скачать книгу бесплатно
– Не рано уже. Надо бы дать денег Глаше, она как раз успеет купить вам и приготовить. А если нет денег, что она приготовит? Разве с людской кухни вас покормить, если позволите такое выговорить.
– А хоть и с людской, все мы христиане.
– Да уж не татаре или, прости господи, жиды. Так я скажу Глаше, чтобы подала вам, но ещё не готово. Есть ещё поболе получаса, пока поспеет.
– Еремей, ты тут давно, а я первый день. Расскажи, кто здесь начальство, кто выдаёт жалование, и как вообще устроено.
– У нас дворец самого Государя, батюшки царя. Главный в нашем деле барон Фредерикс, Владимир Борисович. Да только… Сам-то он важный барин, небось, при царе всё время. А здесь всем распоряжается Евтухов Павел Георгиевич. Он камергер, сам бы к вам должен зайти. Вам-то к нему идти не подобает. Да он из простых, из купцов, говорят, вышел. Вот и важничает не по чину. Может, знает, что у вас денег нет, и ждёт, что вы сами придёте.
– Я бы и пришёл, христианину не к лицу гордиться. За еду с людской кухни я должен платить?
– Помилуйте, господин барин, да за что же там платить? Даже мы, люди, не платим. На всех готовит казна. А уж вам и доплачивать бы, что вы не побрезговали.
– Хорошо, тогда пока и без денег обойдусь.
– Да как же барину без денег?
– Да вот уже пять дней без денег живу. Как-то обхожусь. Ты мне вот что скажи: а мыться где? Баня какая-нибудь, ванна, душ?
– Господская баня тут недалеко, ехать пять минут.
– На чём ехать?
– Так на пролётке.
– Нету у меня пролётки, и денег нет. Пешком туда можно дойти?
– Так можно. Напрямки тут минут семь, если бы баре пешком ходили.
– Баня-то коммерческая?
– Тьфу. Простите, ваше превосходительство. Про такую я бы вам и сказать посовестился. Это нашего же, дворцового ведомства баня.
– Платить я должен за неё?
– Нет, для господ чиновников бесплатно. А уж рублик банщику дать – так уж заведено. Они с этого и живут, и делиться должны.
– Еремей, вот ты истопник. Теперь лето, топить не надо. Что же ты летом делаешь?
– На кухне всё равно надо топить. А то – что барин прикажет. Прошлый-то барин всё за покупками посылали, да сильно ругались, не любили деньги давать.
– А если тебя к кому-то из чиновников, или к министру послать – пойдёшь?
– Да мне-то что? А вот вам – как бы урону не было, истопника посылать. Это нужен курьер, или хоть лакей.
– Ладно, пусть там Глаша подаёт, когда будет готово. В кабинет подаст?
– Как прикажете. Лучше, конечно, в кабинет.
Я пока разглядываю книги. В основном это сборник законов Российской Империи, различные указы. Но есть и два собрания сочинений: Пушкина и Державина. Книги старые, им сейчас уже почти полсотни лет, а в следующем веке и вовсе будут цениться. Пушкина я итак читал, пытаюсь читать Державина, но… видимо, это не моё. Тут и Глаша появляется с ужином. Тётке по виду лет сорок, но она явно плюнула на себя. Совершенно не старается выглядеть привлекательно. Само собой приходит в голову, что она и горшок моет, и готовит одними руками, а моет ли руки с мылом? Но если о таких вещах думать, в этом времени не прожить. Да и в нашем нет гарантий.
Ужин и вправду не очень, почему-то напоминает советские столовки, которые я успел застать на первых курсах. Глаша заходит «принимать», Еремей маячит в коридоре. Выхожу к нему.
– Еремей, а тут же много картин разных хороших, а как бы их посмотреть?
– Это вам, барин, надо подняться в бельэтаж, а нам, людям, туды ход закрыт. Там лакей при дверях.
Обычно при слове «лакей» представляется что-то прилизанно-угодливое, или Смердяков. Но, видимо, и тут меня подвели советские фильмы. Я звоню в колокольчик, и дверь открывает солидный мужчина лет сорока в неком подобии мундира. Он вежливо представляется:
– Иван Алексеевич, служу здесь. А вы?
– Сергей Михайлович, вот, поселился здесь сегодня.
– Так вы тот самый тайный советник? Но ваш мундир…
– Мундира пока нет. Вот, хотел время скоротать, посмотреть здешнюю коллекцию картин, скульптур. Но, конечно, так, чтобы ненароком не зайти на частную территорию, в апартаменты Государя, или ещё куда-то.
– Так я вас провожу, если вы не против. Вы никогда тут не были?
Я вообще-то был в Эрмитаже аж три раза, один раз с женой, и дважды в составе группы, с гидом. Но это будет в будущем, а на данный момент можно сказать, что и не был. Сначала мне кажется, что мало что изменилось, но потом я начинаю замечать: да, те же залы, но многое, похоже, добавили уже в советское время. Как ни странно, добавление хороших вещей, можно сказать, шедевров, дворец не украсило, а превратило в музей. А сейчас это именно дворец, жильё совмещённое с офисом и… скажем, конференц-залом.
Меня и раньше утомляло хождение по Эрмитажу, вот и теперь – пара часов, и я уже устал. Да и вечереет уже, а освещение тут, конечно, естественное, из-за гардин на окнах неяркое. Возвращаюсь в свою спальню и, использовав горшок, опробую кровать. Кровать сама по себе неплохая и большая, но непривычно сочетание твёрдого дна и лежащей на нём мягкой перины. Впрочем, проваливаясь в эту перину, я несколько защищён от холода с боков. Ещё непривычны простыни: они так накрахмалены, что плохо гнутся. Заснуть на новом месте иногда непросто, но усталость, а скорее, молодой организм берут своё, и я засыпаю.
Горшок утром оказывается, пустым, и я его использую уже на полную катушку. Рядом стоит деревянный ящик с какими-то тряпочками – их я использую вместо бумаги. Да, помнится, в детском саду были горшки. А после этого не припомню. А вот чтобы вымыть руки, мне приходится идти на людскую кухню и там Глаша мне поливает из ковшика. Мыло у них тут есть, хозяйственное, и Глаша уверяет меня, что регулярно моет руки. Еремей обещает поставить мне в спальню умывальник – их несколько штук есть здесь же, в подвале.
На завтрак манная каша, но с ветчиной. И чай с булочкой. Пока я обдумываю, чем бы заняться после завтрака, ко мне гость:
– К вашим услугам, Евтухов Павел Георгиевич, камергер.
– Павел Георгиевич, присаживайтесь, пожалуйста. Или нам лучше пройти в кабинет? Я тут человек новый, мне без вас трудно уяснить некоторые вещи. Вот, например, жалованье. Мне бы скорее получить хотя бы часть, а то вот, вынужден питаться с людской кухни.
– Так у вас, позвольте полюбопытствовать, Сергей Михайлович, нет никаких доходов от имения?
– Не только доходов, но и никакого имения не имею.
– Так ведь жалование – оно через месяц выплачивается. А вы по ведомости на службе четвёртый день-с. Получается, не выслужили ещё жалованье-с.
– В знании порядков я с вами не сравнюсь. Но, может быть, есть возможность получить что-то раньше? Хотя бы и за три дня.
– О таком не слышал-с. Но как молодому человеку, к тому же тайному советнику, рад помочь. Можно написать прошение на имя министра двора, что вы попали в неудобное положение-с, и выдать вам часть жалования, скажем, рублей двести. Да я сам всё сделаю, и прошение, и ответ, и ведомость оформлю-с. А от вас мне награда будет, двадцать рублей-с.
– Павел Георгиевич, мне не жалко, но ведь мы с вами служим России, и в немалых чинах. Достойно ли нам с вами брать и давать мзду?
– А при чём здесь казна? Казна не пострадает, ей никакого ущерба. Я вам помогу-с, а вы отблагодарите.
– А просто помочь – такое разве невозможно?
– Возможно, Сергей Михайлович, верю, что возможно. Но мы ведь с вами не в раю-с. И пожалуйста, Сергей Михайлович – не тяните, пошейте мундир. Вот ваш Еремей всё знает, где заказать и сколько дать. А без мундира… Вот это и вправду всему нашему ведомству бесчестье, вот так ходить в морской форме. Понимаю-с, не ваша вина, вот и спешу помочь.
Приходится мне соглашаться, не вижу другого выхода. И даже благодарю камергера.
– Вы не трудитесь, денежки вам поднесёт человек. И ведомость на подпись-с.
Еремей действительно знает, где генералам, как он меня упорно называет, шьют мундиры. Сразу и отправляется договориться предварительно о примерке. Можно вызвать на дом портного, наверно, так и приличнее, но я хочу сам сходить. Дел никаких пока не намечено, а к миру надо привыкать.
Тут и человек от Евтюхова прибыл. Расписываюсь в ведомости за 200 рублей и получаю 180. А человек не уходит, ещё что-то хочет. Наконец, выясняю, что он твёрдо рассчитывает получить рубль. Просто уверен, что без этого никак. Ладно, даю рубль. Глаша в месяц получает 12, а она реально работает. В 21-м веке я с такой коррупцией не сталкивался, а я в бизнесе почти 30 лет. Да, было вымогательство и от таможни, и от прокуратуры. Но не так нагло, да ещё и по отношению ко мне, немаленькому чиновнику. А последние годы я вообще без взяток работал.
Еремей возвращается – на примерку я могу идти хоть сейчас. А что, и пойду. Только выдаю Еремею и Глаше их месячную зарплату и ещё Глаше пять рублей на продукты. Посмотрим, как приготовит.
До ателье пешком 20 минут. Я Питер не так хорошо знаю, хоть и бывал тут много раз. Так что иду с Еремеем. Возникает неожиданная проблема: идти генералу рядом с мужиком вроде как неприлично. Но я пренебрегаю приличиями и заставляю Еремея идти рядом. Видно, что ему неловко, но я его распрашиваю о местном житье, и он охотно рассказывает.
Национальность портного сомнений не вызывает, у него даже пейсы имеются. На мой вопрос о цене мундира он тщательно перечисляет статьи расходов. В основном, как я понял, материя, много различной фурнитуры и работа. Но он перечисляет долго, нудно, с подробностями. Типа, генералу и вникать во всё это неприлично. Цену долго не называет. Но после упорных распросов говорит, что примерно в районе сотни рублей получится.
– Ты вот что, любезнейший: напиши мне список расходов.
Это портному явно не нравится, он крутится, как бы разглядывая меня с разных сторон и нудит. Наконец, уходит. Вместо него приходит другой иудей, постарше.
– Ваше превосходительство, я правильно вас называю? Или вы не превосходительство, а желаете нас проверить? Тогда от какого ведомства, по чьему заданию?
– Я не хочу вас проверить. Я тайный советник, и мне нужен мундир.
– Тогда зачем вам список расходов?
– Я люблю понимать, куда уходят деньги.
– Просто приготовьте 120 рублей, из них половина задаток. А мундир будет самый лучший, будете довольны. У нас недёшево, но все значительные люди идут сюда, у нас лучший пошив.
– Хорошо, я вам верю на слово. Задаток сейчас плачу. Ну и список расходов прошу. Вы ведь не обманете, не так ли? Так что этот список вам ничем не повредит.
Иудей хмурится, смотрит на меня внимательно. Но берёт бумагу, ручку с чернильницей, начинает что-то писать, медленно, обдумывая каждую строку.
– Ваше превосходительство, вы ни на кого не сослались, а есть ли у вас протекция?
– Вы, я вижу, человек не глупый. Видите, что выгляжу я молодо. Но уже тайный советник. Думаю, понимаете, что если я вас не обманываю, то протекция есть, и на очень высоком уровне. Но называть имён я вам не буду. Думаю, хватит и того, что я половину денег в задаток оставлю.
Хозяин ателье перестаёт хмурится, кажется, он что-то для себя решил. Начинает писать быстро.
– Вы, ваше превосходительство, во что оцениваете нашу работу?
– Хорошая работа может стоить как все материалы.
– Меньше, несколько меньше. Но более тридцати рублей. Вот, пожалуйста, список готов.
Сумма внизу фигурирует всего 70 рублей, из них 32 за работу. Я немедленно достаю 35 рублей и прошу иудея расписаться в получении задатка на том же листе. Он смотрит на меня весело, даже с некоторым восхищением.
– Никогда бы не подумал… Но, с другой стороны, деньги… Я даже не буду брать с вас за срочность. Пожалуйте через два дня на примерку, ещё через день на вторую, а через четыре дня готовый мундир извольте получить. И так вам сошьём – будете довольны.
– Ну, вам будет нетрудно. Фигура у меня стандартная, никаких особенностей.
– Э, не скажите. Рост выше среднего, нет пуза. Для пожилого человека можно шить слегка мешковато, скрывая недостатки фигуры, для вас сделаем по-другому: мундир будет такой, что барышни глаз оторвать не смогут.
– Спасибо. Если всё так хорошо получится, буду у вас и другие вещи заказывать. К зиме, например.
– Шинель? Это проще сделать, тут главное материал, нитки хорошие.
– Хотелось бы что-нибудь полегче, поудобнее. Чтобы и руки, и ноги двигались. Возможно, полушубок.
– Полушубок хорошо для молодого человека, но не для генерала. Есть в этом что-то мужицкое.
– Или пуховку. Сверху что-то непромокаемое, возможно, кожа. А внутри утепление пухом.
– Э, ваше превосходительство, пух вниз собьётся, некрасиво будет.
– Прострочить вдоль, как бы с десяток кармашков горизонтальных. Ну и пух брать хороший, не перья.
– Ну, может быть… Не слышал никогда о таком. Надеть на молодого человека перину…
– Не обязательно толстую, если пух хороший. Ну и лёгкая куртка получится, и тёплая. Ещё капюшон на случай дождя.
– Интересно, буду об этом думать. И, если вы не передумаете, для вас цена будет самая маленькая. Времени ещё много, я до зимы найду поставщика лучшего пуха. А кожу достать нетрудно.
– И чтобы чёрная кожа, так изящнее.
Возвращаюсь в хорошем настроении – и поторговался хорошо, и контакт установил, и мундир хороший обещают. Говорим с Еремеем об одежде – надо ведь и бельё, и сапоги. На всё не хватит оставшейся у меня сотни. Хорошо хоть, лето сейчас. Кое-что и для хозяйства не помешает.
Время идёт к обеду, посмотрим, как Глаша приготовит уже из покупных продуктов.
5. Плеве.
Вдруг заходит в гостиную дородный господин в сюртуке. Я не очень знаю, что такое сюртук, но этот капитальный двубортный пиджак, видимо, он и есть. На шее некое подобие чёрного галстука бабочки, и, редкость для столь представительного господина, нет бороды. Зато уж усы прямо моржовые, и седые. И это при тёмной зачёсанной назад шевелюре. Настроение у меня отличное, возможно, прогулка в хорошую погоду повлияла, и я охотно встаю ему навстречу.
Дело ещё и в том, что я в одиночестве оказался, чуть ли не в изоляции. Что делать, с кем работать? А тут на ловца кто-то сам бежит.
– Не знаю пока, кто вы, но с удовольствием вас приветствую. Рад, что вы ко мне зашли. Моя кухарка скоро обед подаст, не изволите ли вместе со мной откушать?
– Вы так смело приглашаете, Сергей Михайлович, а знаете ли, как она готовит?
– Гм… Вы правы, пока не пробовал. А вы, выходит, осведомлены?
– И вы правда не знаете, кто я?
– Увы, уж прошу покорно простить.
– Но уже рады…. А может быть, узнав моё имя, станете радоваться меньше? Дело в том, что моя должность нравится не всем. Я министр внутренних дел.
– Так вы Плеве? Вячеслав… Константинович, верно? Напротив, я очень рад, очень хочу с вами поговорить. Но, признаться, я думал, мне придётся к вам идти. Да и то – ещё примете ли.
– Мне о вас говорил Сергей Юльевич. И он меня заинтересовал. По его словам, вы человек необычный и интересный. Я пока знаю о вас очень мало, вот и пришёл познакомиться с особой, вхожей к Государю. Да, вот к вам пришёл. В моём кабинете… Там не подслушивают, но… Людей кругом много, пойдут слухи, а у меня сыщики, мигом всё разузнают. Тут, во дворце… Здесь всё давно затихло. Годами ничего не происходит. Кстати, как вам господин Евтухов?
