скачать книгу бесплатно
– Быть может, у вас были скрытые мотивы не ставить карту?
– Никак нет.
– И если здесь вам порекомендуют имплантировать карту, вы это сделаете?
– Так точно, – солгал он.
– Хорошо. Но неужели не возникало ситуаций, когда она была необходима?
– Я никогда не придавал ей особого значения, потому что никогда не чувствовал себя ущемлённым в информации.
Мужчина посмотрел на него без всякого выражения. Павлу было невдомек, что тот хотел найти в его лице, но детекторы под его ладонями не замечали лжи. А значит, он был чист, как горная вода Мимаса.
– Я вас понял, спасибо за ответы, – сказал дознаватель. Он провел его пропуск по сканеру на столе и вручил обратно. – Попрошу подождать в коридоре.
Павел поднялся. Когда он открыл дверь, вслед ему донеслось:
– Пригласите сюда вашу спутницу.
Выйдя в коридор, он кивнул Кире на дверь и пошёл дальше, стараясь уйти от основной массы людей.
Есть вероятность, что вопрос про карту – простое совпадение? Конечно. Если дознаватель и у Киры спросит нечто подобное, то можно спокойно об этом забыть.
Карта ставилась в гиппокампе доминантной височной доли. Чаще всего её имплантировали в детском или подростковом возрасте. Обязательной процедура не являлась, но всем «настоятельно рекомендовали», либо бросали в такие условия, что обойтись без неё было невозможно. Тем, кто учился в Фетте, повезло. Ни одну из трех Академий не принуждали к обязательной установке, и Павел даже представить не мог, каково это: жить с голосами в голове.
На первом месте работы – Мимасе – он встретил Брэдли, тот часто хвастался, что знает больше, ориентируется лучше и способен быстрее реагировать на внешние раздражители. Это было до тех пор, пока карту не замкнуло и часть его мозга не поджарилась.
Павел встал подальше от столпившихся в коридоре людей, смотря, как дождь набирает силу. Отсюда не было видно платформы, и можно было представить, что ты стоишь на краю пропасти и только стекло отделяет тебя от падения. Чуть больше давления – и вот ты уже летишь с высоты десятка километров, в голове нет мыслей, а в глазах – приближающаяся земля.
Энергикам нельзя ставить карты. Они отрезают большую часть способностей, оставляя только эту жизнь в прошлом и будущем, а после перенаправляют видения в настоящее, и те подменяют собой реальность.
В его личном деле ничего не сказано про способности энергика, потому что, когда он понял, кем является, решил всё скрыть и от наставников, и от отца. Худшее, что его ждёт – допросы, тесты и другая работа.
Вывели его из оцепенения приближающиеся шаги.
Павел обернулся, думая, что увидит робота, который на удивление тактично его не беспокоил, но рядом стояла Кира.
– Быстро ты.
– Он почти ничего не спрашивал, – отмахнулась подруга. – Мы посмеялись, и он меня отпустил. Там Мэтт сейчас.
– Какие вопросы задавал?
Кира нахмурилась:
– Про Академию немного. Наверно, ему совсем не о чем было поговорить.
– А про карту?
– Про какую карту?
– Он не спрашивал, согласна ли ты имплантировать НКИ?
Кира отрицательно покачала головой.
Неужели не совпадение?
– …я так и не поняла, что ему не понравилось. Неужели все в подробностях его помнят? Ральф, вон, тоже нет.
– Что не помнят? – машинально спросил Павел, не особо вслушиваясь.
– Да детство. Я сказала, что почти не помню родителей, а он и уцепился. Но я быстро перевела разговор на Академию и стала рассказывать, как мы с Ральфом с деревьев на коров прыгали, ну он посмеялся и отстал.
При чём здесь коровы? При чём здесь детство, которое у всех в Академии было одинаковым?
Одинаковым?
Он вдруг отчетливо понял, что ничего не было совпадением: ни вопрос про карту, ни про её детство. Ему казалось, он хорошо скрывал свои способности, а теперь выяснилось, что это не так. Но как незнакомый дознаватель мог о чём-то догадаться? Он смотрел своё личное дело меньше месяца назад, а за это время едва ли мог кого-то навести на мысль, что он энергик.
Он мог бы вернуться.
Разорвать контракт, выплатить огромную неустойку и полететь в другое место службы… но сколько после этого он проживет?
Если дознаватель его подозревает, то может и не связываться с Академией, решив, что способен урегулировать вопрос самостоятельно. Насильно карту ему не поставят, но могут «предложить» работу в качестве энергика.
Мысли метались, как листья, подхваченные ветром, и в конце концов Павел приказал себе успокоиться.
Когда подошел Мэтт, Кира рассказывала о Эппи, но Павел её не слушал, думая и смотря на ливень за стеклом.
– Ну как? – спросила она у ИИ, обрывая свой рассказ на полуслове.
– Пропуск ещё не готов, – сказал тот и почти как человек поджал губы. Павел в который раз укорил себя за сравнение, но сочувствие к новости выказывать не стал. Кира же расстроилась.
– Жалко как, – протянула она. – И где ты будешь время коротать? Неужели здесь?
– Вероятно, – ответил тот.
– А если мы с тобой останемся?
– Кира… – одернул её Павел.
– Что? – отозвалась она, не оборачиваясь.
– Глупости не говори.
– Какие? – в чужом голосе послышалось недовольство. – Неужели нельзя некоторое время здесь побыть?
– Нельзя. Во-первых, неизвестно, когда ему пропуск сделают… – начал Павел, но робот его перебил:
– Тут опасно, здесь не разрешают оставаться людям во время испытаний.
Они замолчали.
Павел подавил внезапно вспыхнувшее раздражение.
Через пару минут к ним подошёл седой майор, и люди группой собрались вокруг него.
– Сейчас я попрошу вас предъявить пропуска, и те, кого отметили, дружно полетят на Базу.
– То есть мы свободны? – спросил кто-то.
– А вас что, в плену держали? – недовольно отозвался офицер.
– Мы здесь давно, а снаружи с каждой секундой всё хуже.
Мужчина промолчал.
Пока все по очереди показывали пропуска, Павел заметил, что робот не стал подходить, он стоял в стороне и просто наблюдал за ними, ожидая, пока Кира освободится.
Какая-то мысль забрезжила на краю сознания.
Он прокрутил в уме встречу с ИИ.
По планетам разбросано больше пятидесяти миллиардов людей, а роботов и не счесть, какова вероятность на задворках Галактики встретить ИИ, который тебя знает? И что конкретно он знает о ней? Ведь никаких фактов, насколько он помнил, предъявлено не было. Что если робот в «отстойнике» оказался неслучайно, а с Кирой общался лишь затем, чтобы быть поближе к нему? Робот тоже интересовался картой, пусть и не так навязчиво, как дознаватель.
Мысли лихорадочно стали перескакивать с одного на другое. Он смотрел, как Кира подходит к ИИ, и перебирал в уме все её слова.
Сколько она могла рассказать, пока он спал? Какие выводы из её рассказа сделал робот? Если ИИ и дознаватель действуют заодно, то робот будет постоянно находиться рядом с Кирой и однажды она проговорится: какими способностями он обладает и зачем сюда прилетел. Даже не со зла, а неумышленно, она может ударить его в спину.
Он почувствовал, как начинает болеть голова.
В какой-то момент люди цепочкой потянулись в сторону выхода, а девушка всё никак не могла попрощаться с ИИ. Не выдержав, Павел подошёл и схватил её за локоть.
– Идём.
Она попыталась выдернуть руку, но он с силой потянул её к выходу.
За дверьми бушевала непогода.
Офицер кричал, чтобы все выстроились в цепь и взялись за руки. К платформе медленно пристыковался крытый погрузчик, и его потряхивало из стороны в сторону, как лодку во время шторма.
Павел держал Киру цепко, но перед тем, как лезть в кузов, ослабил хватку, и та быстро выдернула руку.
Они залезли последними, офицер захлопнул двери, и машина медленно поползла вниз.
Павел оглянулся на подругу. Та села, демонстративно поджав губы и не смотря на него.
– Хватит, – тихо сказал он. – Залечивай своё самолюбие и начни думать головой. Твой робот далеко не тот, кем кажется.
Кира стряхнула с куртки капли воды и с сарказмом спросила:
– Да неужели? И кто же он, по-твоему?
Павел оглянулся по сторонам, но на них почти никто не обращал внимания. Люди сидели в молчании, некоторые впереди переговаривались, и только двое, напротив, бросали на них редкие взгляды.
– Я думаю, он специально ждал нас, а вся ситуация с водителем была подстроена.
– Да ну? – отозвалась Кира. – Людей часами держали на жаре только из-за нас? Чтобы узнать, что ты любишь кофе, а я – фанат роботов?
– Не только.
– Твои умозаключения потрясают.
Павел почувствовал, что начинает злиться.
– Оставь сарказм для своего нового друга, ясно тебе? Ты и так слишком много о нас рассказала. Думаешь, всё случайно? Он случайно оказался рядом и случайно тебя узнал? С каких пор ты стала верить в сказки?
Кира недовольно посмотрела на него.
– Твоя паранойя прогрессирует, слышишь меня? Таких наёмников, как мы, во всех Системах тысячи. Зачем ему я?
– А кто сказал, что он нацелен на тебя?
На чужом лице промелькнуло недоумение. Она несколько секунд смотрела на него своими светлыми глазами, а потом, запрокинув голову, издевательски захохотала.
Все люди в машине обернулись, смотря на неё.
– Рот закрой, – сказал он, и чужой смех резко прекратился.
Кира опустила голову, и теперь в её взгляде не было ничего, кроме злобы.
– Надеюсь, когда ты найдешь её, она будет уже мертва, – громко сказала подруга и издевательски улыбнулась.
В первую секунду он думал её ударить. Так сильно, чтобы гримаса её лица отпечатается у него на кулаке, а потом его захлестнула злоба.
Эта близорукая фанатичка никогда не понимала, что ею легко манипулировать. Не прошло и двенадцати часов, как она познакомилась с роботом, а уже готова предать ради него?
Павел молча отвернулся к дверям, стараясь сохранить лицо.
Она никогда не верила ни в его поиски, ни в его способности, считая, что он придаёт всему слишком большое значение. Интересно, что она почувствует, если он скажет: «Ральф умрёт в этом месяце». О, он с удовольствием посмотрит на её перекошенное горем лицо, и не забудет ни её слов, ни её злобы, и вернёт всё с процентами совсем скоро.
Оставшуюся дорогу до Базы они не разговаривали. А он в молчании лелеял свое самолюбие, затылком чувствуя чужие взгляды.
Глава 2. Карты
Павел пожевал травинку, наблюдая, как очередной кадет шумно идет через кустарник. Мальчишка взял палку и стал хлестать ею в разные стороны, специально привлекая к себе внимание. Сквозь деревья впереди проглядывало поле с имитацией дома и «часовым» на посту. Павел засек время, оставаясь лежать.
Мальчишка ушёл через пару минут, оставляя после себя затихающий шум. А следом он наконец разглядел засаду: кадет плохо замаскировался и часть камуфляжа невыгодно выделялась в листве. Второй кадет показался через десять минут, когда решил сменить место дислокации и побежал в сторону валежника.
