Знаешь, как было? Продолжение. Чужая территория

– Ну это такой стиль… Может, тебе покажется, что нарисовано неправильно… Но это так нужно… Вот смотри, видишь… – она продолжила увлекательный рассказ, показывая мелкие штрихи и нужные неточности.

– Мила, это очень-очень красиво… Я такие не видела никогда… Я и в живописи не разбираюсь… но это очень необычно.

– Правда? Тебе, правда, нравится?? – обрадовалась жена гения.

– Правда. Вроде так смотришь – просто темное пространство, а если чуть отдалить – тут вот целая разная история, – Рита немного отошла, описывая, что видит издали. – Мужчина, который поодаль он вроде близко к другим, но так одиноко выглядит, а женщина… Вот эту женщину как будто никто не любит, а она… Мне кажется, ей нравится вон тот мужчина … за столиком в углу, равнодушный, занятый собой…

Рита отвлекалась, повернулась что-то добавить из своих впечатлений и увидела рядом счастливый взгляд Милы. Та словно замерла, сложила маленькие ладони в кулачки и, чуть приоткрыв рот, слушала Риту, почти не дыша. Мила явно была обрадована ее словами.

– Надо же… – медленно проговорила она, чуть растягивая буквы. – Я не думала, что кто-то это заметит, – она вдруг потянулась куда-то и достала картину чуть поменьше, развернула ее и смущенно показала Рите. Там, на почти черно коричневом фоне несколькими крутящимися линиями было нарисовано женское лицо – немного удивленное и будто желающее что-то узнать, словно вот-вот задаст с картины какой-то вопрос.

Рита чуть отклонилась, покрутила головой и в линиях отчетливо увидела рядом стоящую девушку.

– Ну это ты… Это твой автопортрет. Это ты, ты себя нарисовала, – она подняла глаза на Милу, та просто светилась от радости.

– Я училась рисовать в этом стиле на картинах одного художника… – Рита сразу вспомнила рассказы Всеволода, а Мила продолжала рассказывать, роясь у стола: – Он почти неизвестный… Аркадий Гриль, почти никто про него не слышал. Гений. Как мой Сева. Смотри, моя любимая, – Мила протянула репродукцию. – Это копия. Его картины якобы таинственно исчезли из мастерской… Но это слухи. Я думаю, что их либо украли, либо… Не знаю, но ты посмотри, как красиво.

На картинке, которую протянула Мила, изображалась странная мизансцена. Несколькими неровными линиями был нарисован обычный многоэтажный дом, а возле, несколько фигур, похожих на те, которые рисовала Мила, тоже вроде просто квадратные силуэты, с одинаковыми лицами, носиками пуговкой, рта в виде закорючки и глазками бусинками. Трое мужчин, изображенные на картине, несмотря на то, что были словно перекопированы друг с друга, тем не менее, виделись разными, выражение их лиц было неодинаковым. Они выглядели так, словно только что совершили плохой поступок, то ли украли что-то в доме, то ли пытались спрятаться от кого-то, в выражениях лиц четко прослеживался испуг и страх, причем каждый персонаж испытывал эмоции по-своему. Картина тоже была нарисована в темных тонах, но выглядела интересной и очень необычной.

– Да, ты очень похоже рисуешь. Красиво…

– Эта моя самая любимая… Посмотри, посмотри, как они пугливо озираются? – Мила с обожанием и восхищением разглядывала репродукцию. – Вот это да… Только вот картины его исчезли. Как будто канули в воду. Я Севу просила разузнать, но пока ничего не говорил. Надо напомнить. Наверное, ничего не узнал… – печально добавила она.

Мила стала убирать свой автопортрет, мельком глянула на него, и вздохнула:

– Ну почему никто не видит… – шутливо и одновременно серьезно спросила она, чуть пожимая плечами и поджав губы. – Это же я… Я себя нарисовала. Ты же узнала… А вот… – она развернула следующую картину, на ней в самом дальнем углу сквозь те же темно-коричневые тона просматривался мужчина, отчетливо напоминающий силуэт Всеволода Юрьевича, чуть ссутулившийся, с немного неловко поднятой рукой, будто жестом показывая, что сейчас начнет говорить.

– Это Всеволод Юрьевич. Да?

– Ну конечно! – обрадовалась Мила. – Неужели не видно? Это же его жест! Почему никто не узнает? Вот он! – она обвела пальцем контур мужчины. – Это он! Но никто не узнает… – она пожала плечами. – А он, вообще, смеется… Я ему объясняю, а он смеется…

– Он же человек науки, Мила, он просто …

– Да! Знаешь, он хоть и из другой области, но знаешь, он… – она отложила картину в сторону, стала напротив Риты и, словно погрузившись в собственный внутренний мир, стала рассказывать о муже.

Мила махала руками, описывала его слова, его умение слушать, подбирать нужные фразы, Рита услышала множество таких тонких нюансов, на которые сама никогда не обращала внимания.

– Он может, вот так запросто, определить какой человек… Я спорю, нельзя человеку давать оценку просто так… – Мила покачала головой. – Нельзя! Ты узнай этого человека, пройди его историю, узнай подробности его жизни… А он смеется: «Зачем? И так все понятно…». И ты знаешь, всегда верно все подмечает. Какой раз убеждаюсь… А я так не могу… Что можно сказать о человеке, только взглянув на него… А он может. Вот как это? …А как он быстро принимает решения? Одно, самое точное! Будто за секунду может просчитать все варианты, и сразу дать правильный ответ… Ты так можешь?

Рита повела плечами, она никогда не задумывалась об этом.

– Вот мы поехали на природу… – продолжала Мила., – Там была компания.. и мне он сказал про каждого… Я потом поняла почему… Потом я спросила у него, откуда знал… А он смеется… А его проекты? Я, конечно, против… Это же уму не постижимо… Как это возможно… ну от такой… необыкновенный… Он очень хороший, он добрый… он… он… он…

Мила продолжала рассказывать и будто рисовала в воздухе сюжеты их совместной жизни, а Рита вдруг немного загрустила. В словах жены гения сквозили такие восхищение и любовь, что у нее самой покатил ком к горлу, она сразу вспомнила и слова гения о своей жене, и ту фотографию на его рабочем столе… Эта пара… Эта пара была счастлива.

– Ой, я тебя заболтала, – Мила весело и задорно рассмеялась, и Рита увидела, как заискрились ее глаза. – Я как начну болтать, меня не остановить!

Рита сразу вспомнила эту фразу гения. «Муж и жена….»

– Пойдем пить чай…

Они спустились вниз, Рита увидела, что на часах уже утро. Всеволод еще был здесь, сидел на мягком диване, положив ноги на маленькую скамеечку, и устало глядел в экран планшета. Увидев спускающихся девушек, он медленно повернул голову, ничего не сказал, а только опять склонился над экраном.

– Сева, чего не спишь..?

– Слежу за вами, – спокойно ответил гений.

– Опять? – Мила повернулась к Рите. – Знаешь, что мне устроил недавно мой муж?

– Что?

– Ой, сейчас расскажу, у нас была сцена ревности… – и она, смеясь, поведала историю про выбитую дверь и поиски любовника в мастерской. Рита слышала эту историю из уст Всеволода, но с удовольствием узнала ее еще раз в красках и с другой стороны.

Как только Мила ненадолго отлучилось в соседнее помещение, Всеволод повернулся к Рите и довольно сказал:

– М-да, неожиданно.

– Что неожиданно?

– Картины тебе показала… это у нас небывалое событие.

– А что никому не показывает?

– Не-а, редко, очень редко, раньше показывала, сейчас нет. Новые вообще никому. А ты там не заметила мужика какого-нибудь у нее в комнате? – вдруг нахмурив брови, спросил Всеволод, он пытался казаться серьезным.

Рита засмеялась, он задал вопрос с таким сосредоточенным видом, будто интересовался этим по-настоящему.

– Не, не видела.

– Вот шустрый, гадюка. Глянь, как быстро бегает, наверное, он спортсмен, – добавил мужчина, прищурившись и подозрительно глянув на Риту.

С тех пор «в полку» близких людей Риты прибыло. Они вместе с Милой стали посещать выставки, много гулять и также ходить друг другу в гости. Маша тоже выполнила свое давнее «обещание». Причем уже несколько раз. Они втроем нашли уютное местечко и там периодически зависали за женскими разговорами. Рита спустя время поняла, что жена Всеволода не особо осведомлена о сути проектов мужа, и также не знает историю ее самой.

– Не рассказывай ей, – как-то шепнула Маша. – Она очень болезненно относится ко всему этому, – они уже прилично выпили, и подруга уже разговаривала не как обычно, четко и собрано, а достаточно фривольно. – Она будет его ругать, она давно хочет, чтобы он закрыл проекты. Даже то, что она знает, ей очень не нравится.

– А если она узнает… что я… ненастоящая?..

– Ты настоящая. Только ей не надо об этом знать. Секретная у нас организация, имей в виду. Но тут дело не в секрете, она очень переживать будет…

– Поняла, Маш, молчу!

Однажды подруги гуляли в местном парке, с удовольствием уплетая по пути всевозможные сладости. Начал накрапывать дождь, и уже через несколько секунд полил самый настоящий ливень. Девушки не успели спрятаться, и пока добежали до навеса под кинотеатром, их уже в мгновение промочило насквозь. Они уже выпили по бокальчику вина в местном кафе и были изрядно навеселе. Оглядев друг друга, они засмеялись.

– Такси, вызывай, – Мила кивнула Маше.

– Такси с другой стороны парка подъезжают… – сказала в ответ девушка. – Как дойдем? Давайте дождь переждем, хотя Ритке нельзя мерзнуть…

– Да я не замерзла.

Рита вдруг вспомнила дочь, которая пыталась новыми башмачками наступить на все лужи по пути к машине подруги, и сразу осмотрелась вокруг. «Как мы боимся простых вещей… Только дети… Они так любят гулять по лужам…», и сама вдруг вспомнила, как будучи еще маленькой, с каждой прогулки во дворе в дождь приходила насквозь мокрой. Однажды они с подружкой долго топтались по самой огромной луже позади двора. Придя домой, из резиновых сапог хлюпала вода, и ей тогда сильно досталось от мамы. «Как можно было так гулять? – мама перевернула сапог над тазом и оттуда вылилась вода, мама при этом укоризненно посмотрела на рядом стоящую дочь.

– Девчонки… – Рита глянула на подруг, – давайте по лужам ходить?

Те, обернувшись, удивленно посмотрели на подругу. Рита глянула на свою мягкую обувку на плоской подошве, с больной ногой она теперь носила только такую, а подруги стояли обе в ярких босоножках на высоких каблуках.

Рита развязала шнурки и наступила босой ногой в ближайшую лужу.

– Рит… ты чего… – изумленно прошептала ей вслед Маша.

Под ногой ощущалось еще теплое шероховатое покрытие, асфальт успел за день разогреться от палящих лучей солнца, а вода у лужах была прохладной. Рита шла дальше. Лужа… еще одна… Потом она наступила в середину самой большой и глубокой, ноги непривычно ощутили холодную воду до самых лодыжек. «Необычно… вроде такое простое занятие… но так необычно…». Рита успела даже задуматься, когда услышала, как засмеялись подруги.

– Рита, тебе нельзя! Выходи! – хохотала Маша.

– Рита, это не спа! – улыбалась Мила.

– Девчонки, какой кайф, снимайте свои ходули!

– Не-е, – раздался одновременный отказ.

Рита осмотрелась, под навесом рядом с подругами было пусто, только чуть поодаль прятались от дождя несколько человек. Она спокойно двинулась вперед, подошла к огромной луже и, замахнувшись ногой, забрызгала стоявших подруг. Те одновременно заверещали.

– Ладно, пошли к ней, Маш… – смеясь, подруги разулись и пошли босиком по лужам.

Стоящие под навесом люди покатывались от смеха от сцены резвящихся под дождем «девочек» за тридцать. Те, уже окончательно вымокнув, вернулись под навес. Дождь еще не закончился.

– Маш, вызывай такси, нам уже нечего терять…

– Девушки! – прозвучал рядом мужской голос, к ним обращался молодой парень. – Я вас сфоткал, переслать? Прикольно получились!

Они наклонились над мобильником молодого человека, снимки действительно вышли замечательными: три молодые и красивые подруги под дождем выглядели радостными, счастливыми и очень естественными.

– Да, перекиньте, пожалуйста, – Мила продиктовала номер телефона, и через секунды они уже рассматривали фото на ее устройстве.

– Правда, классные…

– Завтра зайду в студию, распечатаю…

– И мне! И мне! – загалдели подруги.

На следующий день у Риты лежал целый ворох снимков вчерашнего дня различных размеров. Она вышла прогуляться, зашла в первый же магазин и накупила целую кучу различных рамок для фотографий от совсем маленькой до самой большой. Вернувшись в гостеприимно предоставленный ей гостиничный номер, который давным-давно она уже считала своим домом, Рита обрезала фото на величине рамок, долго выбирали из большого вороха самые красивые и потом развесила снимки по стенам. Вышло очень здорово. Мила постаралась: кадры втроем, вдвоем, издалека, крупным планом, разноцветные, с различными спецэффектами и просто черно-белые, причем именно они понравились Рите больше всего.

Посмотрев на стены, она вдруг увидела себя со стороны. На снимках все три девушки были симпатичными и привлекательными. Рита вдруг удивленно подошла ближе рассмотреть саму себя. Она давно уже видела себя исключительно мимоходом, только присматривалась к темным пятнам на щеке и возле уха, больной ноге, которая так и не пришла в норму, руке, которая не совсем слушалась. Сейчас, когда она отвлеклась от этих мелочей и увидела себя будто со стороны, собственное изображение ее очень удивило. Она выглядела красивой, уверенной и совсем еще молодой женщиной, такой же точно, как и две ее новые подруги. В первый раз в ее новой жизни она вдруг с удивлением подумала, что живет самой настоящей обычной жизнью.

* * *

Еженедельно Рита проходила очередное обследование непосредственно либо с самим Всеволодом, либо с тем же Кириллом, который приезжал к ней в больницу. Ее сажали перед сложным оборудованием, диагностировали, проверяли, и, как и прежде, делали отметки в своих важных документах. После ее обследования и выслушанных жалоб гений что-то подправлял на своем оборудовании, и у Риты в теле всегда происходили изменения. На самом деле, это выглядело очень странно.

– Ухо болит, Всеволод Юрьевич…

– Ага,– обычно отвечал он, глядя в маленький монитор, и боль через несколько секунд затихала.

– Пятно не проходит…

– Ага, – на следующий день пятно становилось еле заметным.

– Рука перестала сгибаться…

– Ага, – она моментально чувствовала, как отпускало в тянущем суставе.

Это все было необычным, Всеволод излечивал ее, даже не прикасаясь, будто собирал виртуальный конструктор. Только крайне редко просил показать вживую больные места, потом взглянув мельком, снова разворачивался к оборудованию, затем что-то долго высматривал на экране. Рита видела там какие-то диаграммы, столбики цифр, кривые, параболы и множество сияющих точек, сгруппированных по-разному.

Она давно чувствовала себя в центре Всеволода, как дома, к ней с такой заботой относились окружающие, словно она всем приходилась родственницей, либо хорошей знакомой. Даже дверь номера она никогда не закрывала изнутри, словно, это был не номер для гостей, а просто ее рабочий кабинет.

Рита глянула на часы, сегодня как раз был день обследования, она стала собираться, но в дверь тихо постучали, зашел Всеволод Юрьевич

– Привет, собирайся, и ко мне на диагностику, как будешь готова, заходи, я уже приехал… – он вдруг замолчал на полуслове и с удивлением посмотрел вокруг.

Увидев развешанные кругом фотографии, он, заложив руки за спину, стал прохаживаться вдоль стен и с нескрываемым интересом разглядывать фотографии в рамках.

– Это мы гуляли. Дождь пошел… – прокомментировала Рита свой новый дизайн в номере.

Но тот, казалось, ничего не слышал. Он снял очки, и, приблизившись к стене, внимательно изучал все фотографии. Походило, будто он даже не обратил внимания, что поясняет ему хозяйка этой комнаты. Он медленно двигался вдоль стен, то снимал очки, то опять надевал их, то смотрел поверх, стянув их ниже к переносице. Рита наблюдала за ученым. Тот с любовью и нежностью смотрел на снимки, переводя взгляд с фотографий самой Риты, на снимки Маши, а потом долго глядел на фото жены, где та, подобрав подол длинного цветного сарафана в модный мелкий цветочек, глядела с улыбкой в сторону. Это длилось очень долго, казалось, что Всеволоду вообще никогда не надоест это занятие, и он так и будет ходить по кругу целый день. Он уже нарезал достаточно большое количество шагов по небольшому номеру, но в глазах продолжал светиться первоначальный интерес и восхищение. И еще гордость. И любовь. Во взгляде читалась именно она. Все три девушки были ему близкими и по-своему любимыми. Наконец, он повернулся, будто напитавшись положительными впечатлениями, он весь светился изнутри.

– Что, собралась уже? – удивленно посмотрев на Риту, стоящую рядом в полной боевой готовности, он махнул рукой: – Пошли.

Они шагали по коридору, и девушка решилась спросить:

– Всеволод Юрьевич…

– Ну?

– А я смогу когда-нибудь жить нормальной жизнью?

Он остановился и серьезно посмотрел на нее.

– А чем эта тебе не нормальная?

– Не… я хотела спросить… обычной жизнью…

– А эта в чем необычная?

– Ну личная жизнь… Отношения… ну как у всех…

– А что мешает?

– Ну как, ну вот тело…

– А что тебе не нравится в теле?

– Нравится все. А без вас?.. Без вашей помощи смогу жить? Вы же меня чините каждую неделю, как конструктор… ну как будто я из запчастей состою.

– Ну а как ты хотела?

– А как вы думаете… а сколько я проживу? – все-таки решилась она задать давно мучивший ее вопрос.

– А я откуда знаю?

– Ну это же ненадолго…

– Почему ненадолго? Что ты несешь сегодня, у тебя что – пмс, или что там у вас бывает?

– Нет, просто, наверное, мое состояние будет только ухудшаться, это же все-таки вмешательство…

– Наоборот, со временем только все будет улучшаться, структуры будут восстанавливаться. Хотя че я тебе рассказываю, ты же «дуб-дубом», давай, скажу просто – впереди у тебя светлое будущее. Так пойдет? Я ответил на твой вопрос?

– А разве такое возможно?

– Это говорит мне человек, который … – он сощурился и развел руками.

– Да я и сама не верю, сначала даже не думала об этом… а вот на фотографии посмотрела, а я нормальная… Как все… как Маша…

– Фотографии хорошие, а у моей такие есть?

– Конечно, это она распечатала.

– Надо, чтобы она у нас так сделала. Красиво.

– У нее в комнате почти так… Только картины, по всем стенам.

– Знаю. У меня вообще-то ключ есть. Я не такой тупой, как кажусь.

Рита засмеялась.

– Да, так и передай ей, есть, мол, у этого старого идиота, ключ. Так что ты любовника, если что, домой не води. А то вдруг в самый ненужный момент припрется этот козел. Пусть в другое место его водит. К тебе, например! – добавил он, при этом изобразив такое выражение лица, как будто эта была супер мысль.

Рита снова засмеялась.

– Есть у нее любовник, рассказывала тебе?

Рита снова рассмеялась. Всеволод укоризненно посмотрел на нее и сказал недовольным тоном:

– Вот так вот, значит. Отблагодарила ты меня. Я тебе жизнь спас, ношусь тут с тобой, как дурень с писаной торбой, деньги, между прочим, огромные на тебя трачу, а ты мне в ответ – благодарность… Жену мою покрываешь с любовничком. Ну спасибо тебе.

Рита снова засмеялась.

– А что это за дебильное ежесекундное хихиканье означает? Это да, или нет? Я что теперь должен думать еще об этом, что это все-таки означает?

Рита рассмеялась еще громче.

– Я понял. Проходи.

Он включил оборудование.

– Всеволод Юрьевич… а я смогу… ну если вдруг познакомлюсь с кем-то… ну личная жизнь… интим…

– Пока нет. Но через полгодика, возможно, да. Что наслушалась мою жену, и саму потянуло?

Рита опять засмеялась

– Тихо лежи, мешаешь мне…

– Всеволод…

– Тихо я сказал. Потом про секс поговорим.

Они занялись диагностикой, ученый снова что-то рассматривал внимательно на своих мониторах, записывал, помечал, потом сказал:

– Все, можешь вставать. Там что ты там хотела про секс спросить?

– Да не про секс…

– Как не про секс? Я только приготовился к увлекательной беседе.

– Да не… – заулыбалась Рита, – я про другое…

– Не, «про другое» не хочу разговаривать. Давай, про секс.

– Ну правда, я про работу хочу спросить.

– Про работу? – Всеволод повернулся и удивленно посмотрел на нее.

– Ну да… я работать хочу … как все.

– На жизнь не хватает?

– Хватает. Спасибо вам. Огромное. Но я работать хочу. Давайте, меня куда-нибудь пристроим. Ну, к вам…

– Ко мне? А кем ты будешь у меня работать?

– Ну не знаю…

– Курьером не сможешь, тебе покой нужен. В проекты – нет, ты сама теперь ходячий проект. Посерьезнее кем-то – ни ума, ни образования соответствующего. Кем?

– Я бухгалтерию знаю…

– А этого добра у меня хватает. Да и сидят они не тут у меня, а далеко.

– Может, помогать кому…

– Помогать?.. А кому помогать… кому… А «помогать» можно. В архив пойдешь?

– Конечно! Пойду! Конечно!

– На сложные материалы, нет, конечно, там сложно, секретность к тому же особая. Это нет. А вот помогать с бумажками – это можно.

– Я готова!!

– Ну молодец, если готова, справишься? Бумажки, сможешь, из кучки в кучку перекладывать? – Всеволод покосился с серьезным видом.

– Куда идти?

– Сейчас, что ли?

– Ну да! Я готова.

– Ой, с вами не соскучишься. Сегодня выходной. Вот, занятие тебе, а потом выходной. На, – он протянул ей флешку.– Отнесешь в тот корпус, – он ткнул пальцем направление. – Дальний коридор на втором этаже, девятый кабинет, и на сегодня свободна. Классную я тебе работу нашел? – иронизировал Всеволод.

– Спасибо вам!

– Да иди, только там тебя сюрприз ждет, имей в виду.

– Где?

– В девятом кабинете.

– Какой?

– Не скажу.

Рита уже выходила за дверь, как Всеволод ее окликнул:

– Стой! …Нельзя тебе сейчас сюрпризы, я забыл, тебе нельзя нервничать. Ладно, не вышло сюрприза. Там Паша заведует.

– Какой Паша? … Паша… тот Паша…

– Я не знаю, тот он для тебя или этот. Это вы сами разбирайтесь. А то бросишься к нему в объятия, а он-то тебя не знает.

– Как это не знает? Он что, не помнит ничего? Как Макс?

– Он-то помнит, Рита. А кое-кто теперь по-другому выглядит, вообще-то… – он скорчил физиономию.

– А… да… я забыла…

– Вот то ж.

– А можно ему рассказать?

– …Да рассказывай, вдруг ему там скучно, повеселишь его. Он, в принципе, в курсе эксперимента, только не знает, что именно ты в нем объект.

Рита с нетерпением вышла из кабинета и вдруг остановилась, она вернулась:

– Всеволод Юрьевич…

– Да что опять?

– А вы знаете, что Макс все вспомнил, он приезжал ко мне…

– Я в курсе.

– Как это?? Вы знаете?

– Да ты же сама задаешь вопрос – «А вы знаете?», я тебе отвечаю: «Да, знаю», и ты так удивляешься.

– Ну просто… я не знала.

– Знала, не знала…

Рита вышла за дверь и услышала, как Всеволод позвал ее обратно.

– Что? – вернулась она.

– Никак не расстанемся с тобой. Диалог затянулся. Но скажу тебе кое-что, так и быть! Вот ты мне не сказала ничего про любовника, а я тебе расскажу кое-что, потому что я не такой мерзкий человек, как ты!

Рита засмеялась.

– Я не…

– Короче, Макс твой у меня работает.

– Как..?

– Ну скажем так, не совсем у меня, но у меня. Дочернее предприятие. Он не знает, что на меня работает. А я знаю. И тебе рассказываю.

– Правда?? И как он?

– Извини, но подробностей не знаю.

– А я его в сети искала…

– Не будет его там. Секретность. Никаких сетей. У тебя, кстати, тоже. В курсе, надеюсь?

– Да. Маша говорила.

– Иди.

Через минуты Рита уже стучала в «девятый» кабинет.

– Открыто.

– …Паша!! – она хотела сначала представиться, объяснить ему кто она, но увидел изменившегося до неузнаваемости старого друга, не удержалась и бросилась ему на шею.

Тот от неожиданности отпрянул, убирая ее руки с таким видом, словно на него напала вдруг стая мошкары.

– Паша..! – она протянула ему флешку.

– А… спасибо, – он присел на стул с недовольной физиономией.

– …Паша… мы знакомы…

– Да знаю вас…

– Как? Знаешь??

– Вы девушка которую… которую восстановили.

– Да я не про это!..

Паша продолжал сидеть с недовольным видом.

– Паш… мы давно знакомы… Там на проекте еще. Я – Рита.

– Какая Рита? – с тем же недовольством, переспросил парень.

– Ну Рита! Мы там на проекте были вместе.

Паша, казалось, совершенно не понимал, что ему объясняет девушка.

– Ну мы там, на проекте… Мы вместе были, мы вместе там искали выход, помнишь? Ты, я, Макс. Я Рита. Это меня…

– Охренеть… – протянул Паша. – Ай-ай-ай, вот оно в чем дело, – он привстал и сгреб ее в охапку, – Ритка!.. Так вот кого восстановил наш Всеволод из мертвых…

– Да, меня…

– Подожди, подожди, я пока еще не догоняю. А я тогда еще думал, что такое..? Почему раньше срока пробы начались? А это ты! Охренеть…