Теряя голову

– Привет, ты можешь разговаривать? – Это был Дэнни, и Хилари едва не запрыгала от радости.

– Да, могу.

Но Уолтерс почему-то молчал.

– Дэнни, – позвала она.

– Хилари

– Приезжай ко мне, – быстро проговорила она, словно боясь не успеть произнести эти слова, – Прямо сейчас.

Хилари нажала на «отбой» и тут же набрала номер школы и отпросилась с работы на весь день. Затем она бесцельно ходила по квартире, выкурила две сигареты, вспомнила, что накрасилась не аккуратно, подбежала к зеркалу, принялась подправлять макияж, но у неё тряслись руки, и получалось только хуже.

Звонок в дверь застал её врасплох: по мнению Хилари, она ужасно выглядела и ничего не успела с этим поделать.

– Привет, – сегодня Дэнни показался ей лучше, чем когда бы то ни было. Или она так по нему соскучилась?

– Привет, – Хилари закрыла дверь и, обернувшись, заметила белую розу в руках у Уолтерса.

Он смущённо улыбался, молчал и, кажется, совсем забыл про цветок. Эта сцена умилила Хилари. «Какой же он ещё ребёнок», – подумала она и улыбнулась. Дэнни протянул ей розу.

– Спасибо, – прошептала Хилари, потому что что-то сдавило ей горло, говорить стало трудно, она склонила голову к цветку, чтобы Дэнни не увидел внезапно подступивших слёз.

Потом, когда утихли эмоции, и Хилари, и Дэнни могли говорить: и о том, как каждый из них теперь живёт, и о том, почему Хилари прекратила их отношения, и зачем она ушла из школы, и что делала после, и о том, как Дэнни звонил ей и пытался узнать, где она работает сейчас, и как подъезжал к её дому, ждал, что она пройдёт мимо, и, передумав, уезжал, и затем, собравшись с духом, набирал номер её домашнего телефона и бросал трубку, не дождавшись соединения, решив, что он больше ей не нужен, а значит, ни к чему всё это, а потом снова всё повторял. Они говорили и говорили, иногда даже перебивая друг друга, и каждый про себя думал, что же теперь будет, и втайне боялся любой развязки.

Хилари подумала, что то, о чём она мечтала последние несколько долгих, однообразных недель, сбылось, и вот Дэнни здесь, и её сердце бьётся так часто, и сияют глаза, и немного путается речь, однако, к радости почему-то примешивалась горечь, и Хилари ничего не могла с этим поделать: ведь снова вернулось всё, от чего она так старательно, и уже не один раз, убегала. Её руки так и норовили обнять Дэнни, крепко к нему прижаться и не отпускать, но что будет дальше? Замкнутый круг.

– Ты не договорила, – произнёс Уолтерс, и Хилари поняла, что, задумавшись, оборвала себя на полуслове.

– Извини, – она помотала головой, сбрасывая оцепенение, – Мне нужно подумать.

– Хорошо, – Дэнни был явно сконфужен, очевидно, он не понимал, отчего в ней произошла эта перемена, и их оживлённая беседа внезапно прервалась. Он принялся ходить по комнате, нашёл сигареты, закурил и вдруг, как когда-то, наткнулся глазами на фотографию Стивена. «Зачем мне всё это нужно?» – пронеслось у него в голове, и он бросил взгляд на Хилари. Та сидела к нему спиной и, почувствовав, что он на неё смотрит, обернулась. Он затушил сигарету, быстро подошёл к Хилари и поцеловал её.

Они потом вдвоём мылись в душе, и Уолтерс снова признался ей в любви, Хилари смотрела на него и улыбалась. От воды у него блестели ресницы, и множество струек стекало вниз по лицу.

– Я тоже тебя люблю, – проговорила Хилари и поразилась лёгкости, с которой это сделала. Дэнни удивлённо улыбнулся, и она поцеловала его в губы. Губы были мокрые и мягкие, и Хилари забыла обо всём, даже о фразе, которую только что произнесла.

– Это правда? – Дэнни слегка отстранил её и серьёзно посмотрел ей в глаза.

Хилари не могла бы ответить на этот вопрос даже себе. Она так ждала Дэнни всё это время, так скучала по нему, что этой проклятой фразе ничего не стоило вырваться наружу и стать отправной точкой. Хилари тоже смотрела Дэнни в глаза, тот ждал: именно сейчас и, кажется, именно она должна что-то решить. Она подумала о Стивене, об устоявшемся укладе семейной – и её лично – жизни. Нужно ставить точку – не сжигать мосты, не рубить гордиев узел – просто точку, и всё.

– Дэнни, у нас нет будущего.

– Ты не права, – он испуганно замотал головой. Дэнни действительно боялся её потерять? Неужели всё так серьёзно, неужели вся эта ситуация затрагивает ещё кого-то, кроме неё, в смысле, настолько глубоко и серьёзно?

Хилари вылезла из ванны, взяла полотенце, не отвечая и не глядя на Уолтерса.

– Почему ты всегда так делаешь? – закричал тот, выключив воду, – Едва подпустив к себе, ты отталкиваешь меня? А, оттолкнув, не отпускаешь, держишь на коротком поводке? Ты всё решаешь сама, да, ты старше, и у тебя есть муж, но…

– Что «но»? – выкрикнула Хилари, развернувшись к нему. Она злилась исключительно на себя и была совершенно согласна с обвинениями Дэнни в её адрес, однако, просто не могла этого показать.

– Ты сказала, что любишь меня, – Уолтерс стоял рядом с ней, и взгляд его был полон решимости, – Просто остановись, Хилари. На мне.

– Я не знаю, что делать, не знаю! Я не могу вычеркнуть из своей жизни Стивена и я не могу отпустить тебя: мне без тебя плохо, Дэнни, но нужно выбрать что-то одно. Не знаю, по какой причине, но ведь так правильно, да? У нас с тобой нет будущего, – повторила она, – Мы уже говорили как-то на эту тему, и всё, хватит.

Он умолял её передумать, почти плакал, злился на себя и на неё. Кричал, и она кричала, метался по комнате и вдруг садился рядом с Хилари и тихо уговаривал остаться с ним, курил, молчал, и она курила и молчала, а потом оказалось, что скоро должен придти Стивен с работы, и Хилари едва ли не силой вытолкала Дэнни из квартиры, и это было самым ужасным из всех событий этого длинного, напряжённого дня.

Уолтерс ушёл, повисла тишина, и Хилари отчётливо поняла, что вот теперь это конец. Не двигаясь, она сидела на диване, устремив взгляд в одну точку, как вдруг внезапно сорвалась с места и, едва накинув пальто, бросилась прочь из дома: она ни за что не смогла бы сейчас встретиться со Стивеном. На столе в гостиной осталась роза, подаренная Дэнни. Хилари вспомнила о ней в последнюю минуту, у неё дрожали руки, когда она открывала замок: что, если с минуты на минуту вернётся Стивен и застанет её с этим дурацким цветком. Но Стивена не было, Хилари не смогла выбросить подарок Уолтерса, завернула розу в бумагу и положила в пакет, затем вышла на улицу и увидела Дэнни. Он стоял и смотрел на неё, совсем рядом, в нескольких метрах. У Хилари застрял ком в горле. Опустив голову, она прошла мимо, Уолтерс не стал её догонять. Точка была поставлена. Хилари думала, у кого она могла бы провести остаток дня и, перебрав в голове имена нескольких своих подруг, позвонила маме, с которой по причине загруженности на работе давно не виделась и по которой, как оказалось, ужасно соскучилась. Розу она отдала ей.

* * *

Прошло полгода. Заканчивался август, дни были ещё тёплыми, но солнце уже светило мягче и всё раньше уходило за горизонт, предчувствие осени витало в воздухе. В школе ещё были каникулы, поэтому Хилари не работала. Сегодня она встречалась в кафе со своей подругой Натали, которую не видела больше двух месяцев, в течение которых та стажировалась за границей.

– Привет! – Натали, широко улыбаясь, схватила подругу в охапку, – Я так соскучилась!

– Я тоже. Рассказывай быстрей, как твои дела.

Они заказали капуччино, но за полчаса ни одна из подруг так и не притронулась к своей чашке.

– Ну, а теперь ты? – закончив свой рассказ, спросила Натали, – Как вы отдохнули в Греции?

Хилари отчего-то грустно улыбнулась и прикурила сигарету.

– Хорошо. Мы провели там всего неделю, а впечатлений, словно были там не меньше месяца.

– Стивен как?

– Прекрасно. Сейчас работает, а я пока сижу дома. Жду – не дождусь начала учебного года.

– Скучно? – участливо спросила Натали.

Хилари кивнула.

– Всё как-то… – она пожала плечами, – Наверное, я просто сгущаю краски.

– Нет, – Натали в противовес её обычной манере энергично замотала головой, – если ты так чувствуешь, значит, так оно и есть.

– Правда? – Хилари вскинула бровь, – Почему ты так думаешь? Раньше ты говорила обратное.

– Раньше я не была знакома с Кевином, – мечтательно произнесла подруга и на секунду даже прикрыла глаза.

Едва уловимый оттенок грусти снова появился на лице Хилари. С Кевином, о котором упомянула Натали, она познакомилась во время своей поездки и провела с ним незабываемое время вплоть до отъезда. Им пришлось расстаться, и теперь они переписывались по электронной почте, мечтая снова встретиться.

– Значит, в любой момент ты можешь всё бросить и уехать к нему? – спросила Хилари.

– Кевин женат, – отведя взгляд в сторону, проговорила подруга и тоже закурила.

Они помолчали, наконец, Натали прервала паузу.

– С Дэнни ты больше не виделась?

Хилари вмиг покраснела.

– Ты…? Ты встречалась с ним? – поняла Натали.

Хилари кивнула и устремила бегающий взгляд в пол. Она чувствовала себя, словно одна из её учениц: будто она не выучила урок, и это раскрылось.

– Да, – наконец, она смогла заставить себя посмотреть подруге в глаза, – мне ужасно стыдно.

– Как это произошло?

– Я сама позвонила ему. Неделю назад. Я не знаю, что это, Натали! – Хилари показалось, что она слишком громко произнесла эту фразу, и обернулась по сторонам проверить, так ли это. Однако все остальные посетители кафе были заняты своими разговорами, – В Греции все было так хорошо, Стивен вёл себя практически идеально, опять же – море, солнце, всевозможные развлечения, но в какой-то момент я начала скучать. Мы были там неделю, неделю! Что со мной? Может, я его не люблю?

Натали понимающе смотрела на свою подругу, но не находила, что сказать.

– Дэнни мне постоянно везде мерещится, – продолжала Хилари, выпив залпом окончательно остывший капуччино, – при одном упоминании его имени у меня замирает сердце. Мальчишка, мой ученик…

– Где вы с ним встретились?

– У меня, – отрывисто произнесла Хилари и снова опустила глаза, – Это кошмар. Я думала о нём всё время. Я сама поставила точку и вновь позвала его. Он говорил, что я им манипулирую – не в этот раз, а тогда, когда я ставила эту проклятую точку. Он был взбешён. И… Вот, я позвонила ему и предложила встретиться. Он не отказался, напротив, тут же согласился, но как-то… без энтузиазма, что ли. Хотя… Я его понимаю, – она говорила путано, быстро, взахлёб, почти не глядя на Натали, руками Хилари что-то то и дело перебирала: то стопку салфеток, вынутую из подставки, то оставшиеся сигареты в пачке, то переставляла с места на место пустую чашку, которую почему-то не унесли официанты. Чашка позвякивала, опускаясь на блюдечко, и этот методично повторяющийся звук раздражал Натали. Наконец, она позвала официанта.

– Дэнни приехал ко мне в тот же день, – продолжила Хилари, проводив взглядом молодого человека, собравшего грязную посуду с их столика, – Натали, он, как глоток свежего воздуха! Я не думала, что настолько соскучилась по нему!

– А он?

– Он тоже! – Хилари счастливо улыбнулась и закивала, – Я подозревала, что по телефону он просто не хотел выдавать своих эмоций.

– И вы снова вместе? – Хилари показалось, что подруга задала этот вопрос с некоторым сожалением в голосе.

– Нет. Не знаю. То есть… С тех пор мы больше не виделись и не созванивались и тогда ни о чём таком не говорили. Мы вообще почти не говорили, – смутившись, она замолчала и посмотрела в сторону.

Странно, но больше о Дэнни в тот вечер они не разговаривали.

В конце октября Стивен отмечал свой день рождения: Шепарды арендовали небольшое уютное кафе, собрали друзей, коллег по работе. Гостей пришло не так уж и мало, поэтому было шумно и весело. Октябрь выдался на редкость тёплым и солнечным, так что предстоящая ноябрьская непогода казалась далёкой и нереальной. Чтобы немного отдохнуть от царившей на вечеринке суеты, Хилари вышла на открытую террасу с видом на пруд, в который, прорезая его блестящую поверхность, погружалось солнце. Хилари наблюдала за этой картиной, облокотившись на каменные перила. В нескольких метрах от неё стояли ещё несколько человек: кто-то курил, кто-то, желая избежать посторонних ушей, едва слышно разговаривал, кто-то, подобно Хилари, наслаждался пейзажем – большая площадь террасы позволяла чувствовать себя свободно и не стеснённо присутствием других людей.

Хилари глубоко погрузилась в собственные мысли и оттого не заметила, как к ней подошла Натали.

– Можно с тобой поговорить? – задала она вопрос, всем своим видом показывая, что отказа она не потерпит.

– Конечно, – Хилари улыбнулась чуть шире, чем было нужно.

– Что с тобой такое? – по голосу Натали она поняла, что та не на шутку была чем-то рассержена.

– Всё нормально, – Хилари старалась вести себя как можно непринуждённее и, сделав легкомысленное выражение лица, пожала плечами, – А что?

– Извини, что я за тобой наблюдала, но… Ты, конечно, моя подруга, а Стивен – твой муж, и я должна быть на твоей стороне, но есть же какие-то границы и приличия!

– Пожалуйста, тише, – испугалась Хилари, – на нас уже оборачиваются. Я не понимаю тебя, скажи прямым текстом, – она произнесла эту фразу и пожалела об этом: разумеется, всё было столь очевидно, что не было смысла что-то озвучивать.

– Всё ты понимаешь, – махнула рукой Натали, отвернулась от подруги и закурила.

Хилари молчала с полминуты, затем, приблизившись к Натали и понизив голос, произнесла:

– Наверное, я разлюбила Стивена.

– Хорошо, – тут же отреагировала подруга, резко развернувшись к ней, – Но почему на его дне рождения ты ведёшь себя с ним так холодно? Сказала какой-то невнятный тост, вообще не обращаешь на него внимания… Вы с ним, по-моему, даже ни разу сегодня не танцевали!

– Ну уж это его надо спросить, почему мы с ним не танцевали!? – раздражённо парировала Хилари.

– Да потому что он видит твоё состояние! – не выдержала Натали, – Ты же словно где-то далеко! Витаешь в облаках… Если ты его разлюбила, прими решение, а не делай вот так, как сегодня! На глазах у всех!

– Не думаю, что кто-то… – неуверенно начала было Хилари, но Натали перебила её:

– А я думаю! Я заметила, ещё кто-то, и так по цепочке понеслось. Зачем ты его выставляешь идиотом на собственном дне рождения?

– Натали… – Хилари вздохнула и отвернулась от наскучившего ей вида заката, – это вышло не специально. И потом, ты знаешь, Стивен сам не особо эмоциональный, так что он-то как раз, вероятно, не придал никакого значения моему поведению.

– Ты и дома так делаешь? – совсем уж сурово спросила Натали.

– Дома? – Хилари задумалась и вдруг со злостью проговорила:

– Натали, а почему ты так заботишься о Стивене?

Подруга ответила не сразу, то есть, скорее она просто оторопела от этих слов Хилари, но затем, быстро собравшись с мыслями, рассмеялась.

– Да я не о нём забочусь, а о тебе! Ты хочешь его бросить? Или нет, ещё не определилась, что с ним делать? Ты как-будто играешь с ним, держишь за дурачка, а вдруг он возьмёт и сам прекратит с тобой отношения. Ты об этом не думала?

Хилари вынула из блестящей сумочки красного цвета сигаретную пачку, но не открыла её, а вертела в руках.

– Молчишь? – смягчив интонацию, спросила Натали.

Хилари кивнула.

– Ты знаешь, что Стивен меня практически не обнимает? Я уж не говорю о чём-то другом… Причём я ему постоянно говорю об этом или намекаю. Он ничего не слушает – он думает, что всё в порядке и что это я всё выдумываю. Раз в два дня он, конечно, может ко мне подойти, аккуратно, будто я какой-нибудь хрустальный экспонат, поцелует меня в нос. Просто африканская страсть.

– Это снова Дэнни, да? – осторожно задала вопрос подруга.

Она опять кивнула.

– Столько времени прошло, а ты не можешь выкинуть его из головы, – скорее констатировала, чем спрашивала, Натали.

– Не могу, – почти одними губами ответила Хилари, – И самое главное, что мне уже не стыдно, как тогда, в августе. Мне вообще не стыдно. Я позвонила ему где-то в середине сентября, мы встретились, расстались, но снова ни о чём не договорились. Он был рад меня видеть, очень рад, – Хилари замолчала, подумала и убрала сигареты обратно в сумочку, – Потом Дэнни мне позвонил, потом снова он или я… Не помню. Просто мне необходимо его видеть – хотя бы иногда, и с этим я могу жить до следующей встречи, – Хилари первый раз за весь разговор посмотрела Натали в глаза, ища в них поддержку или даже снисходительность, но никак не осуждение.

– Извини, что влезла в чужую жизнь, – сказала Натали. В её глазах была грусть.

Прошло ещё несколько месяцев, наступил февраль, холодный, какой-то неприятный, без снега, без солнца, лишь нависшее над городом, подобно толстому слою вековой пыли, серое небо и промозглый ветер, стонущий в водосточных трубах. Хилари и Дэнни по-прежнему встречались, их встречи не были столь частыми и безумными, как раньше, однако, ни тот, ни другая не могли представить свою жизнь иначе, не видясь, хоть изредка, друг с другом. Дэнни делал её счастливой, и Хилари перестала себя корить и успокоилась, и внезапно вдруг всё стало на свои места, то есть ситуация осталась прежней, изменилась сама Хилари. Что-то поменялось в её отношении к Стивену, она стала равнодушнее к нему, прохладнее, однако, всячески старалась не показывать этого. Она почему-то уже не чувствовала себя разрывающейся между мужем и Уолтерсом, и иногда качества этих двух человек в её сознании сливались в единый образ, как жаль, что в действительности это было невозможно. Неужели всему виной был Дэнни? За всё время их отношений, как бы ни тянуло её к этому парню, Хилари всё-таки не принимала его в серьёз в полной мере, она верила ему, когда он говорил, что любит её, точнее – знала, делая скидку на его возраст, что он в это верит, но не более, и, когда она призналась ему в любви, это был всего-навсего порыв, а не само чувство. Но в последнее время что-то произошло, и Дэнни был ей необходим: он стал вытеснять в её голове место, занятое Стивеном, и Хилари начала сомневаться, так ли хорош Стивен в роли её мужа. Порой её посещала предательская мысль, что только лишь возраст Дэнни являлся причиной того, что она всё ещё была со Стивеном. Её муж не был глупым человеком и, разумеется, о чём-то догадывался, хотя бы на интуитивном уровне, но так же, как и Хилари, либо скрывал это, либо она ошибалась, и он всё-таки ни о чём не подозревал.

Как-то раз Хилари вернулась с работы одновременно со Стивеном. Тот радостно улыбался и, скорее, не при виде жены, а будучи чем-то взбудоражен.

– Что случилось? – улыбнувшись в ответ, поинтересовалась Хилари, едва они переступили порог квартиры.

– Меня повысили! – торжественно сообщил Стивен, обняв её.

– О-о! Здорово! Поздравляю! Наконец-то! – Стивен давно говорил, что его собираются повысить в должности. Она поцеловала его в щёку.

– Да… – ей показалось, что муж несколько сник.

– Что? Что-то не так? – нахмурилась Хилари

 Стивен выпустил жену из объятий.

– Я буду возглавлять филиал нашей компании, – сказал он немного отстранённым голосом, снимая с себя пальто, – который находится в другом городе.

Озарение к Хилари пришло не сразу. Сначала она снова порадовалась за мужа, сказав, что «это то, что ты хотел» и ещё: «У тебя в подчинении будет целый филиал!» – и только потом она точно услышала запоздавшее эхо его слов: «который находится в другом городе»… Впоследствии Хилари сама удивлялась своей замедленной реакции: значит, Стивен переедет туда… И она с ним.

– Значит, придётся переехать? – медленно проговорила Хилари.

– Да, – Стивен смотрел на неё с виноватой улыбкой, – Но что, собственно, нас здесь держит?

И тут, наконец, Хилари прострелило. Дэнни. Её лицо приняло настолько растерянное выражение, что Стивен в замешательстве в течение нескольких секунд не находил, что сказать, затем он приблизился к жене и крепко её обнял. Это вывело Хилари из ступора.

– Нет, подожди! – она отняла от себя его руки, – Здесь наши родители, родственники, друзья, воспоминания, любимые места! Здесь – вся наша жизнь! Здесь… – «Дэнни, Дэнни, Дэнни», – стучало у неё в голове, и она едва удержалась, чтобы не произнести его имя вслух.

– Но… – Стивен сделал попытку утихомирить жену, шагнув к ней и взяв её обеими руками за плечи, – Успокойся. Просто подумай об этом.

– Подумать? – Хилари резким движением смахнула его ладони и прошла в гостиную. Стивен последовал за женой.

На комоде лежали сигареты, Хилари рывком схватила их, закурила и встала у окна, за которым простирался город. Город, в котором где-то находился Дэнни, её Дэнни. Город, из которого её муж хочет её увезти.

Стивен подошёл к Хилари, легонько коснулся её локтя.

– Подумать? – повторила Хилари, – То есть у меня есть выбор? – она смотрела на него в упор, и этот взгляд был страшен.

– Да что с тобой? Ты не хочешь, чтобы я работал в новой должности и получал более высокую зарплату? – Стивен тоже начинал сердиться.

– Но ведь ты уже всё решил! – почти кричала Хилари, – к чему эти вопросы? Ты всё равно поедешь туда – со мной или без меня, не так ли?

Стивен молчал. Он отвернулся от неё, медленно подошёл к дивану, сел, откинув голову назад, и стал смотреть в потолок.

– Стив! – нетерпеливо выкрикнула Хилари, её буквально всю подбрасывало на месте.

– Значит, ты не поддерживаешь меня и не рада моему назначению на новую должность, моему успеху, – голосом с железными нотками констатировал муж.

Хилари неудачно стряхнула пепел с сигареты, и он упал на ковёр. Она выругалась.

– Я рада твоему успеху, – Хилари изо всех сил старалась говорить спокойно, – но я не хочу уезжать, – она села рядом на диван, – У тебя есть причина для переезда – у тебя там будет новая работа, а что буду делать я? Скорее всего, у тебя прибавится дел, ты будешь поздно возвращаться, а я буду сидеть и скучать дома одна? У меня там ни знакомых – никого нет, я не знаю, куда там можно пойти, да и самого дома там тоже нет… – Злость вдруг сменилась грустью, и Хилари почувствовала себя словно находящейся на каком-то пороге: за её спиной была дверь в прошлое, перед ней простиралось будущее – или наоборот. Ей нужно было решить, что станет её настоящим.

 Стивен молчал, Хилари украдкой взглянула на него и отвернулась. Вот так всё всегда и происходит: муж, предварительно уже приняв решение, советуется с ней, на самом деле просто пытаясь навязать свою точку зрения, Хилари сопротивляется, но в итоге Стивен поступает так, как считает нужным, нисколько не прислушиваясь к мнению жены. Лучше уж он бы не советовался с ней вовсе, думала Хилари, и всё обошлось бы меньшими потерями, без этих никому не нужных уговоров, ссор и истерик.

Она не знала, что ему ещё сказать, подождав пару минут в надежде услышать что-нибудь от мужа, Хилари вышла из комнаты. Она не могла придумать, куда себя деть в этой ставшей вдруг такой маленькой квартире, ей везде было тесно и не хватало воздуха. Оказавшись в прихожей, Хилари непроизвольно начала одеваться и, лишь очутившись перед входной дверью, осознала, что собирается покинуть дом. Щёлкнул замок, и на звук прибежал Стивен. Его лицо было настолько испуганным, что Хилари растерялась.

– Я прогуляюсь, – сказала она с ласковой, совсем не притворной улыбкой, – подумаю.

Стивен улыбнулся и поцеловал её в щёку.

– Только недолго, а то я буду волноваться.

На улице было мерзко, сверху сыпал какой-то мелкий то ли дождь, то ли снег. Хилари подняла воротник пальто, огляделась по сторонам. Не лучшее время для прогулки, да и темнеет уже. Она решила посидеть в машине. Устроилась на переднем сиденье, включила радио, но музыка почему-то раздражала, отвлекала от мыслей, и Хилари выключила радио, закурила, приоткрыла переднюю дверцу. Прохладный, сырой воздух, в отличие от радио, настраивал на нужный лад. Однако, мысли её вертелись исключительно вокруг собственной обиды на Стивена и ни к чему конкретному не приходили. Она вынула из бокового кармана мобильный телефон, полистала записную книжку, остановилась на номере Уолтерса, и по её щекам покатились слёзы. Что-то нужно решить, но как это можно сделать сейчас, если Хилари бьётся над этим уже полтора года? Её большой палец сам нажал на кнопку вызова. Сколько они не виделись? Кажется, недели две.