Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера. 1929–1941. Книги 1 и 2

1018

«Эти успехи советской дипломатии, – заявил Молотов на заседании ЦИК 28 декабря 1933 г., имея в виду ряд советских двусторонних соглашений, – неразрывно связаны с именем т. Литвинова, заслуги которого широко известны, но здесь мы должны их особенно подчеркнуть». На следующий день слово получил сам Литвинов. ДВП СССР. Т. 16. С. 778–781 (на с. 779), 781–797. Охрана, приставленная к Литвинову, стала причиной его жалоб. «Не чувствовать за собою топота». С. 123–124 (АПРФ. Ф. 57. Оп. 1. Д. 18. Л. 99–100: Литвинов – Ежову, 09.09.1935).

1019

Lensen, Damned Inheritance, 361–445.

1020

Crowley, Japan’s Quest for Autonomy, 190–6.

1021

Сталин получал от разведки многочисленные указания на желание Японии воевать с СССР. В конце ноября 1933 г., после того как премьер-министром Японии стал Хирота, Сталину доставили перехваченное письмо американского посла в Японии в Вашингтон, в котором указывалось, что назначение Хироты возвещает занятие Японией более агрессивной позиции. В том же месяце ОГПУ направило Сталину сведения, добытые в Париже в окружении бывшего премьер-министра Коковцова, у которого имелся документ из Японии касательно «очевидной угрозы главным японским островам, над которыми советские эскадрильи могут появиться в течение нескольких часов…». Сталин подчеркнул эти слова и приписал: «Климу». 14 января 1934 г. Артузов и Агранов прислали Сталину русский перевод статьи, напечатанной еще в апреле 1933 г. в закрытом журнале японского генштаба, в которой муссировались слухи о войне с Советским Союзом. 26 февраля Ягода переслал Сталину материалы от японского военного атташе (Кавабэ), в которых содержалась оценка технического состояния Красной армии и утверждалось: «…в том, что касается военной промышленности, СССР избавился от иностранной зависимости». Сталин подчеркнул эти слова. 11 марта Ягода направил Сталину материалы, отправленные в Токио японским военным атташе в Турции (от 15.02), который поднимал вопрос о мобилизации мусульманских народов против СССР посредством пропаганды и просил денег на проведение этих мероприятий. В документе указывалось, что «интересы Англии и СССР находятся в непримиримом противоречии друг с другом», и эти слова тоже были подчеркнуты Сталиным. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 185. Л. 126–132; Д. 186. Л. 1, 37–53, 91–95, 118–126; Crowley, Japan’s Quest for Autonomy, 206; Haslam, Threat from the East, 38–9. В Германии стало известно, что Литвинов во время визита в Рим выражал опасения по поводу японского нападения, а также германо-польского примирения – иными словами, тройственного союза против СССР: DGFP, series C, II: 183 (Хасселл, 07.12.1933).

1022

Moscow Daily News, 30.12.1933. Турне Харпо Маркса продолжалось два месяца. На последнем выступлении Литвинов, к изумлению Маркса, повторил его фокус с ножами. Судя по всему, Харпо играл роль тайного посланника: он привез письма для посла Буллита, привязав скотчем запечатанные конверты к ноге под штаниной. Marx, Harpo Speaks! 299–337; Fromkin, In the Time of the Americans; Harlow, “Secrets in His Socks”.

1023

FRUS, The Soviet Union, 1933–1939, 53–4 (Буллит, 24.12.1933), 60–1 (04.01).

1024

Costiliogla, Roosevelt’s Lost Alliances, 268.

1025

Буллит ответил на его поцелуй. Bullitt, For the President, 68–9 (01.01.1934); FRUS, The Soviet Union, 1933–1939, 59–61 (Буллит – Филлипсу, 04.01.1934); Farnsworth, Bullitt and the Soviet Union, 109–14; Tucker, Stalin in Power, 224. Советская контрразведка пользовалась услугами балерины Ирены Чарнодской, попеременно одаривавшей своими милостями Буллита и его холостых помощников – Чипа Болена и Чарльза Тэйера. «Мы просто не в состоянии не подпускать ее к себе, – писал Тэйер. – Она прописалась в посольстве и… спит в какой-нибудь из пустующих комнат, в то время как мы трое тщательно запираемся, а затем яростно пытаемся отобрать друг у друга ключ… Ну и посольство!» Впрочем, этот праздник жизни быстро кончился. Costiliogla, Roosevelt’s Lost Alliances, 263–70 (ссылка на дневник Тэйера, 14.04–20.05.1934, box 6, Thayer papers; Болен – матери, 15.04–15.05.1934, box 36, Bohlen papers); George F. Kennan, Memoirs, 1950–1963, 126; “Fair Day, Adieu!” p. 18, box 240, Kennan papers; Kennan, Memoirs, 1925–1950, 190; Kennan, “Flashbacks,” in At a Century’s Ending, 31.

1026

Кроме того, в тезисах отмечалось, что положение в США «особенно благоприятно для установления социализма». Eudin and Slusser, Soviet Foreign Policy, II: 577–85; Theses and Decisions, 20–47.

1027

“Stalin to Duranty,” Time, 08.01.1934: 26. См. также: Сочинения. Т. 13. С. 276–281 и чуть более развернутую советскую расшифровку: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 374. Л. 1–6; На приеме. С. 118. Дюранти получил разрешение в ноябре сопровождать Литвинова в Вашингтон и в декабре вернулся в Москву вместе с Буллитом. См. также: Duranty, I Write as I Please, 166–7; Taylor, Stalin’s Apologist, 190–2. Тэйер, сотрудник американского посольства, писал о Дюранти: «Неизменно остроумный, неизменно готовый встать на любую из сторон в ходе спора, он обычно превращал каждое сборище, на котором присутствовал, в шумную перебранку». Thayer, Bears in the Caviar, 60.

1028

ДВП СССР. Т. 16. С. 772–774 (Довгалевский, 29.12.1933), 876–877, сн. 321. Политбюро постановило (19.12.1933) перед лицом нацистской агрессии на определенных условиях вступить в Лигу Наций и региональный пакт в ее рамках. Адибеков и др. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и Европа. С. 305–306 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 154–155: 19.12.1933). Возможность новой политики «коллективной безопасности» обсуждалась и в ЦК (29.12.1933) – это был один из последних предвоенных случаев, когда в ЦК поднимались вопросы советской внешней политики. О Довгалевском (который в январе 1928 г. был назначен послом во Францию) см.: Barmine, One Who Survived, 178.

1029

9 декабря 1933 г. на совещании в Кремле Сталин дал добро на формальные переговоры с Францией. «…мы взяли твердый курс на сближение с Францией», – с чрезмерным ликованием сообщал Литвинов в телеграмме Довгалевскому. Советские предложения выходили далеко за рамки первоначальной французской идеи: выдвигалось требование о признании СССР несогласными членами Лиги, о пересмотре колониальных мандатов (на что особенно упирала советская пропаганда) и о том, чтобы в региональный пакт вошла не только Польша, но и Прибалтийские государства, Финляндия и Чехословакия, а также об оказании содействия СССР в том случае, если Япония нападет на него в Азии. Борисов. Советско-французские отношения. С. 202 (АВП РФ. Ф. 0136. Оп. 17. Пап. 159. Д. 778. Л. 79), 204; ДВП СССР. Т. 16. С. 576–578 (20.10.1933), 773, 735–736 (11.12.1933); 876–877, сн. 321; DDF, 1e série, IV: 160–1, 165; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15; Paul-Boncour, Entre deux guerres, I: 363–4; Dullin, “La rôle de l’Allemagne,” 245–62. Помимо этого, Литвинов настаивал на подписании торгового договора, пусть даже самого скромного. ДВП СССР. Т. 18. С. 752. Но, хотя Советский Союз и являлся важным рынком, обе страны так и не сумели прийти к согласию в отношении царских долгов, не признаваемых советским правительством. Кроме того, французская элита не смогла смириться с тем, что у нее без всякой компенсации были конфискованы инвестиции царских времен примерно на 13 млрд золотых рублей. Некоторые частные французские торговцы вооружениями отказывались торговать с Советами, опасаясь кражи технологий или из-за слишком маленького размера заказов. Dullin, Men of Influence, 100.

1030

Визит Эррио проходил с 26 августа по 9 сентября 1933 г. «Правда» подчеркивала, что Эррио «категорически отрицал ложь буржуазной печати по поводу голода в СССР». Правда. 13.09.1934; Werth et al., Black Book of Communism, 159–60; Хлевнюк и др. Сталин и Каганович. С. 311 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 80. Л. 24), 317 (Л. 41). После Эррио СССР посетил соратник Лаваля по Радикальной партии министр авиации Пьер Кот, прибывший в Москву с авиационной эскадрильей 15 сентября – это была первая зарубежная делегация, которой были оказаны советские военные почести. Известия. 15, 24, 25.09.1933. Кот получил возможность присутствовать на воздушных маневрах и посетить секретный завод бомбардировщиков в подмосковных Филях – за три дня до этого немцы вывезли из страны свой секретный центр по подготовке летчиков в Липецке, – причем за ним самым пристальным образом следила советская разведка. Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 598–599 (АПРФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 203. Л. 19–21). Впоследствии Кот на основании материалов, перехваченных во время Второй мировой войны, был сочтен советским агентом. Romerstein and Breindel, Venona Secrets, 56–7. Draitser, Stalin’s Romeo Spy, 191. См. также: Baker, Rezident; Ставинский. Зарубины.

1031

Квашонкин. Советское руководство. С. 198–199 (РГАСПИ. Ф. 74. Оп. 2. Д. 45. Л. 70–70 об.).

1032

В 1929–1930 гг., в годы катастрофы, заставившей частично пересмотреть новый курс, руководителем Монгольской народно-революционной партии был Элдэв-Очир, левак и гроза лам. В июле 1932 г. он снова возглавлял партию (в течение месяца), после чего его сменил Лхумбэ (г. р. 1902). 8 октября 1933 г. монгольская комиссия Политбюро рассмотрела «вопрос о шпионской организации», и Элиава получил наказ искоренить прояпонские элементы и подготовить страну к возможной войне и эвакуации. С июля 1933 по июнь 1934 г. в рамках кампании по борьбе с «левыми уклонистами» и так называемой группировки Лхумбэ, обвиненной в шпионаже на японцев, было арестовано до 2 тыс. человек. Было казнено не менее 56 монголов, включая Лхумбэ. 23 мая 1934 г. Политбюро приказало Артузову «составить полный список монголов, в разное время бывавших в Советском Союзе». РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 15. Л. 100, 125–127; Д. 16. Л. 63 [цит. в обратном переводе с англ.]. М. Чибисов, советский советник, участвовавший в фабрикации дела Лхумбэ, после отбытия из Монголии в Москву в июле 1934 г. отмечал: «Сталин уже сказал, что все ламы – контрреволюционеры. Они должны быть осуждены перед лицом народа как предатели». Sandag and Kendall, Poisoned Arrows, 76. См. также: Baabar, Twentieth-Century Mongolia, 327–33. Впоследствии Карахан рассказывал американскому послу Буллиту о раскрытии японского заговора по замене монгольского правительства прояпонским правительством и о том, что монголы якобы опять попросили принять их в СССР в качестве союзной республики, но советские руководители отказали им в этом, тем самым подчеркивая, что они не империалисты. FRUS, 1934, III: 232–3.

1033

Сталин предложил сократить вдвое четырехтысячный советский персонал в Монголии. Он спросил монголов (имея в виду язык): «Понимаете ли вы бурятов (да), калмыков (отчасти), тувинцев (нет)?» Этот разговор с участием Добчина (г. р. 1896), заместителя премьер-министра, Элдэв-Очира (г. р. 1905), секретаря ЦК и члена президиума, и Сокольникова с Ворошиловым записан по памяти. РГАНИ. Ф. 89. Оп. 63. Д. 10. Л. 1–7 [цит. в обратном переводе с англ.].

1034

РГАНИ. Ф. 89. Оп. 63. Д. 11. Л. 1: 16.01.1935 [цит. в обратном переводе с англ.]. Политбюро выделило для делегации Гэндэна 100 тыс. рублей. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 953. Л. 58 (19.10.1934).

1035

«Жму вашу руку, дорогой товарищ»: переписка Максима Горького и Иосифа Сталина. Новый мир. 1997. № 9. С. 169; Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 124–125 (ИМЛИ, архив Горького: 08.01.1930); Сочинения. Т. 12. С. 177. «Я не знаток литературы и, конечно, не критик», – писал Сталин в том же 1930 г., выступив в поддержку левого драматурга и поэта Александра Безыменского (при этом Сталин ставил Безыменскому в вину «некоторые остатки комсомольского авангардизма»). Сочинения. Т. 12. С. 200–201; Максименков. Большая цензура. С. 180–181. Еще в 1925 г. на вопрос наркома просвещения Луначарского по поводу столетия Большого театра Сталин ответил: «В делах искусства, сами знаете, я не силен, и сказать что-либо решающее в этой области – не смею». РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 760. Л. 146–148.

1036

Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 157–159 (РГАЛИ. Ф. 2750. Оп. 1. Д. 140, 141: 29.10, 09.11.1931); РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 858. Л. 6. Эта пьеса, первоначально разрешенная в виде эксперимента, была запрещена во время репетиций весной 1932 г.

1037

На более глубоком уровне в романе поднимались такие темы, как мифотворчество, спасение благодаря женщине, противопоставление вечного сиюминутному, превращение атеиста в верующего, город как личность и отчуждение физического мира, ставшие отличительными чертами творчества Булгакова. Proffer, Bulgakov, 146. «Роман этот я люблю больше всех других моих вещей», – писал в 1924 г. Булгаков о «Белой гвардии». Брайнина, Дмитриева. Советские писатели. Т. 3. С. 86.

1038

Россия. 1926. № 4, 5. Пиратское полное издание романа на русском языке вышло в Риге в 1927 г. Полная русская версия с исправлениями Булгакова была издана в Париже под новым названием: «Дни Турбиных» («Белая гвардия»). В 2 т. Paris: Concorde, 1927. Proffer, Bulgakov, 137–9; Agursky, Third Rome, 305–17; Bulgakov, Early Plays, 86–8. Издатель журнала «Россия» Исай Альтшулер, известный как Лежнев, в 1926 г. эмигрировал в Эстонию и вскоре после этого объявил себя официальным представителем Булгакова, уполномоченным продавать права на его произведения за границей, из-за чего Булгакову пришлось через ТАСС выступить с заявлением о том, что никто не получал от него подобных полномочий. Ляндрес. Русский писатель (09.01.1928); Театральный роман. Булгаков. Избранная проза. С. 518–541; Чудакова. Архив Булгакова.

1039

Борис Вершилов, руководитель второй студии Московского художественного театра, прочитав «Белую гвардию», отправил Булгакову карандашную записку с просьбой переделать роман в пьесу, что автор и осуществил за четыре месяца. Curtis, Manuscripts Don’t Burn, 62. Премьера пьесы состоялась 5 октября 1926 г. Горчаков. История советского театра. С. 132–135; Gorchakov, Theater in Soviet Russia. То, что пьеса была разрешена, ошеломило московские культурные круги. Приказ пропустить ее был отдан Луначарскому Сталиным в ходе частного телефонного разговора, факт которого держался в секрете. Московские новости. 25.04.1993; АПРФ. Ф. 3. Оп. 34. Д. 240. Л. 2; Д. 239. Л. 23; Сарнов. Сталин и писатели. Т. 2. С. 421–422; Крылов. Пути развития театра. С. 232; Луначарский. Первые новинки сезона. Известия. Октябрь 1926, переиздано в: Луначарский. Собрание сочинений. Т. 3. С. 325–331; Горчаков. История советского театра. С. 133; Gorchakov, Theater in Soviet Russia, 185–7.

1040

Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 68, 82, 86–88, 742, сн. 2. См. также: Правда. 09.02.1930 (Керженцев).

1041

«Положение его действительно безысходное». С. 110–114 (АПРФ. Ф. 3. Оп. 1. Д. 241. Л. 69–80: Керженцев, 06.01.1929), 114 (Л. 83: Ворошилов – Сталину, 29.01), 115 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 724. Л. 5: 30.01); Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 91–96, 99, 100; Proffer, Bulgakov, 275–87.

1042

2 февраля 1939 г. Сталин в открытом ответе пролетарскому драматургу Владимиру Билль-Белоцерковскому написал, что пьеса «Дни Турбиных» «не так уж плоха, ибо она дает больше пользы, чем вреда. Не забудьте, что основное впечатление, остающееся у зрителя от этой пьесы, есть впечатление, благоприятное для большевиков: “если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав свое дело окончательно проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь”. “Дни Турбиных” есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма. Конечно, автор ни в коей мере “не повинен” в этой демонстрации. Но какое нам до этого дело?». Сочинения. Т. 11. С. 326–329. См. также: Kemp-Welch, Stalin and the Literary Intelligentsia, 53–5. Также см. письмо Луначарского Сталину о «Турбиных»: Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 108–109 (РГАСПИ. Ф. 142. Оп. 1. Д. 461. Л. 8–8 об.: 12.02.1929); Smeliansky, “Destroyers”; Советское искусство. 21.12.1939 (Л. М. Леонидов).

1043

Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 102–107 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 4490. Л. 3–17: 12.02.1929). См. также: Шаповал. «Они чувствуют себя, как гости…». С. 120–126. Братский визит делегации украинских литераторов сопровождался выставками и спектаклями в рамках «Украинской недели», в промежутках между которыми организовывались встречи со Сталиным. Правда. 9, 12, 13, 14.02.1929.

1044

Curtis, Manuscripts Don’t Burn, 92–4 (июль 1929 г.). Как раз перед этим Булгакову было отказано в издании главы из его нового романа. 30 июля 1929 г. А. Свидерский, бывший нарком земледелия, в наркомате просвещения курировавший сферу искусства, с сочувствием к Булгакову докладывал о продолжительном разговоре с ним Александру Смирнову, секретарю ЦК, сообщая, что Булгаков «производит впечатление человека затравленного и обреченного. Я даже не уверен, что он нервно здоров. Положение его действительно безысходное». Свидерский поддержал просьбу Булгакова о его высылке за границу. Свое согласие на это выразил и Смирнов в записке Молотову (03.08.1929). «Положение его действительно безысходное». С. 116 (АПРФ. Ф. 3. Оп. 34. Д. 239. Л. 6); Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 115. Но разрешения выехать из страны Булгаков так и не получил.

1045

По приказу Сталина с этим письмом было ознакомлено высшее руководство партии и страны. Октябрь. 1987. № 6. С. 176–180; Milne, Mikhail Bulgakov, 268–74.

1046

Булгакова. Дневник. С. 299–300; Булгаков, Булгакова. Дневник Мастера и Маргариты. С. 497; Булгаков. Воспоминания. С. 394 (Л. Е. Белозерская); «Положение его действительно безысходное». С. 116 (АПРФ. Ф. 3. Оп. 34. Д. 239. Л. 6); Флейшман. О гибели Маяковского как «литературном факте». С. 128; Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 127 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 783. Л. 11). См. также: Громов. Сталин. С. 114–116.

1047

Woroszylski, Life of Mayakovsky, 514–30 (особ. p. 526); Sundaram, “Manufacturing Culture,” 75–87. Троцкий написал некролог Маяковского (Бюллетень оппозиции. 11.05.1930), но Сталин на публике хранил молчание. На похороны Маяковского на Новодевичьем кладбище без всякого понукания со стороны государства явилось более 100 тыс. горевавших о нем людей – больше пришло только на похороны Ленина на Красной площади. Boyrn, “Death of the Revolutionary Poet,” 158.

Незадолго до этого у Маяковского начался роман с юной замужней женщиной, актрисой Вероникой Полонской, не желавшей бросать мужа. 14 апреля, перед тем как Маяковский застрелился, Полонская, несмотря на его протесты, ушла от него на репетицию. Ходили слухи, что пуля, извлеченная из тела Маяковского, не могла быть выпущена из его бутафорского револьвера и что соседи слышали два выстрела. Через десять дней после смерти поэта был убит следователь милиции, расследовавший это дело. Тем не менее предсмертная записка, несомненно, была написана рукой Маяковского. «Идея самоубийства сидела в нем подобно хронической болезни, – впоследствии писала его бывшая любовница и муза Лиля Брик, – и подобно всякой хронической болезни, она обострялась в нежелательных для него обстоятельствах». В официальном сообщении о его смерти утверждалось, что «самоубийство вызвано причинами чисто личного порядка, не имеющими ничего общего с общественной и литературной деятельностью поэта. Самоубийству предшествовала длительная болезнь, после которой поэт еще не совсем поправился». Правда. 15.04.1930. Из-за самоубийства Маяковского его книги были изъяты из библиотек для детей и молодежи. Литературная газета. 10.07.1930. См. также: Brown, Mayakovsky; Terras, Vladimir Mayakovsky.

1048

30 мая 1931 г. Булгаков написал длинное письмо Сталину, в котором цитировал Гоголя, тщетно просил отпустить его в продолжительный отпуск в Европу, заявляя, что никогда не был за границей, вопреки тому, что о нем писали, и настаивал на своей лояльности («Не знаю, нужен ли я советскому театру, но мне советский театр нужен, как воздух»). Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 147–150 (Отдел рукописей ГПБ. Ф. 562. К. 19. Д. 30). В 1931 г. Сталин разрешил отправиться в Западную Европу Пильняку и Замятину, а в 1932 г. Бабель получил разрешение поехать в Париж, где его жене делали операцию. Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 180 (АПРФ. Ф. 3. Оп. 34. Д. 206. Л. 21).

1049

Паустовский. Повесть о жизни. Т. 2. С. 478–480. Булгаков продолжал просить, чтобы ему разрешили съездить во Францию и Италию, в письме Сталину (11.06.1934), предположив, что чиновники не выпускают его из страны, опасаясь, что он не вернется. Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 210–213 (АПРФ. Ф. 3. Оп. 34. Д. 206. Л. 37–38 об.). Булгаков написал еще одно письмо Сталину (в феврале 1938 г.) о судьбе своего друга Николая Эрдмана.

1050

В годы Гражданской войны стихи Бедного, написанные простонародным языком, пользовались успехом у красноармейцев (кроме того, листовки с его стихами разбрасывались с аэропланов в тылу у белых). По случаю последнего дня рождения немощного Ленина Бедный был награжден орденом Красного Знамени – это был первый случай награждения за литературное творчество в советской истории. На том, чтобы вручить Бедному орден, настаивал Троцкий: тот вместе с ним ездил в его поезде на фронты Гражданской войны и помогал ему агитировать войска. Однако в годы внутрипартийной борьбы Бедный нападал на Троцкого («конченый политик»). Бедный страдал от диабета и избыточного веса, и Сталин отправил его лечиться в Германию, не пожалев дефицитной иностранной валюты. Бедный составил для Сталина отчет о своей поездке, шутливо отмечая, что его жена сходила с ума от чистоты, порядка и изобилия потребительских товаров в гибнущем капиталистическом мире («Станет у иного магазинного окна и умирает, умирает. Оттащишь, а она в следующее окно уставится»). Максименков. Большая цензура. С. 129 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 739. Л. 39–40: 19.07.1928), 129–133 (Д. 701. Л. 43–45: 20.09); Артизов, Наумов. Власть и художественная интеллигенция. С. 114 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 7. Л. 96); Volkogonov papers, Hoover Archives, container 18; Троцкий. Литература и революция (1923). С. 166–167. «Никто так ревностно не трудился на советский режим», – язвительно писала о Бедном Надежда Мандельштам. Mandelstam, Hope Against Hope, 26.

1051

«Получив ваше задание, я обратился за советом к весьма осведомленному и авторитетному товарищу, к которому обычно обращаюсь в подобных – или деликатных или ударных, я бы сказал, – случаях», – писал Бедный Блюхеру, главнокомандующему на советском Дальнем Востоке, который просил написать о его армии стихи. Поэт описывал, как его анонимный «советник», «ухмыльнувшись и вынув изо рта свою неизменную трубку», предложил сочинить об армии Блюхера народную частушку. Бедный. Полное собрание сочинений. Т. 17. С. 76 (1929).