Дыхание. Океан и Архитектор

– Прости, Риса, я просто не могу спокойно вспоминать наши боевые взаимодействия, – Сина повернулась к ней. – Надо было видеть твои глаза, когда ты объединяла мое пламя с пламенем Редлая. А еще лучше – нарисовать картину. У меня в доме готовила так одна из поварих. С безумными глазами скидывала все в котелок и постоянно помешивала. Выгнали ее довольно быстро, но не за плохую готовку, а за воровство.

– Вот тебе смешно, а ведь так и есть. Я даже не могу толком описать. У Кайла, Редлая все видно, да и у тебя с Илаем тоже, а мы с Гилемом – как безголовые курицы. Бегаем по двору, пока остальные смотрят, – она улыбнулась и призадумалась. – Собственно, думаю, мы с ним используем пламя пассивно. Оно не проявляется как нечто оформленное или осязаемое. Но если подумать… Это как взять два куска глины и слепить из них одну общую скульптуру.

– Ты видела, что сделала? – Сина начала снимать с себя бинты. – Я, когда этого монстра на ноги подняла, не могла понять, моих ли это рук дело или кто-то из вас опять фокусы устроил. Оказалось, моих. Но я ощутила тяжесть. Словно меня сковали цепями и тянут вниз. А когда Илай с твоей помощью дал мне пламени, – наоборот, что подкидывают вверх. Когда мы разберемся со своими силами, то зададим всем жару.

– Они все в крови, – Риса кивнула на бинты. – Я так и не поняла, человек ты, насекомое или солнцеподобная.

– Самой бы разобраться, – Сина обратила внимание на то, что бинты все в крови. – Спина горела, словами не передать. Я не слабачка, но от боли иногда хотелось завыть, – она закусила губу. – Думаю, я все же человек. С одной стороны, мои силы не связаны со светом или температурой, с другой, я не родилась многоножкой. Если рационально прикинуть, то в сумме у Саяры и Саргона больше человеческого, чем у насекомых или солнцеподобных.

– Но твоя татуировка не похожа на наши. Когда на турнире сильнейших ты открыла в себе новые силы, видимо, после снятия знака госпожи Марил, они были похожи на два серпа. А не на точку, как у остальных. Оттуда и вопросы, – призадумалась Риса. – Но опять же… Но сами татуировки – довольно обманчивая тема.

– О чем ты? – не поняла ее Сина.

– Давай попробуем подумать сами, без Гилема, – усмехнулась Риса. – Отбрасываем представления о том, что только у людей есть искры. Как минимум мы заметили их у насекомых и оборотней. Вот мы думаем: «Точка, точка»… А если я себе на лбу набью венец, это же не значит, что у меня есть костер. Да тот же Илай ходил с татуировками по всему телу, и хоть бы кто слово сказал. – Тут Сина открыла рот. – Посмотри на мою татуировку. Каков ее размер?

– Огромные, на всю спину, крылья, перья… – прошептала подруга.

– Вот. А у Гилема на лице, шее и немного на плечах. Мы можем два-три раза ими воспользоваться – и все, падаем без сознания. А теперь посмотри на Кайла. Его просто с ног не свалить, хотя татуировка размером с мою. Редлай – что-то среднее. А твоя татуировка после использования почти не исчезла. Вот и остаются одни вопросы… А что, если есть татуировки маленькие, но содержащие в себе огромное количество пламени?

– У Саргона какие-то до смешного малюсенькие часы на спине…

– Вот именно. Представь, если чей-то костер всего лишь на полсантиметра больше стандартной точки, а силы в ней… Как от богов? – продолжила мысль Риса.

– Но пожар-то уже не скрыть? – Сина задала вопрос.

– Это вопрос открытый… Но давай мыться, иначе мы никогда отсюда не уберемся…

Тем временем на мужской половине купальни творился хаос. Немного расслабившись после очередной смертельной опасности, парни решили подраться и пообливаться водой. Все, кроме Азеля. Он снял себя одежду и положил на скамейку. Скучающим взглядом дипломат изучал чистый комплект без знаков защиты от жары пустыни, который им за плату также предоставили местные жители. Он посмотрел на свое отражение в чистой воде в невысокой бочке и обреченно выдохнул. Азель схватился за ее края, вылил все содержимое на голову и застыл, как статуя, позволяя воде смыть хоть часть его неудач. Он взял щетку, поставил ногу на скамейку и начал тереть кожу. Пока Редлай пытался придушить Гилема и Кайл с Илаем оттаскивали оборотня от книгописца, Азель посмотрел на свою татуировку и прекратил двигать рукой. Он прищурился и поскреб ее ногтем. Дипломат оглянулся. Айон наблюдал за битвой, не обращая на него внимания.

– Хм, надо бы обновить… – прошептал он еле слышно.

Спустя час они наконец-то смогли привести себя в порядок, при этом даже не поубивав друг друга. Азель уже и не надеялся, что они вернутся на корабль в том же составе, в каком прибыли в деревню. Редлай под конец связал Гилема, чтобы спокойно помыться, а лишь после освободил его. Так как их одежда даже со знаками Марил истрепалась, они решили ее выбросить. А в новой, обычной, жара и духота тут же схватили Кайла за горло так, что он побежал на корабль, никого не дожидаясь. Из вещей уцелели только шпага дипломата и рунка Сины. Даже компас чистых вод куда-то подевался. Извиняться было не перед кем, поэтому они оставили это на совести Дэвлина. Айон смотрел, как Редлай поднимал с помощью лиан трап, а Кайл с Азелем расправляли паруса для видимости. Они еще старались скрывать свои силы от посторонних, хотя Непотопляемый уже направил судно по заданному Гилемом курсу.

Метеор встретил их не так радостно, как ожидал принц. Они отсутствовали несколько дней, и птица попросту не успела соскучиться.

– Как ты тут без нас? – Айон погладил его по голове.

– Не устал? – спросила у принца Риса.

– Кажется, я сейчас усну прямо здесь, – ответил ей измученный принц. – Мы идем есть и спать?

– Да. Кайл поест с нами и будет спать… на носу корабля, мы не смогли его переспорить. После отдыха обсудим точное направление, – Риса зевнула. – Идешь?

– Ага! – обрадовался Айон.

Кайл не стал с ними обедать. Он так соскучился по океану, ветру в лицо и кораблю, что, захватив с собой всего и побольше, сбежал к гальюнной фигуре. Даже принц не попытался его остановить или пойти с ним вместе. У Непотопляемого какие-то особые отношения с Великим Океаном.

Они быстро пообедали, уже без драк – из-за усталости, и разбрелись по каютам и койкам. Айон даже не заметил, как уснул.

Кайл же сидел на гальюнной фигуре, свесив ноги по обе стороны, и ел какие-то ужасно кислые ягоды. Транс позволял ему не погружаться в глубокий сон, а лишь дремать. Это также помогало вести корабль, не сбиваясь с нужного курса. Однако теперь он мог не беспокоиться даже об этом. Кайл посмотрел вниз, как форштевень разрезает небольшие волны. Это гипнотизировало его. Он, как никто другой, радовался их отъезду с материка Вечных Пустынь. Кайл оглянулся на удаляющиеся пески и вернул внимание к горизонту и услышал:

– Мой господин, я направляю бриг к четвертому материку.

– Хорошо… – прошептал Кайл.

* * *

Илай без единой мысли в голове лежал и смотрел на чистое синее небо. В зубах он держал колос и то просыпался, то вновь засыпал под ласкающим солнцем. Давно он не чувствовал такого спокойствия. Илай со страхом признавал, что не ощущал той романтики от путешествия со вступления на службу на «Золотом драконе», как остальная команда. Он любил Айона и всем сердцем хотел спасти его, но жизнь готовила совсем к другому. Он сомневался даже в выборе профессии матроса, не то что отправляться спасать мир. Но Сина никогда на свете не оставит принца без помощи, а он, в свою очередь, не оставит ее. Отец когда-то уговорил пойти на службу, он и нищета. Их семья занималась выращиванием овощей и фруктов. Однако этого было недостаточно. Гилем, его лучший друг, сам собирался идти на службу в матросы книгописцем. Так они и оказались посреди океана в полной неизвестности. Илай часто раздумывал о своей судьбе, сравнивал ее с сапогами не по размеру. Он положил руку на грудь и хмыкнул.

Илай и подумать не мог, что все обернется именно так. Он знал, почти верил в то, что лишь особенным людям уготована уникальная судьба или миссия. Его девушка – дочь самого Короля Сорокатысячи Ног и солнцеподобной, а он – сын стража Леи и солнцеподобного. Айон нес в себе сильнейшую искру архитектора, Кайл поднимал корабли со дна, а Редлай – продолжение Древа Жизни. Команда собралась уникальная. Он уже не сомневался, что и Гилем, и Азель, и Риса тоже скрывали в себе еще какие-то непостижимые силы.

Эмоции переполняли Илая. Он поднялся и посмотрел по сторонам. Вместо тесной каюты – луг посреди редкого леса. Илай поморгал, потер глаза руками. Почему-то наличие неба над головой совсем не смущало его мгновение назад. Он соскучился по природе первого материка, чувствовал с ней какое-то родство. Раньше он думал, что солнце второго материка будет усиливать его способности. Нет. Сейчас он смотреть не мог на песок. Рука Илая коснулась травы.

– Не уверен, что я подхожу для этой миссии. Я не создан для больших свершений. Я хочу вернуться домой и не отвечать за судьбу Виарума, – он провел тыльной стороной по траве и выплюнул колос. – Ужасно. Неужели им всем не страшно?

– Всем им страшно, дорогой, – послышался голос слева, и Илай сразу узнал его.

Илай так резко развернулся, что у него свело шею. В пяти метрах от него сидела Леа. Его мама, как сказала сама девушка. У нее были длинные прямые белоснежные волосы, острые черты лица, бледная кожа.

Леа в белой тунике сидела, не боясь испачкаться о траву. Вокруг нее кружились бабочки, летала золотая пыльца, и, самое удивительное, рядом с ней сидел единорог. Илай никогда не видел, чтобы лошади садились как собаки. Огромный, не менее метра в длину, рог устремился на него. Впрочем, солнцеподобный не испугался. По взгляду единорога Илай сделал вывод: он безобиднее букашки. Его глаза собрались на переносице, и язык слегка выглядывал изо рта. Леа погладила своего питомца и посмотрела на Илая.

– Чему ты больше удивлен? Тому, что вновь увидел меня, или единорогу? – она улыбнулась и тихонько рассмеялась. – Посмотри на моего бедного Буна. У него невероятно сильная пыльца, он добрый, послушный, но… Слегка недалекий… Чем больше в единорогах магии, тем меньше в них мозгов. К сожалению, это работает и для людей.

– Ты снова появилась, чтобы дать мне силу?! – глаза Илая распахнулись, и он замотал головой. – Нет-нет-нет! Ни в коем случае, я не хочу пожар! Не надо!

– Расслабься, я не могу дать тебе пожар. Никто не может. Только ты сам, – Леа мягко улыбнулась. – Чтобы солнцеподобный мог перейти от искры к костру, нужно огромное количество энергии. Раньше, в деревне, куда пролилось пламя от разрушения слезы первого материка, был фонтан бесконечного света. С уходом солнцеподобных он перестал работать, и по-другому ты никак не мог получить костер, – поясняла она.

– Получается, теперь я не могу стать отцом? – его плечи поникли. – Знаешь… Это большая цена. И это не мой выбор. Я вечно иду туда, куда дует ветер. Я устал. Я так люблю Сину и так люблю детей… А теперь у меня это отняли.

– Илай… Мне жаль, – однако лицо Леи не выражало сочувствия. – Прости меня. За столько лет я позабыла это чувство к другому существу. На чашу весов поставлена сохранность целого Виарума. Вряд ли бы ты был счастлив умереть с Синой на войне, Илай. Пока у тебя есть вариант получить с Синой детей.

– Но…

– Тот свет, что упал на тебя, из которого я состояла. Чистейшая пыль единорога. Редкая, и, честно говоря, достать ее не может никто, кроме меня. Для пробуждения твоего костра я собирала ее очень и очень долго, но и ты единственный солнцеподобный на свободе. Прости, что не оставила выбора, – она улыбнулась грустно. – Возможность Сины забеременеть связана с силой Ранцикуса. Он помог мне однажды победить в схватке на Великой Войне. Его сила может решить вопрос с беременностью. К сожалению, как вам уже сказал Саргон, на нас знаки, не позволяющие выдать бо́льшую часть знаний о Великой Войне.

– То есть у меня есть шанс? – наивно пробормотал Илай. – Как я понимаю, выбора-то у нас все равно нет. С Ранцикусом необходимо встретиться.

– Да, но бо́льшую часть знаний вы получите не от него, а в храме Ранди, куда вас отправил Саргон. – Она наконец-то перестала печалиться. – Как же я могла оставить родное дитя без возможности быть счастливым? Сила солнцеподобных непостижима, но и цена непосильна. Не будь Ранцикуса, я бы так не поступила.

– А как ты вообще нашла нас? – он поинтересовался. – И вообще, где я?

– Ты знаешь, кто такие навигаторы? – Леа погладила единорога. Тот даже не дернулся.

– Если исходить из моего опыта хождения под парусами, то это картографы и те, кто могут ориентироваться в океане, – выдал все, что знал, Илай.

– Конечно, не без этого, но с точки зрения искр, костров и пожаров немного другое, – она кивнула. – В Виаруме есть несколько групп способностей, которые сами по себе организуются по сути их пламени. Например, Марил считается сейчас сильнейшим живым и свободным заклинателем. Заклинатели – те, кто умеют читать и ставить знаки. У них есть свои правила, способности и прочее, – единорог упал на бок. – Не обращай внимания. Это он играет. А я – навигатор. По-другому меня зовут Леа Звездный Навигатор, и я страж Пятого материка.

– Ты живешь…

– Да, конечно, я живу на Пятом материке. Не стоит удивляться. Из-за ситуации с Саргоном, Марил и Саярой я была очень ограничена в своих силах вследствие знаков. Также Пятый материк немного… необычное место. Снятие знака с Синариаль наконец-то полностью освободило меня, – выражение ее лица сменилось на страдающее. – Мы, навигаторы, направляем, узнаем верный путь и анализируем. Сейчас во всем мире сильнейший навигатор – это Наоми, хранитель короля. Она сильная и самоуверенная. Но вот досада… Я сильнее. Она следит за вами, ее костер позволяет узнать силы и их примерный потенциал. Конечно же, это не Меладея… Та, кажется, в этом вопросе непостижима. Пока у короля есть Наоми, вам не сбежать. Она поддерживает связь между хранителями и координирует их передвижение. Думаете, как Дэвлин нашел вас? Лишь знаки Марил на первой столице помогли вам на какое-то время сбить их с толку. Но этого недостаточно.

– То есть пока она служит королю, шансов убежать нет? – Илай с ужасом потрогал вспотевший лоб.

– Никаких, – Леа покачала головой. – Но вам не стоит бояться. Она даже не знает о моем существовании. Максимум догадывается. Я могу полностью заблокировать ее силу в отношении вас. Я направлю вас куда угодно для нее, но не по истинному курсу. Наконец-то у меня есть такая возможность.

– А у тебя хватит сил? – с надеждой спросил Илай.

– Мой хороший, а как, по-твоему, я с помощью искры смогла пролезть в твой сон и все рассказать? – она самодовольно улыбнулась. – К сожалению, блокировка Наоми будет стоить многого. Она далеко, я вообще не пойми где. Не смогу приходить так часто, как мне хочется.

– То есть я сплю и бо́льшую часть этого разговора могу забыть? – недовольно простонал Илай. – И как же я все расскажу своей команде?

– Тебя не смущает факт, что ты оказался на цветущем лугу под открытым небом и с тобой разговаривает женщина с единорогом? – Леа хмыкнула. – Но мы с ним настоящие, хоть и кажемся сном бо́льше, чем небо в каюте. Главное, запомни, что я защищу вас от Наоми. А Ранцикус и без меня все расскажет. Если не ты, то Сина точно догадается.

– Она моя истинная надежда, – Илай счастливо улыбнулся. – А когда ты расскажешь о том, почему я стал… – он не мог найти слов. – Почему ты отправила меня в семью обычных фермеров и какова моя история?

– Поверь, судьба еще не раз столкнет нас, и времени на разговоры будет больше… ты просто жди, Илай, и не теряй свое сердце.

Он резко подскочил, разбудив Сину. Та хотела начать ругаться, но его татуировка горела ярко-белым цветом, дыхание сбилось, а на лбу образовалась испарина.

– Что?! Что такое?! Риса, Азель, проснитесь!

– Что за шум? – Риса подскочила, не понимая, что происходит. Она посмотрела на светлячка и прикрыла рот рукой. – Илай…

– Наоми… Наша проблема – Наоми.

051

Марил напряглась и развернулась на звук молнии. Без официального разрешения от Повелителя Грома в храм Ранди входить нельзя. Заклинательница прекрасно понимала, что ей даже начинать разговор о получении пропуска нет смысла. Правитель здешних мест явно действовал не из благих побуждений. Саргон не доверял ему еще во времена Великой Войны.

После снятия сдерживающего знака с Сины оставалось считать дни, когда энергия сердца бога Ора-Ли-Ра вырвется наружу и сформирует ее костер. Пожар все-таки не так прост, поэтому ей придется достичь его самостоятельно. Тут даже мертвые боги не в силах помочь. Сама Марил долго тренировалась, чтобы добраться до высшей точки развития пламени человека. И к своему несчастью, поняла, что потенциал ее пожара мешают раскрыть подозрительные личности. Только Саргон разрешил ей исследовать первую столицу насекомых. В храм Ранди пришлось проникать тайно.

Молния вновь будто вспыхнула внутри помещения. Марил прищурилась и окинула все каменные плиты, статуи и свод главного храма горящими оранжевым глазами. Она могла многократно усилить любого человека и защитить его от опасностей, но ей самой порой сложно было воспользоваться конкретными боевыми способностями. Тем более наложение сильных знаков всегда требует времени, и кинжал, приставленный к горлу, может успеть его перерезать. Поэтому она всегда сохраняла бдительность. Она обещала Саргону, что сбежит с материка Вечных Бурь в случае опасности. Задерживаться здесь ей не имело смысла.

Однако молния не поразила ее, а камни не посыпались на голову. Марил выдохнула. Главный храм состоял из двух частей: торжественной, самой большой, где и находилась заклинательница, и божественной. Полного запаса ее пламени не хватит на другой зал и, скорее всего, будет недостаточно и для этого.

Марил подняла руку, и тысячи знаков осыпались очередной волной золотистой пыльцы. То, что она узнала, не могло не испугать и не вдохновить ее одновременно, но ей хотелось докопаться до истины. Больше всего ее интересовали этапы противостояния с воинами пепла. Она собрала всю имеющуюся информацию на первом материке и пришла к выводу, что Великая Война делилась на три главных этапа: зарождение тьмы, объединение живых существ каждого материка, самый длительный этап, и третий – финальное сражение, информации о котором не осталось. Многие думали, что в Великой Войне два этапа, но небольшая нестыковка в фактах выявила ложь. Само название Великой Войны утвердилось именно в ее финале, после того как принц, по легенде, пожертвовал жизнью и разрушил слезу первого материка. И именно это перевесило чашу весов в сторону победы живых существ. Но Марил отказывалась верить, что поводом для выбора названия послужил не самый кровопролитный второй этап, а финал войны. Саргон же не мог рассказать ей про финал из-за знаков.

– Вторая истина. Меч порядка. Град.

Марил сделала шаг влево и тут же отпрыгнула к одной из самых больших каменных плит и укрылась за ней. Судя по тому, под каким углом воткнулись восемь огромных цвайхендеров, убить ее не старались. Она до сих пор держала тысячи знаков по всему миру, и все они снимутся, как только она умрет. Тогда обманутые покупатели явятся к королю и потребуют вернуть часть суммы. Поразительно, но Марил ставила на свою жизнь. Она давала всем покупателям гарантию в десять лет, что не собирается умирать. А дальше договор становился бессрочным, и тут уж как кому повезет. Название костра сразу подсказало, кто за ней пришел.

– Для заклинателя, Марил, ты довольно ловкая, – раздался высокий мужской голос. – Но скажу честно, я хотел тебя проверить.

– А жаль, надо было сразу пленить ее, – из тьмы главных ворот храма Ранди послышался еще один голос, уже ниже, но чем-то похожий на первый.

Раздались звуки шагов, и под свет древних знаков Марил вышли два оруженосца. Близнецы Ло́рин и Са́ндерс. Единственное, что отличало одного от другого, – рост. Лорин на пять сантиметров выше Сандерса, а так отличий на первый взгляд и не найти: длинные зеленые волосы с отрезанной челкой, треугольные лица, узкий разрез глаз, ровные белоснежные зубы, полное отсутствие бровей. Оба стройные. Парни были выходцами из древнего торгового дома Стали. Марил принципиально не работала с ними, так как считала их некрасивыми. Многие в Виаруме приходили в исступление, когда слышали причину, и не верили, но заклинательница обладала такой властью и деньгами, что могла позволить себе подобные выходки. Спорить с тем, что дом Стали имел много талантливых людей с кострами, а скорее всего, и пожарами, Марил не могла. Дом находился где-то на третьем или четвертом месте в рейтинге силы. Дом Знака занимал в нем гордое второе место.

– Ах вы, неблагодарные мальчишки. Как вы смеете со мной так разговаривать?! – Марил зарычала.

– То есть тебя волнует не нападение, а то как мы обращаемся к великой заклинательнице Марил? Разве есть разница, как к тебе обращаться, если твое время уже на исходе? Свободной или живой из этого храма ты не выйдешь, – Сандерс проскрипел своим мерзким высоким голосом. – Выходи уже, облегчи нам жизнь.

– Ты об этом пожалеешь, коротышка, – ледяным голосом бросила ему Марил. – Вы оба пожалеете, что связались со мной.

– И что ты сделаешь, прячась за каменной плитой? – сказал Сандерс. Лорин попытался удержать его от наглой реплики, положа руку на плечо, но не получилось.

– Хм, – Марил вышла из-за каменной плиты. – Сила заклинателя определяется его умением читать знаки, снимать их, накладывать. Знак нельзя снять другому человеку, но можно нейтрализовать его действие новыми буквами. Вот это мастерство заклинателя. Вы тратите силу пламени, чтобы создавать физическое явление – мечи из стали, я же – на создание и удержание знаков. Чем больше знаков у меня в активном состоянии, тем меньше запас моего максимального пламени, – она показала им левую руку, где татуировки доходили до локтя. – Даже моей одной руки будет достаточно, чтобы свернуть вас в кольцо и отправить катиться вниз с горы, – ее лицо помрачнело. – Но так как вы…

– Достала трепаться! – выкрикнул Сандерс, и Лорин ударил его по плечу. – Чего ты дерешься?!

– Еще и перебивает… – прошептала Марил.

– Отец нас убьет, – только и сказал Лорин.

– Согласно пункту договора о предоставлении услуг дома Знака, я, как создатель и глава всей организации, Марил, пользуюсь пунктом три о разрыве настоящего договора, а также подпунктом семь, где указано: любая опасность, которая грозит заклинателю, освобождает его от необходимости выполнять условия договора, а пункт «б» подпункта семь главы три указывает, что опасность может исходить от домов, которые предоставляют услуги дому по организации убийства, – она говорила быстро, словно учила этот текст наизусть. – Иными словами, дом Знака не будет выполнять условия договора со всеми, кто работает с домом Стали, после нападения официальных наследников дома Стали на главу дома Знаков, то есть меня, Марил.

– Что она несет? – фыркнул Сандерс.

– То, за что нас убьют дома, – прошептал побледневший Лорин.

– Сто тридцать семь домов, которым я или мои люди поставили знаки, работают или связаны с домом Стали. Как вы думаете, почему меня зовут сильнейшим свободным заклинателем настоящего времени? – она ухмыльнулась. – Вторая истина. Печати краской Богини пламени. Снять семьсот тысяч сто восемьдесят один знак по договору тысяча тринадцать.

– Я понял… – промямлил Сандерс.

– Потом расскажете вашему папке, что натворили… Если выберетесь живыми, – рыкнула на них Марил.

Она подняла правую руку и щелкнула. Близнецы отошли на пару шагов в сторону, каменные плиты рядом разлетелись на куски. Ей, конечно, было жаль уничтожать работу стражей, но и сдаться в плен просто так она не могла. Особенно двум неопытным оруженосцам. Татуировки на ее руках начали на глазах увеличиваться, пока не покрыли всю кожу до локтя и продолжали ползти до плеч. Количество пламени Марил обескуражило оруженосцев. Их собственные татуировки скрывались под формой, но не шли ни в какое сравнение с ее силой. А самое страшное, что прямо сейчас заклинательница во много раз увеличила запас пламени. Теперь в торжественном зале остались только надписи на сводах. Божественная комната осталась нетронутой. Ей во что бы то ни стало нужно сохранить главный храм Ранди в целости. Когда Гилем прибудет сюда, его пламени может не хватит на восстановление памяти поверхностей храма, а следовательно, она помешает миссии Саргона и его союзников. Марил уже и так нанесла значительный ущерб историческому памятнику. Благо, она могла все восстановить.

– Сандерс, готовься и не хлопай ртом, – хотел помочь брату Лорин, но тот то ли от страха, то ли от глупости кинулся в бой.

– Вторая истина. Меч порядка. Лестница падающих лезвий.

Сандерс выкрикнул имя своего костра и сделал шаг вперед. Он поднял цвайхендер вверх, и над ним стали появляться мечи вместе со вспышками металлического блеска. Лорин же отличался хладнокровием и расчетливостью. Он наблюдал, как не менее двадцати мечей появились над головой Сандерса и полетели в Марил. Она была в темно-алом платье, но довольно ловко уворачивалась от мечей. Без сомнений, ее профессия сделала ее бесконтактным бойцом. Она являлась воином поддерживающего класса. Но ее подготовка поражала. План заклинательницы стал понятен братьям, только когда все мечи воткнулись в каменный пол храма.