал за мужчиной, а потом откинул голову на борт и прикрыл глаза. Доски пола прогревались всё сильней, а одежда начала липнуть к телу.
Не нужно было позволять подруге выбирать машину. Если бы они полетели на попутках, успели бы на полдня раньше, и ему не пришлось бы, задыхаясь в вязком воздухе, слушать бесконечный диалог сидящих рядом людей о плохом здоровье, неблагодарной работе и политике.
За размышлениями он пропустил переход, когда шум двигателей и людских голосов стали фоном, а запахи растворились, будто туман. Ему чудились летние дни в незнакомом доме, где окна не закрывались на ночь, а по комнатам привидением ходил ветер. Где рассветы были ярки, и, как живой, скрипел пол под ногами, вздыхая. Там белили стены и сажали цветы. Там он был не собой и смотрел не своими глазами на людей за окном, плача и чувствуя страх.
Кира рядом неловко повернулась, и наваждение исчезло.
Павел открыл глаза и несколько секунд бездумно смотрел в тусклое небо, ничего не видя и ощущая ни с чем не сравнимую тоску по чужой жизни.
Резко навалились звуки. Со стороны платформы послышались крики и громкая ругань. Павел оглянулся и успел заметить, как их водитель бьёт одного из кадетов по лицу.
Он медленно надавил на глазные яблоки, проморгался и взглянул снова.
Кадеты повалили водителя на платформу и заломили руки, а один из подбежавших патрульных приставил дуло автомата к чужой голове.
«Только этого не хватало», – подумал Павел. Водитель стал громко ругаться, а листы бумаги из его руки вырвались и разметались по платформе. Никто не стал их подбирать, подхваченные ветром они улетели, и он был абсолютно уверен, что среди них теперь планировали и их с Кирой копии документов.
– Нам что, умереть в ожидании? – громко возмутился пожилой мужчина в батволере. Павел не оглянулся на него, смотря, как уводят водителя. Кроме них с Кирой в машине было трое: женщина, обмахивающаяся веером, недовольный мужчина и подросток.
– Не беспо… споко… – попытался сказать мальчишка, но женщина его перебила:
– Он, что, ненормальный? Он думает, чем для нас это обернется?!
– Коить… дальше?
– Дальше, дальше, – проворчал мужчина. – Застрянем мы дальше. В резерве будем, пока этого сумасшедшего не выпустят.
– За что? Мы… за что?
– За то, что наблюдали. Если водителя отпустят – хорошо, если нет – придется ждать другого.
Несколько курсантов и патрульный подошли ближе и стали осматривать машину, не залезая внутрь. Павел не двинулся с места, изображая незаинтересованность. Женщина стала задавать вопросы, но её игнорировали.
Наконец курсант открыл дверь и сел в кабину на место водителя. Через пару секунд движок натужно заработал, и батволер стал подниматься вверх.
Женщина не выдержала и громко закричала, приказывая остановиться, но водитель не обратил это внимания. За узкой прозрачной дверью Павел видел чужую спину и часть пульта управления и думал о том, что путешествие слишком затянулось. Мужчина недовольно вторил женщине, а подросток пытался поймать взгляд Павла, но тот отводил глаза. Вокруг них смыкался «отстойник».
Скопление машин вытянулось дугой от главного КПП до пятой трассы, где ходили большегрузы. В одном «пролёте» могло быть несколько сотен транспортных средств, придвинутых друг к другу вплотную, с выставленными щитами, либо с зазором в пару десятков сантиметров для перехода с одного транспортника на другой. «Пролёты» висели ступенями, так что при достаточной сноровке и тяге к самоубийству возможно было пройти пешком по машинам от главной трассы до КПП.
Людей было много: большинство сидели в кузовах, скрываясь от жары, или, прикрепив транспортный лист на лобовое, спали в кабинах. Небольшие группы играли в маджонг; никто не обращал на них внимания, только женщина в одной из кар издевательски помахала им рукой, и Павел криво улыбнулся в ответ.
Батволер развернулся и остановился вблизи большегрузов.
Пожилой мужчина поднялся и с ворчанием пошёл к кабине.
– Иди-иди, разберись с ним, – сказала ему вслед женщина. Она сидела, подогнув под себя ноги и расправив поверх ярко-розовую юбку. Павлу представилось, как подол этой юбки наматывается на винт и перерубает женщине ноги. Слышатся визг, лязг и скрежет металла на фоне чьих-то далеких панических криков.
Он отвернулся, намеренно упуская нить чужого будущего.
Скопление машин и людей, что по каким-то причинам не смогли попасть на Базу, здесь называли «резервом», но, судя по их количеству, ожидание не было долгим. На Мимасе «отстойник» был в разы длиннее, люди жили там неделями, а углубившись в середину, можно было увидеть, как кто-нибудь вывешивает постиранное белье на борта для просушки.
Кира продолжала спать. Он в очередной раз подумал её разбудить, но отвлёкся на человека в ближайшей каре. Тот медленно поднялся и замер, будто в нерешительности, осматривая их батволер. Павел убрал ноги, чтобы они не загораживали проход, и положил руку на ножны – на всякий случай.
Парень наступил на борт и запрыгнул внутрь. Мальчишка обернулся, а женщина от неожиданности испуганно шарахнулась в сторону.
– Машина сломалась или батареи сели? – спросил человек, смотря поочерёдно на каждого. Он выглядел молодо, не старше их с Кирой, и был одет в спецовку с набором цифр на груди, которые Павлу ни о чем не говорили.
– Нет. Водитель… плохо, – ответил мальчишка, привстав.
– Очень жаль. Если будет жарко, можете укрыться в каре, – он кивнул в сторону своей машины.
– Ужасное предложение, – громко сказала женщина, – в твоей машинке не развернёшься.
Парень без всякого выражения посмотрел на неё в ответ, но ничего не сказал.
– А вы… почему? – неуверенно спросил мальчишка, и тот перевёл на него взгляд.
– Пропуск потерял.
– Да… давно?
– Третьи земные сутки.
– Долго.
– Долго. Хотя я думаю, что про меня просто забыли.
Он беспечно улыбнулся и пожал плечами.
Павел смотрел и не верил. Если бы тот действительно хотел попасть на Базу, ему следовало бы сидеть не здесь, а на платформе, где было больше шансов, что про него не забудут.
Мальчишка подвинулся, уступая место рядом, и, едва парень присел, стал медленно, подбирая слова, рассказывать про водителя и полёт до Базы. Павел поначалу прислушивался, а потом отвлёкся на приоткрывшуюся дверь кабины.
Через заднюю дверь вышел курсант; мужчина что-то спросил, но тот отрицательно покачал головой, не подходя ближе.
– Сколько ещё здесь сидеть? – крикнула женщина, не поднимаясь с места.
Никто даже не посмотрел в её сторону.
– Я тебя спрашиваю! Когда нас отпустят?!
Павел подумал о том, что этой женщине недолго осталось кричать.
Он подавил непрошеный зевок и, стараясь случайно не зацепить кусок чужой жизни, перевёл взгляд на мальчишку и потерявшего пропуск парня. Первый что-то пытался рассказать, и с его слов не складывались предложения, а последний рассматривал Киру и почти согнулся вдвое, пытаясь увидеть чужое лицо, прикрытое волосами.
Павел показательно опустил руку девушке на плечо. Он не мигая смотрел на парня до тех пор, пока тот не поднял головы. И в ответном взгляде не было ни удивления, ни неловкости.
Какое-то смутное предчувствие поднялось изнутри, рождая неприязнь. Только сейчас он заметил, что у человека неестественно синие глаза, наводящие на мысль о добровольных киборгах.
Снизу послышался вой приближающейся патрульной машины, и Павел, помедлив, отвел взгляд от возможной угрозы. Люди подлетели к кабине и о чём-то стали говорить с сослуживцем.
– Когда отпустят водителя?! – закричала женщина.
Один из мужчин посмотрел в их сторону, а потом неспешно поднялся на борт.
– Не раньше чем через земные сутки, – ответил он, подойдя ближе. Павел заметил сержантские лычки, но даже не подумал встать.
– И нам здесь сутки ждать?
– Вы сами подписали договор с этой компанией, все претензии к ним.
– И что? Нас даже ни в какую гостиницу не поместят?
– Здесь нет гостиниц. Мы свяжемся с компанией, и как только они пришлют нового водителя, вас пропустят.
– А если не пришлют? – спросила женщина. – Нам придется ждать здесь сутки, и ещё неизвестно, отпустят ли его. Вы не видите условий, в которых мы находимся? Что эта звезда печёт как ненормальная? Я или получу тепловой удар или сварюсь!
– Не хотите получить тепловой удар, переходите на другие кары, что в тени. Вода сейчас будет.
– И вы думаете, этого достаточно?
– Я уверен в этом.
Сержант развернулся к своей машине.
– Он уверен в этом! А если мы будем переходить и упадём? Если нам станет плохо? Или мы захотим в туалет?!
Женщина выкрикивала вопросы, пока сержант с патрульным-кадетом вытаскивали перевязанные блоки. Они на каждого раздали по два брикета с водой и сухим льдом, выкрутили батареи из машины и вместе с курсантом улетели. Пожилой мужчина сказал, что у водителя батволера это не первое нарушение, а женщина начала ругать местную власть. Павел пытался от них абстрагироваться, но получалось плохо, а поворачивая голову, он упирался взглядом в странного парня, который так и не вернулся к себе на кару, продолжая нервировать своим присутствием.
Добровольные киборги существовали давно, но лишь недавно во всемирные законодательства внесли раздел про их психодиагностику. В последнее время ненатуральные органы для улучшения способностей выделяли такое количество токсинов, что психика людей со временем становилась нестабильной. А психиатры всерьез занялись вопросами: к каким внутренним конфликтам может привести замена органов и в какие сроки? Одно время Ральф тоже этим увлекался и хотел поставить себе улучшенную печень, чтобы проверить, действительно ли это вызовет депрессию и систематические вспышки ярости.
Пока Павел думал, Кира под боком завозилась и громко заворчала. Он убрал руку с её плеча и покосился в сторону возможной опасности. Парень, делая вид, что не обращает на них внимания, рассказывал мальчишке про местные сутки, исследования в атмосфере и климатологов.
Кира медленно села и привалилась к Павлу плечом.
– Выспалась?
– Почти, – ответила она и потерла лицо ладонями. – Мы прилетели?
– Почти, – в тон ей ответил Павел и добавил: – Мы в «отстойнике».
– Надолго?
– На сутки.
Кира хлопнула его ладонью по колену.
– И как же ты это переживёшь? – с сарказмом спросила она. Её язык после сна все ещё заплетался, так что выходило невнятно.
Павел дёрнул ногой, сбрасывая её руку.
– Так же, как переживаю твоё присутствие.
Девушка хрипло рассмеялась и стала поправлять волосы.
Когда в детстве он впервые увидел Киру и Ральфа, ему показалась, что дальше можно и не жить. Он встретил людей, которых помнил по прежним жизням, и будто волной накатил фатализм. А потом он решил провести эксперимент. Проверить, можно ли избавиться от присутствия «друзей», если намеренно с ними не общаться?
Он не стал подходить к ним в Академии и предпочёл наблюдать издалека: общался с другими людьми, не пересекался случайно на лекциях, не разговаривал на заданиях.
Они пришли к нему сами, через годы, во время распределения, сели рядом и предложили полететь на Мимас. Позже они не смогли внятно объяснить свой поступок, а он, выслушивая их предложение, чувствовал ужас от неотвратимости судьбы и облегчение от того, что больше не одинок.
Павел наклонился к подруге и понизил голос до шепота:
– Я сейчас пойду в кабину водителя за едой, а ты присмотрись к парню справа. Он в спецовке с цифрами на груди.
– Хорошо, – сказала она. – Возьми кофе, если будет.
Павел поднялся и пошёл к кабине. Дверь легко поднялась, и он, согнувшись, вошёл внутрь. Автомат с едой стоял сбоку от единственного сиденья, Павел подёргал верхнюю крышку, но она была приварена, зато на задней все болты отсутствовали. Он достал нож, подцепил ту и сковырнул механизм вместе с проводами. Внутри аккуратными штабелями лежали пластины с сублимированной едой. Павел взял несколько упаковок кофе, фруктов и мяса с хлебом, часть расфасовал по внутренним карманам куртки и ударом поставил крышку на место. Долю секунды решал: не сходить ли в туалет под сиденьем, но передумал.
Когда он вернулся, Кира, не скрываясь, в упор, смотрела на парня, а тот уже сидел напротив и довольно улыбался.
Павел мысленно выругался. Он просил присмотреться к незнакомцу, а не пытаться с ним подружиться.
Кира всегда была беспечна. Как-то она учебному роботу, в которого была встроена детская программа эволюции человека, замкнула десятки нервных окончаний в мозгу лишь затем, чтобы посмотреть на результат. Бедный механизм вообразил себя неандертальцем и принялся гоняться за ней с деревянным копьем.
Павел кинул ей на колени пластины еды и сел рядом.
– Ты бы мог всем еды принести, – недовольно сказала женщина, косясь в его сторону.
– Кабина открыта, – не оборачиваясь, бросил он.
Кира хмыкнула и вскрыла пакет. Спрессованный пирожок на глазах начал приобретать объём, а потом и запах. Павел взял себе яблочную пастилу и засунул одну пластинку в рот. Вкус был слабым, едва ощутимым.
Кира надкусила пирожок и повернулась к парню в спецовке.
