Ведьма для опального генерала

– Ну, так чего, к источнику пойдём? – как я ему по лбу не дала, сама диву даюсь. Бесчувственное бревно, вот кто он!

Хотелось сказать много, и в основном, непечатных слов, но усилием воли, подавила в себе этот некультурный порыв. Нахмурилась и искоса посмотрела на кота:

– Что ещё за источник?

Как бы я не была зла на животинку, любопытство взяло верх. Да и смысл горевать, если я ничего не в силах изменить? Ну, поживу тут, отработаю какой-то там долг, о котором вещал мохнатый, и отправлюсь спокойно восвояси. Буду дальше пыльные книжки перебирать и в плед кутаться.

– Тот самый, который ты напитать своей силой должна, – ворчливо отозвался засранец, словно уже объяснял мне это сто раз, а я вновь забыла. Может и говорил он чего про него, да только совместил этот с какими-то сонными чарами, так что я, в самом деле, плохо запомнила кошачьи наставления.

– Раз должна-а-а, – протянула саркастично. – Тогда пошли!

Мохнатый явно не ожидал от меня такой прыти и покладистости. Наверное, думал, что я начну возмущаться и всячески отказываться, да не угадал. Впрочем, мне почему-то почудилось, что такой исход его вовсе не обрадовал, будто я испортила уже заготовленную нравоучительную речь, где меня непременно назовут безответственной и вообще ужасной… ведьмой! А вот и нет, не доставлю я ему такого удовольствия.

Оставив кружку на ступеньке, спешно поднялась на ноги и, не обращая внимания на то, что они уже гудели от усталости, бодро встряхнулась:

– Куда идти?

Рядом со мной затряслась метла, да и оставшиеся на крылечке ковёр и стул тоже подозрительно зашатались. Весело им.

– Куда идти, – передразнил меня Мяус. Поднял хвост трубой и двинулся прямо по дорожке, именно туда, куда я уходила в первый раз. – Пошли, чего встала? – на ходу бросил кот, а я не сдержалась, высказала сомнения:

– Ты уверен, что мы…

Договорить мне не дали:

– Уверен, – я не видела морду ворчуна, но была убеждена, что он возвёл глаза к небу. – Со мной тебе все пути открыты, – а вот последняя фраза прозвучала с явным превосходством.

Тоже мне, проводник всея леса! Подумаешь!

Вслух же возражать не стала и послушно пошла за ним. Спустя пару шагов остановилась и обернулась – метла следовала за мной по пятам. Улыбнувшись ей, продолжила путь.

Кот дошёл до сросшихся кустов, нервно дёрнул хвостом и, о чудо, кусты со скрипом расступились, освободив нам проход. Так было и с другой преградой и со всеми последующими. А гордец похоже не врал, что с ним для нас все пути открыты.

Мы шли по лесу, и в ночной темноте особо нечего было рассматривать. Я и не рассматривала, у меня было дело поважнее – постоянно приходилось отвоёвывать у раскорячившихся веток и колючих репейников свою длинную юбку. С этой неудобной одеждой нужно что-то делать! Желательно, конечно, укоротить длину, но этим я займусь уже в домике.

– Долго ещё? – смахнув со лба прилипший локон, уточнила раздражённо.

Белобрысый посмотрел на меня вполоборота и приторно-ласково обрадовал:

– Почти пришли. Если б не устроила бессмысленный забег по лесу, сейчас бы не пыхтела, как кобыла загнанная, – вот вроде и замечание логичное, а всё одно – сказано таким тоном, что впору обламывай веточку и… Эх, дождётся ведь, отхожу его хворостинкой за все пролитые слёзы, пусть потом не жалуется.

Но пушистый не обманул, спустя каких-то пять минут мы и в само деле пришли. Кусты с деревьями расступились, и мы оказались на небольшой лужайке. На невысоком пьедестале, окружённом четырьмя старинными колоннами, стоял каменный фонтан, от которого тонкими ручейками в разные стороны растекалась вода, светящаяся бледно голубым светом.

Место завораживало… Внутри поднялась волна непонятного мне трепета, будто я нашла то, что давно искала, и к чему всегда стремилась. Странное чувство узнавания и неизвестности в одном флаконе.

– Иди, – отступая в сторону, произнёс кот, но я на него даже не посмотрела. Ноги сами понесли меня. И если какая-то часть рационального мышления верещала от необъяснимой тревоги, то сердце грохотало в такт шагам, подталкивая вперёд.

Я поднялась по ступеням, выложенным из грубых, неподходящих друг к другу камней и застыла возле фонтана. На нём лежала плита с выгравированными письменами и отпечатком ладони посередине. Мне не нужно было спрашивать, что делать – я это точно знала.

Подняла руку и приложила к отпечатку. В первое мгновение ничего не произошло, а потом пальцы кольнуло болью, и голубоватый свет воды сменился на кроваво-красный. В голове зашумело, и на меня обрушился поток чужих эмоций – обида и злость перемежались трепетом и радостью. Но громче всего неистовствовал голод. Его было так много, и мне показалось, что источник выпьет меня досуха. Я даже попыталась отдёрнуть ладонь, но её словно кто-то удерживал невидимыми нитями.

Тело пробивало волнами судорог. Перед глазами всё плыло, а вместе с этим приходили образы, как бабушка точно так же подходила к этому источнику, приказывая мне ждать на краю лужайки. Как она ласково проводила рукой по склонившимся ветвям деревьев, как они шелестели ей в ответ, будто приветствуя. Как она подносила ладонь и прикладывала её к этому камню, как делилась силой… Мне тоже доставалось – пока я скучала в ожидании, кусты с сочными ягодами земляники сами поднимали головы, позволяя мне полакомиться ими. Или ветви дикой малины сгибались к земле, чтобы я могла достать до ягод.

Почему я это забыла? Почему, выходя из леса, в моей памяти не оставалось ничего, что я видела здесь?

Последнее «почему» не успело сформироваться в мыслях. Путы ослабли, рука безвольно соскользнула с камня, и я рухнула на пьедестал, больно ударившись коленями. Кажется, даже на мгновение сознание потеряла, а очнулась от того, что надо мной маячила обеспокоенная кошачья морда.

– Что, перехватили у тебя первенство? – уточнила слабым голосом.

– Чего? – глаза мохнатого едва ли не лоб полезли. Забавная картина.

– Доводить меня? – попыталась подняться, но мне не позволили.

– Лежи уж, – кот упёрся лапами в мою грудь, заставляя остаться на месте. – Сейчас метла за ковром слетает, и домой тебя переправим.

– Домой, – прошептала в полубреду и погрузилась в темноту.

Проснулась я от невнятного бормотания, словно кто-то тихо ругался. Открыла глаза, осмотрелась. Та же кровать, откуда я тихонько пыталась сбежать. Та же комнатушка, хотя скорее уж закуток за печкой. По углам, словно гирлянда, висела та же паутина, на стенах и потолке серый налёт пыли. Запущена избушка-то, надо в порядок приводить.

Потянулась до хруста и встала с кровати. Тело пело от переполняющей его энергии, несмотря на ситуацию, в которую я угодила, унывать не собиралась. Деятельная натура уже проснулась и набрасывала список первоначальных дел.

Войдя в обветшавшую кухоньку, застала удивительную сцену – кот ругался с метлой, тихо так, явно боясь меня разбудить.

– А я говорю, что ведьме одного чая мало, ей есть чего-то надо!

Метла ему недвусмысленно показывала на тканые мешочки с сушёными травами и ягодами. Мохнатый не сдавался, активно жестикулируя одной лапой:

– Она тебе что – мышка? Ей хлеба надо, молока и мяса, а не вот это вот всё!

Как бы я не была зла на кота за его отношение ко мне, сейчас даже уважением прониклась – заботится, гад пушистый.

Было очень забавно за ними наблюдать, но пришлось выходить из-за угла и прерывать беседу:

– Доброе утро! – поприветствовала миролюбиво. – О чём спор?

Метла тут же бросилась ко мне и закружилась рядом, явно радуясь моему появлению. Мяус же сделал вид, что не очень-то счастлив меня видеть, но я же слышала, как он тут беспокоится обо мне.

– Да вот, объясни этой деревяшке, что не можешь ты одним воздухом питаться! – его голос прозвучал ворчливо.

Обижать метлу не хотелось, но, как бы не было прискорбным это признавать, кот был прав.

– Эм-м-м, – замялась на мгновение. – Да, чай очень вкусный, и ягоды тоже, – поспешила похвалить мою спасительницу, – Но я бы и от хлеба не отказалась…

«И от молока, и от мяса», – подумала про себя, но вслух говорить уже не стала. Как будто по заказу, желудок издал жалобное урчание, и тут я вспомнила, что не ела уже, сколько? Два дня? И почему-то, пока мне не напомнили, даже голода особо не чувствовала…

С удивлением посмотрела на мохнатого вредину, а он, будто мысли мои прочитал, и произнёс нехотя:

– Ты хозяйка здесь, твоё тело источник поддерживать будет, пока сама не научишься себе пропитание находить.

Удивительно.

– И сколько времени у меня есть? – уточнила на всякий случай.

Мяус задумался, почесал лапой за ухом и с сомнением выдал:

– Дней пять может, – и, видя, что я с облегчением выдохнула, предостерёг: – Но ты не затягивай с этим, тело, – окинул меня придирчивым взглядом, – Кормить надо.

Вслед за ним тоже посмотрела на себя. Да уж, чтобы это тело прокормить, надо сильно постараться. А значит, какой вывод? Правильно! Худеть надо. И организму полезно, и моему глазу будет приятно.

– Ладно, – махнула рукой, – Давай пока чай, – попросила метлу, а потом обратилась к коту: – А тут где-нибудь можно раздобыть обычной еды?

Белобрысый задумался, крепко так, и только минуты через три произнёс:

– Деревушка рядом, там можно травы целебные на продукты выменять.

Угу. Травы. Целебные. Но, если я правильно понимаю, их ещё собрать надо, да высушить. Всему этому меня бабушка учила, трудностей возникнуть не должно, но всё равно это время займёт, а полагаться на волю источника рискованно очень.

Хлопнув в ладоши, произнесла:

– Раз так, то у нас с вами много дел!

Кто сказал, что я буду сидеть сложа руки, и проклинать судьбу за такую каверзу? Никто? Значит, мне показалось.

Что я сделала первым, когда сгрызла сушёную землянику и малину, прихлёбывая ароматным травяным чаем, так это прошлась по дому. Избушка оказалась отнюдь не маленькой – тесноватые сени, просторная горница, вместительная кухонька, где имелось множество горшочков, чугунков и глиняных тарелок с кувшинами, и закуток с кроватью, но то первый этаж. Заваленная каким-то хламом лестница, что вела на второй, обнаружилась не сразу. Точнее, я её заметила, только когда кот подсказал. Мохнатый, кстати, участие в обходе не принимал, взобрался на скрипучую полку и взирал на меня царственным взглядом. Ну и ладно, я и сама справлюсь.

Лесенка была узенькая и скрипучая, поднималась по ней с опаской, но ступени выдержали, и я оказалась на мансардном этаже, где была оборудована сушильня. Десятки натянутых верёвок, плетёные корзинки, огромные и совсем крошечные, и такие же плетёные тарелки – широкие, чтобы удобно было раскладывать цветы или ягоды какие. Множество тканых мешочков разной величины, и пузатые бадьи на полу. А вот это очень хорошо, просто замечательно. Не нужно будет ломать голову, где травы хранить, и с помощью чего их обрабатывать.

Прошла вглубь, к окну, и увидела за тканой ширмой столик, а на нём склянки пыльные, стёкла всякие, горелка, колбы и пробирки, но не они привлекли меня – посреди стола лежала старая, потрёпанная тетрадь, исписанная мелким аккуратным почерком. А вот крупный заголовок сразу в глаза бросился – зелье от мужского бессилья. Хм, выходит, в деревню бывшие хозяйки этого места не только травы носили?

Полистала тетрадь и нашла много чего интересного, правда, рецептура была настолько дикой, что я нахмурилась и крикнула:

– Эй, Мяус, иди сюда!

Конечно, целебные растения – это хорошо, а вот такие зелья должны, по сути, приносить прибыли куда больше.

Думала мохнатый не соизволит подняться, но за спиной раздался ворчливый голос:

– Чего тебе, ведьма? – вот почему ему так сложно со мной нормально общаться? Я, между прочим, совсем не виновата в том, что так получилось. Знай я об уговоре бабули с лесом, может и явилась бы сюда добровольно сразу после её смерти. А так какой с меня спрос? Зачем ведьмой обзывать?

– Слушай, я всё спросить хотела, а ты почему не чёрный? – обернулась к ворчуну, держа в руках тетрадь.

– Наверное, потому что белый? – мило оскалился нахал.

Но я отступать не собиралась:

– Нет же, у каждой уважающей себя ведьмы, должен быть кот и, непременно, чёрный, – процитировала слова, которые однажды вычитала в какой-то книге. В библиотеке часто находились интересные экземпляры, и мне попался такой же, когда нам привезли несколько десятков коробок с книгами, и было велено пронумеровать их за пару дней. Вот там как раз и нашлась книга, где слоганом значилось это интересное утверждение. Почему это запомнилось – кто бы мне открыл эту тайну.

А вот белобрысого шуточное утверждение рассердило, он весь ощетинился и блеснул злым взглядом. Правда, моё утверждение оставил без ответа.

Надо же, какие мы нежные. Ему, значит, можно меня обзывать и надо мной подшучивать, а мне нет?

– Чего хотела? – перевёл тему кошак и принял невозмутимый вид, будто и не он секунду назад готов был броситься на меня.

– Я тут тетрадь нашла, рецепты интересные.

Мяус лишь возвёл глаза к потолку и нехотя, растягивая слова, произнёс:

– И что-о-о да-а-альше?

– Эм, – растерялась на мгновение, а потом уже совсем неуверенно добавила: – Поможешь разобраться?

– А что мне за это будет? – мохнатый нахально ухмыльнулся, и принялся почёсывать лапой за ухом.

Я растерялась окончательно:

– А что тебе нужно?

И, кажется, зря я поставила вопрос именно так, потому что кот вальяжной походкой приблизился ко мне и потёрся мягкой шёрсткой о мою юбку:

– Не знаю, давай сочтёмся на услуге, которую ты мне будешь должна? – и таким предвкушением зажглись его глаза, что я отчётливо поняла – вляпалась.

И что мне теперь делать?

Тут на помощь пришла метла, она возбуждённо закружилась передо мной, а потом затряслась из стороны в сторону. Кот же при этом зашипел на неё, и попытался прогнать. Та-а-ак…

– Знаешь, – начала осторожно, – Я, наверное, сама попробую разобраться…

Да и не такие уж сложные рецепты, если подумать, травы мне все знакомы, а то, что там где-то используются и пыльца пятикрылой бабочки, и мех криворогого жука – ничего, как-нибудь справлюсь.

– Как знаешь, – отмахнулся Мяус вроде бы равнодушно, хотя у самого глаза так и метали молнии.

На этом разговор увял, кот с независимым видом удалился вниз по лестнице, я же осталась стоять посреди комнаты. Растерянная и обескураженная. Выходит не так уж и чист этот белобрысый?

– Чего это с ним? – спросила у притихшей метлы, а та лишь тяжело вздохнула, как мне показалось. Жаль, что она не может разговаривать, думаю, смогла бы мне рассказать много полезного.

Постояв ещё минуту, тоже направилась на первый этаж. Здесь, наверху, нужно было протереть пыль со всех поверхностей, а внизу имелось куда больше работы. Да и спальня с кухней мне сейчас нужнее.

Хорошо, что у меня нашлось достаточное количество помощников. Ковёр помог вытащить на улицу слежавшийся матрац, метла – выцветшее постельное бельё. Потом все вместе мы вытащили из шкафа, что стоял в горнице, кучу одежды. Она мало чем отличалась от той, что была на мне, так что я поставила себе заметку, что нужно как-то перешить гардероб. Ходить в такой юбке по лесу совершенно не практично, да и не близок мне такой стиль, чего уж лукавить.

Вслед за постелью и одеждой, на лужайке оказались черпачки, чугунки и горшочки. А ещё глиняные кружки, деревянные ложки и пузатый чайник.

Пока метла и ковёр выволакивали всё с кухни, я обошла дом снаружи. Стены, увитые плющом и высоченная колючая трава у окон. Кривые ступени, покосившийся столик за избушкой, и две скамьи под стать столу. Всё требовало ремонта, и краску освежить не мешало бы. Да и выпилить поросль, что подобралась к жилищу слишком близко.

Но это потом, сначала внутри наведём порядок.

Метла показала, где можно взять ведро и откуда натаскать воды. И началась грандиозная уборка. Мы мыли, снова мыли, ополаскивали, и так по кругу. К тому моменту, как оранжевый диск солнца опустился за кроны деревьев, дом сиял чистотой. Ну, насколько это возможно в его обветшалом состоянии. И мне показалось, что я почувствовала волны благодарности, исходящие от него. Отлично!

Но расслабляться было рано. Чай меня ещё спасал от голода, но желудок всё чаще и настойчивее стал напоминать, что ни водой единой ему бы питаться. Я бы и рада была закинуть в рот чего-нибудь посущественнее, но ничего не нашлось.

Кот, всё это время наблюдавший за нашими стараниями с невозмутимым видом, прошёлся по дому и выдал, пренебрежительно так:

– Ну, ничего. Можно было и лучше, конечно, – тут он скосил блеснувшие ехидством глаза в мою сторону, но я сдержалась. Хотелось, конечно, запустить в него чем-нибудь увесистым, или вон, метлой по пушистому заду отходить, да мне нужна была его помощь.

– Сейчас освоюсь немного и лучше сделаю, – пожала плечами. А потом сразу пошла в наступление: – За травами сводишь меня?

Мы с бабушкой Финой часто за лечебными растениями выбирались. Она старушкам-соседкам сборы разные делала, я же просто, за компанию ходила, и училась, куда же без этого. Так что, как и к какой травке подступиться знала.

Кот презрительно фыркнул, задрал повыше хвост и, будто красуясь им, опять полез на полку, которая теперь тоже сияла чистотой. И только оттуда нехотя ответил:

– Как сумерки опустятся, так и пойдём.

Спорить я не стала. Уж больно кушать мне хотелось. А там, вместе с растениями передо мной маячила призрачная деревня, где я не только подкрепиться смогу…

Глава 3

В доме пахло чистотой, а не пылью, как до этого. По углам больше не висела паутина, и будто бы даже полы стали меньше скрипеть. Я прилегла на кровать, пахнущую травами, и прикрыла глаза, всего на минуточку…

Разбудил меня ворчливый голос вредного кота:

– Вставай, пора! – куда там ему было пора, я сообразила не сразу, а когда с трудом разлепила веки, то увидела нависающую надо мной морду с полыхающим фиолетовым взглядом. В комнате было темно, и только свет луны тонкой полоской разрезал густую черноту.

– Уже? – переспросила с затаённой надеждой, что идти никуда не придётся. Но Мяус был непреклонен.

– Уже! Луна налилась силой и растения напитала, так что медлить нельзя.

Луна. Да, бабуля тоже всегда твердила, что разные фазы луны по-разному действуют на травы. В полнолуние лучше верхушки собирать, листья да цветы, а когда молодой месяц родился, то все питательные вещества к корням уходят. Простое правило, я его сразу запомнила.

– Иду-иду, – проворчала недовольно, но поднялась с кровати. Взглянув на свой поистрепавшийся наряд, недовольно скривилась. Хотела ведь ещё юбку обрезать, да и вообще, искупаться не мешало бы, только вот уснула не вовремя. И не мудрено – весь день бегала с вёдрами да тряпками.

Ещё и корзину с необходимыми мелочами хотела собрать заранее. Придётся теперь в темноте искать. Но делать нечего, без корзины и лопатки маленькой, которую я специально оставила у входа, делать в лесу нечего.

– А может свеча какая есть? – покружившись возле лестницы, со вздохом обратилась к коту.

– Зачем это? – вполне искренне удивился прохвост.

– Так я же не кошка, в темноте не вижу, – сложила руки на груди и недовольно надулась. Легко ему спрашивать «зачем», а я без какого-нибудь источника света рискую себе шею свернуть на этих шатких ступенях.

– Вот ещё, конечно не кошка, – не без ехидства отозвался мохнатый. – Но ты всяко можешь светлячков позвать, они тебе быстро свет организуют.

Надо же, я и такое умею?

– А как их позвать? – живо заинтересовалась и даже вперёд подалась, чтобы лучше расслышать.

– Как-как, – проворчал белобрысый. – Просто помощи у них в мыслях попроси и они прилетят.

Слишком просто что-то. Я с сомнением посмотрела на морду хитреца, но кот не улыбался, и в глазах горело лишь нетерпения. Никакой насмешки. Попросить так попросить. В этом нет ничего сложного.

Закрыла глаза и глубоко вздохнула. Почему-то стало страшно, что у меня ничего не получится, но я сразу отмахнулась от страха этого. Получится! Что я – не… ведьма что ли? От статуса хотелось скривиться, но я стоически сдержалась.

«Эй, светлячки, миленькие, помогите, а? А я вас… Чем-нибудь угощу. Вот!» – честно говоря, произнося всё это, я почувствовала себя довольно глупо. А когда открыла глаза так и вовсе покраснела, благо в темноте этого было не видно.

– Видимо, какая-то неправильная я всё же, – пробурчала и уже собралась пойти наверх наощупь, но тут раздалось подозрительное дребезжание. Сначала тихое, а потом всё громче и громче. Следом в приоткрытую дверь залетела толпа светлячков, и сразу стало светло.

Губы сами собой растянулись в глуповатой улыбке. Я от счастья едва в ладоши не захлопала, как маленькая, честное слово. Просто это был так, так, так… Волшебно!

– Спасибо! – выдохнула счастливо и легонько склонилась к коту: – А что светлячки едят, не знаешь?

Кот одарил меня скептическим взглядом и выдал:

– Себе подобных они едят! – и пока я переваривала весьма специфические вкусы насекомых, первым взлетел по лестнице и напомнил: – Вообще-то мы торопимся, ведьма!

Ага… Торопимся… И как мне, простите-извините, светлячков за помощь благодарить?!

Пребывая в прострации, поднялась на второй этаж и собрала всё необходимое. Две корзины – одну побольше, другую поменьше, тканевые мешочки и простые тряпочки, на которые пустила несколько порванных полотенец. Потом пошла вниз, с опаской посматривая на летающие светильники, и взяла с крыльца железные ножницы, не слишком удобные, но за неимением лучшего, сойдут и они, потом положила в корзину лопатку и объявила коту:

– Всё, я готова!

Мяус всё это время пристально следил за мной, контролировал каждый мой шаг, и мне даже показалось, что в какой-то момент он одобрительно кивнул, глядя на тряпочки, которые я бережно складывала на дно корзины. Впрочем, зная кота, кивнуть он мог не потому, что одобрял мои действия, а вовсе наоборот.

– Пошли! – нервно дёрнув хвостом, мохнатый поспешил вперёд, а я за ним. Во мне бурлила кровь от предвкушения.

Я любила тихую охоту, как бабушка называла наши вылазки в лес. У меня получалось выкидывать лишние мысли из головы, наслаждаться запахами и видом. В эти моменты особенно остро казалось, что человек и природа неразрывно связаны между собой, хоть мы и пытаемся столетиями уничтожить эту связь. Каждому хочется почувствовать себя властителем мира, да только над природой мы не властны, как бы ни старались.

Светлячки летели вперёд, освещая нам путь, кот шёл, важно виляя толстым задом, а я любовалась. И вдыхала терпкий запах трав, который при свете луны становился особенно насыщенным.

Вдруг кот остановился, и я едва не налетела на него.

– Что случилось? – с беспокойством уточнила у местного зазнайки, но белобрысый не ответил, лишь прижал уши к макушке и утробно зарычал, будто и не кот, а самый настоящий сторожевой пёс.

Проследив за его взглядом, я едва не присела прямо на дорожку, потому что ноги вдруг перестали меня держать – впереди на тропинке стоял здоровенный чёрный волк!

– Уходи, – расслышала, сквозь рычание Мяуса, отчётливые слова.

Голос мне изменил, поэтому я придушенно пропищала:

– А как же ты?!

Я во все глаза смотрела на волка. Он склонил морду к правому боку, будто прислушивался к нашим словам. А потом оскалился и зарычать, грозно так, что сомнений не осталось – он вышел из леса не для того, чтобы побеседовать с нами о погоде.

Крутанувшись на месте, я бросилась, куда глаза глядят, так сказать, беспрекословно последовала совету мохнатого. Тропинка, которая до этого стелилась прямо под ногами, исчезла, но меня сей факт мало интересовал. Даже то, что настырные ветки хлестали по лицу и рукам, старалась не замечать. Только бы сбежать от…

За спиной раздался хруст и новая порция рычания. Я ускорилась, но это не помогло, потому что в следующее мгновение меня боднули в бок, и я полетела на траву. Хорошо хоть лицо успела ладонями прикрыть, иначе бы точно чего-нибудь важного лишилась.

Из лёгких вышибло воздух, я открыла рот, пытаясь вдохнуть, а в это время сверху, нависая надо мной, показалась волчья морда. В его глазах горела злость и… боль? Понимание этого, ослабило страх и болезненные ощущения после падения. Я приподнялась на локтях, оказавшись лицом на уровне звериной физиономии.

– Тебе больно? – кажется, я лишилась рассудка, раз вместо борьбы за собственную жизнь, разговариваю с волком. С настоящим злым волком, для которого глупая девушка Дарина ни что иное, как вкусный ужин.

Но что удивительно, зверь скалиться перестал, а потом вовсе сел на задние лапы, смотря на меня с удивлением.

– Не ожидал? – попыталась устроиться удобнее, но скривилась. Локти обожгло, содранная кожа саднила – Я сама от себя в шоке, – бросила попытку подняться и просто легла, уставившись на небо. А что, не так уж плохо умереть, смотря на звёзды. Романтично даже. Хоть что-то романтичное промелькнёт в моей жизни.