Безумные

– О чем именно?

– О всяком.

– Ну, о чем конкретно?

Наконец-то знакомое недовольство!

– Знаешь, иной раз я благодарю Бога, что хотя бы мои мысли остаются вне твоей досягаемости! Иначе бы застрелилась!

– Не преувеличивай, – усмехаюсь я, переключив песню.

– Зачем?! Оставь! Это же Black Bacardi! Я её обожаю!

Возвращаю песню назад, и Мила тут же начинает подпевать.

– Можно вопрос? – вдруг спрашивает она.

– Валяй.

– А у меня когда-нибудь появится золотой билетик?

– Лучше продолжай петь.

– Макс! Тебе сложно ответить, что ли?

Сворачиваю в узкий двор цветных многоэтажек, где живет одноклассница Милы. У третьего подъезда останавливаю автомобиль, убавляю звук динамиков и поворачиваюсь к сестре.

– Как долго ещё мне выслушивать всё это?

– Что – всё это? – озадаченно спрашивает Мила.

– Мне осточертело выглядеть идиотом на глазах у бабушки, когда тебе вдруг приходит в голову сказать ей какую-нибудь чушь. Хватит уже говорить об этом, ясно? Не твоего ума дело, что творится в моей личной жизни!

– Поправочка! У тебя нет никакой личной жизни, – вставляет она, махнув указательным пальцем перед моим лицом.

– Повторяю, это не твоего ума дело, Мила, – строго говорю я. – Прекрати строить из себя глупую девчонку!

– А ты перестань вести себя как идиот! – огрызается Мила. – И это ещё как мое дело! Я просто хочу понять, какой ты там! Что в этих чертовых субботах такого интересного?

– Попридержи язык. Ты ведешь себя как ребенок, хотя пора бы уже повзрослеть!

– Знаешь, сложно как-то быть взрослой и самостоятельной, когда каждый твой шаг контролируется козлом, у которого не жизнь, а какое-то дерьмо! И у друзей твоих жизнь – сущее дерьмо!

– Мила…

– Знаешь, как я объясняю себе всё это? На тебя одного свалилось слишком много людей, о которых нужно заботиться. Ты не был к такому готов. И единственное отвлечение от столь изнурительной работы, как забота о своих близких, – маскарадный субботний вечер раз в месяц! Я права?

Несколько секунд Мила смотрит на меня, ожидая ответа, а я и слова не могу вымолвить. Как будто языка лишился за эти несколько секунд. Молча наблюдаю, как она небрежно надевает вязаную шапку и накручивает на руку ремешок дорожной сумки. Если не скажу ей что-нибудь в ответ, она решит, что абсолютно права, а мое молчание – тому доказательство.

– Просто ответь мне сейчас, – говорит она тихо, опустив голову. – У меня когда-нибудь будет возможность получить золотой билет? Ты когда-нибудь сможешь показать мне свою другую жизнь?

О закрытых вечеринках Мила узнала случайно. Есть у нее способность появляться не в том месте и в неудачное время. И, пожалуй, если она все-таки свяжет свою жизнь с журналистикой, то это ей пойдет только на пользу. Будет хватать сенсацию за хвост.

– Мила, зачем тебе это? – спрашиваю я, коснувшись её руки. – Пожалуйста, выброси из головы этот мусор. Это обыкновенные вечеринки с выпивкой, разговорами, танцами…

– И девками, готовыми на что угодно, – усмехается она.

На губах появляется слабая улыбка, но вместе с тем несколько угрожающая. Что-то незнакомое промелькнуло в задумчивом взгляде сестры, заставив меня напрячься.

– Ладно, Макс, я пойду, – говорит она, продолжая задумчиво улыбаться. – Хорошего тебе вечера.

5

Каролина

Кажется, это ненормально. Моя личная жизнь, подобно снежной лавине, безвозвратно обрушилась с высокой горы, а я спокойно попиваю мартини с апельсиновым соком и не понимаю, какого черта надела на себя облегающее черное платье с высоким воротником. Хотя, это своего рода траур, а в таких случаях принято быть в черном. Пожалуй, я всё делаю правильно.

Квартира Илоны выполнена в светлых тонах и потому кажется очень просторной. Сверкающий кремового оттенка керамогранит под ногами, кожаный белый диван и белоснежная с вставками из латуни барная стойка, отделяющая зону кухни от гостиной. Здесь напрочь отсутствует ощущение домашнего уюта, зато чувства прекрасной и беззаботной жизни хоть отбавляй.

– Нравится мне у тебя, – говорю я, закинув ноги на диван. Сижу, как королева, попивающая дорогой напиток. Не хватает только слуг, массирующих ступни. – Так легко и свободно.

Шелковый шлейф длинного халата плавно следует за своей хозяйкой. В собственном доме Илона выглядит настоящей царицей, точно Клеопатра, изо дня в день купающаяся в молоке. Разве может обыкновенная женщина быть дома такой красивой? А где же неряшливый пучок на голове, размазанная тушь и растянутая футболка?

– Удивительно, – вырывается у меня. – Как ты… Как ты делаешь это?

– Что делаю? – усмехается Илона, сев на другом конце дивана.

– Знаешь, обыкновенная женщина, возвращаясь с работы домой, закалывает волосы, надевает домашний халат и принимается готовить ужин, слушая какую-нибудь передачу, где политики орут друг на друга не переставая. А ты же… Включаешь расслабляющую музыку, надеваешь, наверняка, самый дорогой халат в мире и потягиваешь легкий коктейль. У тебя вообще бывает хотя бы голова грязной когда-нибудь?

Илона начинает смеяться, и, клянусь богом, я в жизни не слышала чтобы она хохотала так громко.

– Удивительно, что у такой непревзойденной девушки нет парня! Ты ведь королева, черт возьми!

– Нужно любить себя, – с улыбкой говорит она, проигнорировав мои слова, – и делать всё, чтобы тело, душа и разум были довольны.

Серьезно, почему у нее нет парня?

– Как-то эгоистично звучит, – хмыкаю я, потягивая мартини.

– А разве не эгоистично жить с человеком, которого не любишь, но при этом внушать ему свою якобы любовь? Или не говорить ему правду, только потому, что боишься обидеть? По-моему, это не есть хорошо. Ни для кого. Каждый должен быть счастливым. Прям как ты сейчас.

– О, ну да, счастье так и прет со всех щелей!

– Я бы могла сказать что-нибудь эдакое на твои слова, но, пожалуй, не буду травмировать твою слабую психику. Пока что.

– Что ни слово, то загадка. Колись, вся эта ситуация с Мишей тебя забавляет, да? И не бойся говорить правду, я не обижусь. Как только моя мать узнает, что я сказала ему, тут же назовет меня сумасшедшей или того хуже. Сотовый в руках будет гореть от её звонков!

– Если честно, ты меня удивила.

– Я и сама от себя в шоке.

Илона щурится, оглядывая меня.

– И как? Нравится делать то, что хочется? Судя по тому, что ты рассказала мне, мысль о расставании посетила тебя давно, но только сейчас ты решилась на этот шаг. И как себя чувствуешь?

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Стоит только представить, как Миша шушукается обо мне с мамой, так меня такая злость охватывает, что руки дрожать начинают.

На самом же деле в такие минуты преобладает глубокая обида, нежели злоба, просто последнее хотя бы не стыдно признать. Я не рассказала Илоне о своеобразном юморе моей мамы. Уж что-что, а это слишком унизительно.

– Забудь о них, ладно? Хотя бы на время, – уточняет Илона, поставив свой бокал на стеклянный столик. – Попробуй пожить несколько дней, не думая о том, что тебя станут упрекать в чем-то. Делай то, что хочется. Руководствуйся этим маленьким правилом и поверь, ты ещё удивишь себя. По-другому посмотришь на жизнь.

– Этим я и собираюсь заняться в ближайшее время.

Илона довольно улыбается и с хитринкой оглядывает меня:

– Значит, тебе нравятся мои сиськи?

И хотя я смеюсь вместе с ней, мои щеки начинают пылать от смущения. Наверное, впервые я в таких подробностях пересказала ей наш с Мишей разговор, не упустив столь пикантную деталь, и теперь Илона решила позабавиться.

– Знаешь, обычно подруги начинают успокаивать, говорить, что всё наладится и не стоит так переживать и лить слезы, но я скажу тебе нечто иное.

– А я и не пла́чу вовсе, – усмехаюсь я, допив свой мартини. – Может, у меня просто запоздалая реакция, и завтра я израсходую все носовые платочки в упаковке? Но ты продолжай, я внимательно тебя слушаю.

Илона коварно улыбается, наблюдая за мной. Наверняка, у меня уже окосели глаза.

– Хочешь повеселиться? – вдруг спрашивает она, перекинув ногу на ногу. Ей-богу, не будь Илона моей подругой, я решила бы, что меня пытаются соблазнить. Или это действительно так?

– Ч… Чего? Ты же не хочешь, чтобы я… Мы…

Её звонкий смех успокаивает, а мои мурашки на коже мгновенно исчезают.

– Вот же! Напугала меня!

– Каролина, я предпочитаю мужчин, – с улыбкой говорит она, проведя руками по волосам. – Но ты очень милая, поэтому, может, когда-нибудь…

– Прекрати! Так, что там с весельем?

– Ты же хотела в клуб сходить? Потанцевать, расслабиться.

– Сегодня? – Илона кивает. – Шутишь? Ты посоветовала мне надеть это платье, а теперь тащишь в клуб, где я буду выглядеть, как женщина, вернувшаяся с поминок?

Илона снова улыбается и поднимается с места. Молча скрывается в коридоре, оставив меня одну, а я, тем временем, пытаюсь понять, каким местом думала моя подруга, советуя мне облачиться в этот наряд, зная, что в ночном клубе я буду выглядеть в нем слишком нелепо. Да меня же посчитают какой-нибудь учительницей!

И вот, что странно: пару часов назад от меня ушел парень, с которым мы были вместе целых пять лет, а я же сейчас думаю совершенно не о нем, а о собственном прикиде, ночном клубе и танцах!

– Я спятила, – вырывается у меня. Мама будет рвать и метать, как только узнает о случившемся. Хотя, не всё ли равно? Возможно, впервые я действительно делаю то, что хочу, без наставлений и чьей-то помощи.

Смахиваю мысли в сторону, когда в комнату возвращается Илона. В её руках что-то черное и, кажется… с камнями? Она садится рядом со мной, и мягкая ткань халата задевает мои пальцы.

– Нравится? – спрашивает она, протянув мне в ладонях маскарадную маску.

Изделие черное с мелкой перламутровой крошкой в зоне глаз и скул. С правой стороны, ближе к вискам, колышутся короткие черно-белые перья, а другая сторона украшена сверкающими камнями.

– Ух ты, – только и говорю я, взглянув на Илону. – Твоя?

– Это тебе.

– Мне? Ты опять говоришь загадками, – усмехаюсь, вновь опустив глаза на сверкающее изделие. – Это что, подарок?

– Можно сказать и так. Там, куда мы отправимся, она тебе понадобится. Примеряем?

Если честно, то я вообще ничего не поняла, и мартини здесь вовсе ни при чем. Илона осторожно переворачивает маску внутренней стороной ко мне и аккуратно прикладывает к лицу. Форма носа и скул ложится идеально, словно для меня она и была сделана. Завязав на затылке черные атласные ленты, Илона с торжествующей улыбкой смотрит в мои глаза и протяжно вздыхает.

– Великолепна.

Меня пробирает смех.

– Веселись, милая, – комментирует подруга, чуть отсев от меня. – Черный тебе к лицу.

– Илона, зачем это? – наконец, спрашиваю я, поборов вспыхнувший смех. – И прошу, прекрати говорить загадками. Я не настолько умна, чтобы разгадать их. Особенно сейчас.

– Мы идем с тобой на закрытую вечеринку, – объясняет она, резко поднявшись на ноги. Хватает со столика наши пустые бокалы и проходит к бару. – Дресс-код обязывает носить маски.

– Тематическая вечеринка? В честь Хеллоуина?

– Нет, милая, это не Хеллоуин. Знаешь клуб «Манхэттен»?

Ещё бы не знать. Девчонки с работы вечно там зависают.

– В последнюю субботу месяца там проходят закрытые вечеринки, – продолжает Илона, в ответ на мой кивок. – Вход – строго по золотым билетам.

– Золотые билеты, – усмехаюсь я, – небось дорогущие. Там что, выступают звезды шоу-бизнеса?

– Нет. Билеты бесплатные. Но вручают их выборочно. Мне мой достался в прошлом году от бармена.

– Я ведь говорила, что не слишком умна для твоих загадок.

Вернувшись с двумя бокалами мартини, Илона делает глоток и продолжает:

– Все без исключения гости обязаны носить маски, это одно из правил «Закрытой субботы». Туда попадают только те, кто получил золотой билет от хозяина вечеринки.

– Ну, у меня-то билета нет.

– Гости могут привести с собой одного друга.

– Попахивает сектой. Ты ещё не все свои деньги туда отнесла? Квартиру не заложила?

– Поверь, эти субботы поистине особенные, – продолжает Илона, не обратив внимания на мой сарказм, – ты можешь превратиться в кого угодно. Тебя никто не знает в лицо, понятия не имеет, где работаешь, как живешь и есть ли у тебя собака. Второе правило «Закрытой субботы» – не говори о себе правду. Придумай новое имя, хобби, работу, да всё, что угодно. Только никогда не говори правду.

Такое чувство, что я по ошибке попала в психиатрическую клинику, где моей первой знакомой стала красивая, но действительно сумасшедшая девушка. Не бог весть что творится в её голове!

– Не думай, что я сумасшедшая, – спокойно говорит Илона, глядя на меня. Да с чего бы мне так думать? Пф! – Разве тебе никогда не хотелось побыть кем-то другим? Познакомиться с интересными людьми при весьма необычных условиях?

– Разве что побыть тобой, хотя бы денек, – прыснула я, стараясь сдержать смех. Судя по серьезному выражению лица, Илона воспримет мое веселье за оскорбление. – Послушай, а в чем смысл всего этого? То есть… Знаешь, у меня на работе много девчонок, которые почти каждые выходные отрываются в «Манхэттене», но ни о каких масках и правилах никто и ничего не рассказывал.

– Я же говорю, золотой билет получают далеко не все. Это выбор некоего, назовем его, Мистера Неизвестность. Он делает выбор на основе, должно быть, внешних данных. Потому что говорю же, я получила билет от бармена, он сказал мне, что это VIP-приглашение на закрытую вечеринку, которое его попросили мне передать.

– Хозяин клуба на самом деле сутенер?!

– Каролина! – с улыбкой ахает подруга. Мне вот вообще не до смеха, если честно. – Знаешь нашу городскую блогершу? Она постоянно в центре всяких скандалов и пишет провокационные материалы. Как же её…

– Прости, я не особая любительница блогеров!

– Ладно! Несколько месяцев назад на её канале появилось видео, тема которого стала как раз-таки тайная суббота известного в городе клуба. Название не упоминала, но знатоки сего мероприятия сразу смекнули о чем речь.

– У нее тоже есть этот золотой билет?

– Вряд ли, потому что наговорила она там сущий бред. В основном, предположения, что за стенами клуба не просто танцы, выпивка и некое частное мероприятие, а что-то вроде клуба любителей оргий и всего прочего. Наручники, плетки и много секса. Расслабься, всё это вранье. Ну, почти.

– Час от часу не легче! Что значит почти? Я же говорю, дело не чисто!

– Послушай, это обыкновенная вечеринка. Музыка, танцы, еда и знакомства. Просто все гости носят маски, лгут и делают то, чего, наверняка, не сделали бы в своей настоящей жизни.

– Например?

Илона недовольно вздыхает. Если сожалеет, что поделилась со мной всем этим добром, то боюсь, поздно идти на попятную.

– Ну? – подгоняю я.

– Давай, ты лучше увидишь всё своими глазами. А потом скажешь, что думаешь по этому поводу.

* * *

От волнения перебираю пальцами металлический ремешок вечерней сумочки. Илона не вдавалась в подробности, предоставив моему богатому воображению шанс проявить себя.

Что я увижу такого собственными глазами, чего моя загадочная подруга так и не смогла объяснить?

Если внутри клуба творится ад с жертвоприношениями и пытками… Клянусь богом, я незамедлительно обращусь в нужные органы, а сама лягу в больничку и полечу голову.

Мы едем в такси, за окном – ночной город и слабый дождь. Илона сидит рядом, печатает кому-то сообщение, а водитель сворачивает на узкую улицу, где через пару минут появится черно-серое здание клуба. Прежде я не была там. Раньше девчонки с работы приглашали меня на тусовки, но Миша был не в восторге от этой идеи, поэтому мне всегда приходилось вежливо отказываться от предложения. А спустя время, они просто перестали брать меня во внимание, уже зная, каков будет мой ответ.

– Ты в порядке? – шепотом спрашивает Илона, коснувшись моей руки. – Нервничаешь что ли?

– Вовсе нет. – Вообще-то да, черт возьми. – Последняя порция мартини была лишней.

– А по-моему, ты уже протрезвела, – улыбается она. – Успокойся. Я уверена, тебе понравится.

Автомобиль останавливается у центрального входа в здание. В ночи под моросящий дождь оно больше смахивает на готический замок, нежели на современную постройку с глянцевыми панелями и теплым освещением по всему периметру. Длинная парковка забита автомобилями, всюду разноцветные такси и спешащие в здание люди.

Покинув такси, мы с Илоной молча заходим в клуб, где нас встречают два высоких и крепких парня в черных костюмах. Четверо длинноногих девушек впереди нас раскрывают перед ними свои сумочки и проходят через металлическую арку. Когда очередь доходит до нас с Илоной, мы делаем тоже самое.

– А теперь пойдем в дамскую комнату, – говорит она, расстегивая пальто.

Мы выходим в широкий длинный коридор с множеством темных дверей с золотыми сверкающими ручками. На полу бордовый ковер, через каждые два шага стоят огромные горшки с декоративными деревьями, а за спиной слышатся разговоры вновь прибывших гостей. Тревожное любопытство берет верх, и я оборачиваюсь. Мужчины в белых рубашках и модных костюмах следуют за нами, снимая по пути верхнюю одежду и болтая о чем-то своем.

– А когда нужно надевать маску? – интересуюсь я, поспешив за подругой. Снова оборачиваюсь, но вижу, что тех мужчин за нами уже нет. – Куда они делись?

Илона продолжает молчать, а я, словно хвостик, следую за ней. Темная дверь в самом конце коридора открывается, и нам приходится остановиться, чтобы пропустить нескольких девушек в разноцветных масках. Табличка, что за этой конкретной дверью женский туалет, отсутствует.

Не понимаю почему, но как завороженная гляжу на высоких красоток в коротких платьях. Стильные и смелые наряды идеально облегают их прекрасные округлости. Одна из них, та, что выходит последней, останавливает на мне мимолетный взгляд и тут же опускает глаза, словно смотреть на меня запрещено неведомым законом. На её пухлых губах помада в оттенке мокко, а ресницы настолько длинные, что выходят за пределы прорезей для глаз.

– Пойдем, – кивает мне Илона, придерживая дверь. – Располагайся, где тебе будет удобно.

Это точно женский туалет?

Светлый и сверкающий пол, повсюду зеркала и кожаные диванчики мятного оттенка; есть небольшие столики с резными белыми ножками, на некоторых лежат женские сумочки, заряжается чей-то телефон. Эта уютная зона, пропитанная разносортным парфюмом, отделена высокой стеной из сверкающей мозаики золотистых и черных цветов. Дизайнер поработал на славу. Оттуда доносятся женские голоса и звуки льющейся воды.

– Милая, снимай пальто, – говорит мне Илона, бросив на диванчик свое. – Будь как дома.

– Как дома, говоришь! – усмехаюсь я, борясь с нервозностью. – Что это за место?

– Комната девочек, – с улыбкой отвечает она. Помогает мне с верхней одеждой и достает из сумочки свою маску. – Пора. Доставай свою.

Пока я пытаюсь вытащить маску из маленькой сумочки, в которую она кое-как уместилась, из другой части комнаты выходят две девушки в длинных и облегающих идеальные фигуры платьях. Их лица уже скрыты. Блондинка в красном снимает с зарядки свой телефон и укладывает всё в длинный сверкающий клатч. Её подруга в зеленом начинает красить губы перед зеркалом. Ни одна из них даже не взглянула на нас с Илоной.

– Что здесь происходит, черт возьми? – шепотом спрашиваю я, когда незнакомки покидают комнату, прихватив с собой верхнюю одежду.

– Я буду объяснять тебе всё по мере нашего перемещения по клубу. Ты слишком волнуешься. Уверяю, не стоит этого делать.

– Тогда объясни мне всё прямо сейчас.

– Терпение.

Со вздохом надеваю маску, плотно завязав атласные ленты. Мои светлые волосы спадают волнами за плечи, и, пожалуй, именно сейчас я готова согласиться с Илоной. Черный цвет действительно мне к лицу.

– Сейчас мы пройдем ещё один фейс-контроль, а после сдадим одежду в гардероб, – объясняет она, когда мы вновь выходим в коридор.

За нами следуют ещё несколько девушек. Они тихо перешептываются, и меня это порядком напрягает.

– Какая-то чертовщина. Я буду очень благодарна, если ты не привела меня сюда в качестве жертвы для каких-нибудь жутких обрядов!

Внезапно свет вокруг гаснет, заставив меня замереть на месте от ужаса, а уже через пару секунд загорается вновь, только теперь он заметно тусклее. – Что это такое? У меня чуть сердце не остановилось!

– Вечер начался, – томным голосом отвечает Илона, окончательно запутав меня.

– Что это значит? – смотрела я на нее в недоумении. – Вампиры оголили клыки или гости превращаются в оборотней?

– Это значит, что вечер начался, – улыбалась Илона, явно смеясь надо мной. – И ничего более.

Подходим к высокой девушке в белом платье до самого пола, с длинными рукавами и оголенными плечами. На ней белая маска, вся из перьев.

– Добрый вечер, – здоровается она с нами. Глаза у нее темные, сверкают. Илона молча прикладывает золотую карту к небольшому устройству в руках девушки, подобно банковскому терминалу, и когда на нем загорается маленькая зеленая лампочка, незнакомка продолжительно кивает: – Желаем вам и вашей подруге прекрасного вечера.

Илона благодарит её, а мне же и слова не удается вымолвить. С одной стороны, всё настолько странное и пугающее, что так и хочется сказать себе: «Проснись же, глупая»! Но с другой… а что будет дальше?

– Может, ты уже заработаешь, навигатор? – усмехаюсь я, взглянув на Илону. – Попахивает сомнительной авантюрой.

– Сейчас мы сдадим одежду, – поясняет она, остановившись у широкого окна, за которым стоят три девушки в белых масках и пиджаках с широкими и острыми плечами. Они забирают наши пальто и вручают черные пластиковые номерки, при виде которых из меня невольно вырывается смешок. Хоть что-то привычное и нормальное. Взяв меня под руку, Илона говорит: – А теперь мы идем гулять.

– Почему здесь такие потемки? Это ведь не основной зал. Можно свет и поярче включить.

– Так интереснее.

– И где же танцы?

– На втором этаже.

– Мы идем туда? – не унимаюсь я.

Илона тихо вздыхает и останавливается. Мимо проходят мужчины и женщины, некоторые поворачивают к нам головы и откровенно разглядывают.

– Чего они так уставились на нас?

– Они присматриваются. Ты ведешь себя, как дикарка, – улыбнулась Илона.

– Чего делают? Присматриваются? – повторяю я, закатив глаза. Глянув по сторонам, Илона кладет руки на мои плечи и подталкивает назад к большому горшку с пушистым деревом. – К чему это они присматриваются? Я ни за что не дам себя лапать! Говори уже, здесь торжествуют оргии и разврат?

– Они просто хотят познакомиться. Вместе выпить и потанцевать. Это ведь клуб. Расслабься ты уже. Миша превратил тебя в параноика. Никаким насилием здесь не занимаются.

– Точно?

– Гарантирую!

– Ну, ладно, – выдохнула я половину своего сомнения.

– Но в комнату затащить могут.

– Что?!

– Тсс! – смеется она, приложив палец к моим губам. – Здесь взрослые играют во взрослые игры. В прятки, бутылочку, правда или действие… Если не хочешь играть – дело твое. Можешь потанцевать, выпить коктейль, общаться с кем угодно. Главное, не попадись в чью-нибудь ловушку, если сама этого не хочешь.

– Что это значит? – рычу я, закипая от злости. – Ты можешь хоть что-то внятно и доступно мне объяснить?

– Один, – поднимает она большой палец, – ни за что не снимай свою маску. Это ты можешь сделать только, когда окажешься в дамской комнате. Два – не называй своего настоящего имени. Ври, выдумывай всё, что душе угодно. Создай для себя новую личность, но ни за что не говори правду. Три – не бойся своих желаний. Тот, кому ты интересна, охотно разделит их с тобой.

– Сейчас я хочу треснуть тебя хорошенько. Это можно?

– Не думаю.

– Какого черта ты вообще меня сюда потащила? Я в клубах тысячу лет не была, а в таком… Кошмар какой-то.

– Тебе это нужно, поверь. Больше, чем ты думаешь.

Илона усмехается, а мое лицо пылает огнем от негодования и дурацкого отчаяния.

Зачем я вообще здесь? Господи, я ведь несколько часов назад рассталась с парнем и по традиции должна в подушку рыдать, а не вот это всё!

– Ты мне сейчас правила перечислила?

– Да.

– Которые все тут соблюдают?

– Именно. И ты должна, – с улыбкой говорит Илона. Внезапно её темные глаза останавливаются на моих и глядят так пронзительно, что во мне тут же просыпается необъяснимый и совершенно непредвиденный интерес к происходящему… Мне ещё не доводилось видеть подругу такой ранимой. Илона всегда уверена в себе и знает, что и как нужно делать. А тут вдруг такая явная беспомощность? – И последнее правило, – произнесла она, продолжая смотреть в мои глаза. – Ни за что не влюбляйся.