скачать книгу бесплатно
– В Испанию? – переспросил Родион Потапович, по привычке запуская пятерню в и без того лохматую шевелюру, которая тут же превратилась в запущенный куст где-нибудь на окраинном пустыре. – Гм… ничего. Интересно.
– Я и тур один симпатичный присмотрела, – оживилась Валентина. – Хороший такой тур и недорогой. У нас ведь есть деньги?
– Да, у нас есть деньги, – натужно ответил босс.
– Чудесно! Я уже просматривала несколько рекламных проспектов, если хочешь, я принесу их сюда, и мы вместе обсудим, на чем лучше остановиться. Ты ведь договорился со своей тетушкой, что она возьмет к себе Тапика и Счастливчика?
Теперь настала моя очередь морщиться: несмотря на многомесячную привычку, имена все равно резали слух; особенно если вспомнить о том, как резали слух звуки, которые испускали жизнерадостные обладатели этих имен.
– Я договорился, Валя, договорился, – сказал Родион. – Мы тут с Марией обсуждаем, поехать ли нам всем вместе или же отдельно друг от друга?
– Конечно, вместе! – отозвалась Валентина. – Мне без Марии будет скучно. Ты, Родион, уж больно занудный. Нет, с тобой, конечно, хорошо, только ведь тебя, если мы в Испанию, никуда и не вытащишь, кроме твоего ужасного футбола. Ни на пляж, ни на аттракцион, ни в театр.
– В театры в Москве ходи, – сказал босс. – А в Испании жарко, там на свежем воздухе нужно быть. А за Марию ты не решай, она сама скажет, как ей удобнее, с нами или, конечно, без нас.
– У вас такая своеобразная постановка вопроса, Родион Потапыч, – сказала я. – После вашего чудесного «конечно, без нас» я почувствую себя очень неуютно, если стану набиваться к вам в компанию.
– Ты его не слушай, – немедленно заявила Валентина. – Он, между прочим, по-моему, сам не знает, что говорит.
– Валя, я все равно собиралась поехать отдельно от вас. Кажется, мы тут достаточно мозолим друг другу глаза. Так что лучше поехать поодиночке. То есть ты и Родион вместе в Испанию, а я в арьергарде… ну, закачусь куда-нибудь в Чехию, что ли. Там, говорят, очень прилично.
– Да, и пиво чешское, – оживился Родион Потапович. – Правда, я не любитель пива, – чуть сменил он вектор своего вмешательства под пристальным взглядом жены. – Я все больше коньяк, ну, вино хорошее, выдержанное. В самый раз в Испанию, херес с мадерой дегустировать.
– Решено, – сказала я, – вы едете в Испанию, а я, наверное, в Чехию. Хотя можно и в Голландию, там, говорят, живописно.
– Квартал «красных фонарей» в Амстердаме, – сказал Шульгин лукаво, – тюльпаны и всюду оранжевый цвет! Ты уж, Мария, сразу в Париж. Лучшего места для женщины, путешествующей в одиночку, верно, и не найти.
Глаза Валентины, до того маловыразительные и сонные, волнующе вспыхнули. Она глубоко вздохнула:
– Ну как же!.. Париж! Родион, а если?..
– Ты ведь уже решила ехать в Испанию, – сказал Родион. – Даже язык начала изучать. Неужели теперь все это пойдет насмарку?
Валентина не поняла юмора Родиона Потаповича. Она покачала головой и наконец ответила:
– Как же я выпустила это из виду? Ну, конечно же, Париж! На недельку, а, Родик? Или это дорого?
– Да не так уж это и дорого, – начал было босс. Но его фраза была скоропостижно прервана тем самым телефонным звонком, с которого, как я уже упоминала выше, начались все неприятности.
– Не поднимай! – сказала Валентина. – Тетушке ты сам должен звонить, а всех остальных… ну их!
– Говорила я, что нужно было отключить аппарат, – назидательно буркнула я. Но было уже поздно: босс снял трубку.
– Шульгин слушает.
Даже со своего места на диване, в трех метрах от стола и телефонного аппарата Родиона Потаповича, я услышала, как в трубке внушительно зарокотал незнакомый голос. Судя по всему, звонивший обладал оперным басом или по крайней мере голосовыми данными боцмана на судне большого тоннажа. По всей видимости, все эти соображения также пришли в голову боссу, более того, они не вызвали у него восторга, потому что после первых десяти секунд рокотания в трубке его брови поползли вверх, потом резко спрыгнули вниз, сходясь у переносицы, а губы сжались, образуя твердую линию, определенно выражающую недовольство.
– Но знаете… – начал было Родион, видно, улучив момент, когда в непрерывной стене рокотания образуется хоть какая-нибудь брешь. Однако же голос в трубке подпрыгнул, разродившись жирными, весомо бухающими обертонами, и Родион Потапович поспешил замолчать. Он слушал еще около минуты и проговорил:
– Но, товарищ генерал, я понимаю вас, однако же, к сожалению, вряд ли смогу вам помочь. Я занят, я крайне занят… Чем занят? Вы знаете, дело в том, что это – неважно. Товарищ генерал, мало ли хороших специалистов у вас в управлении? Почему вы хотите задействовать именно меня, хотя уже несколько лет не… – Он подозрительно оглянулся на меня и Валентину и поспешно договорил: – Несколько лет не работаю. В том-то все и дело? – переспросил он, явно машинально повторяя слова невидимого собеседника, только с вопросительной интонацией. – Но, товарищ генерал, я, конечно, рад бы помочь, однако… Что?
Родион снова оглянулся и сделал нам страшное лицо. Это было верным сигналом к тому, чтобы мы обе покинули его кабинет. Пришлось подчиниться, хотя и не с той поспешностью, с какой хотелось хозяину этого кабинета. Валентина даже задержалась на пороге, надеясь услышать что-нибудь занимательное из беседы мужа с неведомым генералом, но Родион гикнул… нет, не на жену, он ее не видел, а на пса Счастливчика, возжелавшего перегрызть телефонный провод. Родион гикнул, пес выкатился неспешно разгоняющимся ленивым шаром, однако его кинетической энергии вполне хватило, чтобы вынести Валентину из дверного проема. Хвостатая тварь с утробным рычанием скрылась под лестницей, а я едва успела подхватить Валентину, чтобы она не упала.
Дверь Родионова кабинета захлопнулась.
– Ну и псина! – недовольно выговорила я. – А эта ваша тетушка…
– Не наша, а Родиона.
– Ну хорошо, а эта тетушка Родиона не промышляет разведением собак? Может, отдать ей этого динозавра, удачно маскирующегося под пса, на вечное хранение?
– Что ты такое говоришь, Маша? – искренне изумилась Валентина. – Да для чего же мы его заводили? Для того, чтобы потом отдавать разным тетушкам?
– Вот и я о том же: не пойму, зачем вы его заводили, – вздохнула я.
– На самом деле ты не о том говоришь. Я беспокоюсь, о чем там говорит Родион с этим, который…
– С генералом.
В представлении Валентины любой генерал всегда был этаким бурбонистым, грубым, щедро коррумпированным дядькой, носящим мундир со множеством звездочек на погонах, фельдфебельские усы и привычно раздувающим щеки в грубом окрике или резкой команде. Генералами не становятся, генералами рождаются, но, конечно, рождаются только в генеральской семье – таково было мнение Валентины по генеральскому вопросу. У генерала красное жирное лицо и красная подкладка мундира.
Надо полагать, все эти клишированные представления промелькнули в голове Валентины, потому что лицо ее выражало большое беспокойство, и чем дальше, тем больше.
– Как ты думаешь, Мария, – осторожно начала она, – этот генерал, который говорит там с Родионом, он что… может поручить Родиону что-нибудь такое… и сорвать нам отпуск, да?
Я засмеялась, хотя что-то подсказывало мне, что подозрения Валентины, озвученные только что, могут быть не так уж и беспочвенны.
– Ты знаешь, Валя, Родион – он ведь не служит в армии или в милиции, он никому не подчинен, кроме самого себя. У нас частная структура, понимаешь? Никакой генерал не может отдавать Родиону приказ.
– Но ведь Родион раньше работал где-то чуть ли не в КГБ, – быстро сказала Валентина, морща носик и словно готовясь заплакать. – Быть может, это звонит его бывший начальник, и он…
– Знаешь, Валя, – перебила ее я, – я сама чаще всего принимаю звонки и могу тебе сказать: кто нам только сюда не звонит! Однажды в один день позвонило пятьдесят человек, от депутата Госдумы до бомжа, который нашел мобильник и развлекался тем, что методом подбора случайных чисел звонил всем подряд. Разве что только президент не звонил. А что касается братвы, так она вообще трубки обрывает каждый день, причем всякий раз с разными целями: то сулит дикую сумму за находку любимого питбуля со вставной золотой челюстью, то грозит подпалить нас к чертовой матери, если мы не прекратим совать нос в чужие дела. Так что генеральский звонок – это довольно обыденное явление, можешь не волноваться. Нам пару раз даже с того света звонили… то есть люди, которых считали мертвыми. А один впавший в летаргический сон вор-рецидивист, которого сочли мертвым и уже несли в крематорий для кремации, очнулся прямо на носилках, убежал и звонил с таксофона, чтобы его немедленно забрали. Потом оказалось, что зря он это сделал, потому как ему дали пятнадцать лет. Вот такие звонки бывают, Валя. А ты говоришь – генерал! Ничего особенного.
Кажется, зря я выдавала весь этот монолог. По всей видимости, Валентина в силу ее врожденной наивности, умноженной на нехватку времени вследствие ухода за ребенком и т. д., и не подозревала, что под крышей нашего мини-небоскреба, построенного на месте бывшей трансформаторной будки, раздаются подобные звонки. Она даже присела и пролепетала:
– Что же… правда, да?
Я мысленно выругала себя за болтливость и хотела уже что-то сказать в свое оправдание, но тут дверь открылась и вошел Родион.
– Ну что? – спросила Валентина.
– Да ничего. Просил об услуге, я сказал, что подумаю.
– А если ты откажешься, они что… подпалят дом?
Ну вот. Нашла кому говорить об угрозах, которые щедро расточаются в адрес нашего агентства ежедневно и, что самое неприятное, практически еженощно. Валентина уже использовала одну из упомянутых мною угроз, вставив ее в свою дрожащую фразу-предположение.
Шульгин досадливо поморщился:
– Что ты за глупости такие говоришь?
– Это не глупости, мне Мария… – начала было Валентина, как сверху донесся бравурный рев проснувшегося дитяти и практически тут же, обрадовавшись концерту, залаял пес Счастливчик. Родион качнул головой и сказал:
– Пойди поднимись к ребенку. Что-то он там раскричался. Да и собаку уйми, она, кажется, не кормлена.
Валентина ушла, что-то недовольно бурча под нос. Я посмотрела на сдержанное лицо босса и спросила коротко:
– Ну что?
– Честно говоря, пока и не знаю, что тебе сказать, – ответил он. – Собственно говоря, ты сейчас сама этого деятеля увидишь.
– При погонах?
– Вряд ли, – ответил Родион Потапович. – У них в конторе не принято афишировать свои чины. В штатском он приедет скорее всего.
– Понятно, – сказала я. – Гости из ФСБ. Мне, разумеется, не присутствовать, как обычно? Буду только рада.
Родион некоторое время словно промерял меня в глубину очень пристальным, практически нескромным взглядом и наконец удосужился ответить:
– Нет. На этот раз твое присутствие потребуется. Будем вместе открещиваться руками и ногами.
Глава 2
Ожидаемый генерал оказался довольно невзрачным типом. Серым. Да и подъехал он на невзрачной серой «Волге», забрызганной грязью. Где он сподобился забрызгаться, ума не приложу, так как последние две недели дождя не было не только в метеосводках, но даже во сне.
Мы с Родионом смотрели за ним через камеру наружнего наблюдения. Генерал что-то коротко сказал шоферу, плечистому молодцу с мясистыми ушами и массивным, гладко выбритым затылком, и раскачивающимся шагом направился к нашей двери. Не дожидаясь, пока он позвонит, я нажатием кнопки деблокировала дверь.
Через секунду он показался в дверном проеме и стал оглядываться.
– Да, это здесь, товарищ генерал, – сказал Родион. Генерал медленно приблизился к боссу и по некотором раздумье протянул ему руку, пожав кисть Шульгина одними кончиками пальцев. Потом его взгляд переместился на меня, и генерал предположил гулким бочковым басом, раскаты которого, как помнится, просачивались даже через телефонную трубку:
– А это, конечно, твоя жена, а, Шульгин? – Не дожидаясь ответа, генерал подошел ко мне и протянул руку. Машинально я коснулась его ладони. Она оказалась сухой и очень горячей. Как пляжный песок.
– Товарищ Шульгина, – с хитрой улыбкой, открывавшей маленькие серые зубы, произнес генерал, – у нас разговор с вашим мужем. Так что мы пройдем в кабинет. Давай, Родион, шевелись.
– Только это не моя жена, – настороженно сказал Родион Потапович, – моя жена наверху, с ребенком. А это – моя ассистентка, компаньонка, моя правая рука. Мария Якимова. Вы о ней, кажется, упоминали в телефонном разговоре, товарищ генерал.
Темные буравчики генеральских глаз впились в меня с кровососущим пиявочным эффектом. Откровенно говоря, я никогда не любила, когда меня так разглядывают. Особенно когда я одета по-домашнему: в шортах куда выше колена, в босоножках и легкомысленной желтой майке, которую босс шутя называл «клинической униформой». С Родионом Потаповичем мы столь плотно контактировали по работе, что я его и за мужчину-то почти не считала (в хорошем смысле этого слова). А вот в присутствии этого серого генерала я почувствовала себя неловко.
– Значит, я ошибся, – наконец сказал посетитель, – это и есть ваша Мария. Я ее представлял по-другому. На манер тех снайперш, что были в наемниках у чеченцев еще в первую войну. Этакая белобрысая монументальная дама с бицепсами и трицепсами, бегающая стометровку за одиннадцать минут и попадающая из «оптики» в спичечный коробок с пятисот метров. В общем, такая бой-баба.
– Я вас разочаровала, товарищ генерал? – почти не скрывая вызова, спросила я. – Мне нужно потолстеть и форсировать стрелковую и беговую подготовку, не говоря уже о наращивании мускулатуры?
– Отставить такое говорить, – полушутливо отозвался он. – Напротив, приятно видеть, что и красивых женщин в России можно приставить к делу, а не только пускать по подиуму и по панели.
Надо сказать, что и эта фраза была далека от того, чтобы счесть ее комплиментом. К счастью, Родион Потапович наконец-то соблаговолил вмешаться и прекратить эти, с позволения сказать, неуставные разговорчики.
– Товарищ генерал, и вы, Мария… давайте перейдем непосредственно к делу, – строго сказал он. – Пройдемте в кабинет.
В кабинете генерал оглядел интерьер, цокнул языком, последовательно ткнул пальцем в клавиатуру ноутбука на столе Родиона, в лазерный принтер и в модем, потом взвесил на руке массивную бронзовую пепельницу в виде головы царицы Нефертити, привезенную одним из знакомых босса из Каира, и, наконец, резюмировал общее впечатление от увиденного:
– Неплохо устроился, товарищ Шульгин. Компьютеры, кондиционеры… диван вон какой славный. Кожаный, надо полагать?
– Кожаный, – сухо подтвердил босс.
Генерал шустро уселся на расхваленный им диван и повернулся ко мне:
– Вы, стало быть, Мария Якимова. У вас более оптимистичное лицо, чем на фото в досье. («Ах, он еще и мое досье изучал, генеральская душа!») Ну что же, будем знакомы. Моя фамилия Азарх. Генерал Азарх. Не трудитесь копаться в памяти, вы никогда не слышали моей фамилии. Я же все-таки не бывший председатель КГБ Крючков. Или Юрий Владимирович Андропов. Я генерал ФСБ Азарх, – еще раз, наверное, для лучшего закрепления материала в моей голове повторил он. – Впрочем, о моей ведомственной принадлежности вам, думаю, сказал товарищ Шульгин. Он и сам вышел из недр нашей конторы. Кузница кадров неплохая. Да. Так вот, товарищи, дело вырисовалось досточно скверное. Речь идет о…
– Простите, товарищ генерал, – мягко прервал его Родион Потапович, – прежде чем вы сообщите нам о сути проблемы, если это вообще, конечно, потребуется… так вот, прежде я хотел бы сказать вам о своих сомнениях. По телефону вы сказали: разберемся на месте. Теперь я хотел бы говорить напрямую. Дело в том, товарищ генерал, что сейчас чрезвычайно неудачное время для моего задействования куда бы то ни было. То же касается и Марии.
– А в чем, собственно, дело? – спросил Азарх. Его глаза-буравчики сверлили босса не хуже новенькой бормашины.
– Дело в том, что я не… – Родион проглотил досаду. Он не привык ни перед кем оправдываться. – Дело в том, что в данный момент я нетрудоспособен. Мы переутомлены. Слишком много работы, нам нужен отдых.
Генерал улыбнулся. Улыбки я от него, признаться, в этом месте разговора не ожидала.
– И как же вы хотите отдохнуть, Шульгин?
– К примеру, махнуть в Испанию.
– Недурно. Погода, коррида, херес, солнышко. Это ты неплохо придумал, Родион Потапович. И на чем?..
– Простите?..
– И на чем, говорю, добираться туда думаешь?
– Самолетом.
– Или, скажем, на круизном теплоходе, – предположил генерал Азарх.
– Ну, или так.
– Тогда я не вижу никаких проблем, почему бы вам не взяться за это дело, совместить приятное с очень полезным. Для державы полезным.
– Простите?
Генерал Азарх коротко хохотнул и раскатил свой фундаментальный бас:
– Да просто я и сам хотел предложить вам один такой круиз!
Мы с Родионом переглянулись. На мгновение у меня мелькнула шальная мысль, что Федеральная служба безопасности начинает сокращение в своих рядах, и те, кто ставится под чистку, перепрофилируются по роду деятельности и начинают образовывать свои частные конторки, но уже не имеющие отношения к особенностям национальной безопасности, если заимствовать словочетание «особенности национальной…» из известной серии фильмов. Один сокращенный генерал, допустим, занялся торговлей и открыл бутик «От КГБ», где торгует шпионскими аксессуарами и амуницией, переделанными для нужд общества. Второй сокращенный генерал открыл эксклюзивный мебельный салон «Диссидент», третий подался в укротители диких животных: внушение и подавление с помощью секретного инструктажа. Генерал же Азарх, последний среди представленных якобы сокращенцев, организовал свой туристический бизнес и теперь с успехом прокатывает туры. Один из которых он и приехал нам предложить.
Вся эта несусветная ахинея промелькнула в моей голове за считанные доли секунды, а потом я призвала себя к порядку и осторожно спросила:
– Товарищ генерал, простите… но какое отношение круизные туры имеют к вашей, так сказать… деятельности?
– В данном случае – самое прямое, – сказал генерал. – Для простоты отношений скажу: можете считать меня частным лицом. Предположите, что я представляю не государственную структуру, а частную компанию. То есть я ничем не выделяюсь из ряда традиционных клиентов вашего агентства. Я знаю, что на этом диванчике сиживало много важных персон, на фоне которых я худ и бледен…
