Аркейн. Барон Чернотопья

– В том-то и дело, – вздохнул Фолкс. – Теперь, когда мы уничтожили всю кентурию, к нам под стены придет куда большая армия.

Я приподнял бровь.

– Николас, давай говорить начистоту, – предложил я, глядя на собеседника. – Этой ночью мы совершили натуральный подвиг. Тысяча солдат просто исчезла, не успев даже коснуться городских стен. Ты правда думаешь, что Вильгельм пошлет сюда кого-то еще, пока у него не захвачен плацдарм, перекрывающий нам связь со столицей?

– Он не сможет нас игнорировать. И оставлять за спиной солдат город, который играючи отбился от кентурии, в его положении – самоубийство.

Я лишь головой покачал, и Фолкс продолжил:

– Сам посуди, Кир, целая толпа обученных вояк исчезает бесследно. А вдруг это не город отбился, а нарвалась его кентурия на чей-то отряд? И что если этот отряд пойдет за спиной наступающей армии Риксланда? Такую угрозу никто игнорировать не станет. Вильгельм не дурак и в военных делах прекрасно разбирается.

Я хмыкнул.

– Хорошо, допустим, ты прав, Николас. Что ты предлагаешь делать теперь? Кентурия уничтожена, и вернуть мы ее никак не сможем. Более того, я уверен, что об этом станет известно в кратчайшие сроки – потому что эта тысяча солдат должна была поддерживать связь с остальными войсками. А теперь с ними никто контактировать не станет, просто некому это сделать. Так что я слушаю твои предложения.

Он помолчал немного, после чего тяжко вздохнул.

– А что тут можно предложить? Я вижу, что для тебя эта ночь прошла тяжело, и вряд ли ты сможешь одолеть сразу несколько кентурий, а они обязательно сюда явятся, чтобы разобраться в случившемся и раздавить нас, как тараканов.

Я помассировал переносицу и тоже вздохнул.

– Что мне предложит город за свою безопасность, господин комендант?

Фолкс не смог скрыть удивления. Он даже на кресле выпрямился.

– Ты можешь уничтожить всю армию Риксланда?!

Мне оставалось только руками развести.

Конечно, я не планировал вырезать всю армию, но защищать свое имущество намеревался всерьез. И если первая кентурия была уничтожена мной практически бесплатно, то за остальные, теперь, когда я доказал свою силу, мне будут платить. И платить щедро, так как, в отличие от остальных горожан, я всегда могу покинуть Фолкбург незаметно.

– Откуда мне знать, Николас. Да и потом, каким бы страшным ударом ни оказалась потеря кентурии, это только одна кентурия. Сворачивать наступление Вильгельм не станет – у него и помимо Фолкбурга есть цели. Так что со всей армией нам драться не понадобится. Еще три-четыре, снятые с ближайшего направления. Один город не может стоить всей войны, и ты сам это понимаешь.

Он задумался над моими словами, а я потратил это время, чтобы допить свой чай. После ночных приключений слабость давала о себе знать, и жажда была одним из проявлений перенапряжения эфирного тела. Жаль, что его нельзя качать, как мышцы – дальше врожденного потенциала не шагнуть ни на йоту.

– Назови свою цену, Мастер, – наконец, произнес Николас, нервно сжимая кулаки. – Чего ты хочешь за защиту города от последующих атак?

Я пожал плечами и вздохнул.

– Мои желания просты, господин комендант, – сообщил ему, с трудом подавляя очередной зевок. – И я могу их осуществить, просто имея на руках достаточное количество талеров.

Он кивнул, принимая мой ответ. От меня не укрылось, что Фолкс явно расслабился. Интересно, он полагал, я потребую признать Фолкбург своим городом, превратившись таким образом в аристократа с собственной землей? Так этого решения не поддержит ни один род Меридии – ведь это королевский домен, и на него есть много других, куда более сильных и богатых претендентов.

– И сколько же тебе нужно талеров, чтобы осуществить свои желания? – спросил он.

– Если речь идет о четырех тысячах солдат, то за их уничтожение я возьму с Фолкбурга пятьдесят четыре тысячи талеров.

Комендант кивнул, никак не комментируя цифру. Я же знал, что у города эти деньги есть, так как работал писарем достаточно, чтобы трезво оценивать бюджет Фолкбурга. Просто городским главам придется докладывать монеты из собственного кошелька. Но по сравнению с сохранением жизней и, что не менее важно, имущества бургомистров, это сущая ерунда.

– Сам я такое решение принять не могу, – проговорил Николас. – Мне придется советоваться с бургомистрами.

Я кивнул.

– Ну, ты знаешь, где меня искать, так что можешь приходить в любое время с их положительным ответом. А теперь, если это все, то я бы хотел попытаться хоть немного поспать.

Глава 4

Капли дождя барабанили по стеклу, стучали по стенам, навевая дремоту. Летний ливень должен был быть кратким, но сильным, однако затянулся. Тучи на небе сгущались все плотнее, и среди них то и дело сверкали пока еще далекие молнии.

Выходить на улицу в такую погоду не хотелось совершенно, и я пользовался случаем просто расслабиться, никуда не спеша и ничего не делая.

Кружка чая дымилась на столе, исходил ароматным соком кусок свиной шеи на тарелке, обложенный тушеными овощами.

Несмотря на долгий сон, слабость до сих пор меня окончательно не покинула. Но прибегать к магии я все равно не планировал, так что это проблемой не стало.

Дия, в отличие от меня, чем-то занималась в лаборатории. Я из столовой слышал, как девушка гремит оборудованием, но интересоваться, что она делает, не спешил. Захочет, сама расскажет, мне же сейчас решительно не хотелось даже думать, не то что заниматься делами.

Эта апатия, как всегда наступающая после сильного напряжения, буквально размазывала меня по креслу, и приходилось прилагать усилия, чтобы шевелить челюстью. Вкуса я почти не ощущал, хотя с каждой съеденной долькой мяса тело наливалось приятной тяжестью.

Листая за трапезой собственные конспекты, я периодически откладывал вилку и делал пометки. План по созданию учебников никуда не делся, и наша маленькая война не должна стать поводом для отказа от моих намерений.

Так что работы хватало, хотя я и не спешил. Получив знания от Марханы, их сначала приходилось хорошенько перетряхивать в голове, прежде чем удалось поделить на уровни.

В Эделлоне была достаточно простая градация магических умений, и я решил придерживаться ее. Но, в отличие от весьма условного разделения местных чародеев, у меня были четкие границы уровней оперирования эфиром. Пришел я к ним не с первой и даже не с пятой попытки, но все же получилось.

Ученик был первой ступенькой. Сюда входили все, кто только начал осваивать магическую науку, и находились на этом уровне вплоть до того момента, как могли самостоятельно, без опоры на ритуалы и наговоры, совершать магическое воздействие. Молча, без жестов и прочих костылей. Здесь я планировал делать основной акцент на общую теорию, разбирая сами основы чар.

Адепт делал упор на свою врожденную стихию и познавал азы управления ей. А кончался этот уровень на создании артефактов с помощью своего дара, без привязки к ингредиентам и внешним накопителям. Таким образом мой адепт сможет создать амулет, просто взяв в руку носитель.

Подмастерье делал упор не на магию, а на теорию артефакторики. Начиная с этого уровня, в ход уже шла тяжелая артиллерия– этерний, его влияние на эфир, создание сложных артефактов с магической составляющей, также набранной из собственной силы.

Мастер – уже серьезный специалист в своей стихии. Полное понимание работы с эфиром для своего дара. Этот уровень предназначался для большинства чародеев, так как за эти пределы им шагнуть будет весьма непросто, ведь потребуются дополнительные знания, на первый взгляд с магией никак не связанные.

Магистры – первая ступенька верховного мага. Углубленное изучение эфира как самостоятельного поля, абсолютный контроль собственной стихии, знания точных наук и умение их применять в связке с даром и внешними источниками магической энергии.

Архимагистром мог стать только тот чародей, который способен на одном усилии воли создать хотя бы крошку этерния. Технически выше этого уровня человеку уже не подняться никак, потому что для более углубленного взаимодействия с эфиром потребуется избавиться от телесной оболочки и стать живым воплощением собственной стихии. Но вряд ли кто-то всерьез будет рассматривать такой вариант, ведь обратная дорога невозможна – такой маг растворится в стихии очень быстро, а вернуться к бытию человеком вновь уже не сможет.

Закончив с градацией, я принялся дробить полученные от Марханы знания по направлениям. Но если раньше у каждого дара имелись свои уточняющие специализации, теперь любой из мастеров обязан был знать от и до все, что связано с его даром.

Отложив ручку, я отрезал еще один кусок мяса и закинул его в рот, прикрывая глаза от удовольствия. Работа шла не быстро, да и я не особенно торопился – прежде чем вся теория будет подготовлена, уйдет не один год при самых лучших раскладах. Ведь мало написать один исчерпывающий труд по каждой из стихий, нужно еще и правильно распределить знания между уровнями.

А затем, когда эта часть подготовки будет окончена, распечатать сотни учебных материалов, по которым будущие чародеи станут заниматься. И вот здесь могут возникнуть серьезные проблемы.

На то, чтобы открыть собственную типографию, нужны помещение и деньги. Никакого цензора надо мной стоять не будет, я волен в своем баронстве выпускать хоть анекдоты, хоть политические пасквили. Главное – платить налог в королевскую казну.

Но стройка – дело сложное. В моем Чернотопье, например, могут поставить деревянную избу за световой день. Вот только кто же в деревянном доме станет хранить легко воспламеняющийся материал? Поэтому для начала нам потребуются каменные сооружения.

И для этого я планировал привлечь магов Земли. За небольшую плату они легко согласятся помочь маленькому барону. Но прежде, само собой, нужно с этими чародеями встретиться, все обсудить и вообще наладить контакт. Просто так меня выслушивать никто не станет и заказов никаких не возьмет.

Кроме того – закупка бумаги тоже требует как связей, так и денег. Нет, как и всякий землянин, я прекрасно помню, что ее делают из целлюлозы, но что это такое? Как выглядит, как ее изготовить, как обрабатывать? В этом была основная моя проблема – я знаю, как включить телевизор с пульта и могу с умным видом щелкать каналы, но как он работает, объяснить не смогу.

Поднявшись из-за стола, я прошел к сложенной в соседнем кресле стопке книг. Альманах со списком аристократов был мной отложен заранее. За его изучение я и взялся – нужно понимать, к какому роду обращаться с деловым предложением. И уже сейчас строить планы по созданию определенной деловой репутации в аристократическом обществе.

За этим занятием меня и застала Дия. Девушка поднялась из подвала и, отряхивая руки, будто те были чем-то испачканы, с улыбкой наблюдала, как я вожусь со своими тетрадями.

– И как успехи? – спросила она, садясь в кресло напротив моего. – Уже составил план, кого станешь убивать ради захвата их территорий на этот раз?

– Да вот пока еще думаю, – оценив шутку, ответил я с улыбкой. – Проголодалась?

– Есть немного, – кивнула Гриммен. – Но меня больше тревожит твоя готовность воевать с целой страной, Киррэл. Мне кажется, ты много на себя берешь, и… Мы с тобой связаны, я никогда об этом не забываю.

– Как и я, – заверил ее в ответ. – Угощайся, шейка получилась хорошо. Маринад мне все-таки удался.

Это правда, оказалось не так-то просто подобрать правильные пропорции. Уж не знаю, с чем это связано, но пришлось опытным путем устанавливать количество специй и соусов, прежде чем у меня вышло приемлемое качество. То ли в ингредиентах маринада что-то не так, как на Земле, то ли в самом мясе. Однако факт оставался фактом – если делать по рецепту из моей прошлой жизни, неизменно получается паршиво.

– Спасибо, – вежливо кивнула та. – Так все-таки, Киррэл?

Я наколол разрезанный квадратик свинины и, макнув в соус, забросил его в рот. А прожевав, запил чаем.

Все это время Дия смотрела на меня внимательным взглядом, стараясь прочитать по лицу, о чем я думаю.

– Сдавать Фолкбург не в моих интересах, – сказал я. – Захватить город у Вильгельма не хватит сил. Он сейчас штурмует подходы к столице, а мы стоим на отшибе от основных транспортных артерий. Чтобы всерьез заняться Фолкбургом, ему придется снимать необходимые сейчас на главном направлении силы. Как ты понимаешь, его армия не бесконечна.

– Но она есть и она сильна, – прокомментировала Дия.

– Не настолько, чтобы быстро брать города и укрепления. К тому же с каждым днем войска аристократов спешат дать ему отпор. Затягивать вторжение не в интересах его величества «Ифрита».

– Но какое-то количество отрядов он к нам направит все равно, – сказала она. – А ты чуть не умер, будем говорить прямо, сражаясь с одной только тысячей солдат. Что ты станешь делать, когда их будет хотя бы две?

Я пожал плечами и принялся отрезать очередной кусок мяса.

– Сейчас есть три кулака риксландской армии. Западный идет на столицу целенаправленно, центральный блокирует границу королевского домена, а восточный, направленный против нас, насчитывает всего семь кентурий, каждая по тысяче человек. Притом что одну кентурию мы уже проглотили, их осталось всего шесть.

Дия внимательно меня слушала, не задавая пока что вопросов.

– Итак, нам известно, что у врага есть шесть тысяч солдат и примерно еще тысяча двести человек обслуги. Это количество нужно растянуть на территорию порядка трех дней пешего пути. При этом, как только Вильгельм оголит восточный фронт, его сомнут. Кентурия даже одна представляет собой серьезное соединение, но и армия аристократов знает, с какой стороны за меч браться. Так что не менее четырех кентурий останется прикрывать эту часть Меридии. То есть, на нас пойдет максимум две тысячи четыреста человек.

– Откуда такая уверенность?

– Кроме провизии, брать в Фолкбурге нечего, моя дорогая, – хмыкнул я. – Но армия Риксланда не нуждается в нашем зерне, большинстве из которого и так отсутствует в городе. Мы продали все на ярмарке, а себе оставили только необходимое для собственного пропитания и посева. Таким образом, с нас нечего взять.

– Но мы представляем угрозу для его войска, разве не так? – уточнила Дия, берясь за вилку и нож.

Я хмыкнул.

– Если считать, что через нас может пройти дружина пары аристократов – конечно, мы угроза. Но в том-то и дело, что армия нашего благородного соседа не станет защищать королевский домен, а попрет на битву с захватчиком. Если не выбить кентурии Риксланда из страны, Вильгельм останется на этой территории и окопается так, что его отсюда не выгонишь.

– Я, вероятно, плохо тебя поняла. Ты хочешь сказать, что Вильгельм нас просто проигнорирует?

– Нет, – покачал головой я. – Но и рисковать, оголяя фронт, не станет. В лучшем случае он направит две кентурии навести в этом районе порядок, но остальные останутся на месте. В случае же если существует какая-то армия аристократии, убившая первую тысячу, она обязана пойти на риксландские восточные войска. И тогда Вильгельм размажет их на заранее выбранных позициях. Понимаешь, Дия, «Ифриту» не нужно бегать за каждой шайкой местных воинов, это их задача, а Вильгельму остается только ждать, когда же благородные лорды соберут мужество в кулак и дадут решающее сражение.

Дия кивнула, принимая мой ответ. На несколько минут за столом было тихо, мы оба занимались содержимым своих тарелок.

– Но ты же что-то потребовал от города за свою помощь, верно? – спросила она, откладывая приборы и берясь за бокал с вином. – И, полагаю, цену ты назначил вполне им по силам, так почему тогда?..

– Почему я не решил высосать из города все денежные средства, заранее зная, что всей назначенной суммы мне не видать, если Вильгельм не пошлет сюда озвученное число солдат?

– Именно.

– Потому что в таком случае я бы признался, что мои услуги, во-первых, стоят намного дешевле, чем я утверждаю, а во-вторых, Фолкбург мог проголосовать за капитуляцию. И в этом случае нас бы попытались выдать вместе с комендантом в качестве подтверждения верности новому королю. Понимаешь?

Дия кивнула.

– Даже ты не можешь вырезать весь город.

– Могу, но не стану, – кивнул я. – Мне не нужно пепелище на месте Фолкбурга, я хочу, чтобы наша лавка осталась и процветала. Более того, когда все это закончится, если мы на деле докажем, насколько сильны, ни у кого не возникнет вопросов, какого хрена на территории Меридии работает предприятие барона Чернотопья. Мы будем присутствовать здесь по праву сильного. И по праву героев города.

– Но ты никому не признался, что победа над кентурией – твоих рук дело, – заметила она. – Только Фолкс знает об этом.

– И бургомистры сегодня тоже узнают, – кивнул я. – Комендант должен был еще утром сообщить им цену за защиту Фолкбурга от вражеских солдат. Последующую защиту.

– Не слишком ли сложно все? – вздохнула она. – Не кажется тебе, что было бы проще просто уйти в Чернотопье и начать там все с нуля?

Я покачал головой.

– В том-то и дело, Дия, – я наколол новый кусочек мяса и, макая его в соус, продолжил: – Как только народ Фолкбурга узнал, что ты баронесса, выбора у нас, по сути, и не осталось. Это пока что до нас никому не было дела. Но ты сама говорила, пройдет немного времени, и вся меридийская знать будет в курсе, кто ты. А потом сложит два и два и узнает мое настоящее имя. А как к нам потом будут относиться благородные дома, если мы сбежим при угрозе? Парочка трусов, которые не стали даже пытаться защищать свое, а просто сбежали под крылышко Равенов. Какое будущее при таком отношении нас ждет?

– Ты плохо знаешь кланы и их отношение друг к другу, – улыбнулась та. – Да многие бы и не подумали ввязываться в чужую войну. Ведь за утраченную собственность, которой является твоя лавка, можно было бы выставить счет новому королю, когда он займет трон.

Я усмехнулся, но комментировать не стал.

Такой подход действительно был возможен. Вот только я очень сомневаюсь, что человек, который сядет на трон силой оружия, станет возиться с подобными мелочами. Идти и требовать компенсацию за разрушенное имущество у короля, при этом осознавая, что для его победы ты не сделал абсолютно ничего – верх глупости. Можно ведь не только лавку, но и голову потерять.

Равен Второй, может быть, и казался монархом себе на уме, но он прекрасно показал, какова сила того, кто правит страной. Сколько людей его величество уничтожил просто за то, что те не оказали сопротивления мятежникам. Конечно, это крайность, однако весьма показательная крайность.

– Запомни, Дия, просят только слабые, – сказал я, делая глоток чая. – Сильные берут то, что им принадлежит. И как только ты откроешь рот для того, чтобы попросить у кого-то из старших аристократов, ты лишишься не только их уважения, но и всех, кто станет тому свидетелем. Ведь твоя просьба – признак того, что ты сама, твой род и твой клан не в силах обеспечить выполнение твоих требований самостоятельно. А кто не может самостоятельно добиться своих целей? Правильно, слабаки.

– Боюсь, ты будешь разочарован, Киррэл, – фыркнула Дия, нарезая мясо. – Но большинство аристократов именно что и будут просить от нового короля. И даже не постесняются дать ему взятку, лишь бы потом рассказывать всем и каждому, как его величество прислушивается к их мнению. И одаривает щедро. Это ведь престиж.

– Это дерьмо, а не престиж, – хмыкнул я в ответ. – Вот новости из Крэланда для примера. Убили Равена Второго, и его род тут же захватил власть в стране в свои руки и прижал остальные кланы к ногтю.

По лицу Гриммен было заметно, что эта новость проскочила мимо нее. Впрочем, неудивительно, я сам об этом узнал уже перед самым вторжением Риксланда. И не мог пока выработать своего отношения к ситуации – с одной стороны, я заключал сделку с Равеном Вторым, а с другой его семья осталась у руля, и юридически обязана исполнить взятые его величеством обязательства. Но кто кому обязан – решает сила, а она пока что не на моей стороне.

– Кто-то пискнул хотя бы, напоминая, что имеет не меньше прав на трон, чем Равены? – спросил я, взмахивая вилкой над тарелкой. – Нет, Дия, они втянули языки в задницу и молча смотрят на совет рода, вымаливая себе подачки, как нищие на папертях. Равены могут сейчас легко отбирать земли, имущество, что угодно. И никто им ничего не посмеет сказать. Вот что такое престиж, Дия.

Девушка задумалась над моими словами. Пройдет немного времени, и она поймет, что я прав. Одно дело – когда к его величеству приходит на поклон проситель, и совсем другое, когда герой войны открывает двери с ноги.

Быть просителем я не хочу. Мне нужна слава победителя. Потому как с просителем никто вести дел не станет, а мне придется врастать в обществе аристократов Крэланда, если я действительно хочу построить свою корпорацию.

Ливень продолжал долбиться в окна, бил в стены. А гром, добравшийся до Фолкбурга, заставлял дом чуть вздрагивать. Я даже на миг представил, что эта непогода – чье-то направленное магическое воздействие, но эфир оставался совершенно спокоен. Просто дождь разошелся.

Закончив с ужином, я собрал бумаги и поднялся в спальню. Свободное время нужно провести с пользой.

Глава 5

Королевский дворец Крэланда.

Агнесс шагала по пустому коридору в сопровождении пары гвардейцев, молчаливо присутствующих везде, куда бы ни направлялась казначей страны. К их присутствию баронесса Равентурм уже давно привыкла, и не обращала внимания. А вот другие аристократы, когда девушке случалось к ним подходить, заметно напрягались. Это баронесса может не донести, а гвардия смотрит зорко и докладывает куда надо.

А потому с Агнесс все стали подчеркнуто вежливыми и доброжелательными. Настолько, что она уже с тоской вспоминала время, когда ей осмеливался дерзить мальчишка из Чернотопья.

Однако дел было чрезвычайно много, и грустить толком было некогда. Равентурм добиралась до кровати и падала без сил изо дня в день. И чем больше она копалась в отчетах своей службы, тем больше понимала погибшего короля.

В том, что из казны утекают в неизвестном направлении деньги, Агнесс не сомневалась ни на минуту. Но она никак не могла представить себе подобный масштаб. На бумаге все выглядело симпатично, но фактически – если бы его величество не начал войну против своей страны, клану Равенов пришлось бы вкладывать собственные средства, чтобы поддерживать государство на плаву.

Тащили все и выгребали все. Любой королевский заказ сопровождали неизбежные потери до трех четвертей денежного объема. И результаты расследований дознавателей, одно за другим ложащееся на стол казначея, заставляли рыжие волосы Агнесс вставать дыбом. Если она подаст эти бумаги временному совету, в стране вообще ни одного аристократа не останется.

Все зоны ответственности были давно распределены, и подчиненные благородным земли переходили под их юрисдикцию, однако при этом могли рассчитывать на дотации из казны, если дела у них шли плохо. Но как могут идти плохо дела у тех же Рейнхардов, когда у них в столице два роскошных особняка?!

И таких примеров хватало. Деньги теоретически имелись, но практически они находились в руках утративших власть аристократов. И если Агнесс сейчас передаст документы о махинациях в совет, Равены могут выпотрошить практически все благородные фамилии страны. Переживет ли Крэланд вторую гражданскую войну? В том, что аристократы не пожелают возвращать деньги добровольно, Равентурм не сомневалась.

Слуга распахнул перед казначеем высокие двустворчатые двери, и Агнесс прошла внутрь кабинета. Двое ее сопровождающих замерли снаружи, перекрыв своими телами вход, и закрыли двери с нарочито громким щелчком – чтобы ее милость слышала, что может не переживать, она под надежной охраной.

Равентурм же бросила на свой стол пачку исписанных мелким почерком листов и, упав в кресло, скинула жесткие туфли с ног. Невидящим взглядом уставившись на бумаги, баронесса тяжело вздохнула и, повернувшись к шкафу, осмотрела богатый выбор бара, размещенного за стеклом.

Увы, прошли времена веселья и праздника. Осталась только тяжелая каторжная работа на благо рода. И самое смешное, даже если бы Агнесс хотела воспользоваться своим положением казначея и решить свои финансовые вопросы, ей бы просто нечего оказалось украсть!..

Голова сама собой опустилась на столешницу, и Равентурм прикрыла глаза всего, казалось бы, на секунду, но сон набросился на нее и, ухватив в свои объятия, утащил прочь от свалившихся на девушку обязанностей и ответственности.

Завтра она снова возьмется за дело, а пока…

* * *

Графство Ней. Деревня Уютная.

Салэм окинула взглядом деревеньку и чуть качнулась в седле. Дредхорст и без этого бы послушался свою хозяйку, но за время сидения в родном графстве для бывшей искоренительницы ездить верхом на живой лошади стало не менее привычно, чем на мертвой.