скачать книгу бесплатно
Леди Шарлотта с отвращением посмотрела на отбивную, которую перед ней как раз поставили.
– Это невозможно, Берни, – снисходительно пояснила Рита.
– Эту байку я тебе сам рассказывал, братец, – усмехнулся Дармоншир. Кембритч-младший насупился. – Зато ты слушал, открыв рот. Мам, а ты ничего не скажешь?
– Я не знаю, Люк, – ответила она несчастным тоном. – Дом Инландер хорошо хранит свои секреты.
Он кивнул и успокаивающе улыбнулся ей. Хотя очень хотелось спросить, не светились ли у его величества Луциуса глаза, когда тот прижимал леди Шарлотту к стенке.
Люк невольно поморщился и перевел разговор на события в герцогстве.
* * *
Позже он все же набрал Тандаджи. Мозг требовал информации, и просто необходимо было прояснить один вопрос.
– Тандаджи, слушаю.
– Майло, – вкрадчиво проговорил Люк, крутя в пальцах зажигалку. Потянулся – после прыжка тело побаливало. – Скажи мне не как глава разведки, а как друг. Что случилось со мной между тем, как меня проткнул гигантский муравей, и тем, как я попал в Инляндию?
– Тебя лечили, – ровно отозвался тидусс.
– Меня много раз до этого лечили, – ехидно сообщил Люк, – и либо в яде этого существа было какое-то неизвлекаемое галлюциногенное, либо, мой молчаливый начальник, ты от меня что-то скрываешь. А так как мои анализы крови, можно сказать, идеальные…
– …И это очень удивительно для твоего образа жизни. Что касается твоего вопроса – это государственная тайна. – Ну кто бы кроме Люка мог заподозрить, что Тандаджи издевается. – Так что думай сам, лезущий туда, куда не зовут, и скорбный головой Дармоншир.
– Хм. – Люк вытянул из пачки сигарету, зажал ее зубами и развалился в кресле, скидывая ботинки. – Значит, это касается королевской семьи Рудлог?
– Если ты еще хоть слово произнесешь, придется тебя ликвидировать, – зловеще предупредил тидусс.
– Уже боюсь, – нагло протянул Люк. – Спасибо за подтверждение неучтенного фактора.
– Что-то случилось? – поинтересовался Тандаджи с кажущейся небрежностью.
– Это тайна, – мстительно проговорил Люк и с удовлетворением затянулся.
– Это тебе тайна, а мне одной головной болью меньше, – равнодушно отозвался начальник Зеленого крыла. – Кстати, рад, что научил тебя заметать следы. Чую, именно ты организовал одной из моих подопечных сегодняшний подвиг, а доказать не могу.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – с максимально честными интонациями сообщил Кембритч и забросил ногу на ногу. Ему стало совсем хорошо.
– А вот врать надо еще потренироваться, ваша светлость.
– Ты какой-то подозрительный стал, Майло. – Настроение выросло до совсем замечательного.
– Завершаю разговор, – сухо сказал Тандаджи, – не трать мое время.
– И я был рад тебя слышать, полковник, – с теплотой проговорил Кембритч и положил трубку. И с этим приподнятым настроем Люк пошел пересматривать свои записи о встречах с родными погибших аристократов из списка наследования. Было, было в их рассказах нечто общее. Только вот объяснения он получить не мог, хоть со времени бала в Дармоншир-холле ни дня не проходило без нужных встреч.
И, признаться честно, он наслаждался этим расследованием. Снова его потряхивало от азарта, и заскучавший было без дела ум работал как надо, и добыча информации требовала определенных артистических усилий… наконец-то Люк занимался тем, что доставляло ему ни с чем не сравнимое интеллектуальное удовольствие.
Кабинет был готов для мозгового штурма. Стояла на тяжелом столе чистая пепельница, аккуратно лежали рядом сигареты и зажигалка, заманчиво поблескивал коньяк в хрустальном графине («Потом, – мысленно пообещал ему Люк, – если голова откажется работать»), встреченный им по пути из покоев в кабинет Доулсон уже наверняка спустился в кухню, чтобы принести хозяину кофе.
Да. Кофе и сигарета. Что может быть лучше для раздумий.
Коньяк насмешливо подмигнул бликом на хрустале.
Люк сел в свое – он уже привык называть его своим – удобное кресло. Разложил перед собой записи веером, как карточную колоду. И принялся за чтение.
* * *
Нынешний герцог Роберт Та?ммингтон, чья мать погибла, поскользнувшись в ванной, был ровесником брата Люка, Бернарда. Титул свалился на лорда Роберта в семнадцать лет, и, видимо, под его тяжестью герцог скукожился, при своем высоком росте и явной схожести со всей высшей аристократией – и им, Люком, – напоминая книжного червя в очках. Однако высказывался он разумно, четко, и Дармоншир даже прикинул, просматривая записи, не отдать ли несчастного на растерзание Маргарете. Сестра быстро поставит его перед необходимостью выпрямиться, выработать командный голос и силу воли. Титул был равным, а Таммингтоны числились даже ближе к трону, чем Дармонширы: если Люк уходил далеко за третью сотню, то мать нынешнего герцога считалась тринадцатой, а сам Таммингтон наверняка едва ушел за сотню.
На балу, который Люк давал в честь принятия герцогского титула, молодой человек отсутствовал, но на предложение встретиться, обсудить взаимодействие между землями ответил согласием и со всей положенной любезностью.
Разговор долго шел о торговле – и, признаться, Роберт Таммингтон разбирался в вопросе куда лучше собеседника. Вывести его на откровенность, не вызывая подозрений, было необходимо, и Люк не отказался от предложенного виски – и намеренно частил, заставляя очевидно непривычного к алкоголю герцога пить вместе с собой. Через час молодой лорд расслабился, снял очки, щеки его покраснели. Для Люка полбутылки виски были так, легкой разминкой, и он, похлопывая собеседника по плечу, предложил выпить еще. Через час Таммингтон был готов, и Кембритч приступил к расспросам.
– Мой дед очень похвально отзывался о вашей матери, – сказал он, покачивая в ладони бокал с виски, – жаль, что не довелось с ней познакомиться.
– Матушка погибла два года назад, – объяснил лорд Роберт чуть сбивчиво, – я в то время учился, она управляла герцогством. Несчастный случай. Впрочем, – он вздохнул, – я не очень-то удивился, как бы ужасно это ни звучало. Знаете, Дармоншир, с ней постоянно что-то случалось. То запнется на ровном месте и с лестницы упадет, то каблук подвернется, то чуть под машину не попадет. Мы уж думали, проклятье на ней, вызывали мага – но тот посмотрел, сказал, нет ничего.
– А мага как звали, не помните? – небрежно поинтересовался Люк.
– А вам зачем, лорд Лукас? – насторожился Роберт. Видимо, недостаточно был пьян.
– Есть у меня подозрение, что на мне тоже проклятье, – развел руками Дармоншир и тут же долил слишком хорошо соображающему визави еще алкоголя. – Превосходный у вас виски, Таммингтон, – он отсалютовал и допил из своего бокала. – Хочу вот провериться у надежного специалиста.
– А, – успокоенно проговорил молодой человек, довольно бодро заглатывая свою порцию. Люка даже совесть уколола на мгновение: «Спаиваешь беднягу, да?»
– Он практикует в Лаунвайте, И? рвин А
ндерис, – вспомнил лорд Роберт. – Но, видите, нам не помог. Матушка, правда, смеялась, что она просто такая невезучая по жизни.
– А давно это началось? – Люк с сомнением посмотрел на бутылку, на собеседника. Глаза у того уже были расфокусированные, красные. Но все-таки долил ему виски.
– Сколько я себя помню, – запинаясь, поведал Таммингтон. – За детские годы, сами понимаете, ручаться не могу, но последние лет десять точно. А у вас?
– А у меня – недавно, – успокоил его Люк. – Может, и перестраховываюсь, но нужно проверить.
– Понимаю, – пробормотал Таммингтон. Встал, покачнулся.
– Э-э-э-э, дружище, – благодушно произнес лорд Лукас, – вам, видимо, нужно отдохнуть. Я откланиваюсь.
– Да, – молодой лорд неуверенно потер глаза, – извините, Дармоншир, но я, пожалуй, не смогу вас проводить.
– Ничего, – успокаивающе произнес Люк. – Буду рад видеть вас у себя.
* * *
К визиту к графине Уэ?фри он готовился с особой тщательностью. Графиня приняла его вечером – еще немного, и это было бы неприличным. Провела по большому дому в Лаунвайте, рассказывая про супруга. Но все это были общие слова. «Я так скучаю по мужу, Лукас…», «Он был замечательным человеком». Вывести на четкое изложение, не вызвав подозрений, никак не получалось, и он выжидал, не теряя, впрочем, времени зря – аккуратно поддерживал ее под локоть, изображал, что засматривается на ее губы и тело, вставал волнующе близко.
Благородная дама едва заметно краснела и опускала глаза.
Печаль ее была вполне искренней, но и в серых глазах проскальзывали ожидание и томность, и светло-рыжие волосы были взбиты с особым кокетством, и декольте было не просто намекающим – кричащим. Впрочем, Люк себе не отказывал в удовольствии оценить и чуть раздавшуюся вширь фигуру бывшей любовницы, и налившиеся груди, и очень даже аппетитную задницу, подчеркнутую узким платьем.
Духов графиня не жалела, и, хотя Дармоншир любил такие сладковатые, чуть резкие ароматы на женщинах – они лучше всяких слов говорили «возьми меня», – он тут же вспомнил Марину Рудлог, от которой пахло только ею самой, очень тонко и будоражаще.
Действовать нужно было очень осторожно. Будет неприятно, если те, кому он нанес визиты, встретятся и решат обсудить разговор с ним. И если Таммингтон вряд ли четко вспомнит, о чем они беседовали, то с графиней нужна была другая тактика. Такая, чтобы потом она даже не думала проговориться или раскрыть обстоятельства, при которых состоялся разговор.
Они спустились в маленькую гостиную в покоях графини. Служанка, наполнив чашки чаем и сделав книксен, удалилась. Люк подождал, пока за прислугой закроется дверь, поднялся и пересел на диван, почти вплотную к печально вздыхающей хозяйке дома.
– Джейн, – произнес он проникновенно и взял ее ладонь в руку, мягко сжал. – Благодарю вас за то, что рассказали мне о друге. Пожалуйста, не сердитесь, но вы будто подарили мне встречу с ним. И я позволил себе принести вам ответный подарок. В знак признательности. Пообещайте, – он чуть склонился к ней и скользнул пальцами выше, к локтю, – что не откажетесь.
– Это неправильно, Лукас, – прошептала она, но руку не отодвинула и всем телом потянулась к нему.
– В конце концов, – он понизил голос, – мы были близки.
Графиня склонила голову, но он успел увидеть признаки возбуждения: и чуть покрасневшие щеки, и взволнованно поднявшуюся во вздохе грудь.
– Вы так красивы, – проговорил он почти ей на ухо, – думаю, это оттенит вашу красоту еще больше. Посмотрите, Джейн.
Графиня осторожно протянула руку к плоской коробочке, открыла – Люк как бы невзначай положил ладонь на женскую спину, повел пальцами вниз. Дама ахнула.
– Но, Лукас, это великолепно!
Конечно, великолепно. Алмазный гарнитур – колье, серьги и браслет.
– Позволите? – спросил он. Графиня смущенно кивнула, и Люк осторожно надел на нее колье, словно мимоходом коснувшись груди. Поднял глаза, оказавшись к женщине очень близко.
– Джейн, память о бедном Уэфри не дает мне покоя. Мне кажется, если бы я был рядом, несчастья бы не произошло. Успокойте мою совесть, милая, – он коснулся ее губ, и глаза женщины затуманились, – расскажите, что же случилось.
– Вы не смогли бы ничего сделать, – тем же взволнованным шепотом ответила графиня, – он последнее время был сам не свой, Лукас. Очень рассеянный.
Ее пальцы расстегнули две пуговицы на его рубашке, и Кембритч отвлеченно подумал, что тело привычно реагирует на женскую ласку.
– У вас такие нежные руки, – сказал он хрипло, сам поражаясь, какую чушь несет. – Джейн, что значит сам не свой?
Она подняла на него потемневшие глаза, вздохнула – и пришлось поцеловать ее в шею со всем усердием. Как всегда, внутри Люка оставался тот, кто холодно наблюдал за происходящим со стороны, просчитывал и подсказывал варианты поведения. Только с одной женщиной это не работало. Только с одной.
– Постоянно подвергал себя опасности. – Графиня тяжело дышала, говорила сбивчиво, все это: и разговор о муже во время соблазнения, и действия потенциального любовника – ее возбуждало. – То все нормально было, то целыми днями какие-то происшествия. О-о-о, Лукас…
Грудь ее правда была волнующей.
– Дальше, Джейн, – проговорил он ей в ухо, стягивая платье с плеча. – Дальше…
– Как будто рассеянность на него нападала и целыми днями… не… везло.
– И в день смерти так же, милая Джейн?
– Да-а-а. – Она уже расстегнула на нем рубашку, и мягкая ладонь осторожно касалась его груди, спускаясь все ниже и периодически замирая от смелых действий бывшего любовника. – Это днем… случилось… Ах, Лукас, вот так, да… а с утра на него люстра упала, чуть-чуть мимо… оскол… ками… порезало… потом у машины… тормоз… не сработал…
Верхняя часть платья уже была спущена, и Люк любовался роскошным бельем, выбранным с очевиднейшим прицелом.
– Он домой вернулся… – Герцог распустил ей волосы, – пошел… в кабинет. А через полчаса нашли его внизу, у окна…
Он узнал, что хотел. Люк тяжело вздохнул – проскальзывала, ой проскальзывала шальная мысль закончить начатое – и натянул платье обратно на женские плечи. Со вселенской печалью посмотрел в недоумевающие серые глаза.
– Вы даже не представляете, что я хочу сейчас с вами сделать, Джейн, – сказал он тихо, обводя линию ее скул. – Но это сильнее меня. Не могу… простите меня. Вы такая страстная и великолепная, а я слаб. Ощущение, что я на могиле друга соблазняю его супругу. Я так хочу вас, так ждал этой встречи… и не могу. Вы простите меня?
Графиня всхлипнула и прижалась к нему пышной грудью.
– Это вы меня простите. Я так порочна!
– Вы великолепны, – успокаивающе сказал Люк, поглаживая ее по спине.
– Я так любила мужа, – прорыдала она ему в плечо. – И теперь, когда вы сказали… Ведь уже четыре года прошло, Лукас! Я думала, что смогу с вами, но вы правы, нельзя!
– Не плачьте, Джейн, – говорил он, морщась: слезы мочили рубашку, – это я во всем виноват. Ну же, милая, посмотрите, перед вами мужчина, который, если бы не муки совести, с наслаждением бы стал вашим. К сожалению, не могу предложить вам руку и сердце из-за известных обязательств… И, как оказалось, просто быть с вами тоже не могу.
Женщина плакала долго, и Кембритч терпеливо успокаивал ее, утешая раненую гордость и пытаясь сгладить разочарование. Наконец Джейн Уэфри успокоилась. Отстранилась от него, улыбнулась с усилием.
– Я даже рада, что так случилось, – сказала она, аккуратно прикасаясь салфеткой к покрывшимся пятнами щекам и красному носу. – Мне стало гораздо легче, Лукас. Словно у нас получилось отпустить его, не предав. Я думала, что уже не смогу нормально жить.
– Конечно, сможете, – произнес он, застегивая промокшую рубашку, – вы еще так молоды. И достойного мужчину найдете.
– Но не вас, – сказала она с неожиданной проницательностью и трезвостью.
– Не меня, – усмехнулся он, – увы. Прощайте, Джейн. Спасибо вам.
Он поторопился уйти. Малышка Джейн провожала его на удивление задумчивым взглядом, словно что-то поняла о нем.
* * *
В дверь постучали – Люк отвлекся от записей, поднял глаза. В кабинет вошел величественный Доулсон, с некоторой даже лихостью державший на кончиках пальцев тяжелый поднос. Молча, почти не морщась от сигаретного дыма, выставил всё на стол, налил кофе, поклонился и вышел. И Люк, сделав глоток обжигающего напитка, продолжил чтение.
Побывал он и на зимних скачках, хотя это ему не доставило удовольствия. И там разговорился с другом одного из погибших аристократов, которого затоптал лично им выученный и выращенный жеребец.
Пришлось сходить и в один из великосветских мужских клубов. Не «Поло» Билли Пса, конечно. Уровня, установленного наркоманом Доггерти, достичь пока не удалось никому. Но и тут все было на высоте: роскошная обстановка, карточные столы и бильярд, отзывчивые девушки, категорический запрет на присутствие прессы и вынос происходящего здесь наружу. Только лиц в этом клубе не прятали и внешние приличия старались соблюдать. Там, под парами алкоголя и дорогих сигар, Люк убедительно проигрывался старому барону Тома?рду, у которого с деньгами было не очень – и чей внук тоже оказался в числе тринадцати погибших. Пил, наливал барону за свой счет, оглаживал юных прелестниц с умелыми ручками, прижавшихся к нему по бокам, шепотом подсказав одной из них подсесть к противнику – и разомлевший от неожиданной удачи старик после очередного куша поведал ту же историю. Одно к одному. Череда несчастных случаев и закономерный финал: у машины лопнуло колесо, и семнадцатый в списке наследования улетел в реку.
Отыгрываться Люк не стал. Информация стоила потраченных денег.
Мать еще одного погибшего, графа Хе?ммингема, Люк застал на кладбище. Старушка, как ему доложил Леймин, каждую неделю по четвергам исправно ходила на могилу уже восемь лет. И прийти туда с цветами, якобы случайно столкнувшись с женщиной, было довольно просто. Как и разговорить ее – вдовствующая графиня готова была рассказывать про сына бесконечно и после представления и нескольких минут общения пригласила Люка выпить чаю. С ней он был деликатным и обходительным, почти трогательным, слушал с участием, вздыхал и потирал покрасневшие от сочувствия глаза, качал головой. Все как обычно. И попрощалась с ним старушка, будучи совершенно уверенной в том, что нынешний герцог Дармоншир – необыкновенно приятный и милый во всех отношениях, глубоко чувствующий и понимающий человек.
Сын ее был поздним, тщательно оберегаемым ребенком. Муж умер рано, и вся любовь оказалась направлена на отпрыска. Он только-только был представлен ко двору, поступил в королевскую военную академию – и на второй год службы, стоя на карауле во время сильного ветра, попал под снесенный вниз ураганом кусок кровли.
Картина складывалась понятная, и Люк, выйдя из дома вдовствующей и очень одинокой графини, несколько минут жадно вдыхал зимний морозный воздух пополам с привычной снежно-дождевой пылью Лаунвайта. От общения с графиней Хеммингем осталось тягостное чувство. Но вместо того чтобы поехать домой отдохнуть, Люк сел в машину, выжал газ и понесся к магу, который делал заключение о проклятии в семье Таммингтон.
Устал, да. Но, как охотничий пес, вставший на след, уже не мог отказаться от расследования, и азарт будоражил его так, что он периодически втягивал носом воздух и скалился от предвкушения.
Все-таки титул делал свое дело – герцога Дармоншира в офисе Ирвина Андериса приняли без записи. Маг держал частную практику и явно процветал: офис находился в деловом центре Лаунвайта, в роскошном здании, и секретарь у волшебника была очень даже, хоть и немного вертлявая, и помещение оказалось сплошь увешано грамотами и сертификатами.
