скачать книгу бесплатно
– Если больше конкретики, то я женюсь…
…Разговор со Стариком получился не из приятных. Дела обстояли даже хуже, чем Андрей предполагал, а уж он-то точно не был склонен к беспочвенному оптимизму. На его памяти Старик ни разу не отказывался от принятого решения. И от этого, безумного и почти неосуществимого – во всяком случае, еще пару дней назад Андрею так казалось, – тоже не откажется.
Старик решил, что Андрею пора остепениться. И лучшими в мире кандалами ему виделась семья. Чтобы жена и выводок детей! Не у него, а у Андрея. Семья, знаете ли, дисциплинирует, а дети спасают от глупостей и безумств. И вообще, время идет, Старик не молодеет и мечтает увидеть правнука, продолжателя рода. Можно подумать, Андрей – не продолжатель, а так, промежуточное звено.
Как водится, Андрей пожелание Старика проигнорировал. Тем более начиналось все если не слишком приятно, то уж точно безопасно. Старик взял за правило интересоваться его личной жизнью. Его поразительная осведомленность о вещах достаточно интимных, чтобы не обсуждать их за чашкой утреннего кофе, шокировала и бесила. На взгляд Андрея, личная жизнь существовала не для того, чтобы препарировать ее вот так – бесцеремонно. И женщины, с которыми он предпочитал проводить время, существовали исключительно для удовольствия, а не для того, чтобы в один не слишком прекрасный момент получить статус законной супруги и повиснуть неподъемной гирей на шее. К слову, все без исключения Андреевы подружки Старика не устраивали, не соответствовали его высоким требованиям. А те, что соответствовали, категорически не нравились самому Андрею. Вот такой у них случился конфликт интересов. И конфликт этот мог бы тлеть еще долгие годы, если бы Старику не вздумалось выставить ультиматум…
Андрею предоставлялся год на то, чтобы остепениться и найти себе достойную жену. Разумеется, претендентку тщательно проверят на предмет достойности и соответствия, но это уже частности, думать о которых Андрею ни к чему. Ему нужно думать исключительно о том, чтобы не ошибиться с выбором так, как некогда ошибся его отец.
Вот это было самым мерзким. С мертвым мужиком, которому по какой-то нелепой случайности довелось оказаться его отцом, Андрей не хотел иметь ничего общего, даже одинаковых ошибок. А Старик сказал, что года должно хватить, год – это и так очень щедро.
До конца отведенного Андрею срока оставалось чуть больше двух недель. Старик завел тот разговор первым.
– Наследник, – сказал он, не отрываясь от бумаг. – Мне нужен правнук. Не ублюдок, а законнорожденный ребенок.
Ублюдком был сам Андрей. Ублюдком, которому невероятно, просто сказочно повезло. Старик никогда не говорил об этом вслух, но слова не нужны, когда взгляд такой вот… выразительный.
– Думаете, я успею обзавестись потомством за две недели? – К Старику Андрей всегда обращался на «вы», даже когда готов был вцепиться тому в глотку.
– Не позднее чем через три недели ты должен представить мне свою будущую жену. На остальное я дам тебе еще два года.
Остальное – это, надо думать, наследник. Тот самый, законнорожденный. Бастарды Старику не годятся.
– А если я не захочу? – Этот вопрос нужно было задавать раньше, сейчас уже слишком поздно. – Если я до сих пор не нашел достойную женщину?
– Тогда тебе придется доверить этот выбор мне. – Старик не шутил, он и впрямь был готов все решить за Андрея. Подумаешь, какая малость – найти подходящую женщину! – А если ты станешь упрямиться, я тебя уничтожу, – добавил он будничным тоном и снова уткнулся в бумаги.
Уничтожит, можно не сомневаться! Перемелет в муку, разотрет в порошок. Не в физическом смысле – Старик законопослушный гражданин, – но у него достаточно рычагов давления, а Андрею есть что терять и за что бороться. И Старика ему не одолеть, по крайней мере сейчас. Сейчас силы неравны, и не получится ли так, что все, ради чего Андрей рвал жилы, пойдет псу под хвост? И годы учебы, когда приходилось сутками корпеть над книгами, заниматься с бесчисленными репетиторами, чтобы в максимально сжатые сроки наверстать упущенное в детстве. И каторжный труд во имя процветания компании, к которой он как-то вдруг привык и прикипел. Конечно, ни уже накопленный собственный капитал, ни диплом Сорбонны Старик у него не отнимет. Просто сделает так, что деньги нельзя будет пустить в дело, а специалист с дипломом Сорбонны окажется никому не нужным. Сил и влияния деда на это хватит. На обочине тоже есть жизнь, возможно, вполне благополучная, вот только Андрей так жить уже не сможет, потому что привык существовать в том же бешеном ритме, что и сам Старик. И Старик знает это не хуже его.
Но все-таки Андрей попытался. Хлопнул дверью, сбежал «на юга» в глупой детской надежде, что все как-нибудь само рассосется.
Не рассосалось…
– Мое условие ты знаешь. – Голос в трубке звучал ровно и буднично, словно со Стариком они расстались всего пару часов назад. – Твоя выходка дорого обходится компании. Не вынуждай меня принимать радикальные меры, о которых нам обоим потом придется пожалеть.
Старик о сделанном никогда не жалел, это Андрей знал наверняка. В его невидимой броне не имелось слабых мест. И слово он свое держал. Всегда, при любых обстоятельствах. Возможно, поэтому сделки с ним считались нерушимыми. В этом была его сила и, возможно, слабость. Андрей улыбнулся. Хорошо, что Старик не видит его улыбки, ему бы не понравилось.
– Я женюсь, – сказал он и потер шрам. – В Москву вернусь уже с женой.
Старик победил, сделка состоится. Вот только в условиях не упоминалось о том, какой должна быть его избранница. Или какой не должна быть…
– Ты нашел себе жену на курорте? – Голос в трубке остался прежним, в нем не было ни удивления, ни злости, ни радости.
– Я привез ее с собой. Считайте эту поездку нашим предсвадебным путешествием.
– Я ее знаю?
– Нет, вы ее не знаете. Она мне слишком дорога, чтобы я рискнул ее с вами знакомить.
– Придется познакомить.
– Познакомлю, когда вернемся.
– Андрей. – Старик очень редко называл его по имени, и сейчас это почти нежное обращение особенно настораживало. – Ты же не совершишь никакой глупости?
– Ни в коем случае, Сергей Алексеевич. Я собираюсь подчиниться вашей воле и исполнить свою часть сделки.
– Основным условием сделки является ребенок, – напомнил Старик. – Хорошенько подумай, готов ли ты завести ребенка от недостойной женщины?
– Она достойная женщина. Даже не сомневайтесь!
Родившийся план был исключительным по своей простоте и коварству. Андрей женится, и у него появится еще два года форы. За два года можно многое успеть, особенно если знать, к чему готовиться. А Старик получит невестку. Какую – это уже другой вопрос…
– В таком случае мне нужна информация. Я хочу знать, в чьи руки вверяю судьбу своего единственного внука.
– Вам нужно досье на мою невесту?
– Всего лишь ее паспортные данные, досье соберут специально обученные люди.
– Нет. – Говорить Старику «нет» было даже приятно. Может, оттого, что редко получалось.
– Да! И не надо со мной спорить.
Андрей спорить не стал. Вместо этого он отключил мобильный. Со Старика станется вычислить пансионат и явиться незваным гостем, чтобы продолжить прерванную беседу. Значит, времени остается не так уж и много, нужно спешить.
Первая и, пожалуй, самая сложная задача заключалась в том, чтобы уговорить рыжую бестию выйти за него замуж. Причем сделать это нужно в рекордно короткие сроки, чтобы к тому моменту, когда состоится следующий разговор со Стариком, Андрей уже был женат. А дальше пусть себе проверяет, выясняет пикантные подробности биографии новой родственницы. Конечно, скандала не избежать, но его, Андрея, можно будет обвинить разве что в излишней поспешности. Так ведь дело молодое! Воспылал он страстью неземной к девице огненногривой, да так, что ждать не смог ни дня. А то, что девица оказалась тварью продажной, кто ж знал?! Любовь слепа…
Вот примерно в таком ключе он и изложил свои планы Семе. Сема слушал молча, не перебивал, а потом сказал:
– Ты, Лихой, похоже, совсем страх потерял. Он тебе такой финт не простит.
– А какой с меня спрос? – Андрей сделал большой глоток пива. – Я же не свою, я его волю собираюсь исполнить.
– Только вот больно вольно ты эту волю трактуешь.
В ответ Андрей пожал плечами. Несколько минут они сидели молча, а потом Сема не выдержал, спросил:
– И как ты собираешься ее уговаривать?
– Кого?
– Ее, жену свою будущую. Какой ей смысл во всем этом участвовать? Может, она вообще замужем!
– При ее-то профессии? – Андрей удивленно приподнял брови. – Такие замуж выходят только после выхода на заслуженный отдых, а ей до пенсии еще далеко.
– Так с какого перепуга она за тебя замуж пойдет, если ей до пенсии еще далеко?
– Я ее заинтересую.
– Как мужчина?
– Как деловой партнер. Предложу ей деньги.
– Ты ей уже предлагал. Забыл?
– Тогда речь шла об услуге совсем иного рода, да и суммы несоразмеримы. Как думаешь, двадцати тысяч евро ей хватит?
– Я думаю, она не согласится.
– Значит, придется повысить ставки. И отключи свой мобильный, чтобы Старик тебя не доставал.
– Не переживай, он меня в Москве достанет. – Сема флегматично пожал могучими плечами, а потом, понизив голос, сказал: – Готовься, Лихой, на горизонте появилась твоя будущая супруга.
Она и в самом деле появилась на горизонте с той самой блондинкой, которая в столовой сначала кокетничала и хихикала, а потом смотрела на Андрея с жалостью. Интересно, с чего вдруг?
– Сема, будь другом, нейтрализуй подругу. – Андрей тоже перешел на шепот.
Сема скосил взгляд на блондинку и с сомнением покачал головой.
– В твоем же вкусе дамочка. Пригласи ее на танец, угости коктейлем. Ну не мне же тебя учить!
– У тебя, как я погляжу, хорошему не научишься, – проворчал Сема, вставая из-за стола. – Тебе здешний климат явно не на пользу.
* * *
Катя страдала. Сбывались ее самые худшие опасения. Марья назначила ее своей курортной подружкой, и избавиться от этой навязанной и слишком беспокойной дружбы так, чтобы не обидеть соседку, не получалось. Впрочем, как и остаться в одиночестве. Этим вечером в планах у Кати был заплыв, но улизнуть незамеченной не получилось. Марья перехватила ее уже в дверях номера и вместо пляжа потащила на танцпол, «себя показать, на других посмотреть». Ни смотреть, ни уж тем более показывать Кате не хотелось. Она бы, может, и отказалась, но вдруг вспомнила дневное происшествие. Опыт и здравый смысл нашептывали, что вечерами неандертальцы становятся особенно буйными и неуправляемыми, и встречаться с ними на пустынном пляже не стоит. А на танцполе много людей. Можно либо затеряться в толпе, либо позвать на помощь. Это уже смотря по обстоятельствам.
На танцполе было не только многолюдно, но еще и очень шумно, а очередь к барной стойке, казалось, вытянулась на километр. Кате не хотелось ни еды, ни напитков. Хотелось Марье, а вот идти пришлось Кате. Марья осталась сторожить захваченный столик. Свободных столиков на курорте не хватало так же остро, как и свободных мужиков. Марья очень из-за этого переживала.
Наверное, все-таки не очень, потому что, когда Катя, отстояв очередь, вернулась наконец к столику с бутылкой газировки и пирожными, Марья исчезла. Может, за время Катиного отсутствия у нее сменились приоритеты? Или, что вероятнее, нашелся-таки свободный мужчина. Катя мысленно пожелала соседке удачи, присела к столу и потянулась за пирожным. К черту диеты – живем один раз!
– Любишь сладкое? – Голос был до боли знаком, а его хозяин до боли неприятен. Все-таки стоило пойти на пляж. По вечерам неандертальцы, оказывается, предпочитают культурный отдых.
Оборачиваться она не стала, но руку от пирожного убрала. Есть расхотелось.
– Не возражаешь, я присяду? – Неандерталец уселся напротив, подпер кулаком щеку, по случаю культурного отдыха гладко выбритую.
– Возражаю.
– Поздно, я уже сел. – В красноватом свете настольной лампы его обезображенное шрамом лицо выглядело демонически: жесткие линии, глубокие тени, зловещая улыбка. Почему он не сделает пластику? У него же наверняка водятся деньги. Что ж он ходит страшный, как чудовище Франкенштейна?
– Так встань и уйди. Никогда не поздно попытаться стать человеком.
Конечно, он не ушел, сидел, рассматривал ее и так и этак, словно оценивал.
– Что тебе нужно? – Терпение закончилось, а вот бутылка с газировкой все еще была полной. Это, конечно, не давешняя ледяная минералка, но в случае чего сойдет.
– Хочу сделать тебе предложение, – сказал неандерталец и вместе со стулом придвинулся поближе.
– Я отказываюсь.
– Я ведь его еще не озвучил.
– Озвучил. На пляже. – Больше Катя его не боялась. Даже если бы встретила глухой ночью в темной подворотне. Отбоялась?
– Это другое. Более масштабное.
– Куда уж масштабнее! До сих пор от оказанной чести опомниться не в силах.
– Но выслушать меня ты можешь?
– Выслушать могу. Но не стану.
Она бы ушла, но неандерталец перехватил ее запястье, мягко, но настойчиво вернул на место.
– Хорошо, тогда сразу перейду к сути. Обстоятельства вынуждают меня жениться.
– Как-то это не слишком оптимистично звучит.
– Это звучит не слишком оптимистично, потому что я собираюсь жениться на тебе.
Катя даже вырываться перестала, так удивилась оказанной ей чести.
– Не переживай, это чисто деловое предложение. Ничего личного. – Неандерталец перешел на доверительный шепот, но руку ее так и не выпустил. – Брак у нас с тобой будет фиктивным, но взаимовыгодным.
– Каким? – переспросила Катя на всякий случай.
– Фиктивным и взаимовыгодным – повторил он и улыбнулся. Лучше бы не улыбался… – Мы с тобой расписываемся, обмениваемся поцелуями, кольцами, клятвами и чем там еще принято обмениваться? В итоге у меня – статус женатого мужчины, а у тебя – двадцать тысяч евро, которые ты получишь сразу после нашего возвращения в Москву. В качестве жены ты будешь нужна мне два года, а потом мы тихо-мирно разбежимся. И не спеши отказываться. Подумай сама, со своими дуриками ты, конечно, зарабатываешь неплохо. Ну, я так думаю, – сказал и подмигнул этак многозначительно, словно и в самом деле понимал, о чем говорит. Или понимал?.. – Но там же тебе приходится… работать, а тут чистая выгода без всяких усилий с твоей стороны. Абсолютно без всяких усилий: моральных и… физических. Если ты понимаешь, о чем я.
Она понимала. Не все до конца, но суть. Вот прямо сейчас ее пытались арендовать на два года. Как квартиру…
– Подумай, дорогуша. – Неандерталец продолжал улыбаться. – Мы ведь с тобой знаем, что ты не стоишь двадцати тысяч евро, но ситуация у меня…
По гладко выбритой морде Катя врезала со всей силы, от души. Аж рука заболела. А он не шелохнулся, даже глазом не моргнул. Да и зачем ему моргать при таком вот волчьем взгляде? Он смотрел на Катю очень внимательно и, кажется, беззлобно, а потом вдруг сказал:
– Ладно, прости. Не надо было так… категорично.
– Вообще не надо было. Никак.
Она встала. Он встал следом, обошел столик, крепко сжал локоть, шепнул на ухо:
– Подожди, мы не договорились.
– И не договоримся.
– Назови свою цену.
– Пошел к черту! – Катя дернулась, высвобождая руку из тисков его пальцев.
