В барханах песочных часов

– Все о’кей, крошка, экспертиза подтвердила твою правоту и порядочность: с Виолеттой нормальная фотка, а с тобой липовая, коллаж…

– Ура! Миленький, за это стоит выпить! Апельсинового сока!

– Да, просчитались сволочи, – улыбнулся Влад, – хотя бы подумали, что женщина на шестом месяце беременности, какой ей секс!

– Как это какой секс! – притворно обиделась Леночка, – я еще вполне сносно выгляжу, и пузо не такое уж большое, наверное девочка будет крохотная. Я поэтому перед зеркалом и вертелась, чтобы убедиться, что я еще ничего. Мама говорила, что я тоже родилась очень маленькая. И вообще в нашем роду все девочки рождаются крохотные, но зато в огне не горят. Легенда такая… Возможности проверить, конечно, еще не было. Но я думаю, наверняка нам это еще предстоит. Ведь от Погорелого Городища нам все равно никуда не деться. Там наша летняя резиденция: родня у нас там живет. На следующее лето обязательно с тобой и с ребеночком туда съедим на отдых. Дай-ка я еще раз взгляну на эти шедевры, как у меня там животик?

Влад только головой покачал, кисло улыбнулся и отдал ей пакет.

Леночка принялась рассматривать фотографии, придумывая все новые и новые смешные комментарии к ним. Вдруг она воскликнула:

– Ой, Влад, иди скорей сюда!

Он нехотя подошел и спросил:

– Ну что ты еще, крошка, тут нашла?

– Ой, миленький, тебе разве экспертиза не сказала, что меня привидение трахнуть хотело?

– Какое еще привидение, крошка? – явно утомленный разговорами на эту больную для него тему, буркнул Влад.

– Самое настоящее привидение, – воскликнула она, – смотри, я зеркале отражаюсь, а его отражения нет.

– Как нет? – удивился он и, вырвав у нее из рук фотку, начал пристально ее рассматривать.

Через мгновение Влад поднял на Леночку просветленные радостью глаза и с восторгом сказал:

– Крошка, ты гений! Ты у меня чудо! Где наш коньяк, за это стоит выпить! Странно, за что они зарплату получают?

Она удивилась:

– Кто они?

– Да эксперты эти несчастные, – забылся он.

– Почему ты о них так говоришь? Они тебе все верно определили? – насторожилась Леночка.

– Да это я так… о другом, – замялся он.

– Нет, ты что-то не договариваешь, – сказала она. – Тут что-то не так. Почему ты от меня скрываешь?

– Знаешь, – сказал Влад, – ты просто не так расслышала. Я, видишь ли, думал о своих проблемах. В фирме напряженка, нелады с прииском.

– Не ври, – занервничала Леночка. – Я не понимаю, почему ты…

– Ну, вот что, – оборвал ее муж. – Давай договоримся: ты меня сейчас ни о чем не спрашиваешь, а завтра срочно вылетаешь в Москву. Здесь становится неспокойно. А я закончу кой-какие дела тут, и через недельку-другую примчусь к тебе. Лады?

– Что за тон? – возмутилась она. – Ты начал что-то о недоверии ко мне, об экспертизе, так продолжай!

Влад поморщился и бросил раздраженно:

– Я думал о другом.

– О чем это другом? – взорвалась вдруг она. – Ты что, за дуру меня держишь? Думаешь, совсем того, да? Да? Отвечай, отвечай же!

Неожиданно для себя самой она истерично захохотала, и тут же из глаз ее хлынули слезы. Нервы сдали в самый неподходящий момент. Давясь рыданьями и смехом, она с трудом произнесла:

– О другом, о другом… Да о том самом, блин!

– Ты что, успокойся, что ты, – растерянно пробормотал Влад. Он взял ее за плечи и легонько встряхнул, ласково прикоснулся губами к волосам, но она резко оттолкнула его, вырвалась, бросилась в коридор, и он услышал хлопок двери и звон разбитого стекла, она что-то разбила, сбегая вниз по ступенькам. Ему показалось, что это разбилась их жизнь.

– Дура! – в сердцах заорал он. – Вернись, идиотка!

И не стал догонять ее.

Леночка мчалась не чуя ног, земля под ней словно растворилась во времени и пространстве, расплылась и исчезла. Исчезло все. Она неслась куда-то в пустоту, она проваливалась в бесконечную тьму обиды, горечь и злость жгли ее и сжигали, она превратилась в пепел, и ветер развеял это по таежному лесу, а полубеспамятную душу бросил в можжевеловый кустарник, и там она снова обрела себя. Ее, бессильно распластанную, подобрали какие-то люди, ее везли на подводе, потом она на печи-лежанке под теплым одеялом согревалась бесконечно, бесконечно долгие мгновения, а когда ненадолго приходила в себя, ее поили отваром из трав с медом, потом она опять впадала в забытье, и душа ее путешествовала, совершая головокружительные виражи, по городам, странам, бардакам, монастырям, квартирам. Она залетела в свою московскую квартиру, на кухню, и увидела маму с какой-то дамой, они пили кофе со сливками, ели бисквиты и увлеченно болтали. Дама рассказывала взахлеб, упиваясь какой-то историей, а мама повторяла:

– Ну надо же, кто б подумал, кто б подумал!

– Вот видишь, Ирочка, как все обернулось, прямо роман, сериал, вот так все в жизни, – говорила дама, и Леночка вдруг поняла, кто она и как ее звать, хотя не должна была помнить это. Дама была медсестрой в роддоме, она приносила роженицам их новоявленных чад кормить, в палату, и смазывала соски мамочек зеленкой. Она приносила маме ее, Леночку, маленькую беспомощную зверюшку, слабо попискивающую в теплом пакете-одеялке. Медсестру звали Раечкой, она была добродушная, круглолицая, простоватая на внешность, толстоногая, с узенькими плечиками и тонкой шейкой, но эта дисгармония не портила ее. Она была исполнительная и слабохарактерная. Сейчас она работала секретаршей в фирме недалеко от дома, жила по соседству, часто заходила поболтать, мама была ей рада, а Леночка как-то не замечала, в то время ей не до маминых приятельниц было, своих дел куча.

– Как же, как же, – отвечала, между тем, мама. – Мы же с ней вместе рожали, в одной палате лежали, я с Леночкой, а у нее, у бедной, мертвый малыш родился, она так плакала, мы все ее жалели. Но кто бы мог подумать, что все так запутанно…

– Вот так, – отвечала Раечка. – Вот те и актриса, но она ж актриса! Она плакала оттого, оттого и плакала. Не хотела ребенка. Муж бы догадался, что не от него, и тогда – скандал, разрыв, а она от него зависела, все ее роли были через него. Она мне открылась так, как никто, уговорила, обещала платье вечернее из Парижа, подарила духи «Нина Ричи», ну я и пошла на это. Как раз у женщины из Костромы, с тяжелыми родами, малыш умер, в пуповине запутался, мы с акушеркой подменили, она нам, артистка-то, заплатила хорошо и подарков надавала. Хорошее дело сделали, доброе, она и Янку-то не любила, мучила, издевалась прямо над девочкой, имя ей дала жуткое. А та костромичка добрая женщина, учительница, так детишек любила, мечтала о девочке, Анечкой назвать хотела, а у нее мертвый мальчик, вот горюшко-то, но мы это дело исправили, и теперь никто, кроме тебя, не знает. Так вот, ведь.

Обе замолчали. Мама добавила в чашечки горячего кофе и придвинула к гостье тарелку с бисквитами. Чай вкусно пах жасмином с земляникой. Леночка превратилась в бабочку и, незримо покружив по комнате, снова влетела в кухню, а потом выпорхнула в окно и полетела в тот город, где осталось ее тело. Город был очень красив, удивительные дома из белого камня, с большими окнами в резных наличниках, и на высоких крышах расписные гребешки. Может, это город-музей? Нет, поняла она, это просто особенное поселение, со скрытыми тайнами, это Чузугань. Леночка с высоты рассматривала прохожих – с просветленными лицами, с удивительными яркими глазами, из которых исходило сияние, с улыбками святых, в очень простой одежде. Женщины были в широких длинных юбках и платках, мужчины в основном – в широкополых шляпах. Прекрасный переливчатый звон колоколов оглашал пространство. В домах было много икон и картин, мало мебели, интерьер везде очень простой, неприхотливый. Леночка хотела понять, сколько времени она уже здесь находится, но не смогла – в Чузугани время текло по-другому, здесь существовала какая-то иная реальность. Тут было другое телевидение, другая культура, другой ритм жизни и манера общения. Тут не было компьютеров, не было баров и дискотек, и вообще это была какая-то не та цивилизация. В доме, где приходила в себя Леночка, висели удивительные картины, ничего подобного она никогда не видела, никогда! В полном потрясении разглядывала она необычные эти холсты. Казалось, что картины имеют души, а краски излучают невероятный, неземной свет. Не спрашивая, она поняла, что это картины Милалисы. «Какое удивительное имя», – подумала она. – «Как прекрасно звучит: Милалиса». Сознание медленно возвращалось к ней. За время своих астральных странствий она отвыкла владеть своим телом, и сейчас пришлось заново учиться двигать руками, шевелить пальцами. Испуг захлестнул ее, но в этот миг в комнату вошла, шелестя длинным шелковым платьем, высокая девушка с пышными темными волосами. Она была невыразимо красива. «Милалиса», поняла Леночка. И внезапно успокоилась. Ей стало хорошо и уютно, радость и блаженство снизошли на нее, словно она окунулась в детство, перенеслась душой в тверской дом-терем тети Нины.

Милалиса улыбнулась спокойно и покровительственно.

– Сейчас все наладится, не волнуйся, – произнесла она. – Ты долго болела, но здесь иное время: там, в миру, прошло не более полусуток. Здесь тебе открылось нечто, чего знать в миру не надобно, и ты забудешь.

Голос ее звучал с проникновенной нежностью.

Леночке не хотелось покидать это место. Но ничто не вечно. Во время разговора она почувствовала прилив сил, бодрость и счастье. Ей предложили перекусить, принять ванну, переодеться в свежую одежду (выдали уютное длинное платье, типа того, в чем ходили горожанки).

Домой она возвращалась оригинальным путем. Ее провели через систему потайных ходов. Оказалось, под городом существует другой, подземный, город, а в самом низу, чуть левее – особая система коридоров, которые вели на какие-то таинственные прииски – о них ходили по Сибири неясные слухи.

Влад был вне себя от счастья, когда Леночка вернулась. Всю ночь он целовал кончики ее мягких волос, так и уснул, зарывшись лицом в ее кудри.

Утром позвонил Абасов и попросил его зайти просто так, по-соседски, побазарить. Встретил в дверях своей квартиры, участливо спросил:

– Ну что с фотографиями? Уточнил?

– Да, Иваныч, ты оказался прав… Я о тебе плохо подумал, извини… Экспертиза установила подлинность всех фоток. На свою телку, на память, – Влад протянул шефу снимки с Виолеттой.

– Да, палки-колеса, – вздохнул Абасов, пихнув фотографии в стол. – Хреново, когда у тебя в тылу такое твориться. Что собираешься делать?

– А ничего не собираюсь делать, – спокойно отозвался Влад. – Пусть будет так, как есть. Что мне теперь, из-за этой шлюхи в петлю лезть? Мне ребенок нужен…

– Да, конечно, ты молодец, верно решил, а мне на свою и подавно плевать. Так что будем считать, что мы с тобой вышли из этой катавасии без потерь? – бодро заключил он.

– Да, небольшая потеря, – двусмысленно добавил Влад.

– Все-таки уезжаешь, – спросил Абасов, – бросаешь нас на золотом кресте догнивать?

– Ничего с вами без меня не случится, если моего совета послушаетесь: заявите эту жилу, и так вам золота хватит. Как в блатной поговорке: «Жадность фраера губит». Кстати, об этой Акулинской баньке, где наших жен трахают. – Вдруг вернулся Влад к прошлому разговору. – Тебе здесь еще жить, ты бы выяснил это дело.

– Да я уже говорил с Евдокимычем, – отмахнулся Абасов. – Он уверен, что это солдатики проказничают от нечего делать. Клевая служба в пожарной части. У нас уже несколько лет ни одного пожара не было.

– А вот Погорелое Городище постоянно горит, – как бы сам себе, сказал Влад, отрешенно глядя в пространство.

– Что за Погорелое Городище? – удивился босс.

– Да есть такой поселок на свете, – улыбнулся Влад, – единственное место в мире, где пожарам рады, и ждут их, как праздника. Оттуда берет начало родословная саламандр, людей, которых огонь не берет…

Абасов вытаращил на него глаза и с тревогой в голосе спросил:

– Ты что, палки-колеса, перебрал вчера? Ты что несешь? Какие еще саламандры, палки-колеса? Вот, стерва, довела мужика!

Он проводил Влада до дверей, отечески похлопал по плечу, мол, держись, чего в жизни не бывает…

«Бывает, вот сейчас и проверим, как и что бывает», – пульсировала мысль, когда Влад заперся в своем кабинете. – «Как могло получиться: экспертиза подтверждает подлинность снимка, хоть это явная фальшивка?» Но что он не придумывал, ничего не получалось. Единственное, он точно знал, что в Акулинской баньке есть какой-то секрет, позволяющий делать подобные штучки. В том, что фотографию с Виолеттой Абасов ему ввернул для большей достоверности, не сомневался. Как он относится к жене, давно ни для кого не было секретом.

Влад также не сомневался, что Акулин и Абасов располагают снимками, где и сам Влад выступает в роли банного героя-любовника.

«Придется этой банькой заняться на прощание», – подумал он, и так сжал карандаш, что тот с хрустом разлетелся на кусочки.

Глава 19

Влад дозвонился до Москвы и попросил Трошина встретить дочь в Домодедово в семь вечера по московскому времени. Больше ни о чем с тестем говорить не стал, сославшись на то, что скоро увидятся и обо всем побазарят. Вечером Леночка навсегда попрощалась с Нордом и всплакнула.

В аэропорту, крепко поцеловав жену, Влад напомнил договоре, и они расстались легко и быстро, даже несколько по-деловому, как люди, разлучающиеся ненадолго.

– Береги ребенка, – были его последние слова.

Когда самолет поднялся в воздух, за иллюминаторами было уже темно. Внизу Леночка различала лишь небольшие горстки огней. Вскоре и они исчезли. Ей взгрустнулось оттого, что никогда больше не увидит Норда, который затоскует без своей «мамы», и оттого еще, что так и не познакомилась поближе с тайгой, с Сибирью. И даже улетала в темноте. Но одновременно она почувствовала облегчение. В последнее время тревожная обстановка вокруг Влада давила ее. Вспомнилось, что из Москвы в Сибирь она тоже улетала обремененная тревогой из-за Карпова.

«Глупости, лучше не думать, а подремать», – решила, и откинулась в кресле.

Но сон не приходил. Мысленно она перебирала в памяти встречи и события этих трех месяцев жизни в сибирском городке, и все больше тревожилась за мужа. Потом вдруг появилось чувство, что она должна вспомнить что-то важное, что чья-то жизнь висит на волоске, и лишь она может спасти, для этого она и существует здесь… И вроде она стала что-то припоминать… Это касалось Янки, вроде… Если она правильно понимает, то… То она потеряла уйму времени…

– Барышня, о чем вы так мучительно задумались, извините за нескромный вопрос?

Приятный мужской голос заставил ее обратить внимание на соседа по креслу. Это был загорелый немолодой мужчина с утонченными чертами лица.

– Будем знакомы: академик Дубров.

Он на миг склонил голову в изысканном полупоклоне.

Леночка представилась. Ее разрывало чувство горечи и тоски.

– Я думаю о безвозвратности времени. Вернее, о неотвратимости. Нет, я не так выразилась. Не найду нужного слова…

– Точнее – о его материальности.

– Что? – удивилась она.

– Время, как ни странно, материально, – сказал академик. – Также как и пространство. Скажу больше: мировое Время и Пространство неразрывно связаны между собой и образуют искривленное гравитационное пространство.

– Да вы что? Правда, что ли? – изумилась Леночка.

– Ну конечно. Существует многомерный Пространственно-Временной комплекс, где самые разные явления, процессы, события, в том числе и судьбы людей, задаются определённой мировой геометрической линией, состоящей из непрерывной цепи событий, которые происходят в жизни каждого человека. Причем, все события имеют заранее определенный порядок, предначертанный характер, и можно предположить у человека способность, в результате особой психической деятельности, точнее – не предположить, а она действительно есть, эта уникальная, недавно научно подтвержденная, особенность человеческого мозга, «входить» в пространство и описывать будущие события как реальные явления. Но это еще не все. Время – структура очень разнородная, и существует Время внутри Времени, ну это как матрешка в матрешке. Есть линейное Время, которое допускает, например, возможность появления электрона одновременно сразу в двух разных местах, в результате чего объясняется телепортация, астральный выход, и т.д. У человека такое происходит в состоянии измененного сознания. Это проявляется при шаманизме, что дает пример многообразия биологического пространственно-временного комплекса с разными законами действия, особой геометрией и размерностью ритмов. Интересно, что Время оказывается многомерным для одной пространственной оси. В окружающем нас мире обычное физическое пространство трехмерно и изотропно, в то время как во внутреннем (индивидуальном) Пространстве-Времени человека существуют сильные неоднородности, топологические склейки, с возможным мгновенным переходом из одной геометрии Пространства в другую, подобно явлениям в квантовой теории гравитации. Кроме того, во внутреннем Пространственно-Временном Комплексе человека ход Времени неоднороден, все по-разному, у каждого свой индивидуальный темп и восприятие Времени как одного из измерений Пространства. Астрофизик Козырев, к слову сказать, предсказывал существование сгущений и разряжений временных потоков, и экспериментально показал синхронное существование времен прошлого, настоящего и будущего в мировом Пространственно-Временном Комплексе.

Академик замолчал и задумался. Леночка нетерпеливо дернула его за рукав:

– Вы так интересно все рассказываете! Кстати, я об этом уже где-то слышала. Ну говорите же, говорите! А проводились ли какие-нибудь опыты на людях?

Дубров вздохнул.

– Да, были добровольцы, были эксперименты, – сказал он устало.– Вы ведь, верно, знаете про наличие в организме человека субъективного биологического времени (внутреннего, «имплицитного»). Оно присуще человеку как биологическому объекту, и свойства этого Времени резко отличаются от обычного физического времени. Этому виду биологического времени присущи следующие особенности: оно не является локальным, то есть в нём нет чёткого разграничения прошлого, настоящего и будущего времени, связанных друг с другом необратимым потоком «причин и следствий», и оно определяется сложной последовательностью смысловых событий, происходящих с объектом в его внутренней рефлексии, то есть с ним как с субъектом. При математическом описании этого времени возникают замкнутые круги, где события, происшедшие позже, влияют на события, происшедшие раньше во времени. Такие нетривиальные отношения прошлого, настоящего и будущего называется Интенцией (или Интенционным Временем). Наличие интенции и кольцевой связи причин и следствий качественно отличает Внутреннее Время субъекта от Физического Времени («эксплицитного», внешнего) биологического объекта, как такового.

– Ну, это просто феноменально! – вырвалось у Леночки.

– К слову о феноменальности. – Дубров немного помолчал, и продолжил:

– Существует феномен виртуального Хроносетического Времени человека. Дело в том, что прогнозируемое будущее какого-либо индивида не является единственным. Из этого следует вывод, что это Время относится к явлениям Психического Бессознательного. То есть, человек способен влиять на ход времени, на свое Внутреннее Время. Мы можем замедлить его течение или убыстрить, к примеру…

– И тогда пластические хирурги станут безработными! – резюмировала Леночка. – А расскажите о Петле Мебиуса! – попросила она. – Мы уже скоро прилетим, а мне так много надо у вас спросить! Давайте обменяемся визитками!

А в Москве, между тем, в квартире Трошиных готовились к долгожданной встрече с дочерью. Александр Кириллович заканчивал сервировку праздничного стола. Ирина Николаевна, которой все эти дни нездоровилось, ушла в свою комнату отдыхать. Ее мучил остеохандроз, а от возни у плиты еще и голова разболелась. Устало опустилась она на тахту, закуталась в пушистый плед и задремала. Мысли стали путаться, сюжеты недописанных романов смешивались с какими-то суетными воспоминаниями, подумалось о лавровом листе, который забыла купить, и о куртке, которую надо бы подарить Раечке – уж слишком много лишней одежды, шкафы забиты, надо часть раздать, и тут же всплыло Раечкино лицо, в дремотном сознании возник ее голос, и ее слова, сказанные в тот день на кухне: «Вот ведь, нет, представь, от кого актрисочка-то родила. Она в ту ночь прямо рыдала, представь, ну у-мо-ля-ла, ну умоляла просто подложить ребенка хоть кому, избавить ее от греха, в ноги бухнулась, исповедоваться стала, такую историю развела, роман-сериал, и только. А у меня-то сердце мяагкое, я ж добрая, ты знаешь. Послушай, тебе, мож, для твоих романов пригодится, история житейская такая, страсть. Значит, у них в ту пору на студии студентик-журналистик подрабатывал, Борька Божмеров, он потом маститым журналистом стал, знаменитость, не хухры-мухры, ну вот с ним-то она и согрешила, увлеклась, говорит, хорошо так было, грешила и грешила, любовь у нее была. Ну а он…»

Ирина Николаевна, услышав это, чуть не вскрикнула. Ах он гад, ах лжец несчастный! А ведь клялся, умолял, ночами так целовал ее в общежитской коморке, предложение сделал, поженимся, мол, после выпускного, такие букетищи белых роз таскал ей! А сам в то же время изменял, и еще неизвестно, сколько женщин совратил, подлец. Хорошо, что какое-то внутреннее чутье подсказало ей не говорить ему о своей беременности, промолчать и подумать, как же быть дальше. Рожать ей совсем не хотелось, и вообще, семейная жизнь не входила тогда в ее планы. А планы были большие: мечтала посвятить себя творчеству. И никакой семьи, никаких пеленок. Пришла мысль об аборте. Пошла в консультацию, к врачу. Записалась на анализы. Но тут экзамены, зачеты. А потом – весна. И вдруг безудержно, спонтанно влюбилась в Сашу, это нахлынуло как умопомрачение, безумие, страсть! Саша Трошин был лучшим другом Борьки. Они ей оба нравились, но после одного случая она вдруг словно прозрела и поняла, какое чудо этот Сашка, какой он необыкновенный и возвышенный. Он посвящал ей удивительные стихи и прятал, а потом подарил ей все сразу – целую папку. Однажды на студенческом вечере Саша вышел на сцену с какой-то рок-группой, которую нанял специально для того, чтобы спеть «Серенаду для Ирочки» собственного сочинения, и спел, хотя страдал полным отсутствием слуха, но прозвучала она прелестно (благодаря стараниям рок-группы. Сашин голос никто не услышал). В тот вечер Саша сделал ей предложение, и она согласилась. Никто из друзей так и не узнал, от кого у нее ребенок. Считалось, что Леночка просто родилась семимесячной, тем более, что она была махонькая. Потом и это забылось. Да, Боб не подозревает, что у него есть дочь. Дочери. Их, выходит, две. Есть еще какая-то Анна из Костромы, так назвала младенца та учительница. Почему Анна? Это, вообще-то, библейское имя, так звали бабушку Иисуса Христа. Верующая, или просто имя понравилось? Хотя, обычное имя нынче, весьма.

Ирина Николаевна перевернулась на другой бок и унеслась в водоворот воспоминаний, перед глазами пролетели экзамены, подруги, родители, сестра, друзья, роддом, перепутанные младенцы (когда их принесли кормить, ей по ошибке протянули ту девочку, а костромичанке дали Лену, но женщины быстро разобрались, хотя каждая уже успела приложить к груди чужое дитя)…

Часть вторая. Московская Эммануэль

Глава 1

Эти самые песочные часы от Пончика. По ее словам, с ними связана тайна, нечто жутко детективное, старинное и загадочное, в духе Агаты Кристи. Янке не терпелось, еле дождалась полуночи, и было как раз полнолуние! Выволокла из кухни все лишнее, покрыла пол черной тканью, водрузила часы, зажгла свечу, поставила все это в таз с водой, на дне – круглое зеркало, и стала громко и отчетливо произносить заклинание:

– Все плохое увязло в барханах песочных часов.

Все желанья сбываются каждую лунную полночь…

Заклинание длинное, и повторить его надо ровно двенадцать раз, затем очертить мелом вокруг себя полукруг, в нем – квадрат, в квадрате – треугольник, встать так, чтобы твоя тень падала на песочные часы, и перевернуть их. И когда бег песка совпадет с последним мигом догорающей свечи, надо успеть. Пока длится полнолунье, каждый раз по одному желанью…

Кажется, сбилась со счета. Повторила тринадцать. И полукруг сделала наугад. Не знала, в какую сторону он должен быть разомкнут. Потом, для верности, начертила еще три, разрывом в разные стороны. Ладно, сойдет.

Тогда просто не знала, что до и после надо делать обереги, и про особенность работы с этими часами, и что там за песок… И что нельзя нарушать правило, ни в коем случае не делать наугад, интуитивно! Но все сложилось роковым образом… Ох и насолила же ей закадычная подружка, нет, это не то слово, не насолила, а наперчила… Нечаянно, конечно… Позже Лариска- Пончик призналась: нашла их на помойке, хотела сделать пару натюрмортов, а после сдать эту штуку в антиквариат, но тут – янкин день рожденья, подарок купить не на что, пришлось презентовать, а история к часам как-то сама вдруг сложилась в мозгу, словно кто-то продиктовал, загадочная жутковатая байка.