Пуля для тантриста

Тут раздалась веселая музычка мобильника. Она ответила, и услышала голос шамана:

– Что же ты не в Доме журналистов?

– А-а, совсем забыла, а что, это так важно? Ну, в другой раз уж, тогда.

Она выключила мобильник, и положила его на трюмо. Потом заварила жасминовый чай, взяла большую кружку, и села за компьютер. Надо было заканчивать детектив, но писалось плохо, мозги словно заклинило. Она отхлебнула горячего чаю, и подключилась к скайпу. Ей хотелось поболтать неизвестно с кем и неизвестно о чем, или хотя бы просто послушать чужой треп. Она «щелкнула» по графе «В эфире», и прошлась по строкам. В одной теме молчали, число участников 0, в другой болтали все сразу о какой-то ерунде, в теме «Поговорим за жизнь» был один участник, и она подключилась.

– Алло, алло, тут что, я один, что ли? – услышала она хрипловатый мужской голос.

Голос ей понравился, и она сказала в микрофон:

– Ну, если не считать меня, конечно…

– А кто ты? – заинтересовался голос.

– Я? Ну, блондинка с зелеными глазами, – ответила она, – а ты?

– Я брюнет, наводящий ужас, – проникновенно произнес он.

– Мне не страшно, почему-то. Ты призрак, что ли?

– Нет, я киллер.

– Какая экзотика. Расскажи о себе, а то у меня детективный роман заклинило.

– Ты пишешь детективы? – спросил он заинтересованно.

– Да. Как тебя звать?

– Олег.

– А меня Ольга. Мы тезки, прикинь?

– Ну и что?

– Круто. Ты убиваешь, а я пишу про убийства. Судьба? А ты взаправду киллер, или врешь?

– Это правда, – сказал он серьезно и печально. – Так получилось.

– Ну, расскажи.

– А что рассказать? Неделю назад замочил ювелира. А потом его кто-то ограбил. Не я.

– А подробнее можно?

– А ты не из ментовки? Чую, что нет. У меня нюх собачий, потому до сих пор и жив. Я вообще фартовый. Хотя, все надоело, все.

– Ну расскажи, как живешь-то?

– Да так. Нормально. В полдень открыл свой имейл. Туда поступил новый заказ.

– Как, прямо открытым текстом поступил?

– Нет, у нас свой шифр. Я получаю информацию не от заказчика, а от менеджера, и гонорары от него же, естественно. Какой процент мой, а какой – его, я не знаю. На этот раз мне надо было устранить трех братьев, все трое бизнесмены, в последнее время влезли в политику.

Я не знаю, кто хочет их убрать. Но это не в Москве. Надо лететь в Азербайджан. Прилагается множество фото, и деловая информация.

В общем, надо этих братьев устранить за 3 недели. Срок небольшой, но и не маленький. Вскоре я был в Баку, в приготовленной для меня квартире. Расположился, все нормально. Закурил сигарету, вышел на балкон. От солнца прищурил глаза. На следующее утро получил свои 79 тысяч баксов, их перечислили мне на карту. У меня их несколько, «viza», «master kart», и другие. Я снял часть денег, и вернулся домой. Сижу у себя на квартире, раскладываю деньги.

Потом спустился вниз, сел в «тачку» и поехал к морю в сторону поселка Фатмаи.

По дороге заехал в сельский кабак, заказал шашлык, поел, выпил водки граммов 150, запил его минералкой ''Бадамлы'', и направился к берегу моря.

Стою, дышу воздухом, в трех метрах от меня волны, свежий бриз, крики чаек, собаки рядом виляют хвостом.

Под ногами скрипят ракушки. Мне не хочется думать о смерти, и о жизни тоже.

Мне незачем об этом думать. Мой принцип: кто успел, тот и съел.

Днем получил полнейшую информацию об этих братьях. И чем же они не угодили а? Ё – мое!

Решать это не мне.

Завтра иду их смертовать. Видимо им уже пора, зовет Бог к себе их.

После обеда стало что-то грустно мне. Вечером решил устроить дома пир. Сам на сам. Приготовил себе солянку.

В небольшой казан налил кипяток, добавил масла, накромсал туда любительскую колбасу граммов 300, свежих и соленых огурчиков, насыпал красный перец, болгарский перец, потом курятину, картошку, рис, немного рыбы, лаврового листа, а сверху зелень – кинзу.

Получилось нечто, особенно с самогоном.

С утра проснулся рано, принял контрастный душ, стал собираться.

Поймал через 2 квартала такси и поехал в район Гянджлик.

Поглядел в бинокль, осмотрелся, прозондировал почву.

Братья живут в красивой усадьбе, с высокой стеной. Напротив такие же холеные дома.

Лишь левее в метрах 50 стояла чахлая изба с красной старой крышей.

Я разузнал, расспросил, там жили старик со старухой. Одни, без детей. Вот и хорошо. Хорошо дожить до старости.

Ну как, не надоело слушать?

– Нет-нет, забавно, продолжай, – быстро сказала Ольга. – Что дальше-то?

– Покончил с братьями.

– А как? Поподробнее, пожалуйста, это так прикольно, прямо как в кино.

– Да все обычно. С утра сложил винтовку в чемоданчик и поехал на Гянджлик.

Представился тем старикам водопроводчиком.

С собой взял пару булок и бутылку "Аквавита".

Стал якобы чинить там трубу. Потом поднялся на чердак, смотрю в бинокль.

Перед воротами стоит охрана, в окнах через шторы вижу молодую светловолосую жену среднего брата.

Она красуется перед трюмо, стоит, любуется собой в тонких белых трусиках ''стринги'', с большими грудями.

Я облизнулся как кот, стал есть булку, запивать ее водой.

Рядом промяукал черный котенок – мяу, мяу – смотрит на меня умоляюще.

Я ему подложил пол булки, он начал есть.

Гляжу в бинокль, старший брат засобирался, сейчас уже выйдет. Пора!

За ним средний, потом младший. Они вместе позавтракали, теперь готовятся на работу ехать.

На улице три «джипа», и двое в черном – это охрана.

Один из них в темных очках, осматривается по сторонам, говорит по мобильнику.

Я в два счета собрал винтовку, вытянул оптический прицел, вытер рукавом испарину со лба.

Ага, вот и они, братья. Рядом еще двое. Кто они, эти двое, я не знаю.

Смотрю, гляжу на них через прицел, они как будто у меня на ладони, я чувствую их дыхание, слышу биение их сердец.

Я прицелился. Пошли, поехали.

Ддуп! Ддуп! Ддуп!

Три трупа упали ниц, как охотничьи колбаски. Три брата – три трупа. Я отправил братьев поближе к Богу.

Охрана засуетилась.

Ддуп! Ддуп!

Еще два трупа.

Зачем мне лишний шум? Дом же рядом, они могут вычислить меня.

Гляжу, раненный телохранитель весь в крови, ползет к машине, достает красным от крови рукой телефон…

Ддуп! Ддуп!

Он лег навсегда. Пять трупов, неплохо на сегодня.

Я перевыполнил план.

Сегодня с моей помощью 5 людей от шахмат и книг перешли натурой к Богу.

Потом целых 10 дней прошло в холостую. Заказов нет, я отдыхаю.

На пятый день поехал в Грецию, Салоники, хотел отдохнуть.

Покупался в Эгейском море. Загар, море, песок, пляжи, девушки, маришка (это марихуана), здорово! Кайф полный!

Два дня я думал о смерти. Зачем мы живем? К чему мы родились?

Это то же самое, что смотришь фильм, длинный сериал, и знаешь заранее, что рано иль поздно он закончится.

Всему приходит конец.

Даже такому длинному сериалу, как ''Санта Барбара''.

Он замолчал.

– Ну, а потом что? – не унималась Ольга.

– Что потом? Не стоит рассказывать, – ответил он.

– Ну почему же?

– Тебя покоробит. Ну ладно. Ха-ха. Потом я вернулся в Баку, и бешено тратил деньги.

Три дня не просыхал, потратил 5000 долларов.

Мне один товарищ передал номер дорогой проститутки, зовут ее Фарида.

Я видал ее только на фото. Шатенка, глаза серые.

Она не ходит в ночные клубы, сидит дома, ждет вызова по сотовому телефону.

За ночь она берет 400 долларов.

Воистину, разница между порнографией и эротикой – в освещении.

Я звоню ей, мне отвечает ангельский голос, чуть заспанный, хотя время было пять вечера.

«Это Фарида?»

«Да. А-а-а…Кто это?»

«Меня зовут Фарид», – сказал я нарочно. – «Я от Эрика. Мы сегодня можем встретиться, или как?»

(После паузы) «Вы знаааа-ете о сум-ме?» – спрашивает она растягивая слова, как бы хочет запеть песню.

«Да, конечно, 400 баксов за ночь».

«А вы хотите на ночь?»

«Да, а что?»

«…Ничего....только деньги, пожалуйста, вперед. Не обижайся, солнышко, это мое правило»…

«Прекрасно. Я съем тебя вместе с твоими правилами. Хо-хо-хо! И когда мы встречаемся, значит?»

«Когда вы позвоните. Желательно к девяти часам вечера. Я должна принять душ, ванну».

Мы встретились у ресторана "Сона", это в 9 микрорайоне.

Когда я ее увидел, у меня коленки сдвинулись назад.

Она было что-то.

На такую не жалко и 1000 баксов.

Высокая, на шпильках, мяукает, голос возбуждает, крутые сексапильные бедра, волосы ниже спины, в глазах огни.

Я приехал на такси, мы уселись сзади.

Она мне улыбалась пухлыми клубничными губками, подав вперед свою мощную грудь. Ей примерно 25 – 26 лет, от нее пахнет дорогими духами.

Мы едем в сторону моего домика, она мне шепчет на ухо:

« Вы деньги принесли?»

Я достаю с кармана 4 стольника Бенджамин Франклин. Она их быстренько сует в свою голубую сумочку.

«Заедемте в одно место, я быстро, ладно, солнышко?» – она опять мне шепчет на ухо.

Мы подъезжаем к красивому особняку, это в районе поселка ''Монтино'', она выпрыгнула из салона, скрылась за углом.

Мы с шофером ждем ее.

Фарида появилась буквально через три минуты, я даже засек время.

Перед машиной развернулась, как в доме моделей на показе мод Пако Рабане, шофер чуть не растаял. Видимо, он кончил в трусы.

Короче говоря, мы приехали ко мне, в мой домик. Я его так называю.

Это моя очередная обитель.

Люблю я менять места проживания, это полезно для здоровья. Как бы обновляешься после этого.

В общем, к делу.

Сидим с Фаридой друг против друга, кушаем шоколад, пьем шампанское. Она курит сигареты "Муратти".

«Фарида, скажи честно, ты ведь те 400 баксов на всякий случай оставила в том особняке, да? Верно?»

«Да, угадали. Я же вас не знаю», – выпуская из своего маленького ротика круги сигаретного дыма.

Я бросил ей на стол еще 200 баксов.

«На, бери, я не жадный», – и тоже закуриваю.

Ее глаза расширились как лепестки тюльпана, зрачки распахнулись как врата рая, раскрывая всю полноту ее изумления.

«Ну, а если будешь меня слушаться, я тебе дам еще столько же», – улыбаюсь я.

Она закашлялась от сигареты.

«А что я должна сделать?» – сдавленным голосом спросила.

«Ничего. Скажи мне, Фарида, ты веришь в Бога?»

«Да», – прячет деньги в свою миниатюрную сумочку.

«А родители у тебя есть?»

«Только бабушка».

«Она старая?»

«Да, ей 78 лет».

«А тебе сколько?»

« 24 года».

« И ты любишь трахаться?»

«Ну…смотря с кем», – жует оливки.

« И деньги тоже любишь?»

«А кто их не любит?»

«Я их не люблю».

«Ого! Я вам не верю».

«Тогда смотри».

Я вытащил свой возбужденный член и стал мастурбировать перед ней.

Она жует оливки и наблюдает, не понимая, в чем дело.

Я кончаю в бокал шампанского, белая сперма сгустилась в шипящем напитке.

Я стал багровым, она стреляет глазками. Потом я стодолларовой купюрой вытираю головку своего члена от спермы. Я смял купюру в кулаке и бросил на пол. Гляжу на бокал с моей спермой.

«А теперь пей это», – с одышкой говорю я ей.

«С удовольствием», – она одним махом хлобыснула весь бокал.

«На тебе еще 100 баксов, если ты выпьешь мою мочу. Иди сюда», – встаю я перед ней.

Она приблизилась неуверенно, продолжая стрелять в меня глазами.

Мой член уже упал, но писать хотелось. Я раздвинул ноги, она села передо мной на корточки, и я спустил всю свою мочу ей в рот.

Струя желтой горячей жидкости билась об ее щеки, носик, ушко, и направлялась ей в глотку.

Я отошел от нее, закурил сигарету из ее пачки "Муратти".

« А теперь уебывай отсюда!» – скомандовал я.

«Как? И все?» – она даже не удивилась.

«Да, все! Не ****уй никогда. Не надо! Это нехорошо. Тебя родила родная мать – женщина, а не обезьяна или курица».

Она засобиралась, но была довольна собой. 700 баксов за пару часов – великолепно!

Хотя, конечно, не все деньги идут ей лично, и все же хорошо.

Я остался один, вечер подходил к концу.

Боже, как все остошындрило!

Хоть плачь, хоть вой.

Потом, наконец-то, я получил новый заказ.

Группа людей едет в Закатала на охоту. Их человек 15. Прилагается фото лишь троих. Убрать надо именно их.

Если мне довелось бы встретить их на том свете, я б тоже присоединился к охоте.

Кроме этих троих, остальные – гарнир.

Надоело, все надоело! Сколько можно убивать?! Хотя я уже привык, и без этого не представляю себя. В Азербайджане было много заказов, в Москве – меньше. С шаманом прокол вышел, а с ювелиром нормально. Но после меня его «почистили» слегка. Знаешь, я сегодня пьян, и хочу говорить, я в жопу пьян…

Тут голос пропал. В системе скайпа что-то нарушилось. Выскочила надпись: «На нашем сервере произошел сбой». И как Ольга ни старалась, ничего не получалось, канал «Сейчас в эфире» не восстанавливался.

Было уже довольно поздно, но спать не хотелось. Зато пришло вдохновение, и она снова взялась за роман. Насчет того, что с ней общался действительно киллер, она сильно сомневалась. Скорее всего, кто-то просто развлекается и выплескивает свои фантазии. Какой-то идиот. Хотя, возможно, некий одинокий стрелок действительно разоткровенничался, но тогда он очень рисковый субъект.

Она полюбовалась браслетом на запястье, которое казалось еще более узким. Рубин в изящной окантовке неистово пылал, словно внутри разгорелась адская топка. Ольга потрогала камень. Он был теплый.

Валентина откинулась на спинку глубокого кресла, положила ноги на журнальный столик, и нажала пяткой на пульт. Экран телика стал светлеть, поплыли картинки. «Новости», определила она, продолжая ковыряться ложечкой в клубничном мороженном. На экране всплыла дикторша, рассказывая об очередном убийстве. Потом появилось тело ювелира, он лежал лицом вниз, раскинув руки. Дали крупный план. Валентина взглянула на розовую горку в своей ложке, и отправила ее в рот. Ювелир был убит и ограблен. Украли какие-то серьги с топазами, кольца, подвеску и браслет с рубинами. Остальное оставили. Схватили первое попавшееся, определил следователь. Потом показали Путина, потом взорвавшийся автобус, погибло восемь человек и девушка-камикадзе, остальные с ранениями различной тяжести попали в больницу. Потом последовал репортаж о демонстрации в Мексике, переросший в потасовку. В общем, как всегда. Ничего интересного, запомнился лишь мертвый ювелир с дырой в затылке, он так нелепо лежал. «Забавно», – подумала она, доедая мороженное. Потом она «прощелкала» другие каналы, но ничего занятного больше не нашла, выключила телик, и решила пройтись.

Был холодный и солнечный день. Ветер сдул с деревьев последние листья, и они, слегка раскачиваясь, показывали стриптиз. Мысли Валентины перескочили на стриптизеров, потом она вспомнила, как кто-то ей рассказывал про старушечий стриптиз – там дрыгаются голые толстые старухи, потрясая дряблыми телесами, и зрелище это стоит весьма дорого, потому что находится немало любителей поглазеть на сей ужас. Да, извращенцев хватает в этом городе. Валентина ухмыльнулась. Вот ведь, бабки не стесняются, зарабатывают всем чем можно, и, наверно, неплохо зарабатывают-то.

Она дошла до беседки. Постояла, закуривая, и вошла внутрь. Там сидел парень с ноутбуком, и увлеченно работал.

– Не помешаю? – спросила Валентина.

Парень взглянул на нее, улыбнулся.

– Нисколечко, – ответил добродушно.

Она села напротив.

– Мне так одиноко здесь, – произнесла она, растягивая слова. – Я недавно из-за рубежа, долго путешествовала, наконец, вернулась домой, и места себе не нахожу. Все здесь изменилось. Как вас звать-то?

– Артем, – ответил он. – Мне тоже сегодня никак.

– А почему?

– Такая штука вышла. Познакомился с писательницей, втюрился в нее насмерть, а она так, непонятно, не знаю, как она ко мне. Она со всеми дружит. А меня вот вдруг прорвало, вдохновение накрыло, сижу и кропаю.

– Ну и что накропал? Давай на «ты»? Если что-нибудь веселенькое, прочитай.

– Да это моя первая проба, так сказать, юмор.

– Ну давай же, читай, ну пожалуйста, – пристала Валентина. – Мне так не хватает юмора!

– Ладно, слушай: «Было это в Швеции, а точнее – в славном городе Стокгольме в не слишком незапамятные времена. В таверне "Рай Каннибала" сидел некий волосатый субъект, известный всей округе под зловещим именем МАЛЫШ. Люди его побаивались, ибо он был жутким наркоманом и алкоголиком, а рассказами о его ночных прогулках по кладбищу с бензопилой и лопатой заботливые няни пугали на ночь маленьких непослушных шведских детишек. Малыш торчал за столиком, методично опустошая восемнадцатую банку пива, как вдруг к нему подсел странный гражданин весьма антитрезвого вида и почему-то с вентилятором на спине.

– Можно тут у вас приземлиться? – поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на стул, опрокинув сразу три банки пива.

"Альтернативщик", – подумал Малыш.

"Хорошее пиво", – подумал гражданин и представился:

– Я, чисто, Карлсон – чувак в полном расцвете сил.

Что такое "полный расцвет сил", Карлсон и сам толком не знал, но Малышу сообщил, что это такое состояние души, когда организму нужно как можно больше пива. Это известие Малыша немного огорчило, потому что. от денег, отнятых у бомжа Свантессона, осталось только пять грин.

– У меня больше денег нет, – сказал Малыш, – может, пойдем, потрясем бабулек у метро?!

– Не-е, непонтово! – отпарировал Карлсон, – давай лучше завалимся ко мне, у меня всегда найдется лишний ящик пива

– Ладно, идет! А ты на тачке? – спросил Малыш, которому влом было тащиться пехом.

– В какой-то мере да,– они вышли во двор, где стоял красно-коричневый вертолет в синий горошек с полупедальным приводом.

– Альтернативно, – подумал Малыш, недоверчиво забираясь внутрь.

Изнутри вертолет был обклеен плакатами PANTERA и ROLLINS BAND, и казалось, что из каждого угла сейчас вылезет сразу по два зловещих Генри Роллинза с вытатуированными на спинах солнышками, и все они заорут что-нибудь на чисто английском языке.

Вертолет плавно парил над крышами, распугивая ленивых голубей и не менее ленивых кошек. Карлсон слегка вспотел от постоянного верчения педалей, но утешался мыслью, что дома его ждет вожделенное пиво. Наконец машина приземлилась на одну из крыш; при этом у вертолета отвалилось одно колесо и полвинта. Карлсон не обратил на поломки большого внимания и, гаркнув:

– Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! Ну и ты тоже заходи! – прямо в ухо Малышу, проследовал к огромной дыре в крыше.

"Нехилая нора," – подумал Малыш, все еще оглушенный, и нырнул внутрь. Карлсон уже успел включить свой Panasonic 68 года выпуска, из которого через шум, помехи и шипение доносились приглушенные вопли, отдаленно напоминающие Obituary.

Друзья моментом залили внутрь пол-ящика пива, оставив другую половину напотом.

– Может, «кислотой» закинемся? – предложил Малыш, задумчиво глядя на дымящийся в углу Panasonic.

– Есть маза, – согласился Карлсон, доставая из кармана синенький квадратик.

Закинувшись, друзья пошли прогуляться по крышам, мотивируя это тем, что на воздухе глюки крупнее и отборнее. Но! Они совсем забыли о пожарной безопасности, не выключив Panasonic. Ведь даже ребенку известно, что в 68 году во все мафоны встраивали функцию самоуничтожения, а у Карлсона она полностью совпадала с автостопом. Домотав Obituary, дряхлый мафон взорвался и поджег крышу своими горящими останками. Малыш и Карлсон, естественно, ничего не заметили, и, сидя на краю крыши, смеялись над ездившими внизу красными машинками. Вдруг из одной машинки вылезла лестница и целеустремленно поползла на крышу, по ней карабкались какие-то людищки.

– Карлсон, у тебя что, осталось пиво? – спросил Малыш.

– Нет, совсем не осталось …

– А какого хера ты тогда позвал пожарников?

– Каких пожарников? А, этих … да они, вроде, уже ершиком побаловались – видишь, двое уже с лесенки упали.

– А вон еще трое лезут! Настойчивые какие-то,– сказал Малыш, и заорал пожарникам:

– У нас нет пива!

Но они не слушались.

– Вот что, Карлсон, давай в них бутылками швырять, – предложил Малыш.

– Давай,– и Карлсон прицелился, – Прицел 120, Огонь !!! Один готов! Заряжай! Еще один!…

Через минуту все пожарники уже валялись на земле, а между ними бродили бомжи, собирая дефицитную стеклотару.

Потом друзья решили немного поразвлечься путем пугания доверчивых шведских граждан замысловатым детищем генной инженерии, в обиходе известным как "приведение с мотором". Для этого Карлсон обмотался простыней, оставив только дырки для глаз, а Малыш всучил ему только что выломанный мотор от вертолета с торчащими в разные стороны педалями.

Затем они стали ходить по квартирам, предварительно сочинив сценарий своего внезапного появления: Малыш звонил в дверь, жилец ее открывал, не подозревая абсолютно ничего, и тут откуда-нибудь из-за угла выскакивал Карлсон и довольно доходчиво орал жильцу в ухо: "Я-а-а-а – привиде-е-е-ние с мотор-ррром-м!" При виде субъекта в простыне и с непонятной конструкцией в руках жилец обычно ронял газету, икал, давился бутербродом, пытался выскочить из пижамы и убежать, но в итоге падал в обморок под дружный хохот заговорщиков.

Они подошли к тридцать пятой по счету квартире и позвонили. Дверь открыла нехилая чувиха в кимоно со стаканом чаю в руках.

– Я прив-в-иден-н-ние с мотор-ррром!!! – заорал Карлсон.

– Да неужели? – вполне равнодушно сказала чувиха.

– Я приведение !!! С моторрром !!! – доходчиво повторил Карлсон, дыша в лицо хозяйки перегаром и пряча под простыней зловещую ухмылку.

– А! – просекла она, – тогда заходите, чайку попьем.

Через минуту они сидели за столом, потягивая Pickwick. Карлсону пришлось для этого проткнуть в простыне еще одну дырку – там, где у людей обычно располагается рот. Правда, пирожные в это отверстие пролезать упорно не хотели, застревая на подступах и размазываясь по некогда белой простыне.

– А-а-а-а … как вас м-м-м .... зовут? – спросил Малыш у хозяйки, сдирая с Карлсона заляпанную кремом и дырявую простыню.

– Бок. Фрекен Бок, – сказала Фрекен Бок. – А вы, наверно, Малыш – и она смерила Малыша взглядом, – Крупноват … А я, кстати, за вами давненько уже наблюдаю, – продолжала Фрекен Бок.

Когда-то она работала в детской комнате полиции, и до сих пор проявляла интерес к бандитам и прочим привидениям, в особенности, с мотором, ибо шведский автотранспорт ежедневно терял по этой причине несколько десятков дефицитных двигателей. Но теперь Фрекен Бок уволилась из полиции с целью провести остаток жизни в поисках эликсира вечной молодости. Из-за этих поисков и испытаний взгляд у нее был затуманенным, а нос – красным, по той простой причине, что Фрекен Бок главным компонентом всех своих эликсиров считала спирт.

– А не хотите ли вы поиграть в одной дэтовой команде, – спросила вдруг Фрекен Бок, – а то два чувака знакомых ищут вокалиста и барабанщика.

Карлсон подумал с минуту и сказал:

– Давай, чисто, телефон.

– Записывай: 223-322-223-322

Карлсон оторвал кусок простыни и грязным пальцем вывел на нем вышеупомянутые цифры…»

Артем закончил, и перевел дух.

– Очень прикольно, – одобрила Валентина. – Мне нравится. Это новелла?

– Это роман, – сказал Артем, улыбаясь. – Вернее, его начало. Первая глава. Я написал пока три. Вам, тебе… Правда, понравилось?

– Очень. Ты классно передразнил «Малыша и Карлсона, который живет на крыше». Вообще, талант.

– Что-то я засиделся тут, пойдем, побродим с моей собакой. Она, кажется, опять на помойку умчалась.

– С удовольствием поброжу с тобой и собакой. Меня, кстати, Валентиной зовут. А с писательницей я тоже тут на днях познакомилась, у нее пес такой большой, лохматая такая псинища.

Они вышли из беседки. Валентине показалось, что темнота окутала их нежным плащом, соединяя и баюкая. Это была незримая близость, но хотелось большего…

Планы Эндэнэ рушились один за другим. Ничего не получалось. Леда капризничала и не хотела помогать. Оптимальное время приближалось, а его дела словно заклинило. И он понял, что есть только один путь – отправиться через пространственно-временной портал в далекое прошлое, в жизнь предков, и добыть Рыжий Камень. Где точно эта штуковина, он плохо себе представлял, но надеялся, что чутье выведет к нему. Ему уже случалось бывать там, и он кое-что знал. Было соответствующее снаряжение, одежда. Но очень уж не хотелось ему ввергаться во все это снова. Он тянул с путешествием, как мог. Но теперь уже припекло.

Переоделся, собрался. Сел в позу «г- цукхи», сосредоточился, направил центр своей внутренней энергии в космос. И силой мысли создал окно в пространстве. Бушующую ярость портала. Завихрение энергий, внутреннее торнадо, которое мгновенно втянуло его в себя, закрутило…Он сжался в комок, подтянул колени к подбородку и обхватил их руками, спрятал голову, чтобы не быть раздавленным этой стихийной силой… Его выплюнуло на другом конце времени, в другом месте, неизмеримо далеком от его дома.