Черно-красные нити

Сердце у Юльки сжалось. Она знала, Грей курит только когда пьяный. А сейчас он был просто в стельку. Но главное – его глаза… совершенно пустые, остекленевшие. Скипи увидела, как Грей небрежно тушит сигарету, и уже встала, чтобы подойти.

Неожиданно возле него нарисовалась Челси. Она как бы невзначай подошла к столу и, облокотившись на спинку дивана, что-то сказала Грейдеру. Ну, вот оно, самое страшное – соперница, Юлька сразу ее узнала. Неужели у нее получилось? Как далеко они зашли?! Скипи присела и вся превратилась в слух.

«Чего она от него хочет!? – металась Юлька.

«Да, ясное дело чего!» – отвечал ей голос Тэмми.

«Нет, нет, только не это! Я такого точно не вынесу»

«Заткнись и делай что-нибудь!» – рычала Тэм.

«Я же говорил тебе – затараторил Димарик. – Предупреждал, а ты обозвала меня лжецом».

«Пшел к черту!» – рявкнула Тэм.

Грей отвлекся от погруженного изучения поверхности стола и рассеянно посмотрел на Челси. Он, будто ее не слышал, да и особо не видел, словно перед ним было пустое место. Бессмысленно глядя сквозь незваную гостью, Грей стрельнул сигарету.

«Еще? Боже, он курит одну за другой!»

Челси протянула ему пачку и сказала, что Грейдер может взять сколько хочет. Типы у барной стойки сильно мешали Скипи подслушивать, но обрывки фраз она все же улавливала.

Грейдер рассеянно прицелился и схватил всю пачку, а заодно и руку Челси, но потом отпустил ее. Он вытянул две сигареты, вернул ей пачку, и стал прикуривать от спичек. Зрелище было жалкое. Парень наверняка прожег себе штаны, так как уронил, по меньшей мере, три штуки. Челси подошла к нему еще ближе, загородила Грея от Юльки и чиркнула зажигалкой, вызывающе выпятив бедро ну уровне его лица. Скипи уже закипала, но то, что случилось после, едва не оставило от нее пепелище.

Грейдер прикурил, нетвердой рукой потянулся к бутылке и плеснул себе в бокал. А заодно в пепельницу. Челси все еще топталась рядом, но Грей потерял к ней всякий интерес. Сейчас кроме сигареты и бокала виски его вообще ничто не интересовало.

– Можно я составлю тебе компанию? – заявила Челси.

Грей проигнорировал это. Ему было все равно. Девушка села напротив, и Юлька с ужасом осознала, чего добивается Челси. Нужно срочно помешать ей охмурить Грея. Сейчас же!

Но Скипи окаменела и в гневном ступоре наблюдала за происходящим.

– Грейдер, на тебя жалко смотреть, может стоит проводить тебя до дома? – заботливо осведомилась Челси, невзначай дотронувшись до его руки. Он промычал в ответ что-то невнятное, убрал руку и, не поморщившись, сделал большой глоток виски. А потом снова туго затянулся.

«Так держать», подумала Юлька.

«Балда, иди и врежь ей!» – подначивала Тэм.

«Согласен» – поддержал ее Демс.

Возле барной стойки начался турнир по армрестлингу, вопли и смех усилились вдвое, и Юлька уже могла только подсматривать.

Челси закурила. Она все не прекращала свой кокетливый треп с Грейдером, который уже совершенно ничего не соображал и реагировал на разговор лишь посредством жестикуляции сигареты и стакана. Он был так пьян, что почти улегся на стол. Вот здесь-то и должна была появиться Скипи, чтобы покончить с этим и утащить его домой. Но куда там!? Юлька продолжала смотреть с каким-то болезненным бессилием. Плюс ко всему она боялась. Это место отнюдь не светилось дружественной атмосферой, и ожидать понимания от его обитателей было бы глупо. Что они сделают с ней, закати она здесь разборку? Некоторые знали ее, как подругу Демса, а Грей слишком пьян, чтобы адекватно заступиться за нее.

Вдруг Челси придвинулась к Грею поближе. Потом еще, и еще, пока не притиснулась к нему вплотную. У Юльки потемнело в глазах, она словно во сне видела, как Челси ведет рукой по его бедру, и не найдя сопротивления, касается его подбородка и приподнимает. От этого Грей безвольно и тяжело валится на спинку дивана. Окурок выскальзывает из его пальцев и падает под стол, такой же измятый и беспомощный, как и сам Грей. Еще секунду Челси смотрит ему в лицо, а потом целует, со все нарастающей настойчивостью. Жадный, вампирский поцелуй.

«Она сожрет его!» – Тэмми попыталась пнуть Скипи. Но, когда ты лишь мысленный голос, это не так просто. Юлька больше не слышала ее.

Грейдер неосознанно подчиняется Челси. Она манипулирует им, пользуясь его состоянием. Как же давно она хотела получить его, и вот сегодня ей выпал шанс. Челси не стеснялась. Не разрывая поцелуя, она оседлала Грейдера и запустила руки в его пшеничные волосы. Сперва Грей не принимал участия в ласках, но инстинкты постепенно брали свое. Тяжелые руки легли на бедра Челси, он стал небрежно и грубо отвечать на поцелуй, приводя ее в дикий восторг. Парни у бара начали обращать внимание на целующуюся парочку. Они выкрикивали что-то похабное и подначивали их:

– Эй, эй, любовнички, полегче!

– Может вам уединиться в сортире?

Взрыв смеха. Свист. Мерзкое улюлюканье.

Челси это ничуть не смущало. Если Грейдер отвечает на ее прикосновения, она готова совратить его прямо здесь и сейчас, и плевать, кто будет свидетелем. Однако ее немало позабавил бы факт, что зрителем этой сцены станет именно Скипи.

И Юлька видела. И ничего уже не хотела. В горле встал плотный ком, а глаза наполнились слезами.

"Вот, значит, как! Все равно! Ему все равно!" – вопило ее существо, игнорируя глас здравого смысла – Грей был просто не в состоянии действовать осознанно. Его настолько развезло, что он совершенно собой не владел.

Скипи теперь хотелось сбежать отсюда, уйти, чтобы больше не смотреть на этот кошмар. Не видеть, как пьяный в стельку Грей, по которому она так тосковала все эти дни, позволяет себя целовать какой то Челси!

«Но, ты сама виновата! Сама! Так что давай вали отсюда, раз допустила такое! Свой шанс ты прошляпила, поздравляю!» – Тэм разочарованно бросила ей эти слова. Демс молчал.

И Юлька сорвалась.

Уже совсем не прячась, она выскочила из своего убежища и решительно направилась к выходу. Ноги заплетались и отказывались слушаться. В глазах все расплывалось от слез.

Распаленный Грейдер постепенно принимал инициативу на себя. Глаза его были закрыты, а лицо горело. Он что-то невнятно бормочет между поцелуями, а Челси рыщет руками под его футболкой, обнимает, прикасается, целует в шею. Проходя мимо, Юлька бросила презрительный взгляд на парочку, которая уже разве что не занималась любовью. Они, поглощенные друг другом, совершенно не замечали ни ее, ни криков у бара.

Ненависть. Ревность. Унижение. Зачем она приперлась в этот проклятый город, который вытряс из нее всю душу? Глупая наивная девочка! А вдруг Демс на самом деле был прав? Прав с самого начала!

Никто не пытается ее остановить. Вот скоро выход, свобода. Свобода от всех! И тут Скипи услышала то, что заставило ее остановиться. Словно кто-то со всей силы дернул ручку стоп-крана и развернул ее на 180 градусов. Сквозь тяжелое дыхание она расслышала тихие, но отчетливые обрывки фраз.

"… тебя. Люблю тебя… Скипи… Люблю тебя!"– прохрипел Грейдер.

Юлька остолбенела. Челси отстранилась:

– Что? Что ты сказал?

– Оставь его!

Неожиданно для самой себя, Скипи вцепилась в измятую блузку Челси и одним рывком стащила ее на пол.

– Ах ты, сука! – Челси тут же подскочила и бросилась на Скипи, будто ждала этого момента очень давно. Они начали бороться. Послышались вопли. От барной стоки к ним бежали трое парней. Но драка уже завязалась. Челси умела драться, но и у Юльки имелся кое-какой опыт.

– А ну отвали от него! – рявкнула она.

– Пошла на хер! Он мой! Посмотри, что ты с ним сделала!

Челси пихнула кулаком Скипи в солнечное сплетение, а та наотмашь врезала ей по лицу. Из носа брюнетки хлынула кровь.

Парни подхватили их и со второй попытки растащили по углам.

Челси вопила словно разъяренная фурия, когда рослый веснушчатый парень утаскивал ее в туалет. Юлька не могла вопить, она задыхалась, и рычала от внезапной боли в груди. И злости.

Кто-то грубо усадил ее на диван, но Скипи попыталась вырваться.

– Успокойся! – услышала она раздраженный, но знакомый ей голос.

– Жека!? Что ты тут делаешь?!

– То же самое готов спросить у тебя! Ну и дура же ты глупая!

– Что? – возмутилась Скипи, заходясь кашлем.

– Ничего! – Жека был другим, совсем не похожим на того тюфяка, который во всем подчинялся Ксюхе. – Под ниндзя заделалась! Да я тебя сразу выкупил, как только ты вошла! Ты чего там терлась, а? Свечку им хотела подержать?

Жека указал в сторону темного угла, где отсиживалась Скипи.

– Зачем довела до этого? – ткнул он теперь в сторону Грея.

Юльке стало стыдно. Она промолчала, потому что Жека был прав. И Скипи бы точно разревелась, не будь она сейчас такой злой.

– Ну вот, посмотрите на него! – процедил Жека. – Из-за него тут девки дерутся, а он дрыхнет, как хорек!

Юлька повернулась. Грей с ногами удрюпался на диван, и спал, подложив руки под голову. Бармен скептически наблюдал за всем этим со стороны. Он даже не шелохнулся и, по-видимому, был слегка разочарован тем, что драка вышла такой короткой, а в баре не разнесли ни одного стола. Подобные стычки считались здесь в порядке вещей, а порой служили и развлечением.

– Что, понравилось смотреть на них? Может, стоило проводить их до дома, а? – Жека был очень рассержен. – Надо было ей сразу вшатать! Хотел я еще сам подойти…

– Зачем? – выдавила Юлька, сгибаясь вдвое от боли.

– Потому что дура она глупая! Такая же, как ты!

Похоже, у Жеки от негодования кончился запас ругательств.

– Может, хватит меня оскорблять!

– Да!? А что тебе сказать? Похвалить, наверное? Я такого от тебя не ожидал! Думал, ты ух, и сходу расставишь все точки над i, а не будешь реветь по углам, когда твоего перца тусует какая-то стерва! Моя Ксюха здесь давным-давно камня на камне бы не оставила!

Жека психанул и быстро пошел к барной стойке. Вернулся он оттуда со стаканом холодной воды, плеснул Юльке в лицо и заставил выпить остальное.

– Нам надо уйти! А этого отправить домой! – он снова указал на Грея.

– Тебе-то что? – гнусила Скипи. – Ты же с Димариком…

– Ой, много ты знаешь! Молчи уж лучше, пока хуже не стало. Так, сиди тут, а я вызову такси, – приказал Жека.

Он отошел к окну. Юлька, согнувшись, сидела на диванчике, не смея посмотреть на Грея. У нее горело лицо и резало глаза. Как могла она ТАК облажаться!?

Со стороны туалета послышались громкие голоса – возвращалась Челси.

– Сейчас я ей все лохмы обдеру, сука!

– Остынь, а то я щас сам тебе чего-нибудь надеру! – встряхнул ее рыжий верзила и, усадив за дальний столик, притиснул к стенке.

– Я тебя еще достану, мразь! Вас обоих достану! – шипела она, зажимая разбитый нос.

Юлька злобно показала ей фак и ухмыльнулась. Что-что, а Челси уж было похуже: у нее из рук вырвали желанный приз, да еще и расквасили нос.

– Все, пошли! – велел Жека, помогая Скипи встать.

– А он? – отшатнулась она. – Я его тут не оставлю!

– Как мило, блять! Я же сказал, мы заберем его, не волнуйся, – Жека не смог сдержать улыбку. – Эй, Лекс, помоги-ка мне!

От барной стойки отлепился коренастый паренек и помог Жеке поднять тяжеленного Грейдера на ноги. Стоять он никак не хотел, но все же послушно зашагал, надежно поддерживаемы двумя товарищами. Грей был выше их обоих почти на голову, и тащить его было очень неудобно.

– Тяжелый, кабанчик! – кряхтел Лекс.

– Сажай его назад! – скомандовал Жека, когда они подошли к машине с желтой шашкой на крыше.

Парни с трудом утрамбовали Грея на заднее сидение тесной Калины.

Челси провожала их ненавидящим взглядом.

– Она этого не забудет, – встревожился Лекс.

– Ничего! Он ей и сам бы накостылял за такое. Если бы был в состоянии, – отозвался Жека. Он пожал руку Лексу и сел на переднее сидение. Юлька уселась назад, рядом с Греем, который на первом же повороте грузно привалился к ней всем своим весом. От этого она немного успокоилась и всю дорогу баюкала на руках его тяжелую голову. Окна в машине мгновенно запотели.

Ехали молча. Скоро машина остановилась. Жека расплатился с водителем и с помощью Юльки стал извлекать Грейдера из салона такси. Толку от Скипи было мало. Таксист помощи не предложил.

– Что ж ты такой пьяный? – сокрушался Жека. – Первый раз, блин, такое…

Они обшарили Грея с ног до головы и с облегчением выдохнули, найдя ключи в заднем кармане джинс.

– Клади его на диван, – Скомандовал Жека. – Аккуратней…

Грейдер тяжело рухнул на диван, что-то пробормотал и, утратив последние признаки сознания, крепко уснул.

Юлька и Жека переглянулись. Жека вдруг озабоченно покосился куда-то в сторону. Проследив его взгляд, Скипи заметила небольшой чемодан, аккуратно втиснутый между шифоньером и стеной.

Жека

– Ну, все, здесь мой дозор окончен, – объявил Жека и направился к двери. – Ты его разуй хоть что ли.

– Жень, постой. Побудь со мной немного, – попросила Скипи. – Вот, может, чаю попьем и… поговорим?

Жека пожал плечами и прошёл на кухню. Он все еще сердился.

Юлька стала суетливо расставлять чашки на столе. Ее руки тряслись и Жека это заметил.

– Стой, Скипи.

Она застыла, удивленно глядя на Жеку. Тот покачал головой и отодвинул кружку.

– Разговор, наверное, будет долгим, так что понадобится кое-чего покрепче.

С этими словами Жека подошел к навесному шкафчику и извлек из него бутылку коньяку.

Юлька нервничала, постоянно пыталась сжаться в комок и куталась в толстовку Грея. Жека достал две рюмки и банку компота.

– Это сгодится, – довольно ухмыльнулся он, а потом, глядя на ужимки Скипи, добавил. – Расслабься, все будет хорошо.

– Жека, а почему ты сегодня там был?– тихо спросила Юлька.

Жека вздохнул и потер лицо руками. От него пахло пивом вперемешку с одеколоном.

– Все не так просто… Не так просто, как хотелось бы.

– Расскажешь мне?

Жека кивнул и серьезно посмотрел на Юльку.

– Но сначала скажи мне честно: у тебя к Илюхе это серьезно?

– В каком смысле?

– В самом прямом. Как есть. Мне очень важно это знать. И я узнаю! – строго проговорил Жека, пытаясь откупорить коньяк с помощью кухонного ножа.

– Почему? – прошептала Юлька.

– Илья мой друг и я больше не дам мотать ему нервы. Эта история слишком затянулась. Так что скажи мне здесь и сейчас – у тебя к нему серьезно?

– А что если нет? Что ты тогда сделаешь? – взбрыкнула Юлька. – И как это вообще можно проверить?

– Тогда я прям щас тебя вышвырну! – Жека угрожающе встал и поставил коньяк на стол. Его глаза опасно сверкнули, совсем, как у Грейдера. Скипи отпрянула и сказала:

– Остынь! Просто не ставь вопрос ребром!

Жека сел и снова взялся за бутылку.

– Ты не ответила на вопрос.

– Да… да, все серьезно, – пролепетала Юлька. – Сейчас да. Господи, Жека! Я же не могу видеть будущее!

– И не надо. Мне важно про сейчас, – ответил Жека. – Скажи.

– Уже сказала.

– Нет, не сказала! Скажи, я хочу услышать!

– Жень…

– Скажи!

– Я люблю его. Я люблю Грея! – выпалила Скипи, уставившись в пол слезящимися глазами.

– Хорошо, – тут же смягчился Жека. – Тогда тебе нужно кое-что узнать. О нас.

Юлька молча ждала. Жека собирался с мыслями. Он, наконец, откупорил коньяк и плеснул сверх меры в обе рюмки. Жека опрокинул первую и сразу же, не запивая, налил себе вторую. Скипи чуть пригубила свою порцию и поморщилась.

– Ты, наверное, не знаешь, но Дима мой брат. Двоюродный, – начал Жека. – А с Грейдером, то есть с Илюхой, мы друзья с пеленок, с детского сада, да еще и живем в одном дворе. И тусовались вместе, с теми же нынешними скинами, – сказав это слово, Жека криво улыбнулся. – А вот теперь так получается, что люди, которых я люблю с детства, оказываются по разные стороны баррикад.

Жека уничтожил вторую порцию коньяка и налил себе еще. Скипи опасалась, что он раскиснет прежде, чем успеет рассказать ей свою историю. Но Жека отставил рюмку и, задумчиво почесав щетину на подбородке, продолжил:

– В детстве мы были не разлей вода. Всегда вместе. Постоянно зависали у меня дома, играли во всякие игры, сочиняли истории и смотрели кино. Мы с Ильей ровесники, учились в одном классе. Димарик младше на два года, он смотрел на Илью как на идеал, он даже больше был ему братом, чем я. Илюха сильный, всегда ходил в какие-то секции, занимался борьбой, футболом. Димка таскался с ним, но нигде надолго не приживался. Я к спорту равнодушен, как видишь, – Жека хлопнул себя по пузу и улыбнулся. – Мы любили гулять во дворе и целыми днями пропадали в заброшенном ДК. «Вспышка» была тусовым местом, нашим убежищем. Со временем вокруг нас образовалась большая компания местных ребят. Не было никаких идей, субкультур, прикидов и прочей ерунды. Мы просто хотели быть вместе. Каждый день. Всегда.

Илья раньше не был таким … – Жека запнулся, подбирая подходящее слово. – Мрачным. Душа компании, над его шутками мы ржали до потери пульса. Потом появилась музыка, девятый класс. Кто-то принес в школу кассету "Кино" и наш мир изменился навсегда, расширился. Мы стали ходить в косухах и перестали стричься. Дима учил нас играть на гитаре, сам-то он быстро научился. А я сразу махнул рукой, с чувством ритма и слухом у меня не лады. Но Илюха терпеливо занимался, хотя у него тоже ни черта не получалось. Он просто обожал Димарика и задрачивался с этой долбанной лопатой сутками. Они хотели собрать свою группу. Дима бы пел, а Илья бы постепенно освоил басуху. Все полетело к чертям, когда Демс поступил в технарь. Там он познакомился с панками.

Когда я заканчивал школу Димарик с родителями переехал на Жданку. А мы с Илюхой остались в старом двое. Не могу сказать, что новый район сильно на него повлиял, но все же, что-то изменилось. Жданка не так далеко отсюда, как ты знаешь, и Демс все равно постоянно тусовался с нами, частенько ночевал, то у меня, то у Илюхи.

Илюх всегда ценил своего отца, слово бати для него закон. Он равнялся на дядю Саню, да я и сам, признаться, смотрел на него с восхищением. Батя его служил на Балтийском флоте, это дало свой отпечаток. Строгий дядька, большой и всегда справедливый. Илья очень любил море и в детстве хотел тоже стать моряком. Потом, когда мы уже стали врубаться в рок и его причиндалы, он увлекался фильмами и книжками про матросов – анархистов 17-го года. Для него они были настоящими героями.

Мы продолжали тусоваться вместе. Как братья, как лучшие друзья. Но юношеский максимализм начал брать свое. Димарик стал все чаще тусить с панками и пропадать из дома. Естественно, я частенько бывал с ними. Наши родители слишком много работали, чтобы должным образом следить за тем, чем мы занимаемся и где пропадаем, но у Ильи все было по– другому. Уже тогда родилась Лизка. Он ее очень любил, да и сейчас души в ней не чает. А в то время Илья постоянно помогал матери, возился с сестренкой, хлопотал по дому.

И вот, он разок завис с нами с ночевкой на чьей-то даче. Сначала нервничал, хотел уйти: матери-то не смог сообщить, ведь мобильников ни у кого еще не было. Ну, мы его уболтали остаться. Конечно, выпили, а потом и вовсе нажрались. Подростки, блин, – Жека виновато развел руками. – Эта сучка уже тогда крутилась возле него. Нет-нет, да прыгнет на коленки или обнимет сзади. Он шарахался, как от огня. Ох, как это бесило! Ну, он накидался тем вечером прилично. Мы ведь особо не пили и до кондиции нам много не требовалось. Челси все пыталась под шумок утащить его на второй этаж. Я мешал. А Ксюха ей вообще рожу чуть не начистила. Мы еще не встречались, и я думал, что у нее самой виды на Илюху. Под утро разошлись. Ой, что было! Родители его на уши всех поставили, нас там чуть ли не с ментами разыскивать собрались. Илье от отца влетело по первое число. Он его вообще-то не бил, но без отцовской оплеухи тут точно не обошлось. Нас-то с Димариком только пожурили. С тех пор Илья все реже с нами зависал. Димка с этой панкотой спелся и не расставался уже ни днем, ни ночью. Илюха его то во двор позовет, то еще куда, а этому некогда: акции, репетиции, гиги, сейшены. Девку себе завел хохластую. А дальше эти девки менялись каждую неделю. Он даже с Челси одно время гонял, но все знали, что это из-за Илюхи. Постоянно она о нем выспрашивала, но Демс не брезговал, трахал ее, только в путь. А Илюхе даже звонить перестал. Так, иногда при встрече парой слов перекинутся и все. Что-то она в нем посеяла. Я иной раз думаю, что где-то здесь и начался их разрыв.

Илья сильно переживал, но ему с панками не нравилось. Он спокойный сам по себе, да и мишура эта вся была ему ни о чем. Он все же больше к спорту был привязан. Так и ходил в качалку или в бассейн. А Димарик иногда его снобом называл и говорил, что Илюха не врубается в тему.

Потом, лет семь назад, Жир приперся из Тотти и приволок с собой эту заразу. Он был из старшиков. Приехал в берцах, на тягах. Стал нести какую-то чушь про азеров и жидов, разглагольствовать про патриотизм и ЗОЖ. Но бухал при этом, как конь.

Все наши, с кем во дворе общались, начали протаскивать эту тему. Приплелись к ним какие-то тупорылые сопляки. И всей сварой поперлись в качалку. Илья на это дело долго смотрел. Они его и так и сяк заманивали, но он ни в какую. А ему и не предъявишь, он вон какой бугай!

Позже у них с панками стрела произошла. Точнее скины приперлись на Снежку и отфигачили там пацанов и девок заодно. А панки наши оказывается антифашисты ярые, но ничего, блять, про фашню в своем городе не знали. Димарику тогда два ребра сломали и нос. Илюха к нему в больницу пришел, а тот его хуями кроет и обвиняет хрен знает в чем. Я вообще офигел, посмотрел на это дело и понял, что у братишки-то башню снесло. Ты, орет, спутался с фашней, не предупредил ни фига, а теперь, пошел вон. Ни хера, ты мне не друг, и все в таком духе. Илюха просто в шоке был, побелел, как штукатурка. Он и не знал, что это дворовые Димарика отхерачили.

Жир всю эту кашу заварил. К чуркам они зассали идти, а вот детишки-панки им оказались по зубам. Я тогда уволок Илюху из больницы, и мы напились в парадной, как черти. Он чуть не заплакал. А потом разозлился, и свалил от меня. Я такой пьяный был, еле ноги волок. Ебнулся во дворе через лавку и валялся в палисаднике. Тут Ксюха меня и подобрала. Мы вместе пошли искать Илюху. И вот, что узнали: он ввалился в тренажерку, схватил Жира за химок и отпиздил так, что тот чуть в реанимацию не загремел. А Жир, знаешь ли, тоже здоровый, хоть и толстяк. Илюху пятеро оттаскивали и он им всем по ебальникам настучал. У самого кулаки в кровищи чуть ли не до костей и бланш под глазом. Всех менты забрали. Родители были в шоке. Но никто заяву писать не стал. Илюха в кутузке ни слова не сказал. Сидел со страшным лицом и молчал. Никто к нему в тот день подойти больше не решился. Потом все единогласно отмазали его от претензий Жира. Авторитет, понимаешь ли, утерян, точнее отобран. Парни стали за Илюхой ходить, как заговоренные. Жир его даже порезать хотел. Но Илья ему снова вломил и он куда-то слился.

А Димарик его жест не оценил. Он так себе голову этой идеологией засрал, ничего вокруг себя не видел. На меня кидался за то, что я с Илюхой тусуюсь. Он с чего-то взял, что тот с бонами связался. Хотя без Жира никаких правых, по сути, и не было. Так тяги, да понты остались. Илья бросил тренажерку. И вообще пропал. Я от бати его узнал, что он служить ушел. Он уже тогда в политехе на вышку учился. Взял академ и ушел. Молча, без проводов. Но на флот его не взяли из-за роста, зато с руками оторвали в морпехи.

Правые маленько поутихли. Так, в треньку гоняли и по стенам хрень всякую рисовали. Я с ними иной раз пересекался, в одном дворе все-таки росли, да и со многими до сих пор, как видишь, общаюсь. Все про Илюху узнавали. Только вот Димарик с панками ни фига не успокоились. Они сами на «наших» прыгать начали и масла в огонь подливать. А эти бараны тоже не дураки помахаться.

Илья вернулся через два года. Предки его в деревне дом купили, а ему квартиру разменяли, однушку. Служить дальше не захотел. Вернулся в универ. Никто и не знал, что он в городе. Кроме Челси, конечно. Как она узнала, не пойму, но сразу хвостом стала крутить. Илюха какой-то мрачный пришел и ни с кем не хотел общаться. Но меня, слава Богу, принял хорошо. Я боялся, что пошлет. Шайка эта опять его обхаживать стала. Мол, лидера им не хватает. А потом случилась очередная афашная акция. Панки на паб налетели и разнесли там все в щепки. Из пацанов никто особо не пострадал, но Димарика, как зачинщика, обещали, чуть ли не распнуть. Тут Илюха и дрогнул. Такой он по своей природе: простил Демса, и все помнил. Детство это его. Пошел к нему домой, чтобы поговорить. А у него в парадняке тусовка сидит. Да и Демс, придурок, фаер с ходу ему в башку зарядил. Хорошо хоть у Илюхи с реакцией порядок. Благо парадную не спалили. Короче, ушатали они его всей толпой. Не то, чтобы сильно, но для осознания хватило.