скачать книгу бесплатно
Ирис не кривила душой. Так странно, но приятно осознавать, что теперь у нее есть тетя и кузен!
Ирис всегда была окружена людьми – зрителями, ее коллегами – уличными артистами, случайными попутчиками. И все же жила в глухом одиночестве, потому что близкими друзьями обзаводиться не успевала, да и не могла. Лишь Финеас был постоянной величиной в ее жизни.
– Ваше бескорыстие делает вам честь, госпожа Диль, – заметил Рекстон.
Тетя Грета закивала, соглашаясь, вот только Ирис уловила в его словах едкий сарказм.
Когда ужин подошел к концу, Ирис поднялась в комнату и рухнула на кровать. Она чувствовала себя измученной, словно после долгого спектакля.
Собственно, это и был спектакль. В столовой разыгралась сложная сцена, где все герои что-то недоговаривают, присматриваются друг к другу и из кожи вон лезут, лишь бы не выдать истинных намерений.
Ирис старалась быть сама собой, но внимание дворецкого действовало ей на нервы.
Лучше всего завтра же вернуться в столицу. Поездка оказалась напрасной и печальной. Если новые родственники захотят поддерживать отношения, пусть сами делают нужные шаги. Она навязываться не станет.
И все же было бы неплохо, если бы барон цу Герике оставил незаконнорожденной дочурке тысчонку-другую кронодоров. Но рассчитывать на подобную удачу не приходится. У него есть наследники – близкие люди, которых он знал всю жизнь.
Ирис переоделась в ночную рубашку, достала из чемодана кукол – и шалопая Бу, и строгую Мими, – и уложила их на кровать. Затем обняла Клодину и закрыла глаза, зарывшись лицом в ее волосы из пакли.
Кровать была такой удобной, а одеяло тяжелым и теплым, что уснуть удалось почти мгновенно.
Утром ее разбудил солнечный свет. Он лился сквозь занавеску и окрашивал комнату в волшебный голубоватый оттенок. Ирис от души потянулась, чувствуя покой и умиротворение.
И тут ей выстрелили в голову.
Под ухом раздался оглушительный треск, комнату заволокло едким пороховым дымом. Грохнул второй выстрел, и тут же третий.
Ирис завопила и скатилась с кровати.
Однажды ее угораздило оказаться в центре перестрелки, которую затеяли гангстеры в баре «Джимбо-Джамбо», поэтому она знала, что делать. Крепко сжимая Клодину, девушка заползла под кровать и затаилась.
Выстрелы продолжали грохотать и стихли лишь через минуту. Ирис тяжело дышала и радовалась тому, что вышла из передряги живой и невредимой.
Но кто стрелял? Что, черт побери, происходит?!
Она осторожно глянула в щелку под покрывалом, но высовываться не спешила.
– Госпожа Диль! – Дверь распахнулась, в комнату шагнула пара мужских ног в ослепительно черных ботинок. Ботинки прошлись от стены к стене. Ирис выжидала, затаив дыхание.
– Госпожа Диль, вы тут?! – спросил Рекстон тревожно, но с ноткой надежды на то, что она не откликнется, а значит – ее и след простыл.
В комнату вбежали две пары туфель. Одни простые, другие из дорогого бархата.
– Что случилось?! – взвизгнула горничная.
– Сработал будильник барона, – объяснил Рекстон. – Кто его завел? Вы, Адель?
– Должно быть, я задела рычаг, когда вытирала пыль… – оправдывалась горничная, кашляя от дыма.
– Непростительная халатность! Вы будете оштрафованы.
– Да, господин Рекстон. Как вам угодно, господин Рекстон, – ответила горничная с придыханием, как говорят безнадежно влюбленные девушки.
– Но где Ирис? – заполошно спросила тетя Грета.
– Я тут, – Ирис, кряхтя, выбралась из-под кровати. Рекстон, увидев гостью в неглиже, отвернулся, но Ирис заметила, как он успел бросить на нее короткий хищный взгляд. Оказывается, мужские инстинкты есть даже у дворецких.
– Ирис, простите, пожалуйста! – умоляла тетя Грета, схватив ее за руки. – Это изобретение Гвидо, которое по недосмотру оставили в комнате и зачем-то завели. Он придумал будильник для лежебок. Вместо звонка он установил в нем петарды. Они взрываются, когда подходит время.
– Сильное средство, – сказала Ирис. – И мертвого поднимет.
У нее все еще дрожали ноги. Она набросила халат.
– Рекстон, можете поворачиваться.
– Это и есть ваши куклы? – госпожа Эрколе с изумлением смотрела на артистов Ирис, которые вповалку лежали на полу.
– Они самые. Вот, познакомьтесь, это Клодина…
Ирис нагнулась и подняла куклу.
– Здравствуйте, госпожа Эрколе! В вас, надеюсь, утром никто не палил? – пропела Кло. – Как вам спалось?
– Спа… спасибо, хорошо, – ответила кукле изумленная тетя Грета.
– Мадам, мне нужно переговорить с вами по поводу счетов от мясника, – Рекстон почтительно коснулся локтя хозяйки и направил ее к двери. – Я спущусь через минуту, как только распоряжусь навести порядок в комнате госпожи Диль.
Горничная и тета Грета ушли, а Рекстон забрал покрытый копотью будильник. Ирис рассматривала его вечером, недоумевая, зачем к нему приделали ряд коротких латунных трубок. Теперь загадка разрешилась.
– Еще раз приношу вам глубочайшие извинения, госпожа Диль. Надеюсь, вы не слишком испугались.
– Если вы рассчитывали, когда заводили этот чертов будильник, что я окочурюсь от страха, то ваш план провалился.
– Это происшествие – следствие досадной оплошности. Я здесь ни при чем, госпожа Диль, – ответил дворецкий холодно, но Ирис почувствовала, что он разгневан ее предположением.
Неужели и правда проделка – не его рук? Ну да, у этого змея другие методы, до школьных шалостей он опускаться не станет.
– Хотя, признаюсь, я надеялся, что вы тихо исчезнете под покровом ночи и избавите нас от неприятных разбирательств, – добавил Рекстон.
– Да уймитесь вы уже! – вскипела Ирис. – Уеду я, уеду. Сегодня же вечером. Вы меня больше никогда не увидите.
Рекстон с молчаливым удовлетворением поклонился и ушел, а Ирис начала собираться к завтраку.
Когда она спустилась, обнаружила в столовой незнакомца.
Светловолосый юноша ел тушеное мясо, выуживая куски пальцами прямо из тарелки.
Увидев Ирис, он ни капли не смутился. Вытер руки салфеткой с грацией человека, который впитал хорошие манеры с молоком матери и потому знает, когда ими можно пренебречь. Такой типчик даже из свиного корыта будет хлебать, как аристократ, и никто ему слова ни скажет.
– А вот и моя новая сестренка! – сказал он развязно, вскочил, схватил Ирис за руку и потряс. – Хорошенькая!
Щелкнул языком и окинул ее глазом завзятого сердцееда.
Парень был поразительно красив. Стройный, с изящным удлиненным лицом и синими глазами, он словно сошел с классической картины. Одет он был с иголочки, вместе с тем в его облике наблюдалась выверенная неряшливость – галстук распущен, верхняя пуговица рубашки расстегнута, волосы живописно взлохмачены.
– О! Вы уже познакомились! – сказала тетя Грета, входя в комнату.
– Еще не успели, – озадаченно ответила Ирис.
– Это мой сын Даниэль, племянник Гвидо. Он учится на художника. Был в творческом путешествии, писал старинные развалины, – с гордостью объяснила тетя Грета. – Даниэль приехал рано утром.
– На похороны дядюшки увы, не успел, – радостно объявил Даниэль. – Ну и ладно. Там наверняка была скучища смертная. Если только вы не установили в надгробии бар для посетителей, как мечтал дядя.
– Даниэль! – шокировано осадила его тетя Грета.
Рекстон бросил на юного шалопая неодобрительный взгляд.
– Да ладно вам корчить кислые мины, – отмахнулся Даниэль. – Хватит делать вид, будто вы огорчены дядиной кончиной. Он нам всем изрядно жизнь попортил. Да и каждый день он ходил по краю. Мы все ждали, что он вот-вот поджарит себя током или подорвется в своей мастерской. Даже удивительно, что он сыграл в ящик вполне пристойно.
После этого заявления, госпожа Эрколе и Ирис сели за стол в неловком молчании. Даниэль продолжал болтать:
– Мне уже рассказали о тебе. Ничего, что я на «ты»? Мы же родственники. Значит, ты артистка? Где выступаешь? В кабаре или варьете?
– Ваш омлет, господин Эрколе, – Рекстон поставил перед Даниэлем тарелку. «И заткнитесь, будьте любезны», говорили его крепко сжатые губы и ледяные глаза.
– Спасибо, старина! – подмигнул ему Даниэль. – Ты теперь должен называть меня «ваша милость», нет? Я же теперь вроде как барон?
– Разумеется, ваша милость.
– Да ладно тебе, я пошутил! Можешь продолжать звать меня «Даниэль», как в детстве. Когда посторонних нет, разумеется! – он еще раз подмигнул.
Из племянника барона фонтаном била дурашливая энергия. Ирис пока не разобралась, что он за птица.
Он очень глуп или наоборот – очень умен? Скорее, первое. Видала она таких обаятельных, но недалеких наглецов в артистических кабаках.
– Когда приедет нотариус? – спросил Даниэль. – Не терпится узнать, что оставил мне дядя, кроме титула из пяти букв! Титул на хлеб не намажешь и в стакан не нальешь. А у старого скряги денежки водились.
– Даниэль! Прошу, прояви хоть каплю почтения! – укорила тетушка.
Во дворе зашуршали шины, отрывисто прогудел клаксон.
Рекстон выглянул в окно и объявил:
– Нотариус Шеффилд прибыл, мадам!
Глава 4 Условия завещания
Дверной звонок-пианино проиграл бодрый марш. Рекстон открыл дверь и проводил гостя в дом.
Нотариус Шеффилд оказался бодрым толстячком. Он быстро двигался и так много жестикулировал, что его руки как будто жили отдельно от тела.
Нотариусу предложили чаю. От чая он отказался, пожал руку Даниэлю, похлопал Рекстона по плечу и чмокнул тетю Грету в запястье.
Потом остановился перед Ирис и сказал:
– Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас?
Он нацепил очки на курносый нос и изучил девушку.
– Это Ирис Диль. У нее письмо от Гвидо. В нем говорится, что она его дочь, – объяснила госпожа Эрколе.
У нотариуса упали очки с носа. Он едва успел их подхватить. Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– Вы все-таки получили его письмо!
– Значит, вы были в курсе ее существования? – удивилась тетя Грета.
– Да! – нотариус возбужденно потер ладони. – Я искал ее по поручению барона. Весьма рад с вами познакомиться, госпожа Диль! И какое счастье, что вы приехали в этот печальный для нас всех момент!
В ответ на эту бестактную реплику Даниэль хмыкнул. На лице Рекстона не дрогнул ни один мускул, только глаза чуточку сузились.
– Значит, госпожа Диль – действительно дочь Гвидо? Милая, мы и не сомневались, но ваше появление стало для нас сюрпризом. Гвидо не посвящал нас в свои планы, и поэтому… – тетя Грета вопросительно глянула на дворецкого.
– Господин Шеффилд, вы можете подтвердить, что она та, за кого себя выдает? – спросил Рекстон.
– Ну, я с ней не встречался, но уверен, что это она! Я установил, что у барона была незаконнорожденная дочь от Этель Ламбер, в замужестве Диль.
– Полагаю, нам все же нужны документы и надежные свидетельства, – подсказал Рекстон.
– Да, для соблюдения юридических формальностей. У вас есть паспорт? – обратился нотариус к Ирис.
– Представьте себе, есть.
Она достала из сумочки и протянула ему документ. Тот небрежно его пролистал.
– Ну вот, черным по белому – госпожа Ирис Диль, двадцати семи лет от роду. Давайте же приступим к тому, за чем я сюда приехал. У меня сегодня еще много дел!
– Полагаю, вам будет удобнее в кабинете его милости.
Когда Ирис выходила из столовой, она победно покосилась на Рекстона.
На, дворецкий, выкуси! Я не мошенница. Нотариус мне поверил, и тебе придется.
Тот едва заметно иронично поднял бровь и ответил ей мрачным взглядом.
Кабинет барона поразил Ирис до глубины души. Он располагался в мансарде и был очень светлым и просторным. У трех его стен стояли стеллажи, доверху набитые странными приборами, инструментами и железяками – свидетельствами хобби ее отца.
У четвертой, скошенной стены, громоздился внушительный стол. Тоже необычный – видимо, сконструированный и собранный самим изобретателем. В нем имелось великое множество дверок, ящиков и подставок, а сбоку торчали рычаги.
