Человеческая оболочка

Парень шел мимо ветряка, волоча за собой большую простынь в которую сложено было все, что он смог найти. Взгляд упал на аккумуляторы, которые подзаряжались мельницей и в свое время бережно обслуживались и охранялись.

– Нет, это перебор, – подумал про себя Айзек. Мысль о том, как он начнет тащить из городка все, что не приколочено, пугала его. Он и так многое забрал у местных жителей. Без спросу.

Свернув простынь в мешок, Айзек закинул все в кузов машины, отводя взгляд от Ханны. Ему было стыдно за то, что он сделал. Но девушка все прекрасно понимала. И старалась не отвлекать парня, пока тот разгребал вещи, что взял с собой. Айзек аккуратно отсортировал еду и топливо, отложил медикаменты в свой рюкзак и сел за руль.

– Не сожжешь? – спросила девушка, не поворачивая лицо к Айзеку.

– Что?

– Город. Он деревянный. Не похоронишь, так сожги.

– Зачем? – парень пристально вглядывался в лицо Ханны, что боялась посмотреть ему в глаза. – Я тебя не понимаю.

– Ты их так оставишь?

– Да.

– Но это же неправильно!

– Неправильно – сжигать город, который они строили, вкладывая в него душу. Однажды придут те, кому это все понадобится.

– Мародеры?

– Как минимум… Трупы уберут и смогут тут жить. Это хорошее место. Явно лучше тех пещер, в которых эти ублюдки ошиваются.

– Зачем ты беспокоишься об этих отбросах?

– Мародеры или налетчики. Да без разницы. Они такие же люди. Проблема не в них, а в мире, в котором они живут. Вот ты сейчас, беглянка, чем лучше них?

– Айзек!

– Равно, как и я. Разграбил родной городок, чтобы прожить на пару дней дольше…

Парень прервал бесполезный и жестокий диалог зарычавшим мотором, что рвался дальше. Но на пути была еще одна остановка, и Айзек молча поехал домой.

Пролетев равнину, по которой они с Юрием обычно очень долго топали за считаные минуты… Вскарабкавшись цепкими гусеницами в гору, Айзек с Ханной остановились у заколоченной досками пещеры. Сумерки уже наступили, и синий снег вперемешку с темными горами нагонял тревогу на девушку. Выйдя из машины они оба направились ко входу.

– Где он?

Айзек вытянул правую руку и ткнул переломанным пальцем в сторону ящика для снегохода. Девушка подбежала к сколоченной будке и заглянула за нее. Свет фар дотягивался далеко, и девушка улыбнулась, обнаружив то, что так хотела увидеть.

– Так ты не придумал его?

– Нет.

Все было именно так, как парень описывал при их первой встрече. Вот снегоход, вот дрова, что занесло снегом. Площадка перед входом достаточно большая, чтобы уместить даже машину. Маленькие ветряки. Деревянная дверь и окно над ней. А внутри темнота.

Айзек соединил провода и заряженный за длительное отсутствие хозяев аккумулятор выдал все, на что был способен. Ханна зашла внутрь освещенной редкими лампами пещеры. Остывшая печь, замерзшие кровати и шкафы. Доски на полу, что протерлись от времени. Парень так точно все описывал, что девушке стало грустно, ведь он действительно любил это место. Каждую деталь он описывал с любовью, которой теперь словно в нем не осталось. Ханна чувствовала пустоту внутри Айзека. Ей было искренне его жаль, иногда даже забывая про то, что сама уже находится не в самом хорошем положении.

– Что ты делаешь? – обернулась девушка.

– Собираю все необходимое.

– Нет! Я не об этом! Ты просто так уйдешь?

– А что, и это место сжечь?

– О, Боги, Айзек! Давай заночуем тут!

– Зачем? – продолжал набивать огромную сумку парень.

– Впереди долгий путь! Что может быть лучше отдыха в родном доме? Сейчас темно, соберешься утром, со свежими силами. Мы три дня тряслись сюда. Как минимум, я устала!

– Ладно, я тебя понял… – отложил свое занятие в сторону Айзек, еще на предыдущем аргументе согласившийся остаться до утра. Он вышел на улицу и принес дрова. Спички, что лежали над печью зажигались, хоть и не с первого раза. Огонь разгорался в печи все сильнее и через некоторое время она вновь раскалилась докрасна, грея окружение даже своим тусклым свечением.

Айзек молча достал сковороду, замерзший кусок мяса из тамбура, батат и овощи из машины, и начал готовить последний в этом доме ужин. Набрав снега в кастрюли, он довел воду до кипения и залил сушеную траву в кружках, которая настоявшись дала терпкий и такой родной для обоих аромат.

– Мне помочь?

Айзек чуть-чуть подумал, осознавая, что Ханна сидит без дела на холодной кровати уже очень долго. Он положил кусок мяса на замытый от крови стол. – Да, было бы здорово.

Парень старался находить внутри себя хорошие слова, пусть не всегда у него это и получалось. Ханна взяла нож и начала резать толстые плоские куски подтаявшего мяса.

– Что это за зверь?

– Снежная собака.

Девушка скривила лицо. Она никогда не ела таких зверей. Самым привычным для нее было есть лем, огромных жвачных животных, дающих молоко. Их не выращивали специально на убой, получая любый всеми жителями города продукт. И лишь когда лема старела, ее забивали, распродавая по частям в разные лавки да ресторанчики.

Стоило только кинуть мясо из запасов охотника на сковороду, как от него пошел странный и малоприятный запах. Айзек подождал, когда появится золотистая корочка, ворочая мясо, и кинул к нему овощи. Запах изменился. Теперь уже приятный аромат разлетался по пещере, пропитывая все вокруг. Парень стоял, пытаясь вспомнить, как старик готовил это блюдо, чтобы получилось хоть чуть-чуть так же приемлемо. Это не сравнилось бы с готовкой Берси, или Ханны, но сейчас это была скорее дань уважения дому, в котором Айзек прожил всю свою жизнь.

Ужин закончился быстро. Девушка с удовольствием съела все, что было на тарелке. Долгая дорога не позволяла нормально питаться, и горячая еда для нее стала большой радостью. Айзек сходил до машины и принес в дом бутылку мутной жидкости. Он налил настойку в опустевший стакан и большим глотком отправил ее внутрь. Жар растекся по всему телу.

Молодой охотник не хотел пьянеть, хотел лишь, чтобы стало чуточку легче. Но легче не становилось. Он придвинул кровать старика поближе к печи, чтобы та быстрее согрелась, а сам лег на привычное для себя место, посмотрев на часы, которые показывали неправильное время.

Часы лежали на тумбочке рядом с кроватью, и отблескивали светом ламп. Старик тоже всегда клал их рядом, а иногда бережно протирал, очищая от грязи и налетевшей крови.

Ханна тоже легла на кровать и отвернулась к печи, ловя тепло своим лицом.

– Айзек, спать?

– Да. Думаю, да, – печально отвечал юноша.

В его голове проплывали воспоминания о детстве. Сколько он себя помнил, всегда была эта пещера. Он никогда не задумывался, как старик строил свое жилье. Сначала, наверное, появилась ночлежка где-нибудь в углу, отапливаемая одним лишь костром. Потом печь. Потом кровать и доски на полу. Дверь. Окно над дверью. И когда появился малыш, старик доделал все свое жилье, приведя его в пристойный вид.

Старик старался только ради Айзека. Искал одежду, учил его, добывал еду и корм для маленьких детей. А потом Айзек вырос, но так и остался тем маленьким пугливым ребенком.

Глубокий вдох. Глубокий выдох. Айзек проклинал себя за все произошедшее, и отвернувшись к стене никак не мог провалиться в сон. Там, на корабле, не было ни забот, ни проблем. Сон приходил и уходил стоило только захотеть. Сейчас, лежа на своей родной кровати, Айзек понимал, что завтра все изменится. Что безумный бег, сумасшедший круговорот событий, начнется с восходом солнца. Смирение не приходило. Юноша пытался остаться в этом моменте как можно дольше, ностальгия затягивала его глубоко, и порой казалось, что выбираться из нее уже нет смысла.

Доски на полу скрипнули, и Ханна обняла Айзека сзади, устроившись рядом. Она прижалась к его раненой спине и накинула его одеяло и на себя тоже. Парень вдруг вернулся к жизни.

– Это только сегодня. Не обольщайся, -прошептала девушка. – Не могу смотреть как ты страдаешь.

Парень промолчал. Лишь кивнул, обхватив здоровой рукой предплечье Ханны. Ему стало так тепло и уютно, что через пару минут он уже спал крепким сном, утонув в объятиях девушки. О которой думал так часто за последнее время, что и сосчитать не мог. Не найдя в себе силы повернуться к ней лицом, он остался лежать как есть, и медленно погрузился во тьму.

С первыми лучами восходящего солнца Ханна открыла глаза. Свет бил через окно, лениво ползая по шкурам, которые успели прогреться за ночь. Но в комнате все еще было прохладно.

Айзек уже запаковал сумку, сложив туда если не все, то почти все, что было дома. Парень сидел на соседней кровати вновь накидывая на свою одежду перевязи для снаряжения. Девушка не стала ему мешать, лишь встала и встревоженно начала искать, где можно умыться. Айзек заметил это.

– Кастрюля на плите. Можешь лить воду прямо на пол. Сегодня можно.

Девушка кивнула и достала свою зубную щетку из куртки. Айзек усмехнулся, когда увидел это, искренне удивляясь, что девушка в дальнюю дорогу взяла именно ее, а не что-то более полезное.

– Фто? – елозила щеткой девушка. – Фмефно тебе, да?

– Есть немного, – парень недолго посмотрел на Ханну, а потом положил в рюкзак и свою щетку. Мало-ли… Вдруг пригодится.

Большая походная сумка лежала в кузове машины. Айзек заливал в бак топливо из всевозможной тары, что достал в Повале, каждый раз мысленно извиняясь перед хозяином посуды. Бак вновь был почти полный. Жители Повала скопили много топлива, расходуя его по мелочам, и Айзек был им очень благодарен.

– Все? Едем?

– Еще нет, – Айзек открыл ящик со снегоходом и повернув ключ выгнал его на улицу. Створку, что закрывала технику от снега, он положил на порог задних дверей, и хорошенько прицелившись загнал снегоход внутрь. Чудом не отдавив себе ноги, которые застряли между корпусом машины и корпусом снегохода.

– Безумец… – наблюдала за парнем Ханна. – Нахрена он нам?

– Я же говорил… Дорога будет долгой. Топливо закончится, а ты не сильно приспособлена к внешнему миру… – но Ханна его уже не слушала, она лишь разглядывала прыгаля, который смешно выглядел при свете солнца.

Айзек закинул аккумулятор, с которым когда-то сюда приехал Юрий, и с трудом захлопнул двери машины.

Места в кузове стало намного меньше, но водительское и пассажирское пространство было не тронуто. Зато теперь, когда сзади навалено много сумок и вещей, и есть мягкое сиденье снегохода, можно нормально выспаться, вытянувшись почти в полный рост.

– Поведешь? – спросил Айзек.

– С удовольствием!

Ханна прыгнула на водительское сиденье и запустила машину. Несколько подходов и она уже готова была спускаться с горы. Айзек удивился, ведь в прошлый раз он порядочно намучался, разворачивая эту громадину. А вот у девушки это получилось легко и просто. Тревога Айзека по поводу водительского мастерства Ханны быстро улетучилась, и он поставил на приборную панель компас. Юг.

– Белая стрелка должна смотреть вперед. Поехали.

– Так точно!

Машина спустилась со склона и начала набирать скорость, плывя над снегом, что был в этих краях не разъезженным. Справа, почти на горизонте, пролетал лес, в котором Айзек часто охотился. Он смотрел на него и смиренно улыбался, вспоминая все, что с ним происходило там. Айзек снял повязку с руки и начал разминать пальцы, пытаясь вернуть им подвижность. Он и до этого занимался подобным, но сейчас времени было предостаточно. Тем более, рука впервые за долгое время чувствовала себя хорошо.

Юноша старался сжимать и разжимать свои пальцы так часто, как только ему хватало сил, пытаясь вернуть былую гибкость. Рука быстро уставала. Айзек отдыхал и снова принимался за дело. Ходить с одной рукой было жутко неудобно, тем более, в таком далеком путешествии нужны все конечности, которые у него есть.

Айзек достал из штанины свой нож и аккуратным движением разрезал нитки швов. Медленно доставая по одному стежку, он чувствовал, как нить проходит через кожу, вызывая если не болезненные, то дискомфортные ощущения. Пара часов у него ушла, чтобы достать все. Теперь рука была свободна. Парень промыл швы теплой водой из фляги и вытер об простыню, что накрывала снегоход.

Впервые за долгое время, сняв путы с правой, любимой руки, Айзек был свободен. Еще немного и подвижность вернется. Он старался нагружать руку как можно больше. Пока Ханна кидала косой взгляд на шрамы, что исполосовали всю кисть. И на отрезанный палец.

– Как так вышло? – спросила девушка, указывая взглядом на руку Айзека.

– Помнишь мой пистолет под двенадцатые патроны?

– Тот, что разглядывали порядчики? Да.

– Я выстрелил им вот сюда, – Айзек ткнул пальцем в водительскую бронепластину, – когда забирал эту машину. Дробь отскочила мне в руку. И в лицо.

Ханна посмотрела на вмятины, оставленные россыпью мелких шариков. – А водитель?

– Выжил. Не хочу быть убийцей.

– Ты снова разговорчивый, что-то хорошее стряслось?

– Ага! – показывал свою почти подвижную руку парень.

Он глядел на Ханну и увидел, как с подножья восточных гор спускаются три снегохода. Горная гряда Пан Оптикума еще не закончилась, а жило на ней не мало странных личностей. Начиная от охотников, чьи угодья иногда пересекались, и заканчивая мародерами и налетчиками. Караваны иногда сталкиваются с ними, но нацелены мародеры скорее на таких ребят как Ханна и Айзек.

Снегоходы быстро приближались, и как только Айзек смог разглядеть черные фигуры – вдавил Ханну в кресло. По кузову забарабанили мелкие шарики, которые не смогли разбить толстое стекло водительской двери.

– О, Боги, Айзек! Что за херня?

– Забей. Едь вперед, – Айзек вернулся в свое кресло и глядя на солнце, что было уже высоко, настроил часы на полдень. Минута за минутой… Град начал стихать, и снегоходы остались далеко позади. А после и вовсе развернулись, вернувшись на гору.

– Что это было?

– Налет.

– И?

– Что «и»?

– И все? Ты так спокойно к этому отнесся?

– Ну да. Машина же быстрее, – смеясь отвечал парень, заведомо зная, что даже если бы их и догнали, то вряд ли бы что-то сделали. Многие бандиты и разбойники в окрестностях гряды знали его в лицо. Но говорить такие вещи Ханне Айзек не хотел, поэтому просто умалчивал.

– И много таких приколов-то будет?

– Много. Я же предупреждал.

– Вот черт…

Глубокой ночью пятого дня Айзек вел машину пытаясь разглядеть в снегу хоть что-то под светом фар. Он то включал, то выключал их. Свет мешал смотреть в даль, концентрируя внимание лишь на том, что было перед машиной. Парень боялся упереться в лес или скалы, которые придется объезжать. И в то же время не хотел напереться на камни, что легко могли разбить гусеницы.

Ханна сладко спала сзади, навалив кучу вещей и зарывшись в них.

Чтобы не задремать в ход пошли омерзительные батончики с «Эмпайра». Айзек старался есть их почаще, оставляя хорошую еду девушке.

– Яма должна быть где-то по курсу, судя по рассказам Дана. Стоило бы в нее заехать, – бормотал Айзек вибрируя в такт с мотором. – Пополнить запасы.

Через несколько часов на горизонте по левую руку появились огни. Айзек сменил направление и двинулся к городу. Стрелка компаса съехала с положенного ей места и навязчиво намекала, что стоило бы вернуться на маршрут. Однако карта в голове парня была согласна, что небольшие отступления в пути допустимы.

Глава 24

Яма. Похороненный заживо город

– И вправду – яма. Айзек, смотри! – девушка раскидывала руками, пытаясь уместить весь масштаб города. Стоило только машине остановиться у въезда, становилось видно, насколько он огромен.

– Тут должен быть «Колонист». На карте ИСП он был.

– Но ведь его нет! Может она ошиблась?

– Нет, – Айзек подошел к краю города и встал прямо на отвале, что защищал поселение от ветров.

Километровый карьер, с кучей ступеней, на каждой из которых умещался домик. На самом верху, на площадке, что служила въездом, раскинулась куча мелких построек. Люди кружили вокруг них и создавалось ощущение, что там находится рынок. Айзек всматривался вглубь, пытаясь понять, в чем же тут дело.

– Они его разобрали…

– Чего? – с полным непонимания взглядом обернулась Ханна.

– Они разобрали корабль… в первые годы после падения. Это третий, что не отвечал на сигнал.

– Чего? – повторилась девушка. – Айзек, я ничего не понимаю! Объясни нормально!

– Вот, смотри в центр! – Айзек ткнул пальцем в самую глубь, именно туда, где красовалась большая черная дыра, увешанная разного рода подъемными механизмами. – Там был корабль. Шпиль. Как хочешь. Теперь его нет. Они разобрали его на запчасти и металл, когда им потребовалось.

– Но как? Он же такой крепкий. В Ред Вотере, сколько ни пытались, лишь царапали его.

– Тут горнопромышленные комплексы. Оборудование явно сильнее вашего, – Айзек натягивал на лицо маску. – Не удивлюсь, если металл, что они поставляют, это остатки древнего космического корабля.

– А ты от кого прячешься? – Ханна небрежно постучала по стеклу маски и Айзек поморщился. – Ты же странно в ней выглядишь в городе!

– Все от тех же.

– Сними!

– Ханна, посмотри на нашу одежду! На эти жуткие старые плащи, капюшоны и перемотанные тканью ботинки. Ты думаешь маска на голове что-то изменит?

– И то верно… Ладно, фиг с ним! Поехали.

Машина съехала со смотровой площадки и направилась ко входу. Небольшой досмотр на въезде не принес никаких подозрений местным. Ханна весело отшутилась в лицо охранникам про семейный дело и торговлю хламом, показав пальцем на содержимое машины, и ткнула Айзека кулаком в плечо. Охранники расступились, и парень смог заехать внутрь, припарковав автомобиль на большой площадке у рынка.

– Побежали! Попробуем местную еду! – выпрыгнула из машины Ханна, скинув старый неказистый плащ, оставшись в одной своей легкой куртке.

– Ты иди, я догоню, – ответил парень, рассчитывая, что предприимчивая Ханна взяла с собой деньги.

Юноша шел мимо лавок с разными товарами, что привозили сюда. На площадке стояло много разной техники, и их машина была отнюдь не исключением, а значит торговля должна процветать. Вот только у парня совсем не было денег, и единственным возможным вариантом было – продать что-либо из своих вещей.

– Чего желаешь? Охотник? Или солдат? – задорно спрашивал усатый мужичек с большим горбатым носом и смуглой кожей, за спиной которого была целая россыпь оружия, одежды и прочего хлама.

– Топливо и теплые женские ботинки. Взамен – вот это, – парень достал пневматическую винтовку старика, заранее протерев и смазав ее, чтобы осечек при продаже не происходило.

– О, как интересно! Любишь бартер?

– Нет денег, – парень протянул свою винтовку, и мужик начал разглядывать ее пристальнее.

Торговец с удовольствием взял оружие, положив его на общую полку. Он тут же нарисовал ценник и выдал ботинки Айзеку. Тот посмотрел на них, оглядел со всех сторон, поковырял ногтем швы и кинул их себе на плечо. Один болтался на груди, второй на спине, перевязанные шнурками.

– А топливо?

– За такую винтовку только ботинки!

Айзек раздосадовано покивал головой и достал из-за пояса тепловизор. – А так?

– А так не возьму.

– Почему? Слишком дешево?

– Парень, я хоть и торговец, но обманывать тебя не очень хочу. Вдруг вернешься за своей вещицей. Это дорогая вещь, тут тебе ничего стоящего за нее не предложат. Бак или два топлива… и те не окупят твою потерю. Есть что-нибудь другое?

– Да. Но в машине.

– Тогда пойдем!

– А это все куда? – Айзек обвел рукой вокруг сколоченной лавки с навесом, в которой располагалось все добро усатого.

– Да никуда оно не денется! Вон, Фархат присмотрит! – мужик ткнул в своего занятого чтением голокниги друга, что сидел в шатре напротив. Тот услышал и утвердительно кивнул.

Айзек распахнул двери фургона, и мужик обомлел. Он ожидал увидеть кучу хлама, но снегоход, да еще и с аккумуляторным блоком… Помимо техники валялось много чего полезного, начиная от капкана, заканчивая теплыми вещами, лежавшими на переднем сидении, и едой.

– За снегоход дам двести сорок литров топлива, если тебе так удобно считать. Двести сорок, это если и блок к нему отдашь. Капкан – десять. Вещи – десять. Еда – пять. Если соберешь всю дробь, что валяется в салоне – наскребешь на литр, – мужик тыкал пальцем во все, что видел, пока не дорвался до лужи крови. – У тебя тут что, бойня была?

– Это от зверей, что возил.

– Не ври мне, парень. Звериная светлее… Хотя, не имеет значения.

Айзек промолчал. Он вдруг вспомнил, что набил целый рюкзак питательными батончиками с корабля, и хлопнув передней дверью достал одну упаковку. Интересная обертка заинтересовала мужика, и он выдернул эту штуку из рук парня.

– Никогда такого не видел! Где ты это взял? – спросил торгаш.

– Секрет.

– Сколько хочешь за это чудное чудо древних Богов?

– Ты попробуй это дерьмо сначала.

– А можно? – усатый не дождался ответа и развернул герметичную упаковку. Стоило ему откусить, как он тут же выплюнул эту мерзость на землю. – Ну и гадость. Сколько их у тебя?

– Штук двадцать.

– Заправлю тебе полный бак. Там ведь литров сто?

– Мерзость же? – удивился парень, старавшийся сохранять невозмутимый вид ровно до этого момента.

– Эх. Ничего ты не понимаешь. Не торговец! Это редкая вещь, пусть и на вкус говно – говном. Купят, еще и переплатят. А потом еще и съедят. Мое чутье меня не подводило еще никогда.

– Да брось, мужик, одну такую попробуют, да больше не купят.

– Вот ты что, думаешь я у тебя просто так сломанную винтовку взял-то?

Айзек засмеялся. Мужик раскусил его, как только тот показал оружие, но промолчал. – Ладно, ладно. Я тебя понял.

– Это здорово. Я назвал это «вау-эффект»! – продавец потер ладони и ткнул пальцем в грудь Айзека. – Чутье говорит, что есть еще диковинные вещи. Вот тут.

Айзек достал пистолет и вынув магазин дал усачу. Тот покрутил в руках оружие, подкинул в ладони, чтобы ощутить легкость, отодвинул затвор и посмотрел в дуло. Вернув в руки Айзека пластиковое оружие, он взял магазин. Всего три пули сверкали на подавателе. Он аккуратно достал одну и начал разглядывать.

– У нашего правителя, Ямового, такой же. Я никогда не видел его вблизи. Не могу просить тебя продать его, но расскажи, что это?

Айзек произнес совсем ничего не значащее название и модель. Мужик удивленно посмотрел, впервые слыша такие слова, и продолжил глядеть предвкушающим взглядом. Айзек продолжил. – Оружие древних Богов. Этой штуке две тысячи лет. И это последние патроны к ней.

– Тогда каждый стоит как твоя машина.

– Тогда покупай один.

– А вот тут нет. Они ценны только для тебя. Да и без этой игрушки не дадут «вау-эффекта». Так где ты это достал?

– Извини. Я не могу рассказать, – Айзек нагнулся к уху мужика. – Но по секрету скажу, что их всего сто одиннадцать в нашем мире.

– Да ты интриган. Давай так: заночуй сегодня здесь, я с ребятами зарисую его, и куплю у тебя один патрон. И вот увидишь, наши мастера сделают сто двенадцатый.

– За сколько купишь?

– Бочка топлива. Сто двадцать литров отменного горючего! – парень немного замялся от такого щедрого предложения, но торговец, не сбавляя темп, добавил. – И ночлег!

– А где тут «вау-эффект»? – Айзек начал использовать термин, придуманный мужиком, что очень сильно обрадовало того.

– А это уже инвестиция! – сказал усатый. Айзек ничего не понял, но не стал расспрашивать. Мужик достал листок бумаги и начеркал на нем угольком цифры. – Это уровень. Это комната. Все понял? Вход там. Торгаш ткнул пальцем в черную дыру, посреди карьера.

– Вы живете под землей?

– Ну да. Это же Яма. Те, кто побогаче – живут внизу. Те кто победнее – на холоде. Короче… Приходи, когда стрелка на твоих часах окажется вот тут, – мужик взял парня за предплечье и ткнул пальцем в циферблат.

Айзек кинул ботинки поверх снегохода и захлопнул двери, даже не пытаясь уместить воображением бочку в и без того забитом салоне. Прощаясь с торговцем, он сунул ему в карманы двадцать упаковок питательных батончиков и тут же направился за Ханной, что ускакала к обрыву в поисках еды. Расчет по топливу был обговорен на утро, перед отъездом на юг. Но в качестве аванса усатый сунул пятнадцать монет, сказав, что на еду этого вполне хватит

– Надо будет обрадовать ее, что избавился от этой пакости, – Айзек совсем не переживал за протеиновые батончики, которыми питались древние люди. Да и к тому же, ни пистолет, ни патрон, он не отдал. Десять монет для него было вполне достаточно. Парень на секунду подумал, что обманул мужика, но быстро себя одернул. – Да не. Ерунда!

Айзек потратил пол часа своей жизни, чтобы отыскать Ханну, которая сидела в забегаловке у самого края ямы. Дальше начинался карьер. Сидя за столиком, она уплетала лапшу с овощами, испачкав соусом весь воротник своей куртки.