скачать книгу бесплатно
Высунув от усердия язык, сделала из неё петельку и стала наматывать на пальцы.
– Вот, смотри. Я фокус умею показывать. Меня мама научила. Вот… – Надела на четыре пальца, перекрутила, зацепила за большой. Ой… – ленточка запуталась. – Не получилось. Сейчас ещё раз. – Повторила всё то же. Ладошка оказалась перемотанной, а потом дочь сняла петельку с большого пальчика и в лёгкую убрала ленточку. – Вот! Это фокус.
– Глупый фокус, – буркнул Игнат. – Дурацкий.
– Сам ты глупый и дурацкий. А фокус классный. И вообще, как тебя зовут?
Игнат молчал. Долго думал, прежде чем ответить.
– Игнат.
– А я Инга.
– Ты уже говорила.
– Ну и что? Может, ты не запомнил.
Плакать Игнат больше не собирался, хоть всё ещё был мрачнее тучи.
Я вернула пиджак Захару.
– Я постараюсь, Захар, – сказала вполголоса.
Как бы там ни было, он всё-таки её брат.
В ответ он холодно кивнул, а я, краем глаза продолжая наблюдать за детьми, раскрыла папку.
Глава 3
Вика
Игнат был у себя в комнате. На первый взгляд она выглядела скромнее, чем спальня Инги, но минуты хватило, чтобы понять – это не так. У сына Захара была даже своя крытая веранда, выходящая в сад.
– Ну что? Готов начать?
Мальчик хмуро посмотрел меня и продолжил двигать квадратики с буквами, выставляя их в правильном порядке. Ни дать ни взять Кай из Снежной Королевы.
– Молчание – знак согласия?
Он снова меня проигнорировал. Протест в откровенной форме. Но я заведомо знала, что будет сложно.
– Хорошо. Не хочешь разговаривать, не надо. Мне, в общем-то, всё равно. Твой отец мне платит не за разговоры. Так что можем помолчать вдвоём.
Я достала массажный стол и принялась раскладывать его, напустив вид, что до Игната мне дела нет. Разложила стол, застелила его свежей простыней, проверила на месте ли масло и другие нужные мне вещи. Игнат отложил игру. Думая, что я не замечаю, исподтишка поглядывал на меня. Я старалась не улыбаться. С виду колючий, он, как и любой ребёнок, нуждался во внимании.
– У меня всё готово. Сам ляжешь или тебе помочь?
Он насупился. Я ждала, что же он сделает.
– Я не смогу сам, – всё-таки признал он.
– Это ничего.
Подошла и хотела спустить его с кровати. Игнат вскинул голову, а я замерла, держа его под подмышки. Это был наш первый тактильный контакт и первый прямой взгляд глаза в глаза. Игнат неожиданно сильно рванулся из моих рук.
– Я не люблю, когда меня трогают.
Я отпустила его.
– Тогда как нам быть?
Он пожал плечами.
– Ты можешь уйти.
– А папе мы что твоему скажем?
Он опять пожал плечами.
– Что ничего не получилось.
– То есть ты решил сдаться? Тебе другие тётеньки не помогли, и ты решил, что больше пробовать не нужно, да? Так, по-твоему, поступают настоящие мужчины?
Он хмуро посмотрел исподлобья.
– Два года назад моя дочь вывихнула ногу. Это, конечно, не то, что у тебя, но тоже неприятно. И ты знаешь что? Она терпела, хоть и девочка. Я-то могу уйти, Игнат, но дальше что? Так и будешь жить? Или, может, всё-таки стоит потерпеть и попытаться?
– А если будет больно? – посмотрел снизу вверх.
Я аккуратно положила ладонь ему на ногу. Старалась, чтобы это не было проявлением жалости или даже сострадания.
– Может быть, будет больно. Но ты всегда можешь мне об этом сказать. Папа тебе когда-нибудь рассказывал сказку про лягушку, которая попала в ведёрко со сливками?
Он отрицательно мотнул головой. Я позволила себе мягкую улыбку. Пару раз провела по его ноге и опять положила руку на колено, давая привыкнуть к себе.
– Раз не рассказывал, расскажу я. Слушай.
Я пересказала ему знаменитую и жизнеутверждающую историю про двух незадачливых лягушек, одна из которых захлебнулась сливками, а вторая взбила комок масла и выбралась. Та ещё выдумка, конечно, но для смышлёного шестилетнего мальчишки самое то. Пока я говорила, Игнат внимательно слушал, а я дотрагивалась то до его бедра, то до предплечья.
– Вот видишь, – сказала в самом конце. – Если бороться, то можно победить там, где победить кажется невозможно. Я не обещаю тебе, что совсем не будет больно. Но обещаю, что постараюсь сделать так, чтобы ты опять смог ходить сам. Но если я буду стараться одна, это не поможет, Игнат. Ты тоже должен стараться. Ради себя и ради папы. – я подала ему руку раскрытой ладонью вверх. – Ну что, попробуем?
Он сидел, поджав губы. Моя рука так и висела в воздухе, и с каждой секундой надежда на то, что я сумела пошатнуть недоверие сына Захара таяло. Моя бы воля – встала бы и ушла. Обида на его отца за то, что ни разу не захотел просто увидеть дочь, засела в сердце. Но Игнат не был виноват в том, что у него такой отец.
Я уже хотела убрать ладонь, но тут он неуверенно протянул мне руку. Опёрся и сам стал сползать с кровати. Я подхватила его и подвела к столу. Усадила и помогла раздеться.
– Я не боюсь, если будет больно, – заявил он очень убедительно.
– Это хорошо. Значит, ты достойный сын своего отца и вырастешь настоящим мужчиной.
Он кивнул. Говорить, что его отец, хоть и настоящий мужчина, вдобавок отпетый мерзавец, я, разумеется, не стала. В свои шесть Игнат был дико самоуверенным, несмотря на травму. Понятное дело, в кого.
* * *
Посмотрев на часы, поняла, что прошло больше получаса. Для первого раза достаточно. Но сперва напряжённый Игнат постепенно расслабился, хоть пару раз ему и было очень неприятно. Я мягко погладила его спинку и улыбнулась. У него была почти такая же родинка, как у моей дочери. Только у Инги на ягодице, а у него на плече. Провела вдоль позвоночника, по лопаткам.
– Когда папа уезжает, ты с кем обычно остаёшься?
– С Алёной. Раньше ко мне няня приходила, но папа её после аварии прогнал. Он много кого прогнал.
– Понятно, – широким движением погладила спинку, успокаивающе провела по ножкам. Хотела спросить насчёт друзей, но не стала.
– Ты молодец. Авария – это серьёзно. Я видела твою карточку, знаю, что ты в больнице был.
– У нас машина ехала, а потом вдруг что-то хлопнуло, и она перестала ехать. Дядя Дима руль выпустил, и мы улетели в яму.
Руки остановились сами собой, но я заставила себя продолжить.
– Вы разве не столкнулись с другой машиной?
– Нет. Мы вообще одни были.
– А где сейчас дядя Дима?
Игнат долго не отвечал. Потом вздохнул.
– Он в отпуск ушёл, а потом уволился. Так папа сказал.
– Папа сказал… – повторила тихо и, ещё немного погладив мальчика, укрыла лёгким одеялом.
Помогла встать и закутала уже хорошенько. Он собрался пойти к постели, но я подняла его и отнесла на руках. Заметно было, что он устал. Я тоже устала, хоть приложила не так много физических сил. Дотронулась до Игната через одеяло, как обычно дотрагивалась до Инги. Пустая дорога, уволившийся водитель… Смотрела на прикрывшего глаза сына Захара, а в голове рождались вопросы. Один за одним, больше и больше. Только задавать их надо было не шестилетнему ребёнку, а его отцу.
Фары внедорожника были похожи на глаза дракона. Я оттолкнулась ногой, и садовые качели качнулись назад. Пока Захар и двое охранников выходили из машины, я продолжала раскачиваться, глядя из своего укрытия. Была уже глубокая ночь, дети спали каждый в своей комнате. Я дождалась, когда дыхание Инги станет размеренным и заглянула к Игнату. Он спал в точности, как моя дочь – лёжа на боку и подложив ладонь под щёку. Как бы ни уверяла я себя, что этот мальчик – просто сын Захара, не удержалась и дотронулась до его волос. А потом пришла сюда.
– Захар, – позвала я и поднялась навстречу.
Он остановился. Фонарь светил сзади, и лица я практически не различала. Только тёмный силуэт на фоне ночного неба.
– Почему ты не спишь?
– Потому что у меня к тебе есть несколько вопросов. Пока ты на них не ответишь, мы с тобой с этого места не сойдём.
– Спокойной ночи.
Он пошёл дальше. Я сцепила зубы, догнала его и рванула за рукав.
– Это была не простая авария. Где водитель, который вёз вас тогда?
Захар повернулся. Очень медленно и так же медленно отнял мою руку. Окружающая нас тишина стала абсолютной.
– Он погиб? Да? Твой сын сказал, что он выпустил руль. Его застрелили, верно?
Желваки на скулах Захара становились всё заметнее, взгляд пронзительнее и жёстче. Он сжимал мои пальцы с такой силой, что я едва не морщилась от боли. Всё сильнее и сильнее, как будто собирался сломать, как багет утром.
– Твой сын пострадал по твоей вине! – Я рывком выдернула ладонь. – Не стоит ли задуматься? Ты превратил свой дом в крепость, только это не помогло тебе защитить своего ребёнка. Дальше что? Так и продолжишь строить из себя властителя всего и всех? Тебе нравится такая жизнь?
– Ты ничего не знаешь о моей жизни.
– А я и не хочу знать! – вспылила я. – Не хотела! Но ты сам затащил меня к себе, причём уже второй раз.
Он сжал моё плечо и толкнул в темноту. Я пятилась до тех пор, пока не оказалась на качелях. Захар взялся за них сбоку, закрыл собой свет. Качели скрипнули, когда он толкнул их, а у меня вдоль позвоночника пробежал холодок.
Он раскачивал меня и смотрел, ничего не говоря. Я не могла объяснить исходящий от него холод, просто чувствовала.
– Как ты выжил тогда? Семь лет назад?
– Мне повезло.
– Но почему по телевизору сказали, что ты погиб?
– Неожиданно, верно? – он изогнул губы в циничной усмешке.
Сел со мной рядом.
– Прости, что разочаровал.
Я отвернулась. Слишком велика была опасность выдать себя. Захар снова хмыкнул и коснулся моей спины. Потянул за локон.
– Что ты делаешь? – прошипела гневно.
– Хорошо, что ты вернула себе своё имя. Вика. Виктория. Маша тебе не идёт. – Накрутил локон на палец и потянул.
Я схватилась за волосы. Захар дёрнул, на этот раз так сильно, что я вскрикнула. Он пропустил пряди сквозь пальцы, сжал и поднял мою голову. Его лицо оказалось в считанных сантиметрах, воздух стал один на двоих – я вдыхала его выдохи, он мои.
– А ты хищница, Вика. Понравилось наблюдать за агонией?
– Что ты несёшь?
– Да ладно. – Кончиками пальцев он погладил меня по голове и опять резко сжал прядки. – Ты не просто так приехала. Почему ты не улетела с ним?
Я принялась отталкивать его.
– Отстань от меня! Не твоё дело, почему не улетела. Не захотела и не улетела!
– Ты всё знала, – прорычал он и опрокинул меня на спину.
Навис сверху, упираясь руками возле моей головы.
– Ты знала про наёмника, – просипел, склонившись. – Ты, сука, хотела убедиться, что всё пройдёт как надо. Но у вас не вышло, – ещё одна злобная кривая усмешка.
