скачать книгу бесплатно
– Вестовой от командира третьей роты, товарищ майор. – Наткнулись на охранение фрицев! Завязали бой.
– Добро, – снова взглянул на часы Лосев. – Веди.
Вслед за ним потрусили к деревьям. Там еще была прохлада, пахло хвоей и сыростью. Звуки боя между тем нарастали, теперь стрельба возникла и на флангах. Достали пистолеты.
– Попались гады, – оскалился Каламбет, щелкнув затвором. Под ногами мягко пружинил мох, выскочили на поляну. Ее пересекал санитар с сумкой через плечо, таща подмышки раненого.
– Куда его? – бросил на ходу Лосев?
– Пулевое в живот, – просипел тот и поволок дальше.
Затем наткнулись на трупы двух немцев. Из-за деревьев замахали, – сюда!
Там залегла цепь, согнувшись, подбежал ротный, доложил, – впереди противник.
– Много?
– В охранении было трое. Судя по интенсивности ответного огня не меньше взвода. Отошли. Я пока выслал разведку.
– Будем ждать, – принял решение комбат.
Укрылись за выворотнем упавшей сосны, прислушались. Стрельба на флангах тоже стала затихать, а потом сошла на нет. Вскоре появились два разведчика в маскхалатах, сообщив, впереди в километре пустошь и развалины старого замка. Немцы укрылись там.
За ними прибежал связной из первой роты. Доложил то же.
– Вроде мы их обложили, а комбат? – подмигнул представитель штаба.
– Давай быстро назад, – приказал связному Лосев. – Максюте передай, выдвинуться вперед и залечь. Никаких действий не предпринимать до моей команды.
С таким же распоряжением отправили связного в третью роту.
– Ну что? Двинемся и мы? – кивнули в сторону чащи Артюхов с Каламбетом.
Вместо ответа комбат подозвал лежавшего за соседним деревом усатого сержанта.
– Дуй к дороге Сальков и веди сюда минометчиков. – Усек?
– Понял, товарищ комбат – забросил за спину автомат и поспешил обратно.
– Теперь можно и вперед (проводил взглядом). – Давай Яшкин, командуй, – бросил ротному.
Старший лейтенант, встав на ноги, махнул рукой с зажатым в ней «ТТ» на ремешке.
Цепь поднялась и осторожно двинулась дальше. Вскоре лес начал редеть, вышли к поросшей кустарником опушке, залегли снова. Перед ними открылась низина с озером. Рядом то, что было когда-то замком.
Лосев достал из футляра бинокль, покрутил наводку. Оптика приблизила остатки стен, наполовину разрушенную башню и каменное здание без крыши. В нем темнели два ряда амбразур.
– Метров пятьсот будет, – сказал наблюдавший в свой Каламбет.
– Ну-ка дай, – протянул руку Артюхов и чертыхнулся, – из той коробки простреливается вся местность.
– Готовиться к атаке, товарищ майор? – перебежал к комбату ротный.
– Подождем минометы, – опустил бинокль.
– Умное решение, – согласился подполковник. – Зачем зря ложить бойцов?
Как только минометы прибыли, Лосев приказал развернуть расчеты.
– Готовы, товарищ комбат, – доложил через пять минут командир батареи.
– Восемь залпов, а затем дробь, – повернул к лейтенанту голову.– Давай!
Тот, придерживая полевую сумку, порысил обратно.
– Бат – тарея огонь! – донеслось сзади.
Последовали резкие хлопки, в небо унеслись пристрелочные мины, на развалинах вспучились разрывы. Затем батарея перешла на поражение, они исчезли. Мины начали рваться внутри каменной коробки.
Отзвучал последний залп, над ней повисло облако пыли, а когда рассеялось, в одной из нижних амбразур замелькало что-то белое.
– Что и требовалось доказать, – сказал Лосев. – Яшкин, принимай капитуляцию.
Старший лейтенант поднял роту. Топоча сапогами, цепь заспешила к развалинам. За ней, сунув пистолеты в кобуры, двинулось начальство.
Когда подошли к форту, у его покрытой лишайниками стены под охраной автоматчиков понурясь стоял десяток пленных в камуфляже.
– Wer ist der ?lteste ?* – остановился напротив Артюхов.
Один, в офицерской фуражке с черепом, что-то прохрипел. Последовали еще несколько вопросов с ответами. Подполковник удовлетворенно кивнул, – gut*.
– Остатки полка Ваффен СС, прорвались из Бреслау. Двигались в землю* Гессен, чтобы сдаться американцам, – перевел слова немца.
– Хрен им. Не получилось, – сжал губы Каламбет.
Через низкий проход вошли внутрь. Там валялись изрешеченные осколками тела, оружие со снаряжением и стонали раненые, которых перевязывали двое санитаров. Удушливо пахло взрывчаткой.
– Семьдесят пять дохлых фрицев, – возник рядом Яшкин. – А в том углу, – кивнул на дальний, – еще один. Не иначе большая шишка.
Хрустя гравием и камнями, направились туда.
На санитарных алюминиевых носилках лежал лет пятидесяти немец в запорошенном мундире. На плечах витые погоны, в петлицах дубовые листья. Правая нога до бедра в гипсе. В откинутой руке «вальтер», из простреленного виска еще сочилась кровь.
Артюхов наклонился, похлопал мертвеца по нагрудным карманам и извлек из одного серое удостоверение с орлом. Развернул.
– Командир полка Ваффен СС «Бессляйн», бригаденфюрер* Людвиг Фогель (прочел). По-нашему генерал-майор, – отщелкнув кнопки, сунул в планшетку.
– Не захотел идти в плен, гад, – харкнул на землю Яшкин.– Видать сильно зверствовал.
– Ладно, прикажи собрать оружие и документы, – сказал комбат. – Пленных с ранеными и этого, – взглянул на тело, – отправь к машинам.
– Есть, – приложи к пилотке руку и оглянулся, – Цивенко, ко мне!
– Слухаю, – подбежал жилистый старшина.
– Этого вместе с пленными, – ткнул в генерала пальцем, – доставить на дорогу.
– Поняв, – загремел сапогами по обломкам.
Через пару минут вернулся с двумя немцами.
– Узялы и понэслы, – изобразил жестом. Те послушно подняли носилки и двинулись к выходу.
– А это что? – наклонился Яшкин.
Под ними, в головах, лежал небольшой кожаный саквояж.
– Тэкс, – присев на корточки, отщелкнул замки, раздернул. Внутри матово замерцали слитки.
– Дай один,– протянул руку Артюхов и внимательно осмотрел. – Золотой. С имперским клеймом, вес пятьсот грамм. – Сколько там еще?
– Девять,– посчитал оставшиеся ротный.
– Не пустой шел к американцам этот бригаденфюер, – сдвинул на затылок фуражку Каламбет.
Подполковник вернул слиток ротному.
– На. Понесешь все лично. Будет о чем вспомнить.
Спустя еще час, автомобильная колонна, гудя моторами, следовала по шоссе обратно. День клонился к закату.
Прибыв в часть, выгрузились. Автомобили определили на стоянку. Личный состав, сдав оружие, привел себя в порядок и строем отправился в столовую. Лосев вопросительно взглянул на Орешкина (тот оставался за старшего) начштаба утвердительно кивнул.
Чуть позже они вчетвером сидели за столом в одном из помещений штаба.
На нем в кастрюле дымилась рассыпчатая картошка, розовело аккуратно нарезанное сало, рядом хлеб. Тут же стояли две открытых банки «второго фронта»*, стеклянная четверть местного бимбера* и солдатские кружки.
Уселись. Каламбет наполнил их до половины. Все взяли в руки.
– За нас, – поднял свою Артюхов. В нее звякнули остальные, выпили.
– Крепкий, зараза, – выдохнул воздух Орешкин. – Никогда не думал, что такой можно варить из яблок.
Стали закусывать. Поле второй закурили, завязался разговор. Вначале о Бреслау. Взяли его большой кровью и с трудом.
– По другому не могло быть, – глубоко затянулся Артюхов.
Немцы превратили город в крепость, не хуже Кенигсберга. К тому же на момент штурма 5-ю армию срочно перебросили на Берлин, а в нашей насчитывалось всего двадцать три с половиной тысячи бойцов. Не хватало артиллерии и танков. Крепостной же гарнизон составлял до сорока пяти тысяч, включая войска СС, горных егерей и парашютистов.
Кстати, потерь могло быть много меньше, мы предложили ультиматум. Но комендант Бреслау гауляйтер* Карл Ханке его отклонил. Сам же, приказав сражаться до последнего солдата, бежал из города на самолете.
– Сволочь, – жестко сказал Лосев.
– Разрешите вопрос, товарищ подполковник? – скрипнул табуретом Каламбет.
– Валяй, – прищурился тот от дыма.
– После взятия Бреслау ходили слухи, что Жуков предлагал Сталину форсировать Эльбу и вломить американцам. Это правда?
– Слухи они и есть слухи, – пожал Артюхов плечами. – Мне об этом ничего неизвестно.
– Ладно, – положил локти на стол Лосев. – Будет ли война с Японией?
– Непременно, – утвердительно кивнул подполковник. – В вышестоящих штабах уже идет работа.
– Так что? Снова в поход? – ткнул в пепельницу сигарету Орешкин.
– Ну, положим не всем, но часть войск перебросят на Дальний Восток.
– Разве тех, что находились там всю войну мало?
– У японцев только Квантунская армия в Маньчжурии насчитывает семьсот тысяч личного состава. А всего более семи миллионов, включая флот.
– Да, махина, – переглянулись остальные.
Заместитель снова плеснул в кружки. Выпили.
– А помнишь, как с тобой ходили в разведку? – крякнув, утер губы представитель штаба.
– Как же, помню, – тряхнул чубом комбат.
Год назад, когда был капитаном, а Артюхов – майором, тот в очередной раз приехал в батальон с тремя своими ребятами. Готовилось очередное наступление, нужен был осведомленный язык, но взять такого не получалось. Дивизионная разведка притащила двух – ефрейтора и фельдфебеля, но они обладали информаций только в пределах своих частей.
Командующий армией учинил разнос начальнику штаба, тот ниже по инстанции. В конечном итоге начальник разведки вызвал к себе Артюхова (он курировал спецоперации) и приказал взять языка лично.
– Не можешь организовать фрицевского офицера, иди сам! И без него не возвращайся. Отдам под трибунал!
– Вот такие брат дела, – сказал Артюхов Лосеву в его землянке.
На стене горел карбидный фонарь, в углу дремал телефонист у полевого аппарата.
– Дай мне твоего грузина. Он башковитый малый (взглянул на капитана).
Грузин – он же лейтенант Куртадзе командовал разведвзводом и бывал с ним в поисках.
– Не могу, – вздохнул Лосев. – Он третий день в санбате. Малярия.
– Черт! – выругался куратор.– Незадача.
